И это несмотря на то что мужские руки дотрагивались до самых сокровенных мест брюнетки якобы в первый раз.
Хм… обе ее соперницы проявляли такое рвение и напор, пытаясь переиграть друг друга, что производили впечатление настоящих нимфоманок. Однако в девушках не было подлинной страсти, а лишь агрессивность хищниц и уверенность в своих женских чарах и опыте.
Неужели эти девушки – и она сама – оказались лучшими кандидатурами на ярмарке невест? Или же их отобрали только потому, что они обладали бойким характером, были кокетливы и легкомысленны?
Чем же все-таки руководствовался Эллингем, когда делал свой выбор? Что бы это ни было, а игра уже началась, и с каждым часом она принимала все более реальные и конкретные формы: Уик с энтузиазмом следовал ее правилам и, так же как и девушки, был полон решимости извлечь максимум пользы из всей этой затеи – и из ее участниц… получив в конце концов жену и наследника…
Так что же ей прежде всего надо сделать?
«Ты должна перестать обращать внимание на своих соперниц», – вдруг поняла Дженис.
Перестань сравнивать себя с ними.
Отстранись от борьбы за главный приз.
И просто получай удовольствие.
Но не показывай, как сильно ты этого хочешь…
А ты ведь жаждешь этого… и пытаешься сопротивляться своему желанию.
Ты вожделеешь теперь, когда узнала, какое удовольствие могут доставить твоему телу ловкие, опытные руки мужчины… и ты вновь хочешь окунуться в эти сладостные ощущения, но самое пугающее – это то, что тебе не терпится скинуть одежду и, оказавшись наконец обнаженной, заставить графа идти дальше в осуществлении своих эротических фантазий…
Итак, отстранись от борьбы. Скрой от Уика свои истинные чувства и желания. Будь в меру недоступной и в то же время уступчивой, робкой и послушной… и отстраненной, но не слишком, а главное – просто наслаждайся всем, что Уик делает с твоим обнаженным телом, окунись в чувственные наслаждения с головой… и получи от графа все, что сможешь.
А почему бы и нет? В конце концов, он самый искусный и опытный любовник во всей Англии… Вскоре ты покинешь это место – и никто ни о чем не узнает. Но самое приятное во всей этой истории – то, что тебе не придется никому ни о чем рассказывать…
Глава 5
Проснувшись наутро, она обнаружила, что лежит в постели абсолютно голая, а вся ее одежда исчезла. В комнате было нечего надеть, за исключением пары черных сапожек на высоких каблуках и длинного лоскута из черного кружева, аккуратно сложенных у подножия кровати.
Эллингем появился через несколько минут.
– Отлично. Все именно так, как должно быть. С добрым утром, Весталка, надеюсь, вы хорошо выспались. Ничего не говорите. День только начался, перед вами все, что требуется Уику. Вам нужно нацепить этот кусок кружева на ту часть тела, которую вы считаете лучшей у вас. Вы, конечно же, наденете сапожки, Уик обожает контраст обнаженного тела и облегающих сапожек. И вы должны быть готовы… ну, минут через двадцать. Миссис Уилтон придет за вами. Кстати, обнаженная, вы просто прелестны. Если Уик не выберет вас, я бы очень хотел заняться вами. Мне так нравятся женщины с пушистым лобком, как у вас! – На этом замечании он покинул комнату, оставив ее в некотором замешательстве.
По-видимому, он каждой из них говорил это, подумала она иронически, подбирая кружевной лоскут и раздумывая, что с ним сделать. Даже если у них и не пушистый лобок.
Но у нее он был именно такой, и ей показалось любопытным, что такая вещь способна возбудить мужчину. Может, ей следует сыграть на этом?
Едва она приняла ванну и обустроила свою главную достопримечательность, раздался еще один стук в дверь – служанка вошла с чашкой утреннего шоколада, стыдливо отводя глаза от вызывающей наготы Дженис. А минуты через две появилась миссис Уилтон.
– Поднимайтесь, мадам, – скомандовала она резко. – Ну-ка посмотрим, что вы тут сотворили.
Дженис выбралась из постели.
– Понравится ему это? – спросила она дерзко, поворачиваясь, чтобы миссис Уилтон могла разглядеть кружевной пояс, который она повязала вокруг бедер, и концы которого, завязанные бантиком, пикантно свисали на ногу и лобок.
– Ну, это уж ему судить, мадам. А мое дело лишь передать вам вуаль, которую вы накинете на голову.
– А зачем это? – спросила Дженис, пока миссис Уилтон набрасывала на нее черное кружево, скрывшее ее лицо.
– Чтобы мой господин мог сконцентрироваться на вашем обнаженном теле, мадам.
– А как же нас представят ему, миссис Уилтон?
– Сегодня утром сначала всех сразу, а затем по одной, в порядке очереди на его усмотрение.
– Ясно. – Она поняла. Предстоят новые свары между Инночентой и Виртуозой, особенно когда они увидят друг друга нагими. Значит, ей надо найти способ, чтобы он выбрал ее первой. А затем удерживать постоянно занятым, чтобы у него не осталось времени на остальных.
Она просто фантазировала. Что она знала о том, как соблазнить и очаровать мужчину вроде Уика, который уже всего насмотрелся, все испытал и переспал с половиной Лондона?
– Ну, пошли.
Она сунула ноги в сапожки и пошла за миссис Уилтон вниз по лестнице в салон, где в беспорядке стояло с полдюжины диванов.
– Ждите здесь милорда и остальных дам. Повсюду сверкали зеркала, и она впервые увидела всю себя, какой она должна предстать перед Уиком. Черты лица были неразличимы под вуалью, что выгодно подчеркивало выпуклости ее тела: плоский живот, полную грудь и розовые, затвердевшие от возбуждения соски. А небрежно свисавшая кружевная лента оттеняла то, что находилось между ног. Все, что Уик увидит и должен будет возжелать.
Но к ее удивлению, она не испытывала страха, не чувствовала нервозности или отвращения. Ее поражала собственная реакция: ей понравилось ходить голой. Ощущение ожидания и предвкушения неизведанного доставляло ей удовольствие. Ничто в наготе не вызывало раздражения, кроме обстоятельств и причины, вызвавшей ее.
Но это был ее собственный выбор. И она должна помнить об этом, даже если откроет в себе нечто, что полностью перевернет ее представление о себе.
– Ага, Весталка.
Черт подери, это Инночента…
– Только посмотрите на нашу Весталку. Не такая уж она, оказывается, невинная!
Дженис увидела ее в зеркале тоже на высоких каблуках и с кружевной вуалью на лице. Инноченте больше подходило определение «стройная и худощавая», хотя бедра у нее были более округлыми, а грудь полнее, чем у Виртуозы. Она была блондинкой, и ее лобок, хотя и не такой выразительный, как у Дженис, был покрыт белокурой порослью. Она предпочла накинуть свою кружевную ленту на шею, и весь ее вид выражал пугающую уверенность.
– Что ж, внизу ты очень хорошо разодета, Весталка. Я бы никогда не додумалась. Правда, грудь у тебя слегка провисает, да и волосы на лобке тебе, наверное, следовало бы постричь – мужчинам, знаешь ли, не нравится, если волосы забивают рот, когда они добираются туда. Ну-ка, повернись кругом… ты, пожалуй, сойдешь, пока он не выберет меня… А наша Виртуоза… гляди-ка, соски у нее смотрят на пол, и в бедрах она широка. Впрочем, некоторым мужчинам это нравится. А это что?
Складка на животе? И ляжки толстоваты? Хорошо хоть, что она Повесила ленту на плечи, это привлекает внимание к груди. А вот лобок у нее ни к черту – пушок слишком короток… Ладно, надоело мне смотреть на все это…
Инночента отвернулась, чтобы выбрать себе софу.
Она уселась и принялась потирать груди, поправлять кружевную вуаль, поглаживать ляжки, пока Дженис и Виртуоза осматривались.
Конечно же, думала Дженис, главное не в том, что им приходится заниматься самими собой, пока он разглядывает их из какой-нибудь соседней комнаты. Но ей не следовало сбрасывать со счетов что-нибудь извращенное, когда дело дойдет до Уика. Здесь, может происходить все, что угодно. В этом ей с ними не сравниться. Она не годилась для таких состязаний… А может, он просто проверяет их фантазию и сообразительность?
Похоже, Виртуоза тоже так подумала… она выбрала кушетку и вдруг принялась прихорашиваться и принимать всякие эротические позы.
Теперь и Дженис должна заняться этим, хочет она того или нет. И что же делать, когда у тебя есть только обнаженное тело для развлечения. И его глаза, подсматривающие из укрытия.
Чего они ждут от конкурсанток? Эллингем восхитился ее пушком на лобке, может, и Уику он понравится тоже…
Она положила правую ногу на кушетку и принялась массировать ляжку, подбираясь все ближе к лобку, легко пробегая пальцами по рыжеватой поросли, чуть сжимая их, зная, что он все видит. Затем ее пальцы скользнули между ног, почувствовав соблазнительно влажный жар, который он уже исследовал своими длинными пальцами.
Нетрудно себе представить, как распалялся и заводился похотливый любитель подглядывания при виде трех обнаженных девственниц, принимающих самые эротические позы и положения, изо всех сил старающихся соблазнить его.
Так что прельстить сластолюбца Уика было совсем нетрудно.
Что-то в этой мысли было… Она перестала ласкать себя и украдкой бросила взгляд на Инноченту, которая стояла на четвереньках, потягиваясь словно кошка.
Такая безрассудная… так уверенная в себе, хотя ничего неизвестно насчет действительных намерений Уика… Да, ей не следует быть похожей на них.
Сердце вдруг бешено забилось. Она изменит правила игры. Одна из подобранных ему девственниц не станет вилять хвостом, обхаживать его, выставлять напоказ свои прелести. Она проявит характер и выдержку. Она заставит его пойти за ней. Заставит его потрудиться для этого, черт бы его побрал, попотеть ради нее.
Он может в мгновение ока выгнать ее из дома, с некоторой опаской подумала Дженис, оценив возможные последствия. Она еще не играла с мужчинами вроде Уика, который уверен, что все, что он ни пожелает, будет положено к его ногам, стоит ему только свистнуть.
Но как иначе отличиться от других, когда все они в масках, и лишь их обнаженные тела выставлены на всеобщее обозрение?
Больше никаких демонстраций. Она скромно присела на край кушетки и скрестила руки на груди. У нее дух захватило при мысли о следующем отчаянном ходе, сердце готово было выскочить из груди. Она шла на огромный риск. Наплевать на правила игры, установленные Уиком. Потребовать, чтобы он добивался ее.
Она была уверена, что он наблюдал за ними. Но что он мог увидеть такого, что отличало бы их от тех женщин, которых он знал? Обнаженное женское тело не имело тайн для него. За годы распутства он наверняка повидал все размеры, формы и цвета кожи, которые когда-либо существовали. Значит, только своим телом его не завлечь.
Господи, да это просто безумие. Любой скажет, что идти против его желаний – безрассудство. Но ей не оставалось ничего иного, ведь она должна отличаться от них, быть другой, возбудить в нем интерес. Придется пойти на хитрость. Она сделала глубокий вдох, чтобы обрести внутреннее равновесие.
– А где же Уик? – Когда она произнесла это, пути назад уже не было. – Почему мы ждем здесь, словно марионетки? Он давно должен был прийти и выбрать одну из нас.
Ее слова эхом разнеслись под высоким потолком зала, а потрясенные Инночента и Виртуоза застыли в своих позах.
– Отлично, – прошептала Инночента. Продолжай в том же духе, Весталка. – Только знай, что мужчины вроде Уика на дух не выносят болтливых баб.
– А если Уик не желает воспользоваться моей наготой, мистер Эллингем уже предложил свои услуги. Он заявил, что обожает заросшие волосами лобки. – Дженис выразительно посмотрела на низ живота. – Уж здесь-то я точно пройду отбор.
– Хватит! – раздался из-за стены рык, в котором безошибочно узнавался голос Уика. – Эллингем, ублюдок… Да я заставлю тебя сосать собственный член, если ты будешь соблазнять моих девственниц…
Уик пулей влетел в комнату.
– Где эта сука, что посмела приказывать мне?
Как будто это было трудно определить – Инночента лежала, выгнув спину, широко раскинув ноги, а Виртуоза приподняла ладонями груди, словно предлагая их Уику, который наконец заявился собственной персоной.
Дженис сидела совершенно прямо, словно за чашкой чая, скромно сложив руки на коленях, и ждала.
– А, так это наша Весталка. Та, что прячет свой пушистый лобок, даже когда утверждает, что мужики обожают его. Ну просто находка наша Весталка. Никогда бы не подумал, что мои пальцы смогут забраться так глубоко в лоно девственницы. И будут приняты там с пылом и жаром. И где же благодарность? Нет ее. Вместо этого наша Весталка выступаете претензиями. Видно, она забыла, что пришла сюда добровольно, чтобы завоевать мои ласки и симпатии. Вот так всегда с девственницами: сначала они позволяют отведать их нетронутых прелестей, а потом начинают командовать. – Он стоял в нескольких дюймах от нее, она подняла к нему скрытое вуалью лицо. – Здесь никто не командует, моя сладкая дырочка, царствуют лишь моя воля и мои желания.
– И тем не менее вы здесь.
Рискованные слова повисли в воздухе. Она замерла. Но Уик был не из тех, кто легко поддается на провокации.
– Ну конечно, чтобы показать, чего может лишиться неблагодарная болтливая девственница. – Он начал сбрасывать с себя одежду, предмет за предметом, прямо у них на глазах, а задохнувшиеся Инночента и Виртуоза смотрели на него, разинув рты. И вот он стоял перед Весталкой совершенно голый, за исключением одного: кожаного мешочка на мошонке, из которого гордо торчал твердокаменный член.
Он обхватил рукой толстый ствол и вплотную придвинулся к ней, так что пенис едва не касался ее губ. Но если он думал еще больше шокировать ее, то ему это не удалось.
Перед ней была сама сущность, воплощение мужчины. Этот гордый твердый объект желания, нетерпеливо трепетавший от неутоленной потребности завладеть самой интимной и потаенной частью женщины…
Да, да, именно так она его воспринимала. Этот длинный толстый член последует туда, куда проникли его пальцы, он заполнит ее так, как не смогла бы сделать никакая другая часть его тела.
Она не боялась его. Ей хотелось касаться, ласкать его. У нее просто слюнки потекли, так ей захотелось взять его в рот, заглотнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15