Еще я услышал, как Стас за спиной выкрикнул:
"Ардажер!"
И я провалился во тьму.
@ Часть 1. Послезавтра
@@ Глава 1, где мы понимаем, что произошло, но потом
выясняется, что мы все поняли неправильно, а также сталкиваемся с
проблемами, о которых космонавты не говорят
"Интересно, -- подумал я, прежде чем открыть глаза, -- обо что это
я так треснулся?" В голове у меня все кружилось и звенело, а руки и
ноги не слушались совершенно. Может, это крышка люка с такой силой
откинулась? Не зря же дышать легко стало. И свет, кстати, появился.
Первое, что я увидел, был Стас. Он стоял на спинке кресла на
одной ноге. Гимнаст!.. Тем более, что космический корабль перевернулся
и кресло было на потолке!
Я помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. И догадался:
корабль перевернулся, а Стас зацепился за спинку и болтается вниз
головой.
-- Стас! -- заорал я.
Брат пошевелился, вскинул голову и спросил:
-- Ты чего на потолке делаешь?
-- Это ты на потолке! -- попытался я объяснить и встал. То есть
хотел встать, а вместо этого перекувыркнулся на месте. Ощущение было
таким, словно я падаю, но почему-то остаюсь на месте. Рядом с моими
растопыренными руками проплыл рифленый потолок космического корабля.
-- Ух ты! -- сказал Стас, схватился за подлокотники кресла и стал
очень плавно в него садиться. -- Костя, ты только не падай мне на
голову...
И тут я все понял.
-- Не упаду, -- обреченно сказал я. -- Мы в невесомости, Стас.
Между нами, медленно вращаясь вокруг оси, проплыл потухший
фонарик. Мягко стукнулся о пульт и поплыл обратно. Стас проводил его
взглядом и спросил:
-- А почему мы в невесомости?
-- Курдеп плешивый! -- заорал я. -- Мы в космос вылетели! Понимаешь?
Телевизор надо смотреть!
-- А, -- обрадованно воскликнул Стас, -- а я-то уж думал...
Что он думал, я так и не понял, потому что Стас привстал с
кресла, взлетел, ударил меня головой в живот и промчался дальше. Я
налетел на потолок, потом рикошетом на стенку. А еще через мгновение
очень крепко держался за кресло, откуда стартовал Стас. Он в это время
дрейфовал под потолком, держась за голову. Потом обиженно сказал:
-- Я думал, в невесомости стукаться не больно...
Торопливо оглядевшись, я вытащил из-под кресла ремень
безопасности. Он болтался во все стороны, как сонный удав, но я все же
ухитрился намотать его на руку. Потом легонько оттолкнулся от кресла и
повис в воздухе.
-- Стас, хватайся за ногу!
-- У тебя кроссовки грязные, -- буркнул Стас, но все же ухватился.
Я стал подтягивать нас обоих к креслу.
Через минуту мы сидели в нем, пристегнувшись и тесно прижавшись
друг к другу.
-- Что будем делать? -- поинтересовался Стас.
Я промолчал. Опыта пилотирования космических кораблей у меня не
было, разве что в компьютерной игре "Гиперспейс"... Тут у меня
возникла жуткая мысль:
-- Стас, ты думаешь, мы просто на орбиту вышли или прыгнули через
гиперпространство?
-- Через нуль-пространство, -- поправил меня Стас, он был
поклонником Стругацких. Потом задумался. А я, как идиот, ожидал его
решения.
-- Через нуль-пространство, -- твердо сказал Стас. -- На планету
инопланетян.
-- Почему? -- с ужасом спросил я.
-- Так интереснее, -- объяснил Стас.
Тут началась миниатюрная психбольница, с двумя пациентами, но без
врачей. Я начал уговаривать Стаса изменить решение, потому что...
потому что просто выйти на орбиту Земли тоже интересно. Как будто
Стаськино мнение чего-то меняло!
-- Представляешь, -- с жаром говорил я, таращась на пульт
управления, -- нас всей планетой будут спасать!
-- Да? -- неуверенно спросил Стас.
-- Конечно! Американцы "Шаттл" запустят, а мы "Буран"!
-- "Буран" Казахстан национализировал, -- резонно ответил Стас.
Телевизор он все-таки смотрел.
-- Значит, и казахи спасать будут! -- уверил я. -- Американцы на
"Шаттле", русские на "Союзе", а казахи на "Буране".
Стас помрачнел и сказал, что не хочет быть спасенным такой ценой.
За спасательные работы придется столько заплатить, что вся папина
Нобелевская премия уйдет. А он компьютер хочет.
-- Да мы же теперь герои, а значит, ни за что не платим! Если
американцы нас спасут, то в Диснейленд свозят!
Стас заколебался, но снова помрачнел:
-- А если наши, то в парк имени Горького? Чего я там не видел! Не,
мы не в Солнечной системе.
И тут мы оба опомнились. Разом. Стас помолчал и начал
всхлипывать. А я разозлился -- я всегда злюсь, когда Стас ревет. В
конце концов, может, мы и не в космосе? Может, это внутри корабля
антигравитация включилась, а он так и стоит в музее? Я стал
разглядывать пульт, где возле кнопок были дурацкие иероглифы, а потом
заметил, что они разделены на группы. И возле каждой группы --
маленький схематический рисуночек. Наверное, объясняет, что эти кнопки
делают. Около предательской красной кнопки был совершенно непонятный
знак, вроде пружинки со стрелочками на концах. А рядом, над
несколькими кнопками, был нарисован самый обыкновенный глаз.
"Гуманоиды", -- с радостью подумал я. И нажал на одну из этих
кнопок.
-- Балда! -- испуганно завопил Стас.
В нескольких местах корпус корабля стал таять. И в образовавшиеся
дырки был виден самый настоящий черный космос с очень яркими и
разноцветными звездами. Я понял, что действительно дурак. Но воздух
почему-то не выходил...
-- Это иллюминаторы, -- прекращая реветь, сказал Стас. -- Здорово...
Он ужом выскользнул из-под ремня и ухватился за второе кресло.
Устроился в нем поудобнее и сказал:
-- Мы в глубоком космосе. Планет не видно.
-- А у меня есть одна, -- похвастался я, заглядывая в иллюминатор
со своей стороны.
-- Какая? На Землю похожа?
-- Нет, -- критически сказал я, разглядывая краешек планеты. -- На
Луну похожа, только куда больше и серая. Атмосферы нет.
Стас вернулся ко мне, и мы стали разглядывать чужую планету. Она
вся была в кратерах и казалась необитаемой. Садиться на нее не
хотелось.
-- Не упадем? -- деловито поинтересовался Стас.
-- Сет его знает, -- ответил я. -- Может тут еще где-то планета
есть? Надо во все иллюминаторы посмотреть.
-- А как до них добраться? Невесомость. Я не полезу.
Я стал прикидывать расстояние до других иллюминаторов. А Стас
помолчал и задумчиво произнес:
-- Невесомость... А как, интересно, космонавты в невесомости ходят
в туалет?
-- Эй, ты не вздумай! -- заорал я. -- Потерпеть немножко не можешь!
-- Немножко могу, -- угрожающе сказал Стас. И принялся изучать
пульт.
Я вслушался в ощущения собственного организма и с тревогой
сказал:
-- Должен же быть способ. Помнишь, мы читали книжку, не то "Трое с
Мочамбы", не то "Три Мамбы"?
-- Ну?
-- Там двое пацанов и девчонка попали в космос и несколько суток
летели. Они что делали?
-- Ничего, -- угрюмо сказал Стас. -- Я еще удивился. Терпели,
наверное.
-- Значит, и мы потерпим, -- твердо сказал я. -- Пока сможем.
-- На несколько суток не рассчитывай, -- огрызнулся Стас.
Мы помолчали. Я почувствовал, как укрепила наше братство общая
проблема и обнял Стаса за плечи.
-- Двигатели надо включить. -- Сказал Стас. -- Прыгать к Земле и
высаживаться. Или искать местных жителей.
-- Знать бы, где здесь жители, -- сказал я, оглядывая пульт. -- Вот
если я эту кнопку нажму...
-- Не надо.
Мы замолчали. Нет, плохая все-таки работа: быть космонавтом.
Любая мелочь превращается в проблему. Как же они все-таки...
-- Ты у нас фантастику любишь, -- сказал Стас. -- Ворочай мозгами.
Вспоминай.
-- Ты тоже любишь, -- ответил я.
-- Я Стругацких люблю, а это не фантастика, а литература, --
папиной фразой ответил Стас.
-- Может, как раз в литературе наши проблемы и описаны... -- не
выдержал я.
-- Не говори этого слова! -- быстро сказал Стас. -- Лучше вспомни,
где обычно инопланетяне рации устанавливают.
-- В скафандрах.
-- А еще?
-- Они телепаты.
-- Тогда как из таких ситуаций выпутываются?
-- Так! -- заорал я и ткнул обеими руками по кнопкам.
Нас слегка тряхнуло, под потолком загорелись желтые лампочки, а
звезды в иллюминаторах затянуло голубой дымкой.
-- Это мы силовое поле включили, -- сообразил Стас. -- Хорошо,
теперь нас метеориты не продырявят. Дай-ка, я попробую...
Возможно, мы бы куда-нибудь прилетели таким образом. Или
взорвались бы, не знаю. Но Стас уставился через мое плечо в
иллюминатор и начисто забыл о своих экспериментаторских настроениях.
Я тоже посмотрел в иллюминатор. К нам приближался самый настоящий
инопланетный корабль.
Больше всего он напоминал имперский крейсер из "Звездных войн".
Весь угловатый, блестящий, большой как стадион, и ощетиненный пушками.
В разных местах на корабле мигали разноцветные огоньки. Потом корабль
остановился, и несколько пушек стали разворачиваться в нашу сторону.
-- Это очень агрессивная цивилизация, -- с тревогой сказал Стас. --
Костя, если нас захватят, мы не должны выдавать расположения Земли. А то
они всех сошлют на урановые рудники.
-- Ты что, знаешь где Земля находиться? -- спросил я.
-- Знаю. Возле Солнца, чуть ниже Марса.
Из одной "пушки" вырвался яркий белый луч. Ударил прямо в нас --
и, отразившись от голубой дымки защитного поля, исчез в космосе.
-- Ура! -- завопил Стас, -- Нас голыми руками не возьмешь!
На пульте замигали разноцветные огоньки. Я подумал и нажал наугад
какую-то кнопку. Ничего не произошло.
-- Торпедировать их надо, -- забормотал Стас, склонившись над
пультом. -- Пока дезинтеграторы не включили...
"Крыша едет", -- подумал я.
Из вражеского корабля, явно озадаченного нашим сопротивлением,
вырвался еще один луч.
-- Съели?! -- злорадно засмеялся Стас.
Но голубая дымка вокруг нашей капсулы погасла. Как будто
батарейки кончились.
-- Съели, -- подтвердил я. -- Стас... Ты извини, что мы ругались.
Стас шмыгнул носом. Виновато сказал:
-- Ты тоже извини, Костя. На прошлой неделе я тебе в сочинение
лишних запятых наставил...
-- Каких лишних? Я же четверку получил, потому что трех запятых не
хватало...
Но разобраться с запятыми мы так и не успели. В борту вражеского
корабля открылся огромных размеров люк. И нашу скорлупку потащило
внутрь инопланетного крейсера. Именно потащило, потому что нас со
Стасом прижало к спинке кресла. "Искусственное тяготение", -- догадался
я.
-- Будут пытать, -- сказал Стас.
Огромное, ярко освещенное пространство -- внутренности крейсера, где мы
оказались, на мгновение мелькнуло в иллюминаторах. Затем они потемнели,
словно их окатили из ведра густой черной краской.
-- Ослепили, -- печально сказал Стас. -- Теперь уже недолго...
Словно в подтверждение его слов стены нашего кораблика задрожали.
По линии закрытого люка пробежал тонкий лучик света.
-- Лазером, что ли, вырезают? -- с неуместным любопытством спросил
меня Стас. -- Как ты думаешь?
-- Не знаю, -- пробормотал я, не отрывая глаз от люка. -- Какая,
фиг, разница?
-- Лазером, -- однозначно решил Стас. -- Как в фильме "Чужие".
И зачем только Стас вспомнил про этот фильм! Я пихнул его, но
было уже поздно. Мы оба замолчали, старательно пытаясь не вспоминать
тех жутких инопланетян, и то, что они обычно с людьми делали.
И в этот момент... в люк постучали!
-- Заходите, -- машинально пискнул Стас, и зажал рот руками. А люк,
вырезанный из петель, с грохотом вывалился наружу. Мы закрыли глаза и
попытались спрятаться друг за друга, не вылезая из кресла.
Совсем рядом раздались шаги. Я чуть-чуть приоткрыл один глаз и
увидел что-то высокое, желтое, маслянисто блестящее, обросшее поверху
зелено-белым мхом. Почти так же страшно, как если бы вошел Чужой...
-- Братки! -- жизнерадостно сказал вошедший, -- с чувством глубокого
удовлетворения встретили мы вас! От имени всей шараги...
Мы со Стасом, вылупив глаза, смотрели на говорящего. Это был
высокий крепкий мужчина лет сорока в желтом комбинезоне. С пояса у
него свисала пара жутко выглядевших пистолетов и широченный нож. На
лице играла радостная полуулыбка, с трудом пробивающаяся сквозь толщу
коротенькой, но густой бороды. И борода, и пучки сохранившихся на
голове волос, были смешанного зелено-белого цвета. Словно бы от
рождения были зеленые, а нынче поседели.
-- ...и уполномочены заявить, -- проникновенным баритоном
продолжал мужчина, -- что мы рады приветствовать вас у нас. Ух, как я
припарился переводить торжественную речь для нашего командующего!
Последнюю фразу полузеленый произнес все тем же торжественным
тоном. И до меня дошло -- он заученно повторяет переведенный кем-то
текст, не зная самого языка.
-- А вы по-русски говорите? -- осторожно спросил я.
Мужчина протянул руку, потрепал меня по щеке, и торжественно
произнес:
-- Не волнуйся, крошка, сейчас придет дядя-переводчик, все скажет.
-- Они что, по штатовским боевикам русский учили? -- слабым голосом
произнес Стас. Заерзал, слезая с моих коленок, и с воскресшим
оптимизмом сказал: -- Они гуманоиды, а это дает нам шансы. Зеленые
волосы не беда, мы не расисты. Видимо, в них хлорофилл...
-- А в оранжевых -- апельсиновый сок? -- поинтересовался я, глядя на
еще одного входящего. Стас поперхнулся. Новый инопланетянин,
действительно, имел волосы ярко-оранжевого цвета, перетянутые над
глазами узким белым бинтиком. Сам он был молод, костляв и носил очки
вполне земного вида. Этим привычные человеческие черты исчерпывались.
Из непривычных были: очень большие и оттопыренные уши, шишки на висках
и перепонки между пальцами рук, как у лягушки.
-- Это два вида гуманоидов, -- уверенно объяснил Стас, -- первый
питается за счет фотосинтеза, а второй с болотистой планеты, где
воздух разрежен, и звук распространяется плохо.
Я настолько был поражен эрудицией брата, что не нашелся, чем
достойно ответить. Наверное у него от волнения произошел
интеллектуальный всплеск, но с каким-то странным завихрением... Паузу
нарушил оранжевоголовый.
-- Не, чувак, ты гонишь, -- с непередаваемой интонацией произнес
он. -- Какой я тебе гуманоид с болотистой планеты? У тебя башка белая,
а у него -- в мою сторону вытянулись сразу два перепончатых пальца --
темная. Но вы оба люди, и я -- тоже.
Мы уже ничему не удивлялись. Лишь для порядка Стас огрызнулся:
-- А для чего у вас перепонки на пальцах?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4