Мне показалось, что своим быстрым согласием я несколько удивил его.– Отлично. Едем.Пока мы ехали, Трант молчал. Он оставался для меня загадкой. Вдруг он спросил:– Вы до сих пор считаете своего сына невиновным?– Да, – твердо ответил я.– Надеюсь, сейчас вы сможете изложить свои аргументы несколько яснее, чем вчера вечером.Ну как ему объяснить, что вопреки мнению Анни, Жанны и всех остальных я точно знаю – мой сын не убивал Ронни?! Сама судьба была против меня. Еще вчера я считал Билла виновным и сам выдал его полиции, а сегодня я полностью доверяю ему.– Он мне сказал, что не делал этого, вот и все. И можно на этом закончить? – взорвался я.Но Транта ничто не могло вывести из равновесия. Он спокойно ответил:– Ведь вы его знаете лучше других. Скорее всего, вам не удалось установить его алиби. Если бы вы отыскали тот кинотеатр, то, наверное, сообщили бы мне об этом. Может быть, вы так уверены в его невиновности потому, что у него не было мотива для убийства?«Странный полицейский», – мелькнуло у меня в голове. Он не щадит сил, чтобы уничтожить Билла и в то же время старается помочь мне спасти его.Хватаясь за соломинку, которую он мне бросил, я сказал:– Да, я не вижу мотива для убийства. Жанна его любила, готова была все бросить и пойти за ним. Победа была на стороне Билла. Зачем ему нужно было убивать?– Вы признаете, что Жанна Шелдон его любила?– Не понимаю.– Вчера вы не хотели этого признать.– А теперь признаю.– И Жанна Шелдон хотела оставить мужа ради вашего сына?Неужели я сделал неверный шаг? Кажется, нет. Ведь все равно во время допроса Трант поймет, что она любит Билла.– Да, – ответил я.– Но зачем ваш сын взял с собой оружие?– Он объяснил мне это. Билл не собирался стрелять.– Значит, вы считаете, что мотива не было?– Да.Он внимательно посмотрел на меня и обронил свое любимое слово:– Понимаю.Я снова попал впросак, поверив, что он и в самом деле настроен дружески. Но теперь я сообразил, что, прикрываясь любезностью, он провел со мной новый поединок, в котором опять оказался победителем. На меня снова напала депрессия. Мы приехали.Трант провел меня в небольшую мрачную комнату, где стояли стол и три кресла. Ввели Билла. Полицейский остановился у двери.Я с трудом вынес это свидание. Вид \ Билла был опрятный: вчерашний костюм, волосы старательно причесаны. Лицо хмурое и какое-то отупевшее. Он не отрываясь смотрел на Транта. А потом взглянул на меня с укором, как бы говоря: «И ты с ними!»Мне хотелось дать ему понять, что Трант и мой враг, но я не мог говорить.Наконец Трант сказал:– Я хотел выяснить пару вопросов, Билл. Я разговаривал с мистером Фридляндом.Как я ненавидел его! Какое он имел право ставить капканы под личиной добродушия? «Но при чем здесь Артур Фридлянд?» – думал я. Ах да, ведь Ронни хотел изменить завещание, должно быть, это…Билл молчал, а Трант продолжал:– Вчера вечером в шесть часов пятнадцать минут Ронни Шелдон звонил адвокату Фридлянду, но его не было дома. Мистер Шелдон передал, чтобы тот срочно приехал к нему, и предупредил, что хочет изменить завещание. Новое завещание не было составлено, потому что прежде чем Фридлянд приехал в Нью-Йорк, Ронни Шелдона убили. Когда я услышал об этом, мне пришло в голову, что наследники, перечисленные в завещании, попадают под подозрение. Я попросил Фридлянда показать мне завещание. Я тебя ознакомлю с ним.Он достал документ.– Анни Шелдон, имеющая свой капитал, получает ренту. На твоего отца переходят права фирмы «Шелдон и Дулитч» вместе с капиталовложениями. Но все это незначительная часть капитала.Я чувствовал, что готовится новая западня. Трант понимал, что я – друг Ронни и мститель за его смерть – остался ответственным издателем только благодаря его убийце.– Адвокат Фридлянд объяснил мне, что мистер Шелдон был против деления капитала. Прямых наследников у него не было, поэтому он решил все деньги завещать тебе – его единственному крестнику, – закончил Трант.Наконец-то я понял Транта. Я никогда не думал о последней воле Ронни. Мне и не снилось, что он может все завещать Биллу, хотя это и было логично. Ронни любил Билла и все ему прощал, но теперь Ронни схватил Билла за горло и из гроба. Сейчас я понял смысл разговора в машине. Вот он, главный мотив убийства!– Еще один вопрос, Билл. Ты знал, что Шелдон оставляет тебе по завещанию весь свой капитал, правда?Я не выдержал:– Ради Бога, конечно, он не знал, даже я ничего не знал! Трант не обращал на меня внимания, он смотрел на Билла.– Адвокат Фридлянд сказал мне, что два с половиной года назад мистер Шелдон пригласил тебя к себе в контору, чтобы сообщить, что ты – его наследник. Это правда?– Мне не нужны его деньги, – хмуро ответил Билл.– Но ты знал?Вопрос Транта прозвучал как выстрел. Я снова вмешался:– Билл…Он не реагировал на меня и смотрел на Транта, как загипнотизированный.– Я сказал ему, что не дотронусь до его вонючих денег.– Но ты знал?– Да.– Билл, почему ты никогда не говорил мне об этом?! – воскликнул я.– А зачем? Ведь ничего не случилось. Он сказал, что завещает мне свои деньги, а я отказался. Я не думал, что он будет так упрям.– Но он это сделал, – настаивал Трант.Он встал, давая понять, что допрос окончен. Зачем было его продолжать, если он выиграл по всем пунктам?– Может быть, ты хочешь остаться с отцом? – спросил Трант.– Да, хочу, – немного подумав, отозвался Билл.Трант заявил, что я могу не бояться: тут нет подслушивающих устройств. Все ушли, мы с Биллом остались одни. Я сказал ему:– У меня нет ничего общего с Трантом. Я просто воспользовался случаем повидаться с тобой.Он молчал.– Я знаю, что ты не виновен. Меня не интересует, что он выкопал в завещании. Я уверен, что ты не убивал.– Папа…– Я не намерен отступать. Я не успокоюсь, пока не докажу, что ты не виновен.Он слегка пожал плечами.– Зачем все это, папа? Они уже все решили между собой.– Нет, так не пойдет.– Этот адвокат… Он был здесь. Спрашивал меня о разных вещах: обо мне, о матери. Папа, зачем ему все это? Чего он хочет? Или он тоже думает, что я виновен?– Не знаю, – признался я, – я с ним еще не встречался.– Все эти вопросы… словно я ненормальный или что-то в этом роде…– Билл, ты больше ничего не помнишь?– А что я еще должен помнить?– Ты не помнишь, в каком кинотеатре был?– Нет. К чему все это, ведь они мне не верят. Только ты один на моей стороне. – Он уставился на меня умоляющим взглядом.– Да, я верю тебе, сын.– Честно говоря, я не надеялся на это.– Это потому, что я был плохим отцом.– Нет, папа, ты старался, я сам виноват во всем. Ты видел Жанну?– Да.– Она… тебе сказала?– Что она должна была сказать?Я напряженно ожидал. Скажет ли он, что возвращался?– Как она все это переносит? Ведь она не верит, что это я? Что я мог ему ответить?– Что бы ни случилось, она любит тебя, – ответил я.– Она не должна меня любить, – вырвалось у него с горечью. – За что она может меня любить? Чем я заслужил ее любовь?Я вспомнил слова Анни Шелдон: «Так почему ты всегда берешь вину на себя?» Теперь я понял, что мой сын был похож на меня, невзирая на эту напускную агрессивность, он так же неуверен в себе, его так же легко ранить. Не только вокруг Билла, но и вокруг меня затягивалась сеть. И мне стало ясно, что я должен спасти его или погибнуть вместе с ним. Я собрался с мыслями и вспомнил о ключе Жанны. Только Билл знает, где он находится. Я зашептал:– Жанна рассказала мне о своем ключе, Билл. Если Трант его найдет… Ты понимаешь? Скажи, где он? Я избавлюсь от него.Он в недоумении смотрел на меня.– Я не знаю, папа, о каком ключе ты говоришь.– Ключ от дома Ронни. Он был в сумочке, которую Жанна забыла в Файр Истленд.Он покачал головой.– Я ничего не знаю ни о каком ключе. А сумочку я вернул ей.– И ты не вынимал из нее ключа?– Я не заглядывал в сумочку и поэтому не знал, что там лежал ключ.– Билл, ты можешь поклясться, что не знал о ключе?– Клянусь. Зачем мне лгать тебе?Он больше не мог сдерживать себя, сделал неуверенный шаг и прижался ко мне.– Папа, не дай им меня убить!Меня сейчас волновало только то, что он рядом со мной и нуждается в помощи.– Все будет хорошо, мой мальчик.– Папа, я не должен был тебя ненавидеть. Это все из-за матери…Вошел Трант, а за ним – полицейский.– Пора прощаться, – сказал Трант. Билл сразу же ушел.– Теперь вы понимаете, почему я привел вас сюда? Я машинально вслушивался в его слова.– Чтобы вы не обнадеживали себя зря. Слыхали? Он знал, что наследует большой капитал. Во всем мире не найдется суда, который оправдал бы его. Поверьте мне! Оставьте все как есть, и поступайте, как вам посоветует адвокат!Этот полицейский меня удивлял. Я должен был благодарить его: он отнесся ко мне с пониманием. Но в то же время он был и одним из врагов, старающихся отнять у меня сына.– Я еду в город и могу подвезти вас, – предложил Грант. И тут я вновь почувствовал, как ненавижу его. Только ненависть у меня и осталась.– Идите вы к черту!Я отвернулся и быстро пошел по улице. ГЛАВА 18 Домой я добрался на такси. Мне необходимо было связаться с адвокатом Билла, но прежде всего я хотел остаться один и собраться с мыслями.Лера открыла дверь еще до того, как я успел повернуть ключ в замке. Сейчас она была похожа на мать, защищающую сына перед всем миром.– Билл не делал этого!– Конечно, Лера!Лера и я… два защитника Билла. Когда я проходил через холл в комнату, она сказала:– Вас ожидает брат, а перед этим приходил какой-то адвокат. Он хотел поговорить с вами, и я позвонила вашему брату.– Адвокат еще здесь?– Нет. Ушел несколько минут назад.Я вошел в комнату. Петер стоял у камина, а Ирис сидела на диване и курила. Возле нее валялись разбросанные газеты.«Люди искусства, – подумал я с горечью. – Накупили газет, словно речь идет о театральной рецензии». Я знал, что они любят меня, но сейчас предпочел бы, чтобы их здесь не было.– Добрый день, Жак, – сказал Петер. – Где ты был?– Нетрудно угадать. В городе, пробовал что-нибудь сделать.– Жак, приходил адвокат Билла.– Я знаю.– Это отличный адвокат, он знает свое дело.– Ты уже говорил это вчера вечером.Петер растерялся. Я ждал, что мне опять прочитают проповедь.– Я очень устал. Может, отложим разговор на потом?– Меквир хочет с тобой увидеться. Это очень важно, Жак. Он отправился в свою контору. Может, позвонить и сказать, что ты уже дома?– К чему такая спешка?– Это… это…– Разреши, Петер, я сама ему скажу, – вмешалась Ирис. – Жак, милый, ты считаешь, что Билл невиновен, правда?– Неужели все люди на свете должны об этом спрашивать? Да, он невиновен.– И сегодня ты искал доказательства его невиновности?– Да.– Тебе удалось что-нибудь найти?– Нет.Ирис немного помолчала.– Адвокат сказал, что все обитатели дома имеют алиби.– И еще он рассказал нам о завещании Ронни, – добавил Петер.– Знаю.– Откуда? – спросил Петер.– От Транта.Ирис продолжала с каким-то задумчивым видом:– Ронни завещал весь свой капитал Биллу. Как это все усложняет! Ты считаешь, что он невиновен. Мы тоже так думаем. Жак, этот адвокат – а он настоящий мастер своего дела – говорит, что при подобных обстоятельствах нет ни единого шанса из тысячи, чтобы спасти Билла. Принимая во внимание смерть Фелиции и легкую возбудимость Билла, единственной линией его защиты может быть ссылка на психическое заболевание. Но на это ты должен дать свое согласие…Меня вновь охватило отчаяние. Я вспомнил, что рассказал Билл о встрече с адвокатом, и совет Транта: «Поступайте, как скажет адвокат».Ирис продолжала:– Жак, это единственная надежда.– Доказать, что Билл ненормальный? – возмутился я. – Тогда уж лучше пусть его убью!В этот момент я понял, что мне нужно собрать все силы для борьбы. Если я этого не сделаю, то надвигающаяся волна уничтожит и меня, и Билла. Я с ненавистью посмотрел на них и сказал:– Вы все время ссылаетесь на закон. А я говорю: Билл невиновен! Вы думаете, что я стараюсь закрыть глаза, потому что я – отец и сам виноват, когда выдал его полиции, потому что Фелиция… К черту! Меня не интересует, что вы думаете. Я верю, что Билл невиновен, понимаете, невиновен! И я докажу это! А если здесь будет вертеться какой-то адвокат и твердить о психических заболеваниях, то я сброшу его с лестницы.Я чувствовал, что в этом поединке победил: в глазах Петера появилось какое-то новое выражение. Я торжествовал. Если я убедил Петера, то и Ирис пойдет за ним. Петер отозвался первым:– Хорошо, Жак, адвоката спустим с лестницы, а дальше что?Петер уже взял инициативу в свои руки.– Прежде всего необходимо выяснить алиби всех заинтересованных лиц. Разве кто-нибудь пробовал установить алиби Билла и поискать этот злосчастный кинотеатр? Мы знаем, что он смотрел вестерн, знаем район, где находится кинотеатр. Физиономия Билла бросается в глаза. Может быть, кто-нибудь из кассирш узнает его по фотографии? А кто проверял алиби Джонсона? Была ли Жанна закрыта в комнате именно Ронни? А что с Анни и Гвендолен Снейгли? Может быть, они только говорили, что были вдвоем? Наконец, театр: Лейгтоны уверяют, что Магги их там видела, но надо еще ее спросить об этом.Его горячность как бы разбудила меня. Я позвонил Магги. Да, она действительно встретила Лейгтонов у входа в театр и разговаривала с ними в антракте. Потом она спросила:– Жак, ты сегодня придешь?– У тебя есть что-то, что может мне помочь?– Не уверена, но ты должен это знать. По телефону говорить об этом неудобно.– Я приду.Я рассказал Петеру о Лейгтонах и билетах. Он ответил, что это тоже надо проверить. Мы составили план. Ирис должна заняться Джонсоном. Петер с фотографией Билла обойдет кинотеатры. И тут я вспомнил о ключе Жанны. Билл мне не лгал, я был уверен в этом. Кто мог иметь доступ к ее сумочке? На Файр Истленд сумочку никто не трогал. Билл поставил мою машину в гараж и поехал к Сильвии Ример на метро. Только от Сильвии он пошел к Жанне. Значит, ключ могла взять и Сильвия. Она ненавидела Ронни так же, как и Билл. Кроме того, она ненавидела Жанну и любила Билла.– А ты что будешь делать? – внезапно прервал мои мысли Петер.Я решил пока не рассказывать Петеру и Ирис о ключе, чтобы они вновь не усомнились в невиновности Билла, и ответил:– Я поеду к Сильвии Ример.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15