https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Roca/dama-senso/
президент припомнил, что он и был профессором университета в Кливленде. – Если мне позволено будет сделать отступление…
– Короче.
– Вероятно, вы знаете…
– Еще короче.
– Способ обезопасить страну от любых посягательств извне есть.
* * *
Местечко Верошуа, штат Северная Дакота
5 декабря 200… года, еще семь месяцев спустя
Здесь, в нескольких десятках миль от канадской границы, зима была совсем не той, что в Нью-Йорке или Вашингтоне, а настоящей…
– И до каких пор вы намерены углублять эту воронку?
Рев землеройных механизмов и свирепый декабрьский ветер, гудящий в кронах высоченных сосен, заглушали почти все посторонние звуки, поэтому приходилось кричать, чтобы быть услышанным собеседником, стоящим в двух шагах.
– Объект должен располагаться на достаточной глубине, – развел руками могучий чиновник в такой же, как и у президента, оранжевой каске, судя по манере держаться, бывший (или настоящий) военный, – чтобы с гарантией быть защищенным от любых внешних воздействий…
– От любых? – проорал высокопоставленный ревизор в красное от холода мясистое ухо.
– Да! – раздалось в ответ. – Вплоть до ядерного взрыва и прямого попадания метеорита…
Карьер, действительно напоминающий воронку с очень крутыми, почти отвесными склонами, уходил далеко в глубь поросшего лесом склона холма. Метрах в десяти от кромки начинались кроваво-красные пласты гранита, поэтому углубление очень напоминало отверстую рану.
Вынутый из раскопа грунт тут же аккуратно перегружался в мощные самосвалы, отсюда, с многометровой высоты, казавшиеся муравьями, снующими у разрытого каким-то великаном гигантского муравейника. Люди же на их фоне вообще терялись. Титанический муравейник, уже пожравший миллиарды долларов и не собирающийся хотя бы немного приглушить свой зверский аппетит… А ведь это всего-навсего начальный этап стройки.
– Замечательно! – буркнул президент. – Слава всевышнему, хоть результаты зрелищные, а то налогоплательщики были бы вовсе недовольны… Какие работы, кроме землеройных, ведутся в настоящее время?
Прораб тут же с готовностью увлек главу государства от края смотровой площадки к ноутбуку, установленному на раскладном столике.
– …Вот здесь, собственно, будет расположен центральный пост, а вот здесь, – пластиковая указка (действительно, не показывать же президенту и его свите пальцем) изящно очертила систему концентрических окружностей, напоминающую ловчую сеть паука, – уже начаты работы по прокладке кольцевых волноводов… Жилые помещения обойдутся лишь в символическую сумму, так как под них задействованы штольни бывшего командного пункта управления пусками баллистических ракет, стройка которого была заморожена пятнадцать лет назад… Э-э-э… Когда из-за разрядки и сокращения вооружений он был признан не удовлетворяющим задачам момента.
– Значит, русские сэкономили нам миллиардика полтора, а?! – с усмешкой обратился президент к своей свите.
– Один миллиард триста восемьдесят два миллиона шестьсот семьдесят две тысячи девятьсот одиннадцать долларов шестьдесят девять центов, – подтвердил прораб, сверившись со шпаргалкой, извлеченной с ловкостью карточного шулера из рукава и тут же молниеносно исчезнувшей.
– Шестьдесят девять центов, – снова улыбнулся глава государства, – можете, в качестве премии, переслать в Москву – не зря же они старались!..
Вся команда, изрядно продрогшая на непривычном морозце, несмотря на обилие напяленных на них одежек, с готовностью захихикала: шутки президента США обязаны быть неотразимыми.
– Если бы этими центами можно было обойтись… – оборвал смех президент, снова поворачиваясь к монитору компьютера.
Ветер продолжал завывать над циклопической стройкой, словно демон разрушения, обрадованный небывалыми жертвами в его честь…
* * *
Гарвардский университет, штат Массачусетс
2 июля 200… года, за два дня до…
– Профессор, – маленький, с лысым, как колено, черепом и с длинным подвижным носом человечек носился взад-вперед по кабинету, проделав уже, вероятно, добрую половину окружности земного шара по экватору, – я снова и снова спрашиваю вас совершенно определенно, но вы умудряетесь оставить все мои прямые вопросы без отпета…
Хозяин кабинета, которого называли профессором, но никак под это определение не подходящий – долговязый красавец латиноамериканского типа, настоящий «мачо», к тому же на вид не старше тридцати пяти – сорока лет, – задумчиво следил за проплывающими перед ним по экрану монитора строками какого-то текста и, калилось, совершенно не слушал кипящего от негодования «крысоида». Только когда тот вознамерился вывернуть из консоли монитор, чтобы хоть этим привлечь к себе внимание, «мачо» лениво, но непреклонно отстранил слабые и тощие ледяные лапки и повернулся к вопрошающему.
– Это свидетельствует только об одном, мистер Козловски, – невозмутимо ответствовал он исходящему возмущением носатику, – вы просто-напросто не задали мне ни одного вопроса, на который я мог бы ответить с удовлетворяющей вас…
– Ах, оставьте свои академические замашки, Дженнингс! – взвыл, хватаясь за голову, Козловски и продолжил свое бесконечное путешествие. – Мы с вами не в университетской аудитории, а я – не ваш студент…
Профессор Дженнингс с интересом следил за его хаотичными перемещениями и временами что-то черкал механическим карандашом в огромном блокноте: не то вычислял вероятное положение собеседника в пространстве в следующий момент времени, не то пытался описать его траекторию графически.
– Между прочим, сэр, – заметил он, почесывая кончик носа, неожиданно для его общего облика короткого и несколько толстого – истинно ирландского, – не. вы мой студент, а я… К сожалению, в прошлом…
– К сожалению? – взвыл «крысоид», резко огибая по сложной кривой стоящее на пути кресло, и замер перед собеседником, уперев руки в боки. – Да это я сожалею, что когда-то учил вас, сопливого теоретика, азам…
– Да-а? – удивился «сопливый теоретик», что-то критически поправляя в своих расчетах. – А я как раз совсем не сожалею об этом…
Эксперт по оборонным исследованиям некоторое время сопел и сверлил своего бывшего ученика взглядом, а потом зловещим тоном заявил:
– Значит, я не могу правильно поставить вопрос?.. Так я его поставлю!..
Козловски столь решительно сунул правую руку за отворот мышиного цвета пиджака, что стороннему наблюдателю, окажись он в кабинете, непременно показалось бы, что теперь на сцене непременно появится оружие. Увы, вместо пистолета или кинжала эксперт выдернул из-за пазухи обширный клетчатый платок и трубно прочистил свой монументальный нос.
– Имеете ли вы стопроцентную уверенность в том, что эксперимент в присутствии президента окажется успешным?
Ученый, с приоткрытым ртом ожидавший «прямого вопроса» и в очередной раз убедившийся в совершенной неспособности учителя их задавать, сокрушенно вздохнул.
– Могу сказать вам только одно, сэр, – он что-то аккуратно подправил в блокноте, видимо, поставил последний штрих, – в математических моделях и лабораторных опытах все выглядит безукоризненно… Сфера непроницаема извне и вполне устойчива… Как же все это будет выглядеть в реальности, знает только сам Господь Бог, да и то, я в этом уверен, лишь на семьдесят пять процентов…
Дженнингс еще полюбовался своим творением и сунул раскрытый блокнот под нос ошеломленному Козловски.
На плотном листе хорошей белой бумаги был довольно похоже изображен сам эксперт по оборонным исследованиям с сияющим нимбом вокруг головы, сморкающийся в звездно-полосатый носовой платок, весьма смахивающий на флаг США…
* * *
Местечко Верошуа, штат Северная Дакота, Центр управления установкой
4 июля 200… года, за тридцать минут до…
Свежеотделанный Центр управления установкой, у которой пока еще не было собственного названия (кроме длинного буквенно-цифрового условного кода), детища доброй пары десятков научно-исследовательских институтов, университетов и сотен компаний самого различного профиля (зачастую не подозревающих, куда именно идет их продукция), занятых в проекте «Гудини», блистал почти стерильной чистотой.
Зал, огромный и пустой, если не считать нескольких длинных пультов вдоль стен, словно огромный кит стайку крохотных рыбешек, поглотил многочисленную шумную толпу военных и гражданских лиц, сопровождающих президента в его последнем инспекторском обходе Центра перед историческим запуском установки. Акустика его была такова, что звуки гасили сами себя, и, спустя пару минут, почти все присутствующие, только что оживленно беседовавшие на самые различные темы (перед обходом имел место небольшой фуршет, так как до банкета, призванного отметить успех, – а в нем были уверены все без исключения, – оставалось еще немало времени), замолчали один за другим, нервно озираясь. Продолжал косноязычно витийствовать один из многозвездных генералов, явно переусердствовавший в прохладительном, но и он вскоре стих.
Молчание затягивалось, и президент, вздохнув, решил взять инициативу на себя:
– Так это и есть та самая штука, на которую я затребовал у Конгресса столько миллиардов?
Высокий брюнет, к которому был обращен вопрос, ответил не сразу. Он сперва с самым оскорбительным видом смерил президента с головы до ног, а уж затем ответил, безразлично глядя в потолок:
– «Штука», как вы ее изволили назвать, находится в трех с лишним сотнях футов под нашими ногами, а здесь всего лишь пульт управления.
Мистер Козловски, конечно же присутствующий здесь, понял, что назревает конфликт, и суетливо продрался сквозь толпу.
– Господин президент, прошу вас, давайте подойдем поближе…
Блестящий, моргающий десятками разноцветных лампочек пульт выглядел совсем как игрушка, и эксперт с облегчением понял, что раздражение, охватившее президента при переходящем все пределы нахальства ответе создателя установки, понемногу отступает.
– Как же все это работает? – поинтересовался «ревизор», с восхищением наблюдая за прихотливым мерцанием цветных огоньков и завораживающим танцем кривых на мониторах.
Козловски поздравил себя с тем, что настоял на создании такой вот «чудо-техники», беззастенчиво «содранной» с голливудских прототипов из космических фильмов «славных семидесятых», до которых президент, по слухам, был большим охотником еще с тинейджерских времен. Девять десятых всего этого великолепия являлось совершеннейшей бутафорией, а функциональную нагрузку вообще нес только десяток приборов и кнопок, причем самых невзрачных.
– Я мог бы объяснить вам это довольно подробно…
– Нет-нет! – президент, словно защищаясь, поднял обе ладони. – Все равно я ничего не пойму… Я хотел сказать: достаточно и того, что наши ученые светила все понимают.
Наверное, чтобы привести весь этот… Все это… – президент замялся, запутавшись, но с честью вышел из ситуации: – Всю эту штуку в действие, потребуется куча времени?
– Вовсе нет. Вся черновая работа уже проделана, и вам остается нажать всего одну кнопку. Вот эту. – Палец Козловски указал на огромную прямоугольную красную клавишу со светящейся надписью «PUSH». – Впоследствии, думается, можно будет смонтировать эту кнопку в вашем «ядерном» чемоданчике.
– А она там поместится?
Президент скептически оценил взглядом устрашающие размеры «кнопки».
– Кнопку можно сделать любых размеров, – вмешался высокий блондин, которому смертельно надоело это представление, – при желании, даже поместить ее в ваши наручные часы.
– Вы серьезно?
– Совершенно точно.
– Тогда приступим, чего тянуть?
Свита президента пришла в движение, занимая места согласно своему положению и статусу за спиной главного действующего лица, чтобы ни в коем случае не упустить наиболее выгодного для себя ракурса обзора и освободить некоторое место операторам телевидения с их громоздкой аппаратурой, призванной запечатлеть исторический момент для потомков.
Президент занес руку над клавишей и, озаряемый вспышками блицев, снова повернулся к Козловски, справедливо полагая, что от настоящего творца установки ему внятных пояснений не добиться.
– Так вот просто нажать и все?
– И все.
– Тогда ладно.
– Господин президент, – вмешался госсекретарь, – скажите хотя бы пару слов для истории…
– Хорошо. – Президент приосанился перед телекамерами. – Вот этим легким нажатием пальца я, президент Соединенных Штатов, в священный для нашей великой страны день открываю новую эру. С этого момента все человечество вступает в золотой век абсолютной безопасности, о которой мечтало тысячелетиями. И миссия повести его за собой возложена Господом именно на Соединенные Штаты Америки!
Указательный палец с аккуратно подстриженным ногтем слегка коснулся матовой поверхности клавиши,.замер на мгновение и плавно утопил ее…
Глава 1
Телефон взорвался негодующей трелью, и Сергей, привычно чертыхнувшись про себя («Ш-ш-шит!», конечно же и никак иначе), кликнул на «Pause» и потянулся за трубкой.
– Сереж! – зашепелявил в древней мембране едва узнаваемый мамин голос– Ты в городе уже был?
– Нет еще…
Уточнять, что встал сегодня часов в одиннадцать (до четырех утра «висел в чате»), Сергей не стал.
– Когда пойдешь, купи обязательно молоко, белый хлеб, сахар…
Не перебивая матушкины цэу, парень согласно кивал головой, двигая по столу мышкой. На мониторе всевозможные монстрики, монстры и настоящие монстрища ежесекундно вываливались из незаметных ходов, падали с потолка, коварно заходили с тыла, имея перед собой одну цель: стереть с лица земли отважного героя, волевое лицо которого, то и дело искажаемое то злобными, то болезненными гримасами, виднелось в окошечке внизу экрана. Меняя орудия истребления нечисти с калейдоскопической быстротой, очередное компьютерное воплощение знаменитого Терминатора разносило противников в клочья из всех видов стрелкового оружия, сжигало их электрическими разрядами, аннигилировало пачками из какого-то суперпупербластера или, сладострастно ухмыляясь, пластало на части бензопилой.
1 2 3 4 5 6 7
– Короче.
– Вероятно, вы знаете…
– Еще короче.
– Способ обезопасить страну от любых посягательств извне есть.
* * *
Местечко Верошуа, штат Северная Дакота
5 декабря 200… года, еще семь месяцев спустя
Здесь, в нескольких десятках миль от канадской границы, зима была совсем не той, что в Нью-Йорке или Вашингтоне, а настоящей…
– И до каких пор вы намерены углублять эту воронку?
Рев землеройных механизмов и свирепый декабрьский ветер, гудящий в кронах высоченных сосен, заглушали почти все посторонние звуки, поэтому приходилось кричать, чтобы быть услышанным собеседником, стоящим в двух шагах.
– Объект должен располагаться на достаточной глубине, – развел руками могучий чиновник в такой же, как и у президента, оранжевой каске, судя по манере держаться, бывший (или настоящий) военный, – чтобы с гарантией быть защищенным от любых внешних воздействий…
– От любых? – проорал высокопоставленный ревизор в красное от холода мясистое ухо.
– Да! – раздалось в ответ. – Вплоть до ядерного взрыва и прямого попадания метеорита…
Карьер, действительно напоминающий воронку с очень крутыми, почти отвесными склонами, уходил далеко в глубь поросшего лесом склона холма. Метрах в десяти от кромки начинались кроваво-красные пласты гранита, поэтому углубление очень напоминало отверстую рану.
Вынутый из раскопа грунт тут же аккуратно перегружался в мощные самосвалы, отсюда, с многометровой высоты, казавшиеся муравьями, снующими у разрытого каким-то великаном гигантского муравейника. Люди же на их фоне вообще терялись. Титанический муравейник, уже пожравший миллиарды долларов и не собирающийся хотя бы немного приглушить свой зверский аппетит… А ведь это всего-навсего начальный этап стройки.
– Замечательно! – буркнул президент. – Слава всевышнему, хоть результаты зрелищные, а то налогоплательщики были бы вовсе недовольны… Какие работы, кроме землеройных, ведутся в настоящее время?
Прораб тут же с готовностью увлек главу государства от края смотровой площадки к ноутбуку, установленному на раскладном столике.
– …Вот здесь, собственно, будет расположен центральный пост, а вот здесь, – пластиковая указка (действительно, не показывать же президенту и его свите пальцем) изящно очертила систему концентрических окружностей, напоминающую ловчую сеть паука, – уже начаты работы по прокладке кольцевых волноводов… Жилые помещения обойдутся лишь в символическую сумму, так как под них задействованы штольни бывшего командного пункта управления пусками баллистических ракет, стройка которого была заморожена пятнадцать лет назад… Э-э-э… Когда из-за разрядки и сокращения вооружений он был признан не удовлетворяющим задачам момента.
– Значит, русские сэкономили нам миллиардика полтора, а?! – с усмешкой обратился президент к своей свите.
– Один миллиард триста восемьдесят два миллиона шестьсот семьдесят две тысячи девятьсот одиннадцать долларов шестьдесят девять центов, – подтвердил прораб, сверившись со шпаргалкой, извлеченной с ловкостью карточного шулера из рукава и тут же молниеносно исчезнувшей.
– Шестьдесят девять центов, – снова улыбнулся глава государства, – можете, в качестве премии, переслать в Москву – не зря же они старались!..
Вся команда, изрядно продрогшая на непривычном морозце, несмотря на обилие напяленных на них одежек, с готовностью захихикала: шутки президента США обязаны быть неотразимыми.
– Если бы этими центами можно было обойтись… – оборвал смех президент, снова поворачиваясь к монитору компьютера.
Ветер продолжал завывать над циклопической стройкой, словно демон разрушения, обрадованный небывалыми жертвами в его честь…
* * *
Гарвардский университет, штат Массачусетс
2 июля 200… года, за два дня до…
– Профессор, – маленький, с лысым, как колено, черепом и с длинным подвижным носом человечек носился взад-вперед по кабинету, проделав уже, вероятно, добрую половину окружности земного шара по экватору, – я снова и снова спрашиваю вас совершенно определенно, но вы умудряетесь оставить все мои прямые вопросы без отпета…
Хозяин кабинета, которого называли профессором, но никак под это определение не подходящий – долговязый красавец латиноамериканского типа, настоящий «мачо», к тому же на вид не старше тридцати пяти – сорока лет, – задумчиво следил за проплывающими перед ним по экрану монитора строками какого-то текста и, калилось, совершенно не слушал кипящего от негодования «крысоида». Только когда тот вознамерился вывернуть из консоли монитор, чтобы хоть этим привлечь к себе внимание, «мачо» лениво, но непреклонно отстранил слабые и тощие ледяные лапки и повернулся к вопрошающему.
– Это свидетельствует только об одном, мистер Козловски, – невозмутимо ответствовал он исходящему возмущением носатику, – вы просто-напросто не задали мне ни одного вопроса, на который я мог бы ответить с удовлетворяющей вас…
– Ах, оставьте свои академические замашки, Дженнингс! – взвыл, хватаясь за голову, Козловски и продолжил свое бесконечное путешествие. – Мы с вами не в университетской аудитории, а я – не ваш студент…
Профессор Дженнингс с интересом следил за его хаотичными перемещениями и временами что-то черкал механическим карандашом в огромном блокноте: не то вычислял вероятное положение собеседника в пространстве в следующий момент времени, не то пытался описать его траекторию графически.
– Между прочим, сэр, – заметил он, почесывая кончик носа, неожиданно для его общего облика короткого и несколько толстого – истинно ирландского, – не. вы мой студент, а я… К сожалению, в прошлом…
– К сожалению? – взвыл «крысоид», резко огибая по сложной кривой стоящее на пути кресло, и замер перед собеседником, уперев руки в боки. – Да это я сожалею, что когда-то учил вас, сопливого теоретика, азам…
– Да-а? – удивился «сопливый теоретик», что-то критически поправляя в своих расчетах. – А я как раз совсем не сожалею об этом…
Эксперт по оборонным исследованиям некоторое время сопел и сверлил своего бывшего ученика взглядом, а потом зловещим тоном заявил:
– Значит, я не могу правильно поставить вопрос?.. Так я его поставлю!..
Козловски столь решительно сунул правую руку за отворот мышиного цвета пиджака, что стороннему наблюдателю, окажись он в кабинете, непременно показалось бы, что теперь на сцене непременно появится оружие. Увы, вместо пистолета или кинжала эксперт выдернул из-за пазухи обширный клетчатый платок и трубно прочистил свой монументальный нос.
– Имеете ли вы стопроцентную уверенность в том, что эксперимент в присутствии президента окажется успешным?
Ученый, с приоткрытым ртом ожидавший «прямого вопроса» и в очередной раз убедившийся в совершенной неспособности учителя их задавать, сокрушенно вздохнул.
– Могу сказать вам только одно, сэр, – он что-то аккуратно подправил в блокноте, видимо, поставил последний штрих, – в математических моделях и лабораторных опытах все выглядит безукоризненно… Сфера непроницаема извне и вполне устойчива… Как же все это будет выглядеть в реальности, знает только сам Господь Бог, да и то, я в этом уверен, лишь на семьдесят пять процентов…
Дженнингс еще полюбовался своим творением и сунул раскрытый блокнот под нос ошеломленному Козловски.
На плотном листе хорошей белой бумаги был довольно похоже изображен сам эксперт по оборонным исследованиям с сияющим нимбом вокруг головы, сморкающийся в звездно-полосатый носовой платок, весьма смахивающий на флаг США…
* * *
Местечко Верошуа, штат Северная Дакота, Центр управления установкой
4 июля 200… года, за тридцать минут до…
Свежеотделанный Центр управления установкой, у которой пока еще не было собственного названия (кроме длинного буквенно-цифрового условного кода), детища доброй пары десятков научно-исследовательских институтов, университетов и сотен компаний самого различного профиля (зачастую не подозревающих, куда именно идет их продукция), занятых в проекте «Гудини», блистал почти стерильной чистотой.
Зал, огромный и пустой, если не считать нескольких длинных пультов вдоль стен, словно огромный кит стайку крохотных рыбешек, поглотил многочисленную шумную толпу военных и гражданских лиц, сопровождающих президента в его последнем инспекторском обходе Центра перед историческим запуском установки. Акустика его была такова, что звуки гасили сами себя, и, спустя пару минут, почти все присутствующие, только что оживленно беседовавшие на самые различные темы (перед обходом имел место небольшой фуршет, так как до банкета, призванного отметить успех, – а в нем были уверены все без исключения, – оставалось еще немало времени), замолчали один за другим, нервно озираясь. Продолжал косноязычно витийствовать один из многозвездных генералов, явно переусердствовавший в прохладительном, но и он вскоре стих.
Молчание затягивалось, и президент, вздохнув, решил взять инициативу на себя:
– Так это и есть та самая штука, на которую я затребовал у Конгресса столько миллиардов?
Высокий брюнет, к которому был обращен вопрос, ответил не сразу. Он сперва с самым оскорбительным видом смерил президента с головы до ног, а уж затем ответил, безразлично глядя в потолок:
– «Штука», как вы ее изволили назвать, находится в трех с лишним сотнях футов под нашими ногами, а здесь всего лишь пульт управления.
Мистер Козловски, конечно же присутствующий здесь, понял, что назревает конфликт, и суетливо продрался сквозь толпу.
– Господин президент, прошу вас, давайте подойдем поближе…
Блестящий, моргающий десятками разноцветных лампочек пульт выглядел совсем как игрушка, и эксперт с облегчением понял, что раздражение, охватившее президента при переходящем все пределы нахальства ответе создателя установки, понемногу отступает.
– Как же все это работает? – поинтересовался «ревизор», с восхищением наблюдая за прихотливым мерцанием цветных огоньков и завораживающим танцем кривых на мониторах.
Козловски поздравил себя с тем, что настоял на создании такой вот «чудо-техники», беззастенчиво «содранной» с голливудских прототипов из космических фильмов «славных семидесятых», до которых президент, по слухам, был большим охотником еще с тинейджерских времен. Девять десятых всего этого великолепия являлось совершеннейшей бутафорией, а функциональную нагрузку вообще нес только десяток приборов и кнопок, причем самых невзрачных.
– Я мог бы объяснить вам это довольно подробно…
– Нет-нет! – президент, словно защищаясь, поднял обе ладони. – Все равно я ничего не пойму… Я хотел сказать: достаточно и того, что наши ученые светила все понимают.
Наверное, чтобы привести весь этот… Все это… – президент замялся, запутавшись, но с честью вышел из ситуации: – Всю эту штуку в действие, потребуется куча времени?
– Вовсе нет. Вся черновая работа уже проделана, и вам остается нажать всего одну кнопку. Вот эту. – Палец Козловски указал на огромную прямоугольную красную клавишу со светящейся надписью «PUSH». – Впоследствии, думается, можно будет смонтировать эту кнопку в вашем «ядерном» чемоданчике.
– А она там поместится?
Президент скептически оценил взглядом устрашающие размеры «кнопки».
– Кнопку можно сделать любых размеров, – вмешался высокий блондин, которому смертельно надоело это представление, – при желании, даже поместить ее в ваши наручные часы.
– Вы серьезно?
– Совершенно точно.
– Тогда приступим, чего тянуть?
Свита президента пришла в движение, занимая места согласно своему положению и статусу за спиной главного действующего лица, чтобы ни в коем случае не упустить наиболее выгодного для себя ракурса обзора и освободить некоторое место операторам телевидения с их громоздкой аппаратурой, призванной запечатлеть исторический момент для потомков.
Президент занес руку над клавишей и, озаряемый вспышками блицев, снова повернулся к Козловски, справедливо полагая, что от настоящего творца установки ему внятных пояснений не добиться.
– Так вот просто нажать и все?
– И все.
– Тогда ладно.
– Господин президент, – вмешался госсекретарь, – скажите хотя бы пару слов для истории…
– Хорошо. – Президент приосанился перед телекамерами. – Вот этим легким нажатием пальца я, президент Соединенных Штатов, в священный для нашей великой страны день открываю новую эру. С этого момента все человечество вступает в золотой век абсолютной безопасности, о которой мечтало тысячелетиями. И миссия повести его за собой возложена Господом именно на Соединенные Штаты Америки!
Указательный палец с аккуратно подстриженным ногтем слегка коснулся матовой поверхности клавиши,.замер на мгновение и плавно утопил ее…
Глава 1
Телефон взорвался негодующей трелью, и Сергей, привычно чертыхнувшись про себя («Ш-ш-шит!», конечно же и никак иначе), кликнул на «Pause» и потянулся за трубкой.
– Сереж! – зашепелявил в древней мембране едва узнаваемый мамин голос– Ты в городе уже был?
– Нет еще…
Уточнять, что встал сегодня часов в одиннадцать (до четырех утра «висел в чате»), Сергей не стал.
– Когда пойдешь, купи обязательно молоко, белый хлеб, сахар…
Не перебивая матушкины цэу, парень согласно кивал головой, двигая по столу мышкой. На мониторе всевозможные монстрики, монстры и настоящие монстрища ежесекундно вываливались из незаметных ходов, падали с потолка, коварно заходили с тыла, имея перед собой одну цель: стереть с лица земли отважного героя, волевое лицо которого, то и дело искажаемое то злобными, то болезненными гримасами, виднелось в окошечке внизу экрана. Меняя орудия истребления нечисти с калейдоскопической быстротой, очередное компьютерное воплощение знаменитого Терминатора разносило противников в клочья из всех видов стрелкового оружия, сжигало их электрическими разрядами, аннигилировало пачками из какого-то суперпупербластера или, сладострастно ухмыляясь, пластало на части бензопилой.
1 2 3 4 5 6 7