«Позже, позже все узнаешь, — успокаивала Бриджет себя, направляясь в ванную. — Да и Эйвен знает, что делать. Хоть какой-то прок от распутников! Для них это пройденный этап, не то что для новичков».
Бриджет нашла флакон с душистым благовонием и добавила в воду. Запахло свежей хвоей и цветами. Шипучие пузырьки приятно щекотали тело. Она подобрала волосы и, закрепив их шпильками на макушке, сползла пониже. «До чего же хорошо! — думала Бриджет, нежась в ванне. — В этом доме можно умереть от блаженства».
Спустя какое-то время она вспомнила о том, что весь день занимало ее ум. Приподнялась и начала мыться чуть живее. Однако движения губки в ее руке постепенно замедлялись, равно как и течение мыслей. Кто взялся бы сказать наперед, что мужчине взбредет в голову? Сумасшедшая кузина Мэри, корифей в этом деле, рассказывала самые невообразимые вещи о .предпочтениях мужчин. Впрочем… такие ли уж невообразимые? Вода расслабляла: чувственность начинала возобладать над разумом. Части тела, о которых с хихиканьем говорила кузина Мэри, были скрыты под пеной, но, даже глядя на то, что было доступно взору, Бриджет убеждалась в том, что слова кузины не лишены смысла. Ее грудь действительно была привлекательна. Разве нет? Прекрасной формы, с розовыми сосками, которые, как два поплавка, покачивались на воде, прямо перед глазами. Неудивительно, что мужчина мог захотеть…
«Девочка, тебе не мешает промыть мозги!» — отругала себя Бриджет, потому что за этими мыслями не замечала, как остывала вода, распалялось тело и уходило время. Она сосредоточилась только на мытье, затем перешагнула через высокий борт и потянулась за большим банным полотенцем, как вдруг…
Оказалась бережно обернутой тем самым полотенцем.
Хорошо, что Эйвен удержал ее за протянутую руку, иначе Бриджет упала бы. На нем был купальный халат, и волосы его еще не просохли.
— Я тоже освежился, — сказал он, плотнее укутывая ее полотенцем; голос его звучал спокойно и мягко, но взгляд был напряженным. — И подумал, что вам может понадобиться моя помощь. О, вы так обескуражены, что лишились дара речи! Я не в обиде. Лучше уж молчание, чем фальшивые слова. Нет ничего хуже лжи. Я специально пришел. Не хочу, чтобы мы оба чувствовали себя неуютно весь ужин, вели нескладную беседу, а под конец все равно оказались бы в неловкой ситуации. Пришлось бы прибегать к обходным маневрам, чтобы заманить вас наверх, раздеть… Поэтому я решил поторопиться. — С этими словами Эйвен сдернул полотенце. — Ах, как же вы восхитительны!
Бриджет стояла, опустив голову, не смея открыть глаза, чтобы не видеть своей наготы и откровенного желания, чувствовавшегося в голосе мужчины, который привлек ее к себе. Сейчас девушка уже не, сомневалась, что под купальным халатом нет ничего, кроме этого сильного, стройного и к тому же изменившегося тела. Она почувствовала незнакомую твердую мужскую плоть, прижатую к ее животу, и оцепенела.
Эйвен прошептал:
— Если бы вы честно сказали мне, что не хотите…
— А вы не можете подождать еще немного? — чуть слышно спросила Бриджет.
— Конечно, нет, — сказал он, едва не засмеявшись, но не переставая гладить шелковую кожу на ее спине и талии. — О Боже, до чего же приятно вас ласкать, — пробормотал Эйвен и снова прошептал ей на ухо: — Разве вам не любопытно? Как же вы можете слушать меня, вникать в мои слова, что-то мне рассказывать, если вам не хочется узнать меня ближе? Ведь нам предстоит жить вместе. Так когда же, если не сейчас, сделать этот шаг?
«Закономерный вопрос», — искренне изумилась Бриджет, чувствуя, как от кругов, выводимых его рукой, рождается возбуждение в самых сокровенных уголках тела.
Эйвен откинул голову назад и заглянул ей в лицо.
— Бриджет, если вам ненавистно…
— О нет, я этого не говорила. Просто немного…
— Я знаю. С этим мы как-нибудь справимся. Сейчас что-нибудь сделаем.
— Вы не знаете, что я хотела сказать! — запротестовала Бриджет и тут же взвизгнула от удивления, потому что он легко подхватил ее на руки, словно малого ребенка.
«Никто не носил меня на руках, с тех пор как я вышла из детского возраста», — подумала Бриджет и уже не испытывала никакого желания сопротивляться. То, что Эйвен делал, было замечательно.
— Вы хотели сказать, что боитесь или волнуетесь, — прошептал он. — Ваше сердечко все говорит за вас. И мое сердце бьется так же часто, как ваше, потому что я знаю, что сейчас произойдет. — Эйвен приложил ее руку к своей обнаженной груди, и Бриджет услышала, как стучит его сердце. — Чувствуете? — спросил он, опуская драгоценную ношу на кровать. — То-то! Значит, нам должно быть очень хорошо друг с другом, хоть вы и уверяете, что у вас это в первый раз.
— В первый! — возмущенно воскликнула она, отдергивая руку. — Вы мне не верите?
Он поставил колено на пуховую перину и, подождав немного, пробормотал:
— О Боже! Извините, Бриджет, я не подумал. Я же говорил вам, что ничего не соображаю, когда вы так близко. Неужели я должен говорить вам всякую чепуху? Я хочу вас сейчас! Что, если б у вас возникло такое же желание ко мне?
Бриджет изумленно уставилась на него. Его халат распахнулся, и была видна волосатая грудь. Она перевела взгляд ниже и от неожиданности заморгала, чувствуя, как краска заливает ей щеки. Непонятно только, от тревоги или возбуждения? Первый раз она видела подобное и не знала, как быть: то ли продолжать созерцать поразительное доказательство его страсти, то ли отвести глаза.
Никакого испуга и дрожи. Ее желание было столь же острым, что и его, правда, в отличие от Эйвена Бриджет не знала, что ее ждет. Но она желала ему счастья, мечтала снискать его любовь и признаний. И ей так хотелось знать, что муж собирается делать с ней.
Она так и сказала ему и тут же испугалась своих слов. Эйвен взял ее руку и поднес к губам.
— Наконец-то! — воскликнул он, захлебываясь от радости. — Все это вы получите. И даже больше.
Приоткрыв рот, он вбирал ее губы и все крепче прижимался к ней. Его ласки и успокаивали, и возбуждали в ней безумную страсть. Игра оказалась более захватывающей, чем она предполагала.
Эйвен припал ртом к ее груди, и это ввергло Бриджет в такую сладостную лихорадку, такой экстаз, такое изысканное наслаждение, что она мечтала только об одном: чтобы он никогда не останавливался. В каждой его ласке чувствовались такая уверенность, такое совершенство, такая искушенность!
В какой-то момент он приподнялся и остался на весу, опершись на локти. Теперь они едва касались друг друга. Внезапно Эйвен закрыл глаза, уронил голову и, содрогаясь всем телом, судорожно вздохнул. Прошла долгая минута, но он не шевелился.
— Что с вами? — наконец спросила Бриджет, ошеломленная пережитым и так внезапно оборвавшимся наслаждением.
— Бриджет, дорогая моя! — Почти бездыханный, Эйвен опустился подле нее. — Вы думаете… то есть… я хочу знать, есть ли у вас желание… можете ли вы продолжить вместе со мной?
Глава 10
Лучше б он откусил себе язык! Никогда еще Бриджет не выглядела такой скованной.
Но Эйвен не мог не спросить ее об этом, хоть и сомневался, надо ли вести подобные разговоры с девственницами. Он уперся взмокшим лбом в подушку, содрогнулся несколько раз и снова сделал глубокий вдох. Не так просто было прерваться, и теперь Эйвен едва не умирал в результате этой вынужденной паузы, но и помыслить не мог о продолжении, потому что придавал слишком большое значение интимному общению мужчины и женщины.
— Может, я: не ясно выразился, Бриджет? — неуверенно спросил он. — Вам действительно нравится то, что я делаю?
— Да, конечно…
Ему даже захотелось оставить ее в покое, укротив на время свою плоть, которая так жаждала действия! Но Эйвен хорошо знал, чего хотел, и еще лучше, что от него требовалось, дабы эта сторона их жизни имела будущее.
— Если да, то вы должны учесть, что это процесс обоюдный. Не годится, когда только один делает что-то для другого. Бриджет, ваш поцелуй восхитителен. Вы позволяете мне делать с собой все, но сами даже не прикасаетесь ко мне. На то есть причина?
— О! Но я же обняла вас.
— И за это вам спасибо. Но я о другом.
Бриджет подняла к нему серьезное лицо. Наверное, в чьем-то представлении выглядело смехотворным вести беседу в такие минуты. Но Эйвена интересовало, что она думает по этому поводу.
— Вы хотите знать, почему я не веду себя так, как вы? Предполагается, что я должна делать то же самое?
— Не совсем. — Он проклинал себя за то, что устраивает дебаты, тогда как плоть трубит о своей потребности, а тело превратилось в струну, натянутую до предела. — Я просто хочу знать, почему вы вообще не дотрагиваетесь до меня.
Бриджет забавно наморщила лоб, задумавшись над его словами.
— Видите ли, я… Наверное, просто от недостатка смелости. Я не знала, захочется ли вам… И потом, Эйвен, мне казалось, между нами слишком большая дистанция. Вы такой… особенный. Утонченный, сдержанный, независимый, с чувством собственного достоинства. Да-да, это так, ваша светлость, виконт Синклер. Видимо, причина в этом. Как вам еще объяснить? Я и думать не смела…
— О, тогда посмейте, пожалуйста!
Бриджет робко положила ладонь ему на грудь и услышала, как он шумно втянул воздух.
— Да! О да, — прошептал Эйвен, когда Бриджет осторожно пробежала рукой вниз к его подтянутому животу, затем еще ниже.
Она пришла в изумление от твердых мышц и не сразу поняла, что нащупала ее рука — теплое, гладкое, похожее на стремительно расправившуюся пружину. Бриджет быстро убрала руку, пристыженная своей выходкой. Сколь бы интригующей ни казалась ей интимная близость, содеянное выходило за все мыслимые и немыслимые рамки. И без того она зашла слишком далеко. В голове до сих пор не укладывалось, как она могла лежать голой в объятиях мужчины и наслаждаться этим.
Она вдруг встревожилась и засомневалась: ей долго твердили, что муж может делать все, но ничего не говорили о том, что дозволено женщине.
— Бриджет, ведь вам нравятся мои ласки, — продолжал увещевать Эйвен. — Так что плохого в том, что вы подарите мне свои? Почему это должно вас беспокоить?
Его слова, казалось, немного вразумили ее. Если он этого хочет, то почему бы и нет? Ведь он ее муж. А если так, она тоже может позволить себе свободу действий. В конце концов, интимные отношения между супругами касаются только их. И ей самой так хочется этого!
Она набралась храбрости и снова принялась касаться его тела, сначала — урывками, но становясь раз от разу смелее. Так она истязала Эйвена до тех пор, пока его дыхание не сделалось частым и прерывистым.
Робкие, неопытные ласки казались ему изысканной новинкой. Он собирал по крупицам все силы, чтобы выстоять как можно дольше, но вскоре удовольствие сделалось для него невыносимой, хоть и сладкой пыткой.
Бриджет гладила его по спине и даже пробегала пальцами по его тугим, твердым ягодицам. «Невозможно вообразить! — в испуге думала она. — Всегда такой холодный и насмешливый!» Неожиданно Эйвен стал для нее откровением.
Когда она наконец решилась вторгнуться в запретную зону, из его горла вырвался сдавленный стон. Повинуясь его настоятельному шепоту, Бриджет осмелилась сначала задержать руку, а затем стала ласкать более уверенно, по мере того как ей отвечала удивительная мужская плоть. «Чудеса! — подумала она. — Так много, а всегда скрыто. Но только не теперь. Сейчас вряд ли и простыня спрячет. Такая гладкая и сильная, но в то же время такая чувствительная к моим легким прикосновениям, как и сам Эйвен».
Его тело сделалось горячим и слегка влажным. Бриджет никогда еще не чувствовала, чтобы в ней так нуждались. Сейчас Эйвен был охвачен огнем и снова навис над ней, легонько раздвигая ее ноги. Она сразу притихла.
— Не волнуйтесь, я буду осторожен. Я не обманываю. Больно бывает только в самом начале, но потом — никогда. За это я ручаюсь.
Больше Эйвен уже не мог говорить. Он страстно хотел ее и вдруг снова остановился, поражаясь своей нерешительности.
Что с ним случилось? Бриджет околдовала его, заставляя пренебречь многолетними привычками.
Эйвен понимал, что она не готова. Хотя, несомненно, ей доставляло удовольствие экспериментировать. Но этого было мало. Он знал, что так не добьется желаемого.
— Сейчас моя очередь, — прошептал он, прильнув губами к ее шее и кладя ладони ей на грудь.
— Но я так поняла, что этим нужно заниматься вдвоем.
— Все верно. Совершенно верно. Вы правильно поняли. Не надо останавливаться…
Эйвен был уже так распален, что не мог ни ждать, ни остановиться, даже если бы она попросила. Но Бриджет и не просила: она была готова принять его, покорная, разомлевшая, повергнутая в изумление его ласками. И вот наступил болезненно жгучий момент. Но боль быстро прошла и забылась, сменившись восхищением их близостью и радостью за Эйвена, которому эта близость, несомненно, доставляла наслаждение.
Однако ее насмешливый любовник в эти минуты испытывал нечто большее, чем наслаждение. Он вдруг стал сосредоточенным, серьезным и напористым, но все равно нежным. Бриджет ухватилась за него и не отпускала до последней секунды, пока Эйвен, содрогнувшись в экстазе, наконец не замер.
Бриджет дотронулась до его влажных волос.
— Муж, — с гордостью прошептала она, В пылу любовных утех ему доводилось слышать от женщин много разного, в том числе непристойного. Иной раз его временные подруги предъявляли повышенные требования. Однако чаще выражали удовольствие и хвалили, на такого Эйвен не слышал никогда. Слово, произнесенное ею, вызвало странные чувства — сожаление и триумф одновременно.
— Бриджет, — только и произнес он, растроганный, и поцелуем предупреждая любой ответ.
Эйвен не мог уснуть сразу. Обычно он предпочитал спать один, но сейчас все еще обнимал Бриджет.
— Знаешь, как хорошо, когда тебя обнимают, — сонно призналась она.
Его удивили эти слова. Бриджет вообще много чем удивляла его, в том числе скромностью. Это тоже было для него в диковинку. Бриджет оказалась неповторимой. Несмотря на робость и нерешительность, потом она перестала бояться и волноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39