– Большая часть сохранившихся фрагментов погибла во время транспортировки с Комарры, а этот вот прижился.
– У вас просто… хотя вряд ли в отношении барраярских растений можно сказать «зеленые руки», а?
– Да уж вряд ли – разве что речь идет о цветах, пораженных каким-то серьезным заболеванием.
– Кстати! Раз уж мы заговорили о садах… – Так, теперь главное – провернуть задуманное, не выявляя своих истинных намерений. – По-моему, за всей тогдашней суматохой я так и не успел сказать вам, насколько большое впечатление произвели на меня виртуальные сады, что я видел на вашем комме.
– А… – Катриона нахмурилась и пожала плечами. – Ничего особенного. Так, забава…
Ага! Не будем ворошить прошлое, слишком свежи еще воспоминания.
– Мое внимание привлек тогда барраярский сад, где растут лишь местные растения. Я никогда ничего такого не видел.
– Да их существует с десяток! Такие сады есть у нескольких окружных университетов – своего рода живая библиотека для студентов-биологов. Так что идея не слишком нова.
– Ну, – продолжил Майлз, чувствуя себя рыбой, плывущей в этом потоке самоуничижения против течения. – Лично я считаю, что этот сад очень красив и заслуживает куда лучшей участи, чем виртуальная картинка на головиде. Видите ли, я довольно долго над этим думал…
Майлз расправил кальку с планом квартала, занимаемого особняком Форкосиганов, и постучал пальцем по пустому пространству в конце участка.
– Когда-то здесь, по соседству с нашим, стоял здоровенный дом. В период Регентства его снесли, и Имперская безопасность не позволила там ничего строить: СБ желала иметь безопасную зону. Так что тут ничего нет, так, несколько клочков травы да пара-тройка деревьев, чудом переживших рвение службистов очистить простреливаемое пространство. И еще дорожки – люди протоптали их, постоянно срезая путь, а эсбэшники в конечном счете на это дело плюнули и посыпали тропинки гравием. Жутко тоскливое место. – Настолько тоскливое, что до недавнего времени Майлз его попросту не замечал.
Слегка склонив голову, Катриона некоторое время смотрела на план. Потом быстрым движением пальцев очертила плавный изгиб и тут же застенчиво убрала руку. Интересно, что увидели там ее глаза?
– По-моему, – отважно продолжил Майлз, – это просто отличное место для разбивки барраярского сада – целиком из одних местных растений. Открытого для публики, разумеется. Своего рода подарок семейства Форкосиганов городу ФорбаррСултан. С бегущей водой, как в вашем виртуальном саду, дорожками, лавочками и прочими благами цивилизации. И маленькими табличками с названиями растений, чтобы люди могли побольше узнать о здешней исконной природе. – Вот так: искусство, общественное благо, образование. Какую еще приманку он упустил? Ах да! Деньги. – Так что это большая удача, что вы ищете работу на лето. – Удача, как же! Ха! Чтобы я в таком деле действовал наудачу?! – Потому что мне кажется, что вы – самая подходящая кандидатура для дизайна и присмотра за работами. Я могу предоставить вам… хм… неограниченное финансирование и, разумеется, щедрую оплату. Вам придется нанимать рабочих, закупать все необходимое, ну и прочее в том же духе…
И приходить в особняк Форкосиганов практически ежедневно, чтобы консультироваться с лордом Форкосиганом. А когда забудется потрясение от гибели мужа и Катриона снимет официальный траур и появится в свете, где все холостые форы падут к ее ногам, – так вот тогда Майлз уже завоюет ее привязанность настолько, что с легкостью обойдет всех соперников. Пока же еще слишком рано навязываться к ней с ухаживаниями. Это надо твердо усвоить! А если выдерживать чисто дружеские отношения, основанные на деловом контакте, Катриона наверняка расслабится, и тогда…
Катриона недоверчиво вскинула брови и прижала палец к губам.
– Это именно то, что я хочу научиться делать. Но я пока ничего не умею.
– Учеба на практике, – мгновенно нашелся Майлз. – Своего рода ученичество. Надо же вам когда-то начинать. Так почему не сейчас?
– А если я допущу какую-нибудь чудовищную ошибку?!
– Я намерен осуществить все в виде саморазвивающегося проекта. Согласно моим наблюдениям, заядлые садоводы непрерывно что-то меняют в своих садах. Полагаю, со временем им просто-напросто приедается один и тот же пейзаж. Так что, если в процессе работы вам придет идея получше, вы спокойно сможете пересмотреть планировку в любой момент. Опять же разнообразие.
– Я не хочу попусту тратить ваши деньги.
Если Катриона когда-нибудь станет леди Форкосиган, придется ей преодолеть этот предрассудок, твердо решил Майлз.
– Нет никакой необходимости принимать решение прямо сейчас! – поспешно воскликнул он и замолчал. Следи за интонацией, парень! Исключительно деловая. – Почему бы вам завтра не зайти в особняк Форкосиганов, посмотреть все своими глазами и прикинуть, что и как. Вряд ли можно решить что-либо на основании одного только плана участка. А потом мы могли бы вместе пообедать и обсудить все трудности и имеющиеся возможности. Логично?
Катриона моргнула.
– Да, весьма. – Она с любопытством потянулась к кальке.
– Во сколько мне завтра за вами заехать?
– В любое удобное для вас время, лорд Форкосиган. Ой нет, беру свои слова обратно! Лучше после полудня, тогда тетя придет с занятий и сможет побыть с Никки.
– Отлично! – Сын Катрионы, конечно, славный мальчуган, но лучше бы обойтись в этом деле без его участия. – Значит, в полдень. Будем считать, что мы договорились. – Спохватившись, Майлз поинтересовался: – А как Никки нравится в Форбарр-Султане?
– Дом и его комната ему вроде как нравятся. Хотя мне кажется, что он скоро тут заскучает, если придется ждать начала занятий, чтобы познакомиться со сверстниками.
Так… Никки Форсуассона не учитывать в своих планах никак нельзя.
– Насколько я понимаю, ретроген сработал и дальнейшее развитие дистрофии Форзонна ему не грозит?
– Совершенно верно. – Довольная материнская улыбка осветила ее лицо. – Я так рада! Врачи в Форбарр-Султане четко сказали, что у него полное и чистое клеточное восстановление. В дальнейшем все будет идти так, будто он и не унаследовал этой мутации. – Катриона искоса глянула на Майлза. – Такое ощущение, будто с меня свалился груз килограммов на пятьсот. Мне кажется, что я могу летать.
И должна.
И тут – как по заказу – из дома появился Никки, торжественно держа поднос с пирожными. За ним следовала госпожа Фортиц с чайником и чашками. Майлз с Катрионой поспешно сдвинули кальки на край стола.
– Привет, Никки, – кивнул Майлз.
– Привет, лорд Форкосиган. Это ваш лимузин у дверей?
– Да.
– Старье. – Никки произнес это без всякого пренебрежения, скорее даже заинтересованно.
– Знаю. Это реликвия, еще с тех времен, когда отец был регентом. Бронированная машина, очень тяжелая.
– Ну да? – Интерес Никки заметно возрос. – А в него когда-нибудь стреляли?
– Нет. В этот лимузин, по-моему, не стреляли ни разу.
– Хм.
Когда Майлз видел мальчишку в последний раз, лицо у него было неподвижное и бледное. Никки сосредоточенно нес факел, чтобы совершить возжигание на похоронах своего отца, и очень старался проделать все как следует. Теперь он выглядел гораздо лучше: карие глазенки блестели, мордашка снова стала живой.
Госпожа Фортиц разлила чай, и на некоторое время беседа сделалась общей.
Довольно скоро выяснилось, что Никки куда больше интересуют сладости: отказавшись от чая, он ухватил с бабушкиного разрешения несколько пирожных и умчался в дом, чтобы вернуться к своим занятиям. Майлз попытался вспомнить, в каком возрасте родительские друзья перестали казаться ему частью обстановки. Во всяком случае, те из них, кто не имел отношения к воинской службе, поскольку военные-то привлекали его всегда. Впрочем, Майлз был помешан на всем военном чуть ли не с пеленок. Никки же помешан на скачковых кораблях, а значит, наверняка бы вцепился в какого-нибудь пилота. Может, стоит как-нибудь притащить сюда одного, на радость Никки. Того, что удачно женат, само собой.
Ладно, наживку он выложил, Катриона ее заглотила. Пора сматываться, пока он выигрывает партию. Но… Катриона уже отвергла одно несвоевременное предложение руки и сердца. Не нашел ли ее еще какой-нибудь форбарр-султанский фор? В столице полно молодых офицеров, честолюбивых чиновников, агрессивных предпринимателей. Честолюбивые барраярцы всех чинов и званий всегда стекались в сердце Империи. Увы! Чаще всего – без своих сестер. А соотношение женщин и мужчин – и без того три к пяти: родители из предыдущего поколения увлеклись благами галактической медицины и зашли слишком далеко в своем идиотском желании иметь сыновей. А теперь эти самые вожделенные сыновья – Майлзовы ровесники – вынуждены пожинать плоды такой вот демографической политики. На любом официальном приёме в Форбарр-Султане нынче можно буквально унюхать в воздухе пары тестостерона пополам с алкоголем.
– А… э-э… вам еще не поступало других предложений, Катриона?
– Я только неделю как приехала.
Не совсем тот ответ, что хотелось услышать.
– А я-то полагал, что холостяки мгновенно примутся штурмовать ваши двери!
Эй, погодите-ка, он вовсе не намеревался говорить ничего подобного…
– Вот это, – она жестом обвела свой вдовий наряд, – наверняка заставит их держаться в стороне. Разумеется, если они хоть как-то воспитаны.
– М-м… Не слишком уверен. Демографическая ситуация в данный момент не больно-то благоприятна.
Катриона едва заметно улыбнулась, покачав головой.
– Для меня это ровным счетом ничего не значит. Я прожила десять лет… семейной жизнью. И не имею ни малейшего желания повторять этот опыт. Так что предоставляю холостяков в полное распоряжение другим женщинам. Пусть забирают заодно и мою долю. – Решимость, читавшаяся на ее лице, подтверждалась стальными нотками в голосе. – Уж подобную-то ошибку я дважды повторять не намерена. Я больше никогда не выйду замуж.
Майлз умудрился подавить дрожь и даже выдавил подобие сочувственной улыбки. Мы просто друзья. Я вовсе не ухлестываю за тобой, нет-нет. Не нужно воздвигать против меня оборонительных рубежей, миледи .
М-да. Здесь явно не удастся ускорить дело, подгоняя лошадей. Излишняя прыть может вообще все испортить. Довольствуйся достижениями одного дня, мальчик мой .
Майлз допил чай, обменялся с Катрионой и госпожой профессор несколькими ничего не значащими репликами и поспешил откланяться.
Завидев перепрыгивающего через три ступеньки Майлза, Пим мгновенно распахнул дверцу. Майлз плюхнулся на пассажирское кресло и барственно махнул оруженосцу:
– Домой, Пим.
Влившись в транспортный поток, Пим ненавязчиво поинтересовался:
– Все прошло хорошо, милорд?
– Все идет по плану. Завтра она приедет в особняк Форкосиганов на обед. Как только вернемся домой, свяжись с этой службой садоводства. Пусть нынче же ночью пришлют бригаду и еще разок взрыхлят почву. И скажи ма… Нет, с матушкой Кости я поговорю сам. Обед должен быть… изысканным! Вот! Айвен талдычит, что женщины любят поесть. Изысканным – но не тяжелым! И вино. Интересно, она вино днем пьет? Ладно, предложу в любом случае. Что-нибудь из наших погребов. И чай – на случай, если откажется от вина. Чай-то она точно пьет, я знаю. Значит, вино вычеркиваем. И уборщиц пригласи, пусть наведут порядок, снимут чехлы с мебели на первом этаже – нет, со всей мебели! Я хочу показать ей дом, пока она еще не догадывается… Нет, погоди! Может… Может, наоборот, если дом будет смахивать на запущенную холостяцкую берлогу, это у нее вызовет жалость. Тогда, значит, вместо уборки мне лучше устроить кавардак побольше – горы грязных стаканов, гнилая кожура под софой. Этакий молчаливый призыв: «Помоги! Вселяйся сюда и приведи этого бедного парня в божеский вид!» Или, наоборот, такой расклад напугает ее до умопомрачения? Как по-твоему, Пим?
Пим задумчиво закусил губу, прикидывая, его ли это дело – критиковать тягу лорда к дешевому балагану. Наконец он осторожно ответил:
– Если мне позволено говорить от имени служащих особняка, то мне кажется , мы предпочли бы, так сказать, распушить хвост. Учитывая обстоятельства.
– А? Ну ладно…
Майлз ненадолго замолк, уставясь в окно. Лимузин выехал из университетского городка и петлял по лабиринтам Старого Города, двигаясь к особняку Форкосиганов.
– Завтра мы за ней заедем в двенадцать, – нарушил наконец молчание Майлз. – Поведешь ты. Ты всегда будешь за рулем, когда в машине будут госпожа Форсуассон или ее сын. Отныне учитывай это в своем рабочем графике.
– Слушаюсь, милорд, – ответил Пим и осторожно добавил: – С удовольствием.
Десять лет службы оставили по себе память капитану СБ Майлзу: внезапные и тяжелые припадки. Слава Богу, ему еще посчастливилось выбраться из криокамеры живым и в здравом уме. Не многим удалось так легко отделаться. Майлзу еще повезло, что его – последнего представителя знатного рода – всего лишь комиссовали по здоровью с имперской службы. А мог бы ведь остаться безмозглым калекой! Микрочип, имплантированный военными медиками для контроля за припадками, вовсе не был панацеей. Имплантат всего лишь провоцировал приступы в нужное время, чтобы они не случались когда ни попадя. В нужное время, в удобном месте… Конечно, Майлз по-прежнему водил транспорт и пилотировал флайеры – но один, без пассажиров. А на оруженосца Пима свалились новые обязанности: ассистировать Майлзу во время искусственно вызванных приступов, и Пим повидал их уже достаточно.
Внезапно Майлз улыбнулся каким-то своим мыслям и покосился на оруженосца.
– Пим, – спросил он, – а как тебе удалось в свое время заловить матушку Пим? Хвост распушил?
– Ну, это почти восемнадцать лет назад было. Подробности я уже плохо помню, – улыбнулся в ответ Пим. – Я был старшим сержантом. Прошел подготовку на спецкурсах СБ и был назначен на службу в замок Форхартунг. А она работала там в архиве. Я, помнится, подумал тогда, что уже не мальчик, остепениться пора… Хотя, если честно, не уверен, что это не она вбила мне в голову подобные мысли, потому как она утверждает, что первой положила на меня глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11