Надо благодарить Бога за Парджетера. Теперь, когда Седж больше не был прикован к постели, ему требовалось соответствующим образом одеваться. Балансируя на одной ноге, он ни за что не справился бы с этой задачей. Но с помощью умелых рук Парджетера виконт видел, что выглядит вполне достойно. За исключением деревянного лубка на правой ноге, он являл собой портрет джентльмена на отдыхе в деревне: панталоны, сюртук цвета бутылочного стекла, красновато-коричневый жилет в тоненькую золотую полоску, белая крахмальная сорочка и галстук, сияющие сапоги. Точнее, сапог.
Как же он будет рад избавиться наконец от опостылевшей деревяшки и снова надевать два сапога. Ха! Всего неделю назад он желал хотя бы выбраться из постели. А теперь, когда худшее позади, он уже мечтает о двух сапогах. Доктор сказал, что в лубке придется ходить еще в течение нескольких недель. Он поможет сохранять ногу в неподвижности, чтобы кость срослась быстрее и без осложнений. Гартвейт припугнул Седжа неизлечимой хромотой, если тот снимет лубок.
Седж принял из рук Парджетера костыли и оперся на них. Камердинер огорчился при виде сразу же помявшегося сюртука. Пока Седж поудобнее пристраивался на костылях, Парджетер оправлял его сюртук. Получив наконец одобрительный кивок камердинера, виконт двинулся по комнате. Парджетер придержал дверь и в последний раз окинул взглядом своего хозяина. Медленно продвигаясь по коридору, Седж услышал, как позади тихо затворилась дверь его комнаты.
Он уже довольно хорошо научился пользоваться костылями. Опираться на здоровую ногу, перенося вперед согнутую сломанную, стало делом привычным и естественным. Костыли, нога. Костыли, нога. Костыли, нога. Седж приближался к верхней ступеньке лестницы, и его начали окутывать поднимавшиеся снизу ароматы завтрака. А он, однако, очень проголодался.
Этим утром виконт надеялся увидеть за завтраком Мэг. Он не видел ее несколько дней. И скучал по ней. Всего каких-то три-четыре дня назад его так называемые ухаживания продвигались очень гладко. К цели, проще говоря. Теперь, когда он смог двигаться, они еще больше времени стали проводить вместе. Обходя вместе с Мэг конюшни и само поместье, Седж не мог не видеть ее явной гордости за Торнхилл, который оказался именно таким красивым, как она много раз описывала виконту, пока тот лежал в постели. Седж наслаждался их вынужденно медленными прогулками (костыли – нога… костыли – нога…) и не меньше этого оживленными пояснениями Мэг. Гуляя по Торнхиллу, они говорили и говорили, но довольно часто надолго умолкали, и оба чувствовали себя при этом одинаково свободно.
Но, хотя разговаривали, смеялись, шутили и молчали они довольно непринужденно, когда бы Седж ни пытался пофлиртовать, польстить или как бы невзначай прикоснуться к Мэг, она молча отстранялась.
Девушка ни разу не сказала ни одного резкого слова. Тем не менее Седж моментально улавливал в ней перемену – она или замирала, или чуть отодвигалась, или на мгновение прерывался ее голос. Не слишком явно, но все равно заметно. Он не мог до конца понять, что все это значит, но чувствовал, что все больше и больше привязывается к ней, чтобы сдаться.
Седж сделал последний шаг на верхней площадке лестницы, прежде чем начать непростой спуск по ступенькам.
И в этот момент его левая нога поскользнулась.
Какого черта?!
Костыли разъехались, и он начал падать вперед. Руки виконта инстинктивно взлетели вверх, чтобы удержать равновесие, и костыли упали на пол, один из них с грохотом скатился по ступенькам. Размахивая руками как ветряная мельница, Седж пытался удержаться на верхней ступени. Осознав, что он в любой момент может последовать за своим костылем, виконт почувствовал, как бешено заколотилось у него сердце. Проклятье!
– Седж!
Резкий женский вскрик прозвучал в тот самый момент, когда кто-то крепко схватил его сзади. Руки Мэг, обхватившие его за талию, оказались на удивление сильными и оттащили его назад, в безопасное место.
Боже милосердный, ведь он чуть не разбился!
Боже милосердный, ведь это Мэг держит его в своих руках!
– Вы целы, Седж?
Он едва расслышал ее голос из-за отдающегося в ушах биения пульса. Бог ты мой, он чуть не погиб! Едва не убился на этой лестнице. А она спасла ему жизнь. Снова. Ах, милая Мэг! Он закрыл глаза и попытался успокоить дыхание. Седж чувствовал прижавшиеся к его спине груди девушки, которая продолжала крепко держать его. Он немного откинулся назад и вдохнул аромат лесных фиалок, который по утрам всегда витал вокруг Мэг.
– Седж? Вы целы? Вы ничего не повредили? Когда она заговорила, он почувствовал ее теплое дыхание на своем ухе. Мэг обхватила виконта покрепче и положила подбородок ему на плечо, словно хотела заглянуть Седжу в лицо. Прикосновение ее кожи к его щеке было подобно прикосновению атласа – мягкое и шелковистое.
– Вы не повредили ногу? Скажите мне, Седж! Вы целы?
– Цел и невредим, – пробормотал он, накрывая своими ладонями ее руки и отдаваясь ощущению ее прикосновения и исходящему от нее аромату. – Цел и невредим.
По правде говоря, он никогда в жизни не чувствовал себя лучше. Ему не хотелось даже сходить с этого места, пока руки этой женщины обнимают его.
– Но что случилось? Вы за что-то зацепились? Потеряли равновесие? Вы уверены, что не пострадали? Почему вы не позвали на помощь? О, нам не следовало ни на минуту оставлять вас одного. Господи, вы хоть понимаете, что могли сломать себе шею?
Не обращая внимания на лихорадочный поток слов, Седж неловко повернулся в объятиях Мэг, пока не оказался с ней лицом к лицу. О, так было даже лучше. Обняв ее за плечи и привлекая к себе, он смотрел продолжавшей говорить Мэг прямо в глаза.
– Вы уверены, что вы не…
Она умолкла и была, казалось, моментально покорена его взглядом. Седж не сомневался, что его глаза горели желанием.
Он еще на дюйм приблизил к ней свое лицо, околдованный этими вишневыми глазами. И выражением этих глаз. За невыразимым изумлением скрывалось явное желание. И это был тот момент, которого он ждал, – когда она взглянет на него с такой же страстью, как и он. Когда он поймет, что она хочет того же, что и он.
Он не шевелился несколько мгновений, показавшихся вечностью, давая возможность невысказанным чувствам окрепнуть. Затем медленно, очень медленно потянулся губами к ее губам.
Мэг вывернулась из его объятий.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Мэг быстро покинула опасное кольцо рук виконта, отвела глаза, чтобы не видеть его опасного взгляда, и наклонилась поднять один из упавших костылей. Она не должна лелеять глупых надежд. Не должна. Она все еще чувствовала тепло его рук, когда он обнял и привлек ее к себе. С какой легкостью она отдалась бы покою его объятий, положила бы голову ему на плечо и сердце к его ногам. Но если она позволит ему поцеловать себя – о, как ей хочется, чтобы он поцеловал ее! – она ступит на дорогу, прямиком ведущую к разочарованию. Потому что Мэг знала, а теперь, после слов мистера Хэрриота и своего брата, еще вернее, чем раньше, что в отношении виконта к ней не было ничего серьезного. Скорее всего он хочет обольстить ее – и ничего больше.
Но – это просто невыносимо! – как же он смотрел на нее!
Неужели обходительный джентльмен, которого она так хорошо узнала, может оказаться столь жестоким по отношению к ней? Неужели он действительно попытается соблазнить ее без всяких серьезных намерений? Она должна помнить слова мистера Хэрриота о том, что Седж любит женское общество, но не собирается жениться.
А ни о чем другом не может быть и речи. Да, она как молитву будет повторять слова Альберта Хэрриота, пока не избавится от своей глупой влюбленности.
– Вы еще не рассказали мне, милорд, что случилось.
Он слегка приподнял брови, услышав ее официальное обращение к нему.
– Я и сам не совсем понял, – сказал он. – Моя левая нога внезапно заскользила. По-моему, это просто моя неуклюжесть.
Мэг осмотрела коридор и лестничную площадку. Здесь не было ни ковров, ни других предметов, за которые можно было зацепиться. Может, он не так уж и уверенно держался на костылях, как она думала. Может, как он и сказал, это было всего лишь неловкое движение с его стороны. В таком случае ей следует забыть об этом и, сменив тему разговора, помочь ему спуститься к завтраку. Девушке не хотелось смущать виконта попытками расследовать происшествие.
– Вы обопретесь на мою руку, – сказала она, – и – мы с вами спустимся вниз. Второй костыль… – Она замолчала, потому что ее внимание привлекло нечто непонятное. – Подождите минутку, – проговорила она, убирая руку и оставляя Седжа у стены, к которой он прислонился.
Мэг наклонилась и внимательно исследовала самый край верхней ступеньки. Темное пятно какой-то густой, маслянистой жидкости покрывало чисто выскобленные доски пола.
– Ничего удивительного, что вы поскользнулись, – произнесла она, в первый раз взглянув на Седжа после того, как вывернулась из его объятий. – Кто-то что-то разлил прямо здесь, на верхней ступеньке. – Она еще раз осмотрела пятно и покачала головой. – Боже всемогущий! Кто угодно мог поскользнуться и упасть с лестницы.
При мысли о том, что могло случиться, по спине Мэг пробежал неприятный холодок. И она подумала, что скажет пару не очень приятных слов миссис Диллард.
– Но поскольку внизу у лестницы не валяются горы тел, – сказал Седж, – я, видимо, первым столкнулся с этим препятствием.
Мэг улыбнулась его способности шутить, когда он только чудом спасся от смерти. Ее сердце продолжало колотиться, хотя, возможно, и по другой причине. Однако она очень Хорошо помнила, как бешено стучало сердце виконта, когда она подхватила его сзади. Нет, он не так спокоен, как кажется. Он просто хорошо скрывает свою тревогу. Она вспомнила, что так же беспечно он повел себя, когда Ба перепутала травы. Тогда он тоже с легкостью разрядил напряженную атмосферу в комнате.
– Кажется, вы первый, милорд, – сказала Мэг. – Из-за больных ног Ба в этом году перебралась в спальню внизу. А Терренс, по-моему, всю ночь не ложился– он был в конюшне. Одна из его любимых кобыл должна ожеребиться, и роды обещают быть трудными. Мистер Хэрриот, насколько мне известно, еще не спускался. Так что, выходит, вы самая ранняя пташка.
– Что ж, благодарение Богу, вы оказались рядом, моя дорогая, иначе меня обнаружили бы у подножия лестницы со второй сломанной ногой.
Мэг содрогнулась при мысли, что скорее всего он сломал бы себе шею, а не ногу. Она провела пальцами по жирному пятну и понюхала их.
– Странно, – произнесла она. Потом повторила процедуру, посильнее втянув носом запах. – Купоросное масло. – Она выпрямилась, продолжая держать пальцы у носа. Обращаясь скорее к себе, она сказала: – Кто мог разлить купоросное масло?
Она обернулась на смех Седжа.
– Думаю, я могу ответить на этот вопрос, – сказал он. – Видите ли, Парджетер – только поклянитесь, моя дорогая, что никому не скажете, – Парджетер использует купоросное масло как составляющую его «секретной» сапожной ваксы. Только посмотрите, как сияет мой сапог.
– Парджетер? Но почему он разлил свой состав здесь, у лестницы?
– Даже не представляю, – отозвался Седж.
– Он все еще в вашей спальне?
– Да; думаю, что там.
– Тогда я сама спрошу его.
Мэг повернулась и зашагала по коридору, оставив Седжа покачиваться на одном костыле. Неслыханно, чтобы человек мог быть настолько неосторожным. Она громко постучала в дверь комнаты. Открывший ей Парджетер быстро подавил появившееся у него на лице выражение удивления.
– Чем могу служить, мисс Эшбертон?
– Сейчас узнаете, – ответила Мэг, не в состоянии сдержать резкость. – Вы случайно не разливали недавно купоросное масло?
Слуга покраснел до ушей и опустил взгляд.
– Да, мэм, – тихо проговорил он. – Мне очень жаль, мэм, но я действительно пролил немного вчера вечером.
– И даже не потрудились убрать? Парджетер вскинул голову.
– Разумеется, я все убрал! – Его глаза сердито расширились при мысли о таком подозрении. Он ткнул пальцем в пол, указывая как раз на то место, где стояла Мэг. – Вот же, – взволнованно воскликнул он, – и пятнышка не осталось! Я тер песком, скоблил и снова тер песком и скоблил, пока пятно не исчезло. Вы только гляньте на мои руки! – Камердинер протянул вперед ладони, чтобы показать распухшие и покрасневшие пальцы. Затем он, похоже, опомнился и спрятал руки за спину. – Как видите, – сказал он, кивком указав на пол, – доски здесь такие же белые, как и в коридоре, хоть и влажные.
Мэг посмотрела себе под ноги и действительно увидела свежеотмытый участок пола. Во всяком случае Парджетер говорит правду: потрудился он на славу.
– А как же другое пятно?– спросила она. – Почему его вы не отчистили таким же образом?
– Другое пятно? Какое другое пятно?
– Пятно на верхней ступеньке лестницы, – теряя терпение, сказала Мэг. – То, из-за которого ваш хозяин чуть не отправился на тот свет.
Парджетер побелел и, проследив взгляд Мэг, посмотрел в конец коридора, где, опираясь на костыль, ждал Седж.
– О Боже! – проговорил камердинер, , прежде чем броситься к виконту. Мэг последовала за ним.
– Вы целы, милорд? – спросил перепуганный Парджетер. – Вам помочь, милорд?
Седж усмехнулся и легко коснулся плеча Парджетера.
– Со мной все в порядке. Как видишь, ничего страшного не произошло.
– Посмотрите сюда, Парджетер, – сказала Мэг, указывая на пятно. – Это пятно почему-то не убрано. Его светлость поскользнулся на нем и чуть не упал с лестницы.
– О Господи!
– Я все еще жду объяснений, Парджетер, – сказала Мэг. – Почему вы не отчистили это пятно, как сделали с первым?
– Клянусь вам, мэм, милорд, я ничего не знаю об этом пятне.
– Но вы признаете, что пролили жидкость в комнате? – спросила Мэг.
– Да, – несколько неуверенно ответил камердинер. – Я готовил ваксу для сапог. Это рецепт моего собственного изобретения.
– И большой секрет к тому же, – улыбнувшись, добавил Седж.
– Нет-нет, – запротестовал Парджетер, надувшись тем не менее от гордости. – Это не очень большой секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30