Он понял, что больна не только Фантазия, но и Мир людей. Оказалось, тут все взаимосвязано. Собственно говоря, он всегда это смутно чувствовал, но толком не мог объяснить, почему эта связь существует. Он никогда не хотел смириться с тем, что жизнь такая серая и однообразная, безо всяких тайн и чудес, как утверждают все те, кто неустанно твердит: «Такова жизнь».
Но теперь он знал еще и другое: необходимо немедленно отправиться в Фантазию, чтобы оба мира снова стали здоровыми.
Люди забыли туда дорогу из-за засилья на земле лжи и неверных представлений. Но из-за постепенной гибели Фантазии лжи накапливалось все больше и больше, и это привело ко всеобщему ослеплению.
С ужасом и стыдом вспомнил Бастиан, как он сам тоже врал. Те выдуманные истории, которые он любил рассказывать, в счет не идут. Это была не ложь. Но не раз он сознательно, расчетливо врал – иногда из страха, иногда, чтобы добиться того, что хотел заполучить, а иногда просто так, для похвальбы. Каких обитателей Фантазии он тем самым уничтожил, сделал неузнаваемыми, обратив их доверие во зло? Он попытался себе представить, какими они были прежде, в своем истинном облике, но не смог. Может, как раз потому, что врал.
Одно, во всяком случае, было ясно: в том, что Фантазия гибнет, есть и его доля вины. Надо что-то сделать, чтобы исправить положение. Он обязан действовать хотя бы из-за Атрейо, который готов на все, лишь бы привести его в Фантазию. Он не мог, не хотел разочаровывать Атрейо. Он обязан найти дорогу.
Башенные часы пробили восемь.
Оборотень по-прежнему пристально наблюдал за Атрейо.
– Вот теперь ты знаешь, что нужно сделать, чтобы попасть в Мир людей, – сказал он. – Ты по-прежнему этого хочешь, сынок?
Атрейо покачал головой.
– Я не хочу превращаться в ложь, – пробормотал он.
– Хочешь не хочешь – все равно превратишься, – сказал Гморк со злобным смешком.
– А ты? – спросил Атрейо. – Почему ты здесь оказался?
– У меня было задание, – неохотно ответил Гморк.
– У тебя тоже?
Атрейо внимательно, чуть ли не сочувственно поглядел на оборотня.
– И ты его выполнил?
– Нет, – проворчал Гморк, – а то бы я не сидел здесь на цепи. Сперва-то все шло совсем недурно – до тех пор, пока я не попал в этот город. Княгиня Тьмы, что здесь правит, приняла меня со всеми почестями. Она пригласила меня к себе во дворец, роскошно угощала, долго беседовала со мной и вообще вела себя так, будто она со мной заодно. Жители Города Призраков были мне, естественно, симпатичны, и чувствовал я себя здесь, так сказать, как дома. И Княгиня Тьмы на свой лад очень привлекательна – во всяком случае, вполне в моем вкусе. Она меня гладила, почесывала за ухом – это было так приятно! Никогда еще никто меня не гладил и не ласкал. Короче, я потерял голову и принялся болтать, а она меня слушала и делала вид, что восхищена мною, и тогда я в конце концов рассказал ей о моем задании. Видимо, она меня как-то усыпила, особым образом, потому что обычно я сплю очень чутко. А когда я проснулся, то обнаружил, что сижу на цепи. Княгиня Тьмы стояла передо мной. «Ты забыл, Гморк, – сказала она, – что я тоже создание Фантазии. А раз ты борешься с Фантазией, значит, ты борешься и со мной. Выходит, ты мой враг, и я тебя перехитрила. Эту цепь разомкнуть могу только я. А я отправляюсь сейчас со своими слугами и служанками в НИЧТО и никогда больше сюда не вернусь». Она повернулась и пошла прочь. Но не все последовали ее примеру. И только когда НИЧТО приблизилось к самому городу, все больше и больше его жителей стали испытывать такое влечение в него кинуться, что не могли даже сопротивляться. Сегодня, если не ошибаюсь, сдались последние. Да, я попал в западню, я слишком долго слушал Княгиню Тьмы. Но и ты угодил в такую же западню – ты меня слишком долго слушал. В эту самую минуту НИЧТО замкнуло свое кольцо вокруг города, ты пойман, и уйти тебе не удастся.
– Значит, мы погибнем вместе, – сказал Атрейо.
– Верно, – ответил Гморк, – но совсем по-разному, дурачок. Я умру прежде, чем сюда придет НИЧТО, а тебя оно проглотит. Это большая разница. Заключается она вот в чем: история тех, кто умрет сам по себе, на том и кончается, а твоя история вовсе не кончится, ибо ты превратишься в ложь.
– Почему ты такой злой? – спросил Атрейо.
– У вас был свой Мир, – мрачно сказал Гморк, – а у меня его не было.
– В чем заключалось твое задание?
Гморк, который до этой минуты сидел, опершись на передние лапы, растянулся на земле. Силы ему изменили. Его сиплый голос звучал теперь, как хрип.
– ТЕ, кому я служу, решили уничтожить Фантазию, но обнаружили, что их план может сорваться. Они узнали, что Девочка Королева отправила в путь посланца, настоящего героя, и, судя по всему, можно было ожидать, что он сумеет вызвать в Фантазию мальчишку – человеческого ребенка… Поэтому было просто необходимо успеть его убить… Вот они и отправили меня, потому что я уже не раз бывал в Фантазии… И я почти тут же напал на его след и шел по следу денно и нощно… И стал уже его догонять… Я бродил по Болотам Печали… карабкался по Мертвым Горам, но потом, перед глубокой пропастью, над которой раскинула свою сеть Играмуль, я потерял его след, он словно растворился в воздухе… И я стал снова его искать. Ведь где-то он должен был быть! Но так я больше и не нашел его следа… В конце концов я забрел сюда… Я не выполнил моего задания. Но и он не выполнил своего: Фантазия гибнет! Зовут его, к слову сказать, Атрейо.
Гморк поднял голову. Мальчик отступил на шаг и выпрямился.
– Это я, – сказал он. – Я – Атрейо.
По истощенному телу оборотня пробежала судорога. Потом еще и еще, с каждым разом становясь все сильнее. Из его глотки вырвался звук, похожий на хриплое покашливание, он усиливался, креп и громогласным эхом прокатился по городу, отражаясь от стен домов. Оборотень смеялся!
Ничего более ужасного Атрейо не довелось слышать ни прежде, ни потом.
И вдруг все оборвалось.
Гморк умер.
Атрейо долго стоял не двигаясь. Потом он подошел к мертвому оборотню – зачем, он и сам не знал, – нагнулся над его головой и коснулся рукой его взъерошенной черной шерсти. И в тот же миг челюсти Гморка разомкнулись и схватили мальчика за ногу. Даже после смерти в нем еще жило зло.
В отчаянии Атрейо пытался разжать его челюсти. Все было напрасно. Будто стальные шурупы, держали огромные клыки Гморка его ногу. В полном бессилии Атрейо рухнул рядом с мертвым оборотнем на грязную землю.
А НИЧТО безудержно и бесшумно, пядь за пядью подступало со всех сторон от высокой черной стены, окружающей город.
Глава 10
Полет к Башне Слоновой Кости
В тот самый миг, когда Атрейо вошел сквозь мрачные ворота в Город Призраков и начал свое странствие по кривым улочкам, которое завершилось роковым образом на грязном заднем дворе, Фалькор, Белый Дракон Счастья, обнаружил нечто весьма удивительное.
Он все еще продолжал неутомимо искать своего маленького Господина и друга. И потому поднялся высоко в облака и сквозь разрывы тумана оглядывал местность. Куда ни глянь, всюду простиралось море, которое теперь медленно успокаивалось после страшного шторма, взбаламутившего его до дна. И вдруг Фалькор увидел вдали что-то совсем непонятное – будто золотой луч света в море то вспыхивал, то гас, то вспыхивал, то гас. И самое странное было то, что луч этот, казалось, был направлен прямо на него, Фалькора.
Он рванулся в ту сторону, и, когда долетел до места, где вспыхивал луч, оказалось, что луч этот исходит из самой глубины, может быть, даже со дна морского.
Драконы Счастья – мы уже говорили об этом – создания стихии воздуха и огня. Вода для них не только враждебная, но и опасная стихия… В ней они могут просто угаснуть, как пламя, если до этого не задохнутся, потому что дышат воздухом всем телом, вернее, ста тысячами перламутровых чешуек. И питаются они тоже воздухом и теплом, никакой другой пищи им не надо. Но без воздуха и тепла им долго не прожить.
Фалькор был растерян. Он ведь даже не знал, что там, в глубине, так странно сверкает и имеет ли это какое-нибудь отношение к Атрейо.
Однако долго раздумывать он не стал, а взлетел, как мог, высоко, прижал лапы к туловищу, вытянулся всем корпусом и бросился вниз головой в воду. Раздался невообразимый всплеск, и вода гигантским фонтаном взметнулась ввысь. От удара об воду Фалькор едва не лишился чувств, но все же заставил себя открыть свои красные, как рубины, глаза. Теперь блестящий предмет был совсем близко от него, но еще глубоко, примерно на расстоянии двойной длины его тела. Вода обтекала Дракона, и на поверхности всего его туловища появились, словно жемчужинки, пузырьки воздуха, какие бывают в кастрюле с водой перед тем, как она закипит. Но сам он похолодел и ослабел. Собрав последние силы, он нырнул еще глубже – и увидел, откуда исходит луч. Предмет этот был так близко, что он смог до него дотянуться. Это был ОРИН! По какому-то счастливому случаю Амулет зацепился за ветку коралла, растущего на подводной скале, не то бы он утонул в бездонной пучине моря.
Фалькор отцепил ОРИН и надел его себе не шею, чтобы не уронить, потому что чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
Когда Дракон Счастья пришел в себя, он сперва не мог сообразить, что происходит. С изумлением он обнаружил, что снова летит по воздуху над морем. Причем летит в определенном направлении и с удивительной быстротой – куда быстрее, чем это ему под силу. Он попытался замедлить полет, но оказалось, что тело его ему больше не повинуется. Им завладела другая, куда более могучая воля, и теперь она его направляла. Эта воля исходила от ОРИНА, который висел у него на шее.
Лишь к концу дня, когда уже сгущались сумерки, Фалькор увидел вдалеке берег. Впрочем, разглядеть прибрежный ландшафт он не смог, казалось, он тонул в тумане. Но, когда Фалькор подлетел поближе, он обнаружил, что большая часть земли здесь стала уже добычей НИЧТО и глядеть в ту сторону он не может – ему казалось, что он слепнет, и от этого болели глаза.
Будь на то его воля, он немедленно повернул бы назад. Но таинственная сила Амулета заставляла его лететь дальше. И вскоре он понял, в чем дело: посреди этого бескрайнего НИЧТО он вдруг заметил маленький островок, на котором громоздились дома с остроконечными крышами и косыми башнями. Фалькор догадывался, кого он там найдет, и теперь его гнала к цели не только могучая воля Амулета, но и его собственная.
В узком заднем дворе, где Атрейо лежал рядом с мертвым оборотнем, было уже совсем темно. Серый сумрачный свет, сочившийся в колодец двора, образованный стенами тесно прижатых друг к другу домов, едва позволял отличить светлое тело мальчика от обросшего черным мехом мертвого чудовища. И чем темнее становилось, тем больше они сливались в единое целое.
Атрейо давно уже даже не пытался высвободить ногу из стальных челюстей волка. Он был в полуобморочном состоянии, и ему все виделось море травы и красный буйвол, в которого он так и не пустил стрелу. Он звал своих сверстников и товарищей по охоте – все они, наверное, уже стали настоящими охотниками, – но никто не откликался на его зов. Только огромный буйвол неподвижно стоял перед ним и глядел на него в упор. Атрейо позвал Артакса, своего коня. Но и он не прибежал на зов, и ржания его тоже не было слышно. Тогда он стал звать Девочку Королеву, но тщетно. Да ему и нечего было ей сказать. Он не стал охотником, он не был больше ее посланцем, он был никто.
Атрейо сдался.
Но тут он почувствовал еще и другое: НИЧТО! Оно, видно, подступило уже совсем близко. Да, Атрейо снова ощутил неодолимую силу его притяжения. Эта тяга была похожа на головокружение. Он приподнялся и со стоном потянул свою ногу. Но челюсти, держащие ее мертвой хваткой, не разжались.
И это было счастьем. Потому что, если бы Атрейо не удержали на месте зубы Гморка, Фалькор прилетел бы слишком поздно.
Мгновение спустя Атрейо вдруг услышал медный гул – то был голос Дракона Счастья, прямо над ним:
– Атрейо! Ты здесь? Атрейо!
– Фалькор! – крикнул Атрейо. Он сложил руки рупором и закричал, повернув голову к небу:
– Я здесь! Фалькор! Фалькор! Помоги мне! Я здесь!
Он все кричал и кричал и вдруг увидел белое извивающееся тело Фалькора. Будто молния, рассек он темное небо. Сперва оно мелькнуло вдали, на большой высоте, потом – ниже. Атрейо кричал, а Дракон Счастья отвечал ему своим гулким, как бронзовый колокол, голосом. Наконец летевший в небе высмотрел того, кто лежал на земле и казался сверху не больше маленького жучка, притулившегося в темной ямке.
Фалькор попытался приземлиться, но двор был слишком узким, а ночь уже спустилась над городом, и он, снижая высоту, задел выступающий фронтон одного из домов. И тут же с таким грохотом, будто грянул гром, обломились балки, подпиравшие крышу. Фалькор почувствовал жгучую боль – острый конек вонзился в его тело и нанес ему глубокую рану. Вместо того чтобы со свойственным ему изяществом опуститься на землю, он упал в колодец двора и тяжело шлепнулся в грязь рядом с Атрейо и мертвым Гморком.
Дракон Счастья отряхнулся, как собака, выходящая из воды, чихнул и прогудел:
– Наконец-то! Так вот где ты пропадаешь! Все-таки я успел вовремя прилететь!
Атрейо ничего не сказал в ответ. Он только обхватил руками шею Фалькора и уткнулся лицом в его серебристо-белую гриву.
– Давай залезай ко мне на спину! Нам нельзя терять время!
Атрейо лишь покачал головой. И только тогда Фалькор увидел, что оборотень вцепился зубами в ногу Атрейо.
– С этим мы сейчас справимся, – успокоил он Атрейо, вращая рубиновыми глазами. – Не волнуйся!
Он схватил голову оборотня обеими лапами и попытался разжать его челюсти, но не смог хоть чуть-чуть раздвинуть клыки.
Фалькор сопел и пыхтел от напряжения, но все было зря. И ему не удалось бы спасти своего маленького друга, если бы не счастливый случай. Но Драконам Счастья всегда улыбается счастье, а заодно и тем, к кому они расположены.
Когда Фалькор, вконец обессилев, наклонился, чтобы вблизи получше разглядеть, как бы разжать челюсти Гморка, Амулет, болтавшийся у него на шее, случайно коснулся лба оборотня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49