Оставайтесь там, пока я не вернусь. Ты понял?– Да, сэр. А как же быть с моим ослом?– Пожалуй, тебе лучше всего взять его с собой. – Поднявшись с колена, Стивен потрепал мальчика по волосам.– Да, сэр! – просияв, воскликнул Найлз.– Эй, господин. – Торговец хлопнул Стивена по плечу. – Вы не имеете права так поступать.Ответная реакция последовала немедленно – Стивен так крепко схватил его за воротник поношенной куртки, что тот чуть не задохнулся.– Но я так поступаю. А теперь, недотепа, постарайся понять, что я скажу. Мне очень хочется выбить тебе пару зубов, но я не стану этого делать. И советую запомнить на будущее, если тебе придет охота наброситься на кого-нибудь, выбирай себе в жертву человека таких же размеров, а не женщин, детей или безответных животных.С этими словами Стивен отшвырнул торговца, как ненужный хлам, и взял поводья лошади. Глядя на поверженного, лежавшего на земле и судорожно хватавшего воздух, Стивен надеялся, что тот разразится бранью и даст ему повод осуществить свое безрассудное желание – пустить в ход кулаки, но не дождался.Привязав лошадь к задку экипажа, в котором сидели Элизабет и Фиби, Стивен сел в коляску напротив обеих женщин, откинулся на спинку и, скрестив руки, молча ждал объяснений.– Что вы сделали с мальчиком? – Фиби ответила ему таким же требовательным взглядом.– Отправил его ко мне домой.– Для чего?– Мальчик пошлет за своей матерью и сестрой, а затем я дам им работу в одном из своих поместий, – пояснил Стивен, заметив, что Фиби подозрительно прищурилась и ее лицо приобрело совершенно иное выражение, чем минуту назад. – Вы удовлетворены?– Да, полностью. А теперь могу я поблагодарить вас за то, что вы публично унизили меня?– Конечно, нет. – О Господи! Ему хотелось задушить эту женщину. Сначала она, подвергая себя опасности, устраивает публичный скандал, а затем обвиняет его в своем поведении. – Вам удалось все сделать самостоятельно, и я очень доволен. Ваше сегодняшнее поведение, вероятно, добавило еще один камень в мой огород, поэтому, думаю, извинение с вашей стороны было бы вполне уместно. – Вздор, вы самонадеянный…– Фиби! – в испуге воскликнула Элизабет.– Все нормально, Элизабет. – Тон Стивена оставался сдержанным и холодным. – Мне любопытно узнать, что еще она скажет.– А вы хотели бы, чтобы я сидела и спокойно смотрела, как мальчика бьют плеткой? – Фиби с обворожительно порозовевшим личиком наклонилась вперед.– Я бы хотел, – Стивен тоже наклонился вперед, почти коснувшись носом ее носа, – чтобы вы использовали свою очаровательную головку не только для того, чтобы носить шляпу. Я бы хотел, чтобы вы не пострадали.– Как все эти негодяи, сидевшие в своих каретах и наблюдавшие, как верзила, громадный, как тюк хлопка, избивает маленького мальчонку?– Она права, Стивен, – вступилась Элизабет, легонько похлопав его по руке своей затянутой в перчатку рукой. – Похоже, неприятность, в которой оказался мальчик, волновала их только как досадная задержка по пути на гонки.– Побереги свои объяснения для Уинстона. Не сомневаюсь, он скажет пару слов по этому поводу.– Ради Бога, не впутывайте сюда Элизабет. – Фиби чуть ли не к небу задрала подбородок и зажмурилась, очевидно, стараясь совладать со своими эмоциями. – Я знаю, что такое несправедливое наказание, не понаслышке. Ни этот мальчик, ни его бедное животное не заслужили порки, а я сама испытала, что такое удар плеткой, как это больно. Я знаю, какой после этого остается рубец.Это последнее признание вызвало у Стивена прилив нежности, погасивший его гнев и отбивший охоту читать нравоучения. Ему захотелось снять с нее одежды, найти эти ужасные отметины и поцелуями стереть тяжкие воспоминания.– Я понимаю, почему вы вмешались. – Он потер ладонями лицо. – Я даже восхищаюсь вашим мужеством. Только немногие способны стать на защиту справедливости, но вы должны думать, прежде чем встревать во что-нибудь подобное, ведь так можно и покалечиться. А что вы собираетесь сказать своей тете, когда до нее дойдет молва об этом происшествии? Уверяю вас, слухи перелетают из уст в уста гораздо быстрее, чем распространяется зараза на чумном корабле.– Я знаю, – с тяжелым вздохом согласилась Фиби и отвернулась в сторону, глядя на оживившееся движение. В экипаже воцарилась тишина.Стивен понимал, что бессмысленно приводить еще доводы. Фиби знала, какие последствия ее ждут, но сделанного не изменишь. У нее было огромное сердце и чуткая совесть, но, черт возьми, пока они не будут в согласии со здравым смыслом, Фиби бесконечно будет попадать в нелепые и опасные ситуации. Что ж, он проследит за тем, чтобы она училась осмотрительности. Это решение вернуло его к первоначальной идее – ей нужен страж, и он возьмет на себя эту обязанность. Глава 6 – Мы прибыли. – Стивен спрыгнул на землю и помог Элизабет выбраться из коляски на большое открытое поле. Советую выбросить из памяти последние полчаса и просто наслаждаться хорошим днем. Конечно, Элизабет, тебе самой решать, рассказать обо всем Уинстону сейчас или позже, но он, несомненно, захочет узнать о вашем приключении.Помогая Фиби спуститься, Стивен прижал ее к себе и шепнул на ухо:– Я прощен?– Не уверена. Вы, сэр, слишком наглы.– Потому что хочу вас? – Стивен не выпускал ее из своих рук.– Желание не означает возможность, милорд. – Фиби прочно поставила на землю обе ноги и, склонив набок голову, посмотрела на Стивена.Быстро оглянувшись и убедившись, что Элизабет далеко – она стояла на расстоянии добрых пяти шагов, демонстративно повернувшись к ним спиной, чтобы дать им возможность побыть вдвоем, – Стивен усмехнулся, оценив великодушие Элизабет, и приподнял к себе голову Фиби.– Дорогая, я обещаю вам больше, чем удовольствие, но не заставляйте меня ждать слишком долго.– Заставлять вас ждать? Я вообще не собираюсь давать вам ни малейшего шанса. – Она очаровательно выпятила губки, зная, что такая манера дуться заставляет подобных ему мужчин отдавать должное женской половине.– Думаю, все-таки собираетесь, иначе вас здесь не было бы. – Боже, ему так хотелось, чтобы эта женщина согласилась с его уговорами, и как можно скорее. К своему удовольствию, он ощутил, как она вздрогнула, заметил, как вспыхнули ее глаза, и не смог устоять против искушения коснуться ее: большим пальцем медленно провел по ее нижней губе, а потом погладил подбородок.– Меня пригласила Элизабет. Надеюсь, вы помните? – Фиби облизнула губу, избавляясь от ощущения его прикосновения, проглотила слюну и отступила на безопасное, на ее взгляд, расстояние от Стивена. – И должна признаться, у нас с ней был захватывающе интересный разговор.От коварного намека, прозвучавшего в словах Фиби, у Стивена опустились руки. Он никогда не собирался держать в тайне свое прошлое, но сейчас, после многих лет осуждения и сплетен, его гордость страдала от двусмысленного поведения Фиби. Но почему мнение Фиби имеет для него такое значение?– Понятно. – Он принял небрежную позу, засунув левую руку в карман куртки и положив другую на колесо коляски.– Ну и что? Она поведала мне некоторые факты, которым, как мне известно, даже щепетильный джентльмен не придает никакого значения, такие ничего не значащие пустяки, как предыдущие браки, цыганские проклятия и тому подобное.– Элизабет нужно поучиться сдержанности, – буркнул он. Все было так, как и подозревал Стивен. Элизабет не умела держать язык за зубами, если чувствовала, что ею движут благие намерения, а задача найти для него жену, по ее мнению, была хорошим поводом для того, чтобы проявить себя. Ей мало что было известно, и Стивен мог только догадываться, о чем она рассказывала.– Вы, так же как и я, не можете ни убежать от своего прошлого, ни предсказать свое будущее. – Фиби мимолетно коснулась пальцами его руки.– Но я могу управлять своими поступками.– Несомненно. И я ожидаю, что вы будете честным.– Но я и не бываю иным.– Нет, только замкнутым. – При этих ее словах Стивен, стиснув зубы, придал своему лицу бесстрастное, ничего не говорящее выражение, которое Фиби так ненавидела. Что ж, тем хуже для него: Фиби не собиралась проводить время с человеком, если между ними нет откровенности. – Я не привыкла к секретам и загадкам. Если мы собираемся поддерживать какие бы то ни было отношения, то должны быть честными друг с другом.– Вне всякого сомнения. – Как погода во время летней бури на реке, его настроение неожиданно и резко изменилось, напряжение исчезло, и на губах даже задрожала чуть заметная улыбка, а в глазах засверкали озорные искорки.– Не скажете ли мне, что вас так развеселило?– Вы только что признали, что мы будем поддерживать отношения. Я рассматриваю это как прямой шаг в мои объятия.– Я совсем не то имела в виду! – Этот дьявол нашел-таки способ затуманить ей мозги и вывернуть наизнанку все, что она сказала.– Каждый имеет право на собственную интерпретацию. – С той волнующей улыбкой, от которой волна возбуждения пробегала по ее телу, Стивен просунул руку Фиби себе под локоть и направился к Элизабет. – Отлично, теперь можешь повернуться. Пора идти. Уинстон, по-видимому, не может пробиться сквозь толпу.После короткого размышления над всем сказанным, Фиби в конце концов призналась себе, что Стивен прав. Ее сердце и тело в какой-то мере убедили ее мозг, что нужно рискнуть, невзирая на оставшиеся без ответа вопросы о его прошлом. И в этом не было ничего удивительного, если вспомнить всех тех мужчин, с которыми она познакомилась за последнюю неделю. Ни один из них ни в малейшей степени не привлекал ее. Закусив губу, Фиби пробиралась между стоявшими вдоль грязной дороги экипажами, из которых пассажиры намеревались смотреть гонки, мимо торговцев, старавшихся распродать свой товар, и маленьких мальчиков, сновавших по большому полю, на котором были расстелены одеяла и располагались веселые компании. Если она всерьез собиралась выйти за него замуж, ей необходим план. «Хороший план», – покачав головой, продолжила Фиби свои размышления. Невероятно, но люди верили, что этот человек способен на убийство. А проклятие? Вздор, совершеннейшая чушь. Если это дурацкое старинное проклятие было единственным препятствием, стоявшим между ней и браком с этим мужчиной, то она просто-напросто убедит Стивена в нелепости его опасений.На берегу реки, почти у самой воды, стоял Уинстон и махал им рукой. Рядом с ним было расстелено шерстяное одеяло, а в большой плетеной корзине были аккуратно уложены четыре хрустальных стакана, бутылка красного вина, фрукты и небольшой ящичек с хлебом и сыром.– Когда начнется гонка? – спросила Фиби, загнав свои мысли в самый дальний угол и усаживаясь напротив Элизабет.– Скоро, – ответил Стивен, разливая вино. Он сидел рядом с Фиби, опираясь на один локоть и вытянув перед собой длинные ноги. – На самом деле мы будем присутствовать при окончании гонки. Участники стартуют у Лондон-Бридж и гребут изо всех сил на протяжении почти четырех с половиной миль, чтобы завоевать право носить герб Ганноверов.– А кто это такие? – поинтересовалась Фиби, отпив из своего стакана.– О дитя! – Уинстон, сидевший в позе, практически зеркально отражавшей позу Стивена, прижал обе руки к сердцу в притворном изумлении. – Если вы собираетесь замуж за британца, мы обязаны просветить вас. В 1715 году род Ганноверов унаследовал трон, и в честь этого знаменитого события Томас Доггет, простой актер, устроил гонку.– Сегодня вы будете свидетельницей исторического события и сугубо мужской традиции, – добавил Стивен. – Взрослые мужчины соперничают между собой и с моряками со всем неистовством, демонстрируемым их мускулами.– Тогда я постараюсь не отвлекаться.– Извини, Стивен, – мягко улыбнулась Элизабет. – По-моему, там лорд Тьюксбери и лорд Хатауэй?– Да, верно.– Фиби, это великолепно! – воскликнула Элизабет, едва не захлопав в ладоши и ни на мгновение не спуская глаз со Стивена. – Я знаю, что Тьюксбери ищет себе жену. Он хотя и не второй сын, но чудесный кандидат в мужья. Лорд Хатауэй, правда, больше подходит, он младший сын и у него два старших брата, но я бы призадумалась – говорят, он распутник.Несколько мужчин остановились неподалеку и, шумно приветствуя друг друга, обменивались рукопожатиями.– Кто из них кто? – спросила Фиби, удивленная неожиданным интересом Элизабет к возможным кандидатам ей в мужья.– Блондин – это лорд Хатауэй, а тот, что пожимает ему руку, – лорд Рикленд, граф Тьюксбери, вдовец. Стивен, ты просто обязан представить нас.– Нет, не обязан.Элизабет насупилась, Стивен, как самодержавный деспот, приподнял одну бровь, с вызывом глядя на нее, а Фиби, спрятав улыбку, отвернулась и принялась разглядывать джентльменов. Одежда лорда Тьюксбери – темно-синяя куртка и темные панталоны – подчеркивала его широкие плечи и стройные мускулистые ноги, лорд Хатауэй был одного роста с ним, но несколько худее. Оба они были красивы, но, увы, ни один из них не заставил ее сердце учащенно забиться, как это бывало только от одной улыбки Стивена.– Уинстон, позови Тьюксбери.– Элизабет, оставь лорда в покое. – Все это явно раздражало Стивена.– Что они делают? – поинтересовалась Фиби.– Как я понимаю, – ответил молчавший до этого Уинстон, – и Тьюксбери, и Хатауэй поставили на новичков по одной из своих гоночных лодок. Я думаю, они договариваются об условиях пари.– Однако! Целиком лодку? – Фиби, вероятно, ослышалась. Кто станет делать такую колоссальную ставку?– Совершенно верно. – Уинстон, порывшись в плетеной корзине, достал яблоко и вытер его о рукав куртки. – Для лорда Хатауэя это обычное дело, но я удивлен, что Тьюксбери принял пари: как правило, он весьма бережно относится к собственности.– Как интересно, – заметила Фиби.– Я бы назвал его рыжим болваном. – Стивен выпрямился и, выхватив из корзины хлеб, вытянутой рукой помахал им в воздухе.– Хм-м… – Фиби сжала губы. Она не была знакома с участником пари, но могла бы поклясться, что Стивен ревнует. – Его волосы и правда восхитительного цвета.– Уверен, этот цвет называется «рыжий». – С каждой минутой тон Стивена становился все более раздраженным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38