КОШМАРНАЯ ФАЛЬСИФИКАЦИЯ


1. ДВОЙНИКИ
Одиннадцать часов вечера. В это время, как обычно, комиссар Фухе
готовился отойти ко сну. Ничто даже землетрясение в Гваделупе, испытание
ядерной бомбы на заднем дворе или нашествие соседских тараканов не могло
помешать ему смежить веки. Он надел свою любимую полосатую пижаму, ночной
колпак и, сунув в зуб сигарету, ничком повалился на диван. Диван жалобно
заскрипел.
23:05. Комиссар потянулся, зевнул и, сладко поеживаясь на холодной
простыне, блаженно вытянул ноги. И тут в дверь позвонили. Отчаянным
усилием воли Фухе заставил себя держаться в рамках, если не приличия, то
хотя бы закона. Особенно трудно было бороться с искушением напоить
звонившего плодовоягодным вином или сыграть с ночным визитером в любимую
игру "Палачи-разбойники".
Дверь отворилась, пропустив целую толпу посетителей. Среди них был
Дюмон, де Билл, Конг, Мадлен и с полдюжины неизвестных комиссару
толстопузых болтунов при галстуках.
"Журналисты", - догадался Фухе. Среди них почему-то оказался Алекс.
Первым и естественным желанием комиссара было разогнать эту толпу: он
с детства не любил больших скоплений народа. Фухе потянулся за
пресс-папье.
- Фухе, оставьте ваши штучки, у нас есть аргумент посерьезней!
При этих словах комиссар различил срез гранатомета, направленный ему
прямо в живот.
- Может быть, вы позволите нам сесть? - съязвил один из журналистов.
- Если вы все усядетесь... - Фухе многозначительно посмотрел на
незнакомца. Дюмон молча снял предохранитель.
- ...То некуда будет поставить гранатомет, - поспешно закончил
комиссар, опасливо косясь на Дюмона.
- Мы не будем ничего никуда ставить, - сказал Конг. - Возможно уложим
кое-кого...
Мадлен сочувствующе засмеялась.
- Господа, господа! - де Билл хлопнул в ладоши. - К делу! Потом
выясните отношения! Вероятно, ваши дебаты добавят пару вакансий в наш
отдел. - Шеф криво усмехнулся. - Итак, к делу!
- Разрешите мне? - Конг посмотрел на де Била. Тот кивнул.
- Видите ли, господин Фухе, - начал Конг вкрадчиво.
"Так, - подумал Фухе. - Судя по тону, пахнет командировкой... Но бог
мой, зачем они притащили сюда Мадлен? Неужели!.."
Лоб комиссара покрылся испариной.
- Двое злоумышленников, - бубнил Конг, - угнали самолет, совершавший
регулярные рейсы Париж-Асунсьон.
- Ну и что? - вяло перебил Фухе. - Я-то здесь причем?
- А при том, - внезапно заговорил Дюмон и клацнул затвором, - что
один из них назвался вашим именем.
- Не понимаю! - вытаращился Фухе.
- Мы тоже! - хором ответили все, кроме Мадлен, выжимавшей тряпку.
- А второй... - открыл рот Конг.
- Назвался Теодором Рузвельтом, - пошутил Фухе.
- Нет, - спокойно возразил Конг, - Габриэлем Алексом!
Алекс подпрыгнул.
- Так вот, - подытожил де Бил, - вам поручается установить личность
преступников и передать их в руки правосудия.
- Займитесь своим двойником, комиссар! - загалдели журналисты.
- И, разумеется, верните на место самолет, - добавил шеф.
- Положить на место? - переспросил Фухе.
- Да-да, - не заметил иронии де Билл, - именно на место...

2. СПОР НАД ПАРАГВАЕМ
История с Парагваем расстроила комиссара Фухе совершенно. Не было у
него там близких родственников или вообще кого-нибудь, с кем Фухе мог
переброситься парой словечек. Тамошних друзей комиссара давно съели черви
- он перебил их всех до одного своим пресс-папье, как мух на скатерти.
Рано утром Фухе отбыл для выполнения важного государственного
задания, позабыв в спешке уплатить за квартиру за полтора года.
Домохозяйка, исключительно порядочный человек, была знакома с характером
опасной для здоровья деятельности Фухе и требовала от него оплатить
полностью счета перед каждым заданием. Получив, таким образом,
благословение от нее, помирать было просто глупо. И Фухе каждый раз
выживал. В этом возможно крылась невероятная везучесть комиссара.
Алекса в условленном месте не оказалось, и комиссар подумал, что ему
снова придется ехать в этот богом забытый Парагвай одному.
Получив в управлении свой заграничный паспорт, командировочное
удостоверение и деньги, Фухе решил скоротать оставшиеся до отлета пару
часов в своем излюбленном месте - баре "Крот".
Переступив порог этого почтенного заведения, Фухе обнаружил там
полумертвого от усталости Алекса, который освежался семнадцатью кружками
пива. После короткого, но решительного диалога Алекс был упакован и
отправлен в аэропорт вместе с вещами.
"Отлично, - размышлял комиссар. - Стало быть, Алекс прибудет в
Парагвай инкогнито!.." Это обстоятельство до такой степени развеселило
комиссара, что он долго еще не мог успокоиться и злоупотреблял пивом
столько времени, что едва не опоздал на самолет.
Когда Фухе прибыл в аэропорт, на его рейс уже была объявлена посадка,
и ему ничего не оставалось делать, как глотнуть на последок пива и
засеменить к самолету.
Комиссар тщательно проследил за тем, чтобы его багаж попал по
назначению, причем пришлось настоять на том, чтобы массивный кожанный
саквояж перевернули ручкой вниз. При этом он заявил, что на саквояж нельзя
наваливать тяжестей, так как поклажа в нем черезвычайно хрупкая, ломкая и
к тому же строптивая. Потом он уже совсем было собрался забраться в
самолет, но кто-то осторожно ухватил его за локоть. Фухе свирепо лягнул
доброжелателя и выпустил из рук поручень с тем, чтобы вооружиться
пресс-папье.
- Господин комиссар! - донеслось снизу. - Это правда, что вы и
Габриэль Алекс отправляетесь в Парагвай для задержания особо опасных
преступников? Ходят слухи, что один из них ваш брат...
Фухе повернулся. Вид комиссара с пресс-папье был достаточно грозен,
чтобы у любого отбить охоту к разговору. Но журналист был не из пугливых.
- Господин комиссар, - снова запищал этот возмутитель спокойствия, -
а как вы считаете...
Пресс-папье описало в воздухе дугу и со свистом опустилось на голову
болтуна.
- А вот как, - ответил Фухе в пространство и сделал на пресс папье
зарубку перочиным ножом.
- Восемдесят три, - пробормотал он и прибавил, повысив голос: - Еще
вопросы будут?
Больше смельчаков не нашлось, и Фухе благополучно погрузил свои
двести сорок фунтов в ожидавший его самолет.
Когда авиалайнер набрал высоту, комиссар с интересом огляделся по
сторонам. В это время к нему подкатилась стюардесса с подносом
прохладительных напитков.
- Пиво есть? - поинтересовался Фухе.
- Одну минутку, - стюардесса испарилась. Через некоторое время
комиссар получил вожделенный бокал с целебным напитком и, сделав глубокий
выдох, залил его содержимое себе в пасть.
Потом с комиссаром стали твориться совершенно необьяснимые вещи. Он
захотел встать и проверить, как там Алекс, но не смог. Открыл рот, но не
издал ни звука, а потом почувствовал себя предательски отравленным,
свалился поперек кресел и тихо заскулил...
Когда Фухе очнулся, в салоне творилось что-то непонятное. Какой-то
молодчик стоял с автоматом наперевес у пилотской кабины и настойчиво
требовал, чтобы лайнер взял курс на Асунсьон.
- Но ведь мы и так летим на Асунсьон, - пыталась успокоить его
стюардесса. - Посмотрите на дисплей!
- Все так говорят! - не унимался молодчик. - Я вот пятый раз лечу
этим рейсом, а попадал один раз в Берн, раз - в Осло, а дважды - в Чикаго.
А вот в Парагвай - ни разу!
- Не волнуйтесь, - говорила стюардесса. - На этот раз вы попадете по
назначению.
В это время в противовес словам стюардессы из хвостовой части салона
ударила длинейшая очередь, скосившая стюардессу, молодчика и проделавшая в
стенке кабины множество дырочек.
- Так я и думал... - прошептал приверженец Парагвая и испустил дух.
К кабине протолкалось трое людей в масках и, размахивая автоматами,
стали отклонять самолет от курса по своему усмотрению. Один из них что-то
застрекотал на своем языке. Фухе уловил только одно слово - Катамарка.
Комиссар стал вспоминать, вкакой части света находится эта загадочная
Катамарка.
"Ба! Да это же в Аргентине!" - осенило его наконец, и Фухе начал
скандалить.
- Я не согласен в Катамарку, я не хочу в Аргентину, у меня билет до
Асунсьона!.. - запричитал комиссар.
Один из террористов навел на него автомат. Другой террорист заткнул
ствол автомата пальчиком и так прокомментировал свои действия:
- Не трать ты на него патроны, Паоло! Не хочет он в Катамарку - и
черт с ним, высадим этого кретина над Парагваем!
Слово "над" занозой засело в мозгу Фухе. Впрочем, он отнес это
непонятное выражение на счет плохого знания террористами языка.
- Вот видите, джентльмены, мы и договорились по-хорошему! - радостно
сказал Фухе. - Только у меня там багаж, не будете ли вы так любезны...
- Что еще нужно этому придурку? - поинтересовался террорист N_2 и
вытащил палец из ствола автомата террориста N_1. - Не понимаю!
- Он хочет, чтобы его выбросили вместе с багажом, - пояснил N_1 и
поправил свою маску.
- Господа, под нами Парагвай! - раздалось из кабины. - Скоро
Асунсьон!
- Однако, мне тут выходить, - заметил Фухе.
- Сейчас выйдешь! - процедил N_2 и схватил его за шиворот.
- Пресс-папье захотел? - грозно закричал Фухе и выхватил свое оружие.
- Что это у него? - спросил N_3 у N_1.
- Папье-маше, - разъяснил N_1 и открыл люк.
- Пресс-папье, - поправил комиссар, и одним террористом стало меньше.
- Иш ты! - изумился N_2 и отобрал у Фухе игрушку.
- А ты думал! - сказал Фухе и потянулся за своим оружием. Пресс-папье
полетело в люк.
- Мое пресс-папье!.. - жалобно закричал Фухе. - Отдайте мне
пресс-папье!
- Сейчас ты его получишь! - пообещал N_3, запихивая опешившего Фухе в
открытый люк.
- Ступай за своим папье-маше, - сказал N_2 и засмеялся.
- Пресс-папье, - поправил комиссар, отчаянно упираясь.
- Ступай за своим пресс-папье-маше, - поправился N_2, пропихнул
комиссара ногой и захлопнул крышку.

3. ПРОБУЖДЕНИЕ
Габриэль Алекс проявил гораздо меньше агрессивности и куда больше
такта, чем можно было от него ожидать при подобных обстоятельствах. Против
ожидания Фухе он не взорвал самолет, не отломал багажное отделение от
пассажирского салона и вообще вел себя настолько прилично, будто его не
было вообще.
Когда за комиссаром захлопнулась крышка люка, и лайнер, освободившись
от чрезмерного груза, резко взмыл вверх, Габриэль Алекс открыл глаза.
Первое, что пришло в голову Алексу, было то, что он, наконец, допился
до белой горячки, и вся история с его поимкой, а затем с погрузкой в
самолет, была скверной игрой его расстроенного рассудка. Габриэль ощупал
замкнутое пространство, в котором он находился, и с удивлением обнаружил,
что пространство это изнутри очень напоминает гигантский чемодан.
Подивившись этому обстоятельству, Алекс решил действовать.
За считанные минуты покинув гостеприимное саквояжное нутро, Алекс
стряхнул с головы намерзшие на ушах куски льда и стал пробираться в
пассажирский салон. Когда ему это удалось, он увидел в нем, а точнее, не
увидел комиссара Фухе. Прежде, чем Габриэль успел выкинуть какую-нибудь
эдакую штуку, его самого выкинули из самолета. Чрезвычайно удивленный и
обиженный таким обращением, Алекс еще долго кувыркался в воздухе, сотрясая
окрестности малопонятными, но необыкновенно энергичными выражениями с
преобладанием шипящих.
Господствующий в этих краях и на этой высоте ветер благополучно отнес
страдальца на северо-восток, и Алекс снова оказался над территорией
дружественного Парагвая.
Спас жизнь Алексу развернутый над головой грязный, засморканный
носовой платок, который, однако, свое дело знал. А сохранить остатки
здоровья помогли Алексу вывернутые струей воздуха наизнанку карманы - они
трепетали на ветру подобно вымпелам и тоже замедляли падение.
Безграничная зеленная сельва приближалась очень быстро. Так быстро,
как Алексу совсем не хотелось бы. Алекс приготовился к удару. И тут его
подвела исключительная наблюдательность, которой он обладал с детства.
Насмотревшись разного рода роликов о высадках десанта на Красной площади,
Алекс выхватил свой кольт и принялся палить себе под ноги, желая
использовать отдачу именного оружия для смягчения посадки. Неизвестно,
добился бы он своей цели, но он очень быстро продырявил собственный
ботинок и, охнув от боли, прекратил эти упражнения. Сразу после этого
раздался жуткий хруст костей и веток, треск разрываемых сухожилий и
фирменных портков Габриэля, потом страшной силы удар, и Алекс погрузился
во тьму...

4. СЧАСТЛИВАЯ ЗВЕЗДА
Счастливая звезда частенько светила комиссару Фухе призрачным
голубоватым светом. Не закатилась она и на этот раз.
Как только Фухе пролетел сотню-другую метров, он ткнулся во что-то
мягкое, перевернулся на живот и посмотрел под себя. Это что-то оказалось
спортивным парашютом, а упитанные телеса комиссара возлежали в опасной
близости от края его купола.
Фухе подумал, что если господу было бы угодно угробить его, то проще
было бы простелить на месте падения небольшое автомобильное кладбище,
руины Колизея или на худой конец просто старую на совесть сработанную
брусчатку. И он не отодвинулся от края. Вместо этого он попытался завязать
разговор с владельцем парашюта. Парашютист не был склонен к завязыванию
знакомств на такой высоте и начал по-хулигански натягивать один край
своего парашюта. При этом другой его край предательски опустился, чем
вызвал к жизни всеобъемлющую, тщательно продуманную хулительную руладу
комиссара, от которой содрогнулось бы всякое мыслящее существо.
1 2 3 4