Роберт Ладлэм: «Сделка Райнемана»

Роберт Ладлэм
Сделка Райнемана



OCR Денис
«Роберт Ладлэм. Сделка Райнемана»: Центрполиграф; Москва; 2000

ISBN 5-227-00634-2Оригинал: Robert Ludlum,
“The Rhinemann Exchange”

Перевод: П. Рубцов
Аннотация В основе остросюжетного политического детектива – расследование во время Второй мировой войны грандиозной секретной сделки; суть ее – продажа военных тайн, которыми обладала гитлеровская Германия, за крупную партию технических алмазов из ЮАР. Разведчик Дэвид Сполдинг на свой страх и риск вступает в борьбу с немецкими спецслужбами, готовящими `сделку Райнемана`. Череде захватывающих событий, кажется, не будет конца,ведь в закулисных играх участвуют властные структуры разных стран. Роберт ЛадлэмСделка Райнемана Предисловие 20 марта 1944 года Вашингтон, округ Колумбия Рослый офицер, стоя у окна отеля, задумчиво глядел сквозь стекло на очертания Вашингтона за завесой из дождя и тумана.– Дэвид, – окликнула его молодая женщина, войдя в комнату. В руках у нее был плащ.Очнувшись от своих мыслей, офицер обернулся:– Ты что-то сказала. Джин?Тщетно пытаясь скрыть свое беспокойство и страх, женщина смотрела на него.– Скоро конец, – сказала она тихо.– Через час все будет ясно, – отозвался он.– Ты думаешь, они придут все?– Да, у них нет выбора, как и у меня! Помоги мне надеть плащ. Дождь, по-видимому, не скоро прекратится.Левая рука Дэвида была на перевязи. Расправляя плащ, Джин заметила, что на армейском кителе нет знаков различия, только ткань на их месте была чуть темнее. Не было ни погон, ни нашивок, ни золотых инициалов страны, которой он служил.– Это то, с чего я начинал, – сказал Сполдинг, перехватив недоуменный взгляд Джин. – Ни имени, ни звания, ни биографии. Только номер и буква. Я хочу напомнить им об этом.– Они убьют тебя, Дэвид, – молвила чуть слышно девушка.– Это единственное, чего они не сделают, – возразил он спокойно. – Не будет ни убийства, ни несчастного случая, ни неожиданного приказа о переводе в Бирму или Дар-эс-Салам. Они не могут знать, что у меня на уме.Он нежно улыбнулся и коснулся милого лица Джин. Глубоко вздохнув, она попыталась взять себя в руки, но это ей плохо удавалось. Затем помогла ему продеть правую руку в рукав плаща и осторожно накинула свободный край его на левое плечо Дэвида. А потом, прижавшись лбом к его спине, произнесла дрожащим от волнения голосом:– Я буду мужественной, обещаю тебе. * * * Выходя из отеля «Шорхэм», Дэвид кивнул швейцару.Нет, ехать на такси ему не хотелось. Надо пройтись пешком, чтобы дать улечься бушевавшему в нем чувству гнева.Возможно, в последний раз он носит форму, с которой сам уже снял все знаки различия.Скоро он войдет в здание военного департамента и назовет охраннику свое имя.Дэвид Сполдинг.Это все, что он скажет. Вполне достаточно. Никто его не остановит, никто ему не помешает.Опережая его, понесутся команды, отданные безымянными лицами, и он, таким образом, сможет пройти беспрепятственно по безликим, с серыми однотонными стенами, коридорам до комнаты, на двери которой нет никакого номера.Эти распоряжения будут посланы по цепи из контрольно-пропускного пункта во исполнение спущенного свыше сверхсекретного приказа, о котором из посторонних никто никогда не узнает...Они станут требовать, яростно настаивать.Но он будет непреклонен.И это известно им – тем, кто заправляет всем, оставаясь в тени.В той, без номера, комнате соберутся люди, о существовании которых он и не подозревал еще несколько месяцев тому назад. Теперь же их имена стали для него символом лживости, продажности и предательства. И он, размышляя об этих типах, невольно испытывал раздражение.Говард Оливер.Джонатан Крафт.Уолтер Кенделл.Сами по себе эти имена звучали безобидно, их могли носить сотни тысяч. Они такие... ну, обычные для Америки.Однако из-за этих субъектов, которых звали так, он чуть не лишился рассудка.Они все будут там, в кабинете без номера. И он напомнит им о тех, кого с ними не будет.Об Эрихе Райнемане. Из Буэнос-Айреса.Об Алане Свенсоне. Из Вашингтона.О Франце Альтмюллере. Из Берлина.Это уже другие имена. И иные ассоциации...В общем, он оказался в пучине обмана и вероломства. И те, из-за кого все это случилось, – враги ему.Господи, как могло произойти такое?!Разве возможно подобное?!И тем не менее все это было. Он зафиксировал в письменном виде все факты. Изложил все, что знал.Изложил и... сдал на хранение сей документ в один из банков Колорадо, где он и покоится в ячейке надежного сейфа.И об этих материалах никто ничего не узнает. Сокрытые от постороннего глаза бумаги могут пролежать в подземелье спокойно хоть тысячу лет... И это – лучшее, что смог он придумать.Так и будет хранить он там свои записи, если только люди, собравшиеся в комнате без номера, не вынудят его поступить по-другому.Если же они станут настаивать на своем... если загонят его в угол... то миллионы граждан будут потрясены тем, что узнают. Весть о происшедших событиях разнесется по всему миру, не признавая государственных границ и не считаясь с клановыми интересами.Нынешние лидеры станут париями.Такими же, как он сейчас.Человек, обозначаемый лишь цифрой и буквой. * * * Он подошел к подъезду здания военного департамента. Рыжевато-коричневые каменные колонны не были более для него олицетворением могущества. Они представлялись ему теперь обычными сооружениями, выделявшимися лишь своим коричневым цветом.А не символом величия, как прежде.Пройдя через несколько двойных дверей, он остановился у поста, где дежурили средних лет подполковник и двое сержантов, стоявшие по обе стороны от своего командира.– Сполдинг Дэвид, – доложил он спокойно.– Предъявите, пожалуйста, удостоверение личности... – Подполковник бросил взгляд на плечи и ворот плаща. – Итак, Сполдинг...– Дэвид Сполдинг. Из «Фэрфакса», – мягко произнес Дэвид. – Загляните в свои бумаги, солдат.Подполковник вскинул сердито голову, но затем, поразмыслив, уставился в нерешительности на Сполдинга. Ведь этот человек не сказал ему ничего грубого или просто неучтивого. Он лишь сделал замечание, и к тому же по существу.Сержант, стоявший слева от подполковника, молча протянул своему начальнику какую-то бумагу. Тот заглянул в нее. Затем, бросив быстрый взгляд на Дэвида, разрешил ему следовать дальше.И вновь зашагал Дэвид Сполдинг по серому коридору, на этот раз неся плащ на руке. Он ловил на себе взоры встречавшихся ему по пути служащих, которые тщетно пытались разглядеть на его форме какие-либо знаки различия. Кое-кто из них, поколебавшись немного, даже отдал ему честь.Все они были незнакомы ему.Некоторые оборачивались, глядя ему вслед. Другие смотрели на него из дверей.«Это... тот самый офицер», – читал он в их глазах. До них явно дошли какие-то слухи, и сотрудники департамента, несомненно, перешептывались о нем по углам. И вот теперь они увидели его.Приказ был отдан...Приказ, касавшийся лично его.Пролог1 8 сентября 1939 года Город Нью-Йорк Два армейских офицера в отглаженной форме, но без головных уборов, наблюдали сквозь стеклянную перегородку за группой одетых в гражданское платье мужчин и женщин. В помещении, где сидели офицеры, было темно.В комнате за стеклом вспыхивал красный свет, из двух динамиков, установленных в противоположных углах помещения, звучала громко органная музыка, сопровождаемая доносившимся издали воем собак. Неожиданно послышался голос – сильный, отчетливый, заглушивший и звуки органа, и вой животных.– Всюду, где царит безумие, всюду, где слышны вопли о помощи людей обездоленных, найдете вы Джонатана Тина. Он ждет, наблюдает, сам оставаясь в тени, готовый сразиться с силами ада. Видимыми и невидимыми...И тут раздался пронзительный, сводящий с ума крик «И-ах!». Тучная женщина подмигнула низенькому человечку в очках с толстыми стеклами, читавшему отпечатанный текст, и, жуя резинку, отошла от микрофона.Однако крик этот не остановил актера, продолжавшего вешать:– Сегодня вечером Джонатан Тин спешит на помощь охваченной ужасом леди Ашкрофт. Муж ее исчез в тумане шотландских торфяных болот ровно в полночь три недели назад.И каждую ночь ровно в полночь над мрачными, погруженными во мрак полями разносится вой собак, словно предостерегая каждого, кто вздумал бы вдруг отправиться в затянутую туманом беспросветную мглу. Но Джонатан Тин ничего не боится. Он бросает вызов злу и готов сойтись в поединке с самим Люцифером. Ведь он – защитник всех тех, кто стал жертвой тьмы...Звуки органа перешли в крещендо, лай собак стал еще злее. Полковник, старший по званию, взглянул на своего помощника, младшего лейтенанта. Молодой человек глаз не сводил с собравшихся в освещенной студии актеров. Полковник поморщился:– Интересно, не правда ли?– Что?.. Да, сэр, очень интересно. Который из них?– Высокий парень в углу. Тот, что читает газету.– Актер в роли Тина?– Нет, лейтенант, другой. У него небольшая роль – всего несколько слов на испанском языке.– Небольшая роль... на испанском языке. – Лейтенант смущенно повторил слова полковника. – Извините, сэр, я перепутал. Но я не пойму, зачем мы здесь и что он тут делает. Я думал, он – инженер-строитель.– Так оно и есть.Звуки органа стали едва слышны, собаки умолкли. Из динамиков донеся другой голос – нежный и дружелюбный, не предрекавший неминуемой драмы:– "Пилигрим". Мыло с ароматом майских цветов. Путник, это мыло напомнит тебе о нашей передаче «Приключения Джонатана Тина».Тяжелая пробковая дверь темной комнаты отворилась, и вошел бодрый лысый человек в строгом деловом костюме и с конвертом в левой руке. Он подошел к полковнику, пожал ему руку и тихо произнес:– Привет, Эд. Рад тебя видеть. Честно сказать, твой звонок удивил меня.– Я так и думал... Ну, как ты, Джек?.. Лейтенант, знакомьтесь, мистер Джон Райен; в прошлом – майор Шестого армейского корпуса Джон Н. М. А. Райен.Молодой лейтенант вскочил.– Сидите, сидите, – сказал Райен, пожимая руку молодому человеку.– Рад познакомиться с вами, сэр.Райен обошел ряд черных кожаных кресел и сел рядом с полковником лицом к стеклянной перегородке.Звуки органа снова усилились, послышался лай собак. Актеры и актрисы разместились у двух микрофонов, ожидая сигнала от человека, который сидел напротив, в застекленной части студии.– Как Джейн, как дети? – поинтересовался Райен.– Она ненавидит Вашингтон, – так же, как и сын. Они бы охотно возвратились назад, на остров Оаху. Зато Синтии нравится здесь. Пропадает на танцульках. Ей уже восемнадцать.Человек, сидевший в застекленной будке, подал рукой знак начинать. Актеры приступили к чтению текста.– А сам ты как, доволен? – продолжал Райен. – Вашингтон не такое уж плохое место для службы.– Полагаю, ты прав, однако никто не знает, что я здесь. И, по правде сказать, мне такое положение вещей не очень-то нравится.– Вот как?– Да. Но я – из Джи-2 Джи-2 – секретная служба в армии США.

. Солдат.– Вид у тебя цветущий, Эд.– Стараюсь быть в форме.– Скажу честно, мне как-то неловко, – несколько натянуто улыбнулся Райен. – Несомненно, те десять парней из нашей конторы смогли бы лучше справиться с этим делом, чем я. Но они не имеют соответствующего допуска к подобным заданиям. Я же – своего рода символ агентства. Клиентам нужен такой.Полковник засмеялся:– Не скромничай. Ты – как раз тот, кто сможет помочь нам в этом деле, поскольку всегда умел ладить с нужными людьми. Недаром же наше начальство именно к тебе направляло конгрессменов.– Ты просто льстишь мне. Во всяком случае, мне так кажется.– И-ах! – По-прежнему жуя резинку, толстуха пронзительно прокричала во второй микрофон и отошла прочь, подтолкнув тощего женоподобного актера на свое место.– Слишком много шума, не правда ли? – проговорил полковник скорее утвердительно, чем вопросительно.– Согласен, и собаки лают, и орган ревет, и без конца эти чертовы вскрики и вздохи. Тем не менее программа с Тином пользуется огромным успехом.– Это так, я сам слушаю ее. И не только я, но и все в моей семье, – с тех пор, как мы приехали сюда.– Ты не поверишь, если я тебе скажу, кто пишет сценарии!– Кто же?– Известный поэт. Один из лауреатов премии Пулитцера. Но разумеется, выступает он в данном жанре под псевдонимом.– Странно!– Отнюдь. Жить-то надо! С нас он имеет кое-что, а с поэзии – ни гроша.– Не потому ли и этот парень здесь? – Полковник кивнул в сторону высокого темноволосого мужчины, который, отложив в сторону газету, сидел одиноко в застекленной части студии, прислонившись к белой пробковой стене.– Я оказался самым настоящим простофилей, черт меня подери! Не знал, кто он... То есть я знал, кто он, но ничего определенного о нем мне не было известно... Пока ты не позвонил мне и не попросил заняться им вплотную. – Райен протянул полковнику конверт. – Вот список организаций и агентств, на которые он работает. Я всех обзвонил. Представляешь, мы принимали его за простака. А между тем Хаммерты частенько прибегают к его услугам...– Кто-кто?– Продюсеры различных программ. У них уже пятнадцать дневных сериалов и вечерних представлений. По их мнению, на этого парня можно положиться, он не подведет. Судя по всему, к нему обращаются, когда требуется диалектная речь. Или возникает нужда в специалисте, владеющем свободно иностранными языками.– Немецким и испанским, – заявил полковник.– Правильно...– Но в данный момент он говорит не по-испански, а по-португальски.– Это же почти одно и то же. Ты знаешь, кто его родители. – Еще одно заявление, которое не должно было встретить возражений.– Ричард и Марго Сполдинг, пианисты, – продемонстрировал свою осведомленность полковник. – Они известны в Англии и на континенте. Сейчас почти не выступают, живут в Коста-де-Сантьяго, в Португалии.– Но ведь они американцы, не правда ли?– На сто процентов. И сын здесь родился. И где бы они ни гастролировали, сына отдавали в школу для американцев, причем два последних школьных года он провел у нас в Америке, где и окончил колледж.– А как удалось ему выучить португальский?– Кто его знает? Впервые успех к ним пришел в Европе, где они и решили остаться, что нам, думаю, только на руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12