Алексей БУГАЙ
ИСТОРИЯ С ПИВНОЙ ПРОБКОЙ


История с пивной пробкой, в сущности и не история вовсе, а так,
эпизод. Однако для истинных любителей и почитателей комиссара Фухе даже
незначительные штрихи в его в общем-то хорошо изученной биографии
представляют непреходящую ценность.
Итак:
Утренний телефонный звонок беспардонно ворвался в небытие комиссара
Фухе и разогнал меркантильно-эротические предутренние грезы.
- Убийство, господин комиссар!
- Какое убийство может быть в полпятого утра, да еще в понедельник?!
Не порите ерунду!
- Господин комиссар, я звонил в управление, и там дали ваш телефон. И
некоторую надежду...
- Ах, так вам дали?.. - переспросил Фухе, клокоча от гнева. - Ну так
я сейчас заберу! Адрес!
Через двадцать минут Фухе, сонный, растрепанный и непохмеленный
стоял, слегка покачиваясь, на авеню Де Бланш и привычным взглядом
всматривался в приветливое лицо покойника.
- Ну, так здесь все ясно! - заявил он наконец полицейскому, который
обнаружил труп и выдернул комиссара из постели.
- Скажите, кто проходил по этой улице между тремя часами ночи и
половиной пятого утра?
- Никто, - уверил полицейский. - Никто, господин комиссар. Проспект
перекрыт по причине забастовки дворников с позавчерашнего дня: из-за
неубранных куч мусора тут пройти невозможно.
- Ха-ха-ха! Я так и думал! - забулькал Фухе. - А что это у вас в
кармане?
Полицейский изменился в лице и прочих частях тела.
- П-пробка, пивная... - испуганно выдавил он.
- Так, - жестко заключил комиссар. - Убийство совершено пустой
бутылкой из-под пива, которая все еще торчит из головы убитого. Пробка - у
вас в кармане! Мотив - ограбление: пострадавший как раз выиграл крупную
сумму в государственную лотерею. Деньги!!! - вдруг заорал Фухе, даже не
напрягаясь.
Полицейский, побледнев и заикаясь от страха, полез в карман за
бумажником, но потом, спохватившись, стал расстегивать кобуру.
Фухе, не торопясь, дал ему возможность вытащить пистолет, а затем
молниеносно промокнул своим пресс-папье всего полицейского целиком, и
когда тот стал похож на высушенный листок из гербария, деньги еще раз
поменяли владельца.
Фухе вышел на соседнюю улицу, поймал такси и благополучно вернулся
домой еще до рассвета. Дома он быстро разделся и, потушив "Синюю птицу",
все время торчавшую у него в зубах, рухнул на диван.
Минут через двадцать его снова поднял на ноги телефонный звонок.
- Господин комиссар! - захлебывалась трубка. - Убийство на авеню Де
Бланш, целых два трупа! У одного - пивная бутылка в голове, второй - в
полицейской форме, но попал под паровой каток или был умерщвлен каким-то
подобным чудовищным орудием! - стрекотала мембрана.
"Хм, - подумал Фухе, - и вовсе даже не чудовищное, а самое что ни на
есть удобное!"
После подобных ночных происшествий Фухе обычно находился на последнем
градусе бешенства; сегодня же у него от подобной телефонной наглости
просто отнялась речь.
- Ы-ы-ы!.. - заревел он в трубку.
- Господин комиссар, ваш телефон мне дали в управлении; и, кстати,
тут на асфальте, рядом с трупами, валяется пивная пробка!
- Положите ее к себе в карман! - выдавил наконец Фухе. - Я выезжаю!

Вечером, восседая в пивной, Фухе охлаждал свой перегретый организм до
температуры окружающей среды девятнадцатью кружками пива. Рядом с ним
из-за стола торчала красная рожа Габриэля Алекса.
- Скажи, ты не знаешь, какой идиот дежурил сегодня ночью на телефоне
в управлении? Я хотел бы сказать пару теплых слов этому парню. Этот
мерзавец, - продолжал кипятиться комиссар, - давал мой телефон кому ни
попадя!
Лицо Габриэля Алекса потемнело. Он потупил глаза.
- Я был на телефоне! - внезапно вырвалось у Алекса. Он тут же
схватился за кружку с пивом, а Фухе - за пресс-папье.
И неизвестно, чем закончилась бы застольная беседа двух закадычных
друзей, но тут внезапно раздался жуткой силы взрыв, оконные стекла влетели
в пивную вместе с рамами и частью стены, посетителей снесло с их стульев и
сбило в большую бесформенную кучу-малу посреди пивной, состоявшую из
обломков мебели, пивных кружек, живых и мертвых тел.

Через месяц, когда оба друга, наконец, немного пришли в себя,
оказалось, что их койки стоят рядом в реанимационном отделении. Оба были
забинтованы по уши, с узкими прорезями для глаз и рта. Оба были также
загипсованы и распяты при помощи сложных систем тросов, гирь, блоков и
противовесов.
Несколько часов стояла гробовая тишина, так что можно было услышать
грузные шаги клопов, тараканов и других насекомых, избравших клинику
местом своего постоянного жительства.
- Комиссар!.. - донесся наконец хриплый шепот из-под гипса.
Фухе не шевельнулся.
- Комиссар!.. - повторил Алекс, пытаясь повысить голос, осипший от
долгого молчания. - Комиссар!.. А я тогда нарочно давал ваш номер кому
попало. Пусть, думаю, наш великий и знаменитый комиссар Фухе выспится как
следует!
Фухе нервно задергался на кровати, с трудом снося это издевательство.
И от кого? От лучшего друга!
- Комиссар! - снова раздалось змеиное шипение Алекса. - Комиссар!.. А
как же те три покойника, что на вашей совести? Спите хорошо? Призраки по
ночам беспокоить не изволят?
Фухе конвульсивно пытался схватить что-то загипсованной рукой.
- И к тому же у меня на два ребра меньше сломано! - продолжал
издеваться Алекс. - Что вы на это скажете?
Фухе ничего не сказал на это: он, наконец, дотянулся до пульта
системы жизнеобеспечения Алекса и с улыбкой выключил подачу кислорода.

1