– Ты забываешь, что я тоже агрессивна, – скупо усмехнулась Дарья. – Особенно в моем теперешнем положении.
Малый зал Ремесла был уютным, хоть и претендующим на неброскую роскошь. Стены здесь были обиты бархатом, мебель стилизована под вычурную эпоху рококо, полы устелены мягкими коврами. Уютно потрескивали дрова в большом мраморном камине; на лакированном столе красовалась роскошная фарфоровая ваза с фруктами. Рядом сверкал хрустальными гранями графин с вином и два бокала. Госпожа Ведьм и ее супруг прибыли в Малый зал раньше беспокойного пациента. Дарья с комфортом разместилась на софе, Герцог налил было вина в бокал, но тут дверь открылась, и санитарка ввела неприятного обликом и манерами мужчину по имени Сидор Акашкин. Он оглядел помещение и задрожал. Дарья посмотрела на его потерянное лицо и еще острее почувствовала жалость. Но быстро одернула себя. Главной ведьме не подобала жалость, ей подобала объективность.
– Прошу вас, проходите, присаживайтесь, – сказала Дарья, стараясь говорить так, чтобы ее голос не напугал жалкого человечка. – Мы не причиним вам никакого вреда. Мы те, кого вы хотели видеть.
И тут человечек отколол штуку: бухнулся на колени и так и пополз к Дарье по ковру, однообразно скуля:
– Ма-а-а-атушка, не погуби!
Дополз до кончиков Дарьиных туфель и принялся их лобызать.
– Успокойтесь! – напрасно увещевала болвана Дарья. – Вам не сделают ничего плохого. Да сядьте же вы наконец и оставьте в покое мои туфли!
Приказ возымел действие. Санитарка помогла больному встать и усесться в кресло напротив Госпожи Ведьм. Тут подсуетился Герцог:
– Разрешите, милейший, э-э, Сидор, налить вам вина. Исключительно для поддержания разговора.
Сидор что-то мемекнул в ответ. Герцог наполнил его бокал, собственноручно подал. Дарья видела, как вместе с бокалом ее муж передает в руки трясущегося человечка успокаивающее заклинание Трех Камней. Теперь Сидор, выпив вина, будет чувствовать себя спокойнее и увереннее.
Сидор припал к бокалу с вином, как младенец к материнской груди. Когда бокал опустел, в глазах его появилось осмысленное выражение, да и нервная дрожь прекратилась.
– Б-благодарю, – хрипло пробормотал он.
– Не за что, не за что, – игриво ответил Герцог, отставляя бокал. – Как себя чувствуете?
– Гораздо лучше, спасибо, – ответил Сидор и снова обратил взор на Дарью: – Госпожа, я уповаю только на вашу защиту и поддержку.
– Вы получите то, о чем просите, – сказала Дарья. – Но с одним условием. Вы должны все мне рассказать.
– Ничего не утаю! – клятвенно воздел руки Сидор. – Как на духу, госпожа, как на духу!
– Слушаю вас, – кивнула Дарья.
– Я журналист, – заговорил Сидор, и эти его слова прозвучали с некоторой гордостью. – Я всегда старался держать руку на пульсе событий родного города.
– Это Щедрого?
– Да, Щедрого. Если вам известен этот маленький российский городок…
– Известен вполне. Продолжайте.
– Когда она приехала к ней, я поначалу не обратил на это событие внимания. И только потом догадался: да ведь это они, они!..
– Погодите. Кто такие эти ваши таинственные «они»? Внесите ясность, Сидор.
– Да ведьмы! Молодая – Юля Ветрова, постарше – наша известная колдунья Анна Гюллинг. Юля Анне Николаевне племянницей вроде бы приходится, ну я и стал за ней наблюдать…
– Зачем?
– Так интересно же! Молодая ведьмочка, симпатичная, приехала в наш город. Что она будет делать, чем займется. Как ее ведьмовство проявится… Я, – добавил журналист с тихой горечью, – книгу хотел написать. О российском оккультизме.
– Ну и что же, – сказала Дарья. – Писали бы свою книгу, сейчас все пишут, такое поветрие…
– Так ведь бес! – взвизгнул Сидор Ахашкин.
– Какой бес?
– Который меня попутал. Смутил. И в меня вселился!
– Стоп. Давайте разберемся: бес вас попутал, смутил или все-таки в вас вселился? Нам это действительно важно знать…
– Сначала попутал, а потом вселился, – заявил Сидор. Спокойствия на его лице как будто и не бывало, глазки бегали, губы нервно шевелились.
– Так не бывает, – сказал Герцог, старательно пряча улыбку и наливая Акашкину еще бокал вина.
– Бывает. Со мной бывает, – отринул все возражения Акашкин и осушил бокал.
– Ну хорошо, – терпеливо заговорила Дарья, украдкой массируя живот – сидеть было тяжеловато. – Допустим, так все и было. Но почему вы обратились в ОВС за помощью и, цитирую, предоставлением идеологического убежища?
– Потому что мне страшно, – пугливо клацнул зубами Акашкин. – Потому что я ведьму сжег. Эту. Юлю Ветрову. То есть не я лично сжег, а сидящий во мне бес, но это все равно, все равно… И теперь она хочет меня уничтожить!
– Кто?
– Ведьма. Сожженная ведьма.
– Сидор, в вашем сознании переплелись реальность и вымысел. Во-первых, судя по доставленному мне из Щедрого отчету, вы никого не сжигали. Юля Ветрова добровольно прыгнула в костер. Во-вторых, она не сгорела, а отделалась не слишком страшными ожогами. И если все так, то зачем ей вас убивать?
– Вот и я говорю – зачем, – пугливо озираясь, кивнул Сидор. – А она меня за самого главного злодея почитает… Знаете, что я еще думаю?
– Что? – утомленно спросила Дарья.
– Что бес не только в меня вселился. Что теперь он из меня выселился, а вселился в ведьму эту самую, в Юлю.
– Знаете, Сидор, – задушевно начал Герцог, – не все так просто с природой тех самых бесов, о которых вы говорите…
Но тут речь Герцога была прервана самым недвусмысленным образом.
Двери комнаты, в которой происходило это собеседование, медленно отворились. И по воздуху в комнату величаво вплыл большой магический кристалл связи, расточая окрест себя ослепительное сияние.
– Это кому же я понадобилась? – удивилась Дарья и пальчиком поманила кристалл к себе.
Кристалл покорно подплыл и завис в метре от пола. Дарья провела над ним ладонью, убирая помехи и делая связь более четкой.
– Госпожа Ведьм у аппарата, – сказала она внушительным тоном. – Кому потребовалось меня беспокоить?
– Благословенны будьте, Госпожа! – раздался из кристалла звонкий девичий голосок. – Это ведьма Улиания, мирское имя Юля Ветрова…
– Как неожиданно! – изумилась Дарья. – А мы только что о вас говорили, Улиания. Что вам угодно?
– У меня к вам небольшая просьба, Госпожа Ведьм. – В голосе девушки слегка зазвучал металл.
– Я вся внимание.
– Насколько мне известно, во Дворце Ремесла сейчас находится человек, который нужен мне. Его имя Сидор Акашкин.
При этих словах несчастный журналист полиловел, сполз со стула и попытался спрятаться под столиком с закусками.
– Да, – сказала Дарья спокойно, – Сидор Акашкин является официальным гостем Дворца Ремесла. И мне он необходим ничуть не менее, чем вам, Улиания.
– Значит, вы не хотите его отпускать? – прозвенел кристалл.
– А чего ради я должна его отпускать? – елейно осведомилась Госпожа Ведьм. – Господин Акашкин был перемещен во Дворец Ремесла по его личной просьбе. Также он попросил идеологического убежища, а это значит, что сейчас господин Акашкин находится под юрисдикцией Испании.
– Мне нет дела до того, под чьей юрисдикцией находится Акашкин! – гневно взвился голосок Юли. – Я намерена заполучить его, и заполучу. Чего бы вам это ни стоило!
– Мне кажется, вы несколько вольны в формулировках, детка… – Голос главной ведьмы металлизировался до предела. Казалось, сейчас с губ Дарьи Белинской посыплются ледяные искры. – Чего бы нам это ни стоило?
– Именно так! Госпожа, вы забыли, что в Щедром сейчас находится ваша сестра, Марья Белинская, и я могу взять ее в заложницы…
– Ах ты дрянь! – взвилась Дарья.
– Дорогая, спокойнее, – коснулся плеча супруги Герцог. – Позволь поговорить мне. Улиания, могу я говорить с вами?
– А кто вы?
– Я Герцог Ведьм Рупрехт фон Майнгаммер.
– Для меня большая честь говорить с вами, ваша темность. Однако если вы надеетесь меня переубедить, то ваши намерения тщетны. Выдайте мне Сидора Акашкина, и дело с концом!
Герцог Рупрехт добавил обаяния в голос:
– Да зачем вам сдался этот человечек? Видел я его – весь на нервах, дрожит, плачет, в обмороки падает. Разве это достойный вас противник, Улиания?
– Я хочу ему отомстить за свое поругание, и я отомщу.
– Отомстить? Каким образом?
– Я убью его.
– Поверьте, Улиания, он недостоин получить смерть из ваших рук…
– А Марья Белинская? – спросила Юля.
– Что? – в один голос спросили Герцог и Дарья.
– А Марья Белинская достойна получить смерть из моих рук? – холодно осведомилась Юля Ветрова, ведьма Улиания.
– Проклятье! – вскричала Дарья. – Да как ты смеешь, девчонка!
– Смею, – спокойно сказала Юля. – Козыри у меня в руках, госпожа. Отдайте Акашкина. Он вам никто. А Марья – сестра. Я действительно могу убить ее, если не получу того, что хочу.
– Тебе не удастся шантажировать меня, маленькая дрянь! – закричала Дарья. – Знай, что моя сестра находится под защитным заклятием, которого тебе не расплести! Ты ничего не сумеешь сделать!
– Значит, не отдаете Акашкина?
– Нет! Это противоречит всем принципам ведьмовского человеколюбия! Акашкин – психически больной человек, его необходимо лечить…
– Я бы его вылечила. Что ж. Будем считать, что пока переговоры результатов не дали. Возможно, вы будете сговорчивее, госпожа, когда услышите голос своей сестры.
Кристалл потух. Дарья сидела в кресле, яростно сжимая кулаки.
– Рупрехт, – тихо сказала она мужу. – Я не брежу?
– К сожалению, нет, дорогая. Тебе только что бросили вызов. Весьма определенный вызов.
Глаза у Дарьи засветились так, что сами собой стали вспыхивать свечи в настенных канделябрах.
– Я поверить не могу! – простонала Дарья. – Влипнуть в историю из-за какого-то насекомого!
– Ты про Сидора?
– Я про Юлю. И есть-то жужелица бескрылая, а туда же…
– Похоже, она не жужелица, похоже, она вполне сильная ведьма. Осознающая свою силу и так далее. Ты подумай – мылится прямиком убить нашего героического журналиста. Кстати, где он?
Журналист обнаружился под столом, всхлипывающий и несчастный.
– Вы ведь не отдадите меня этой ведьме, правда? – спросил он, когда сиятельный Герцог Рупрехт извлек его из-под стола и налил бокал вина.
– А с какой стати? – спросила Дарья.
– Что?
– С какой стати я не должна вас отдавать, господин Акашкин? – поинтересовалась Госпожа Ведьм. – Да, мы предоставили вам убежище, но это еще ничего не значит. Под угрозой оказывается жизнь моей сестры, и если приходится выбирать…
– Поверьте, вашей сестре ничего не грозит! – пылко воскликнул Акашкин. – На ее защиту встанут все ведьмы города Щедрого, тогда как меня, кроме вас, и защитить некому.
– А вас следует защищать? – спросил Герцог Рупрехт.
– Да, если вам нужно это… – прошептал Сидор.
– Что – это? – спросила Дарья удивленно.
И тут Сидор весь надулся, как высокопоставленный чиновник. И принялся расстегивать рубашку.
– Избавьте меня от зрелища вашей волосатой груди, господин Акашкин, – брезгливо косясь на журналиста, сказала Дарья.
Грудь у журналиста и впрямь была волосатая. Он неожиданно ласково погладил ее и забормотал-заворковал:
– Вылезай, вылезай, маленькая, не бойся, здесь все свои…
– Дарья! – воскликнул Рупрехт. – Ты только погляди!
Сквозь грудь Акашкина явственно проступало бриллиантовое свечение, с каждой секундой становясь все ярче и приобретая некие очертания. И вот наконец нечто сверкающее отделилось от груди Сидора, проползло у него по руке и уютно устроилось на ладони.
– Вот, – ласково сказал Сидор. – Она меня любит.
– Святая Вальпурга! – прошептал Рупрехт. – Как вам удалось заполучить Королеву солитеров, Сидор?
– Что? – изумилась Дарья. – Я не ослышалась? Королева солитеров?
– Да, это Королева, – благоговейно проговорил Герцог. – Судьба ее была неизвестна, многие маги считали, что Королева больше никогда не возродится, но вот – она жива. Жива! Повелительница отравителей жизни, владычица самых таинственных убийц и губителей в мире появилась вновь!
– Это… страшное чудо. – Дарья, казалось, хотела коснуться прелестного бриллиантового червячка на руке Сидора и брезговала и пугалась. – Королева солитеров, властительница клана Ленточников… Чего еще я о ней не знаю, Рупрехт?
– Того, что появление Королевы солитеров, как правило, сопровождается эпидемиями и прочими экологическими катастрофами. Стоит лишь Королеве пожелать – и плоть еще живых коров начнет кишеть червями. И если бы только коров… – добавил Герцог Рупрехт. – Так как она попала к вам, Сидор?
– И сам не пойму до конца, – покачал головой журналист. – Только когда был тот костер окаянный, одна искорка на грудь мне попала. Рубашку прожгла. Ну я сначала ничего – ожог и ожог. Не до того было. В глазах все стояло – как та ведьмочка горела. Ох, как я желал тогда, чтобы все обошлось и ведьмочка жива осталась! А потом у меня грудь в месте ожога начала чесаться. Ну просто спасу нет. Я к зеркалу – думаю, может, волдырь какой. И вижу – из груди у меня головка торчит. Алмазная. Я чуть в обморок не хлопнулся. А головка и говорит человеческим голосом: «Не бойся меня, Сидор Акашкин. Я Королева солитеров, я тебе первый друг и никогда тебя не покину, потому что полюбила тебя за доброе сердце».
– Прямо так и сказала?
– Так и сказала, – тоненько пропищал алмазный червячок. – Я такого, как Сидор, веками искала. Я в его сердце гнездышко себе свила. Будем мы с Сидором жить-поживать, друг друга радовать. Теперь вы понимаете, почему нельзя Сидора отдавать этой ведьме? Если она Сидора уничтожит, погибну и я.
– Но разве вы, ваше величество, не можете выбрать себе, мм, другого носителя?
– Как можно? – удивилась Королева солитеров. – Я вылупилась из биогенетической искры прямо в груди Сидора, а значит, полюбила его навечно. Сидор – хороший человек. Спокойный, добрый, осторожный. Не зря он попросил убежища у вас в Толедо. Он знал, где нам не откажут. Вы ведь не откажете нам в защите?
– Конечно, не откажем, – кивнула Дарья, понимая, что делает шаг в пропасть. – Но разве вы, ваше величество, не обладаете должной властью и силой?
1 2 3 4 5 6