Булычев Кир
Царицын ключ
Кир Булычев
Царицын ключ
1
Некогда, при царе Алексее Михайловиче, Нижнесотьвинск чуть было не стал настоящим городом. Но постепенно другие уральские города отобрали у него население и славу. Рудознатцы не отыскали там железа и самоцветов, а железная дорога прошла на сто верст южнее. Так, в обидах и небрежении, Нижнесотьвинск дожил до наших дней, едва выслужившись до районного центра. И то лишь потому, что район был слишком отдаленным: в нем не нашлось больше ни одного города.
Когда Элла Степановна сошла с запыленного автобуса на центральную площадь, она прониклась к Нижнесотьвинску состраданием. Он показался ей похожим на старую деву, потерявшую надежду на личное счастье.
Элла Степановна поправила непокорные рыжеватые волосы и обернулась к автобусу, опасаясь, что Андрюша и Вениамин обязательно что-нибудь забудут. В экспедиции кто-то должен следить за порядком, а кто-то должен все терять. К сожалению, за порядком приходилось следить Элле, а все теряли остальные.
На размякшую от жары, штопаную асфальтовую мостовую легко спрыгнул Андрюша с двумя чемоданами и гитарой через плечо. Элла Степановна подумала, что, будь она его матерью, обязательно заставила бы постричься. Выгоревшие, до плеч патлы в сочетании со слишком потертыми джинсами вызывают к юноше недоверие.
Андрюша поставил чемоданы на асфальт, глубоко вздохнул, обвел ленивым синим взглядом площадь, окруженную разного возраста и сохранности двухэтажными домами.
- Помоги Вениамину, - сказала Элла Степановна.
Вениамин как раз застрял в двери автобуса, заклинившись рюкзаком, и старался освободиться, не потеряв чувства собственного достоинства.
Он был крайне самолюбив и легкораним, как и положено аспиранту, который отлично играет в шахматы, но всю жизнь мечтал стать боксером.
Андрюша вместо того, чтобы помочь старшему товарищу, глупо захохотал. Спасибо, старушка, которая ждала очереди выйти из автобуса, сильно толкнула Вениамина в спину, и тот вылетел прямо в руки Андрюше. Тут же резко вырвался и намеревался обидеться, но Элла Степановна мудро пресекла эту попытку, спросив:
- Где синяя сумка?
- Я так и знал, - сказал Андрюша и полез в автобус.
Через полчаса фольклорная экспедиция сидела в столовой № 1 Нижнесотьвинского райпищеторга, ела пельмени, запивала компотом и размышляла, что делать дальше.
Последние восемьдесят километров до Полуехтовых Ручьев оказались самым трудным участком тысячекилометрового пути. Автобус туда не ходил, попутных машин не нашлось.
Рядом уселся местный доброхот Гриша Пантелеев в белой фуражке.
Пантелеев был пессимистом.
- Нет, - говорил он, прихлебывая теплое пиво, - до Ручьев вам не доехать. И не надейтесь. Это я точно говорю. Легче обратно в Свердловск. Я как-то в Ручьи собрался за малиной, малина там как яблоки, три дня попутки ждал, плюнул. И вам советую.
- Разве туда машины не ходят? - спросила Элла Степановна, которая была убеждена, что машины ходят всюду.
- Ходят, - согласился Гриша. - Прямо отвечу - ходят. Молоко оттуда возят, в кружевную артель машина ходит. Ревизия в том месяце ездила тоже на машине.
- Почему ревизия? - спросил Андрюша. - Воруют?
Пантелеев удрученно поглядел на Андрюшины патлы и ответил Элле Степановне:
- Темный они там народ. Уже третий раз скандал. Молоко привезут, а вытрясти не могут.
- Простокваша? - спросил Андрей.
- Масло, - ответил Пантелеев Элле Степановне. - Чистое масло.
Наверное, вредители.
- Дорога плохая, - сказал Вениамин. - Происходит сепарация жиров.
- Дорога разная, - возразил Пантелеев. - Но вернее всего, воруют.
Клюкву видали? Клюква как помидор. Зачем это клюкве?
- А сегодня больше машин туда не будет? - спросил Вениамин.
Вениамину Пантелеев отвечал. Вениамин был в очках.
- Не надо вам туда, - сказал он. - Раз вы песни и сказки собираете, оставайтесь здесь. Лучше места нету. Посидим, поговорим, я вам такие песни спою - ахнете! Я узбекские знаю и итальянские. Композитора Пахмутову пою. Хотите, исполню? Магнитофон с собой?
- Спасибо, не надо, - сказала Элла Степановна терпеливо. Нижнесотьвинск уже охвачен. Нас интересует именно фольклор Полуехтовых Ручьев.
- Это последнее "белое пятно" на фольклорной карте Урала, - добавил Вениамин.
- Понимаю, - сказал Пантелеев, - как не понять. Пускай остаются "белым пятном". Чего их жалеть? Вы лучше послушайте...
И Пантелеев запел бодрую молодежную песню, размахивая не в такт пивной кружкой. Девушка за буфетной стойкой крикнула:
- Пантелеич, уймись!
- Мы фольклор собираем, - возразил Пантелеев. - Сейчас все вместе споем, а экспедиция на магнитофон запишет. Ты, Вера, слова знаешь?
Он поднялся, отошел к стойке и стал напоминать буфетчице слова.
Вениамин пожал плечами, Андрюша сказал:
- Может, сбежим? Я с шофером на площади потолкую. А то пешком пойдем. Восемьдесят километров не расстояние для энтузиастов.
- Убежим, - согласилась Элла Степановна.
Но тут дверь в столовую распахнулась и вошли два человека.
Первый, с толстым портфелем в руке, был высок ростом, немного сутул и предупредителен в движениях. Даже в такую жару он оставался в темном костюме, сиреневой сорочке и вишневом галстуке. У него было длинное очень белое лицо, ровно расчерченное поперечными полосками - полоской рта, полоской усиков, полоской темных глаз и полоской тонких, сросшихся над переносицей бровей.
Вслед за ним вошел богатырь в мятых просторных брюках и серой рубашке с закатанными рукавами. У богатыря было розовое младенческое лицо, голубые глаза навыкате и мокрые губы. Пшеничные кудри прилипали ко лбу.
Они подошли к стойке и остановились перед ней, как нью-йоркские миллионеры перед витриной ювелирного магазина - небрежно, лениво, все по карману, все доступно.
- Рыбки не привезли? - ласково спросила буфетчица.
- Рыбки нету, Вера, - печально ответил высокий.
- Гурген спрашивал, - сказала Вера, глядя на богатыря.
Богатырь оттеснил локтем Пантелеева и приказал:
- Печенья "Юбилейного" три пачки, полкило лимонных, бутылку шампанского. Гургену скажешь, что в четверг. - Потом обернулся к высокому и спросил: - Эдик, шампанское будешь брать?
И тут в разговор вмешался Пантелеев.
- Слушай! - закричал он взволнованно. - Все правильно! Я же предупреждал!
Богатырь, не обращая на него внимания, раскрыл бумажник и стал считать деньги.
- Ты не отворачивайся, не отворачивайся, - обиделся Пантелеев. - Люди из Свердловска к тебе ехали, с трудом разыскали.
- Вы к Васе? - спросил высокий Эллу Степановну.
- Я им так и говорю, - сказал Пантелеев. - До Ручьев вам в жизни не доехать. Нет такой сказки. Если только, говорю, Эдуард с Васей захватят.
- Вы из Полуехтовых Ручьев? - догадалась наконец Элла Степановна. - И у вас есть машина?
Губы Эдуарда натянулись в улыбке.
- В гости? - спросил он. - Или по делу?
Богатырь Вася приоткрыл рот, думал и показывал выражением лица, что экспедиция ему не нравится.
- Мы фольклорная экспедиция, - сказала Элла.
- Нет, - сказал Вася, - наша машина вам не подойдет.
- Ты что! Ты что! - возмутился Пантелеев. - Они песни собирают. Я тут им одну пел.
- Нам все равно! - вмешался Андрюша. - Хоть на танке.
- Танков у нас нет! - Высокий Эдуард направился к Элле, протягивая узкую руку. - Но чем можем, готовы помочь. Всегда готовы. Винокуров Эдуард Олегович, временно проживаю в деревне Полуехтовы Ручьи. Можно сказать, местная интеллигенция. Значит, за песнями?
- За песнями тоже. - И Элла представила ему спутников.
- Это изумительно, превосходно! - обрадовался Эдуард. - У нас в деревне чудесные песни. Старухи помнят. И молодежь тоже. Надолго к нам?
- На месяц, если все пойдет как надо.
- Спасибо, - сказал Эдуард, - нашей науке, что не забывает об отдаленных поселениях. У нас и сказки бытуют. Или вы сказками не интересуетесь?
- Груз у нас в кузове, - сказал богатырь Вася. - Тесно.
- В тесноте, - назидательно обернулся к нему Эдуард, - но не в обиде. Элле Степановне уступим место в каюте. Товарищи, вы закончили питание?
- В любой момент готовы в море, - не выдержал Андрюша.
Элла Степановна окатила его холодным взглядом, Вениамин толкнул острым локтем, а Эдуард положил на плечо руку и сказал:
- Замечательно. Отличная у нас растет молодежь, смелая, решительная!
Ты в какой класс перешел?
- На второй курс, - сказал Андрюша и осторожно двинул плечом. Эдуард руку убрал и посмотрел на электронные часы.
- Сбор на площади, - сказал он. - В семнадцать сорок пять. Успеете, коллеги? Где ваше оборудование? Приборы? Багаж?
- Все здесь, - нежно ответила Элла Степановна. - Только вы без нас не уезжайте, пожалуйста.
Брови Эдуарда поползли вверх, остановились, сломались пополам, лицо стало скорбной, трагической маской.
- Не смейте так думать! - сказал он тихо. - Пошли, Вася.
Богатырь Вася прижал к груди пачки с печеньем и шампанским и повернул к фольклористам неодобрительную спину.
Элла гусыней увела своих юношей обратно к столу, а Пантелеев покинул стойку и, высоко неся пивную кружку, приблизился к ним:
- За здоровье присутствующих здесь дам! И... что бы вы без меня делали?
Тогда Андрюша достал из кармана значок с изображением Карлсона, который живет на крыше, и торжественно приколол к груди Пантелеева.
Тот не обиделся, выпятил грудь, чтобы Андрюше было сподручнее прикалывать, и косил глазом, забыв о кружке, из которой лилось на пол пиво.
2
Грузовик из Полуехтовых Ручьев стоял у приземистого коричневого собора, над которым кружились галки. Из-за зеленого борта кузова торчали крышки молочных бидонов. Вениамин подавал снизу вещи, Андрюша забрался внутрь и принимал их, а Элла Степановна вслух считала, чтобы ничего не забыть. В голове Вениамина зрело элегантное решение известной задачи Шлеппентоха с жертвой двух коней, но он отгонял решение и старался дышать редко и глубоко по рецепту йога Рамакришнадэвы.
Подошли Эдуард с Васей. Они тащили за рукоятки еще один бидон.
Эдуард издали помахал свободной рукой, радуясь встрече. Вася глядел вдаль. Поставив бидон на асфальт, они перевели дух, и Эдуард спросил:
- Мы вас не заставили ждать?
- Что вы! - возразила Элла Степановна. - Не о чем говорить.
- Замечательно! Через двенадцать минут в путь. Элла Степановна в каюте, а я с молодыми людьми на верхней палубе. Возражений нет?
- Я пошел, - сказал Вася.
- Замечательно. Иди. И возвращайся. Даю тебе четыре минуты.
Эдуард обернулся к Элле и разъяснил:
- Обязательные закупки. Жизнь в отдаленной деревне обрекает нас на выполнение отдельных поручений наших земляков.
- Разумеется, - согласилась Элла Степановна.
- А теперь, - Эдуард потер ладони, - наша насущная задача - поставить бидон в кузов так, чтобы его не опрокинуть. Могу ли я рассчитывать на помощь моих молодых коллег?
Андрюша ринулся к бидону, но Вениамин отстранил его.
- Я сам, - сказал он. Сказал сурово, просто, по-мужски.
Андрюша не стал спорить, он вспомнил, что забыл купить сигареты, и помчался через площадь к магазину - патлы веером, а Эдуард крикнул весело вслед:
- Имеешь три минуты! Море не любит опоздавших!
- Есть, капитан! - ответил на бегу Андрюша.
Эдуард поднял тяжелый бидон, протянул к небу, будто посвящал его в жертву Солнцу, а Вениамин, перегнувшись из кузова, принял груз. При этом он сильно рванул на себя, подошвы скользнули, Вениамин сел в кузов, крышка бидона отлетела, сам бидон ухнул по мягкому, придавив аспиранта, и на несколько секунд грянуло тяжелое безмолвие неизвестности.
Тишину нарушил стук капель. Темная жидкость, проникнув между досок кузова, выбивала дробь по асфальту, расплываясь в зловещую чернильную лужу.
- Кровь, - прошептала Элла Степановна, - человеческая кровь.
Шепот ее был громок и страшен. Кричали галки.
- Нет, - ответил тоже шепотом Эдуард, - это, наверное, не кровь...
Из кузова донесся удар, потом слабый голос Вениамина:
- Почти ничего не пролилось.
- Ты поврежден? - спросила Элла Степановна, поднявшись на цыпочки, чтобы заглянуть через борт. Эдуард обнял женщину и приподнял.
- Спасибо, - сказала Элла, не оборачиваясь. Все ее внимание было устремлено внутрь кузова.
- Я цел, - сказал Вениамин, закрывая бидон.
Он поднялся. Элла в ужасе запрокинула голову.
Лицо Вениамина было разделено пополам широкой черной вертикальной полосой, которая продолжалась на рубашке и, раздваиваясь, нисходила по брюкам. Руки были черными по локоть.
- Что с тобой, мой мальчик? - Элла Степановна отпрянула, и Эдуард, который продолжал держать ее на весу, был вынужден отступить на два шага.
- Это вытекло из бидона, - сказал Вениамин. - Во всем виноват только я один.
- Вы должны были предупредить, - сказала скорбно Элла Степановна и поняла, что находится в воздухе. - Отпустите меня!
Эдуард подчинился и перевел дух.
- Я хотел вам помочь, - сказал он.
- Надеюсь, - сказала Элла Степановна. - Вениамину надо умыться.
Эдуард хмыкнул.
- Ничего смешного, - сказал Вениамин.
- Я не смеюсь. Но придется потерпеть до реки, - сказал Эдуард. Километра через два. Это спиртовая тушь. Отмывается, простите, с трудом. Василий весь запас в канцелярском магазине купил.
- Спиртовая тушь? Это еще зачем? - спросила Элла Степановна.
- Пузырьками покупали, - сказал Эдуард. - Целое состояние. Вася будет переживать. Он полы красить хотел.
Вениамин смотрел на свои ладони и страдал. Он был сам себе противен.
Разве нормальный человек обливает себя спиртовой тушью из молочных бидонов?
В этот момент с разных концов пустынной раскаленной площади, увязая в асфальте, показались Василий и Андрюша. Андрюша нес блок сигарет, Вася детскую эмалированную ванночку. Вслед за Васей семенил маленький человек в большой кепке. Увидев полосатого Вениамина, человек присел и бросился назад. Василий сбился с шага и на секунду прикрыл ванночкой лицо. Но Андрюша узнал Вениамина почти сразу.
- Не пижонь, Веня! - крикнул он. - Не надо!
Испуганные галки вились над колокольней кирпичного собора.
Вдали показался милиционер и, приставив ладонь козырьком к фуражке, всматривался в фигуру на грузовике.
1 2 3