OCR Anita
«Тайна одного портрета»: Радуга; Москва; 2004
ISBN 5-05-006003-6
Аннотация
Немало мужчин домогались Гэбриэл в прошлом, к некоторым из них ее влекло. Но раньше никто не вызывал в ней такого ответного чувства…
Кэтрин Джордж
Тайна одного портрета
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Воздух в сарае был пропитан запахами растворителя. В помещении, под звуки льющейся из портативного радио музыки, работали три человека. Один переносил рисунки из одного лотка с водой в другой, еще один сосредоточенно ретушировал за столом эстамп, а третий склонился над небольшой картиной, рассматривая ее через закрепленные на клейкой ленте окуляры. Все трое были так поглощены работой, что не услышали шума подъехавшей машины и не заметили длинной тени, упавшей на порог через несколько секунд.
Вновь прибывший окинул взглядом комнату; при этом вся его высокая, поджарая фигура выражала нетерпение. Он резко постучал в открытую дверь сарая, но тщетно. Пришлось постучать еще раз, и только тогда один из людей поднял голову и посмотрел, мигая по-совиному, на темный силуэт.
– Адам! Извините, сразу я вас не увидел.
– Привет, Эдди. А Гарри, то есть мистер Бретт, здесь?
Этот вопрос вызвал странную реакцию. Оба молодых человека с мольбой посмотрели на третьего участника, вернее, участницу их трио, которая на мгновение замерла, стоя к ним спиной. Потом она жестом велела одному из них выключить радио, сдвинула ленту вверх, за козырек бейсболки, надела темные очки, отложила кapтину, стянула с рук нитяные перчатки и неторопливо пошла к двери.
– Его нет, – спокойно обратилась она к посетителю.
– А когда он будет? – требовательно спросил тот. – Послушайте, моя фамилия Дайзарт. Я постоянный клиент, и мне нужно быстро отреставрировать один портрет. Мне необходимо срочно связаться с Гарри.
Ее глаза за темными стеклами прищурились. Значит, Адам Дайзарт. Не тот долговязый школьник, каким она его помнила, но и не эстетствующий, томный тип, каким он, по ее представлениям, должен был стать. Человек, ростом более чем шесть футов, представлял собой сплошные загорелые мышцы и был одет в истрепанные, рваные джинсы и выгоревшую черную трикотажную рубашку.
– Но почему? – спросил он. – Если он где-то в другом месте, дайте мне хотя бы номер его телефона, чтобы я мог с ним поговорить…
– Это невозможно, – резко сказала девушка. – Он в больнице. Недавно у него случился легкий инфаркт, и единственный вид реставрации, которым он будет заниматься какое-то время, это восстановление здоровья.
– Господи! – Адам в ужасе уставился на нее. – Какой кошмар!
Она сжала губы.
– Ваша картина настолько важна?
– Я беспокоюсь за Гарри, – ответил он. – Скажите мне, в какой он больнице, чтобы я мог его навестить.
– Нет, мистер Дайзарт. Сейчас меньше всего нужно, чтобы к нему приставили с разговорами о работе. Кто бы это ни был. – С удовлетворением она наблюдала, как он пытается побороть раздражение.
– Вы новенькая, – сказал наконец Адам. Он кивнул на остальных работников, которые делали вид, будто не прислушиваются к спору. – Уэйна и Эдди я, само собой, знаю. Гарри взял вас на работу?
– Да, временно.
Адам озадаченно запустил руку в свои черные вьющиеся волосы.
– Послушайте, давайте начнем все сначала. Мы с Гарри старые друзья, и я очень переживаю за него.
Она секунду смотрела на него, потом кивнула.
– Я вернусь из больницы около половины девятого. Если хотите, можете позвонить мне домой.
– Вы здесь остановились?
– Я здесь живу, мистер Дайзарт. Во всяком случае, пока. Я – Гэбриэл Бретт.
– Гэбриэл? – Адам Дайзарт удивленно уставился на нее, потом протянул руку и радостно улыбнулся. – Мы так давно не виделись, что я вас не узнал. Гарри часто говорил о своей талантливой дочери. Он гордится тем, что вы идете по его стопам, и считает, что мастерством вы даже превосходите его.
– Я пока заменяю его, – сказала она, не отреагировав на комплимент. – Но я по горло занята уже принятыми заказами, так что в данный момент помочь вам ничем не могу. Прошу меня извинить, мистер Дайзарт. До свидания. – Она холодно кивнула ему и вернулась к своему рабочему месту.
Адам Дайзарт несколько секунд оторопело смотрел ей вслед, потом круто развернулся и направился к своей машине.
Уэйн и Эдди посматривали на дочь своего работодателя с тревогой и беспокойством, но продолжали работать в полном молчании до тех пор, пока наконец Гэбриэл не сняла окуляры и не повернулась к ним.
– Ну, что с вами такое? – спросила она.
Высокий, худощавый Уэйн со светлыми, курчавыми волосами, подвязанными лентой, переглянулся с темноволосым, коренастым Эдди.
– Дело в том, Гэбриэл, что твой отец обычно бросает все, когда Адам Дайзарт приходит со своей последней находкой. И всегда берет его заказ вне очереди.
– Спасибо, что ты сообщил мне об этом, Уэйн, – произнесла Гэбриэл резким тоном, – но мне известно о договоренности отца с «Аукционным домом Дайзарта». Однако теперь, когда отец в больнице, я отказываюсь бросить все только потому, что наследник престола Дайзартов требует немедленного внимания.
– А твой отец знает об этом?
– Папа временами брал на себя слишком много работы – он, видите ли, не мог отказать Адаму Дайзарту. А с тех пор, как ушла Элисон, на папу вообще свалилось слишком много всего, даже при том, что работали еще и вы двое. Можно ли удивляться, что у него случился инфаркг.
– А самой отреставрировать картину Адама тебе слабо? – дерзнул спросить Эдди.
– Вот уж нет! – Гэбриэл свирепо посмотрела на него. – Просто мистеру Дайзарту придется на этот раз подождать своей очереди, как всем.
– Фирма Дайзарта скоро проводит один из своих главных аукционов, – сказал Уэйн, поднося эстамп к системе флуоресцентных рубок, смонтированной за его верстаком. – Изобразительное искусство и мебель. Похоже, Адам что-то нашел и очень хочет выставить это на аукцион.
– Очень жаль. Ему просто придется обратиться куда-нибудь в другое место.
– Ты не можешь так поступить, Гэбриэл, это расстроит твоего отца, – возразил Уэйн.
– Не расстроит, если никто ему не скажет, – угрожающим тоном сказала она.
– Мы-то не скажем, – пробормотал Эдди. – А вот Адам может и сказать.
– Он не знает, в какой папа больнице, – напомнила она.
Уэйн пожал плечами.
– Достаточно позвонить в справочную центральной больницы Пеннингтона.
Когда Гэбриэл приехала в больницу, она с облегчением увидела, что Гарри Бретт чувствовал себя намного лучше. В глазах у него снова появился тот знакомый блеск, отсутствие которого после инфаркта очень тревожило ее.
– Здравствуй, любовь моя, ты сегодня выглядишь восхитительно, – сказал он, с нежностью глядя на нее.
– Готова поспорить, что ты говоришь это всем девушкам, – шутливо ответила Гэбриэл, кладя несколько журналов на его тумбочку. – Сегодня я особенно постаралась, чтобы обольстить мистера Остина. – Она улыбнулась пожилому, болезненного вида мужчине, занимавшему соседнюю кровать, и получила в ответ такую восторженную улыбку, что Гарри тихонько хихикнул.
– Не забывай, что мы больные, милая. От одного твоего вида у моего друга может подскочить давление.
Гэбриэл засмеялась. Ее непослушные волосы отросли после лондонской стрижки, и понадобилось немало времени и терпения, чтобы заставить их ровно свисать на рубашку василькового цвета, которую она надела с белыми брюками.
– На улице так жарко, что я чуть было не влезла в шорты, но побоялась рассердить старшую медсестру. – Она поцеловала отца в щеку. – Как ты?
– Мне лучше, – заверил ее отец. – По словам консультанта, я смогу вернуться домой через несколько дней, если буду играть по правилам.
Гэбриэл с облегчением вздохнула.
– Это замечательная новость, папа. – Она пододвинула стул и села, собираясь с духом для разговора. – Кто-нибудь звонил, справлялся о тебе?
– Если ты имеешь в виду свою мать, то нет, она не звонила. – Он махнул рукой на букет цветов в воде. – Но прислала вот это. И открытку с пожеланием выздоровления.
– Вообще никто не звонил?
– Никто. – Он нахмурился. – А что случилось, родная? Что-то тебя беспокоит?
Гэбриэл поколебалась, но потом, нахмурившись, сказала:
– Не хотела говорить тебе, чтобы не расстраивать, но лучше уж признаюсь. Сегодня заезжал Адам Дайзарг.
Обманчиво сонные глаза Гарри, серо-голубые, как и у дочери, загорелись.
– Он опять что-то нашел?
– Вероятно, да.
– Что значит «вероятно»?
– Мы не дошли до выяснения подробностей. Я сказала ему, что перегружена работой, и отослала его.
– Гэбриэл! – Гарри Бретт гневно посмотрел на нее. – Какая муха тебя укусила? Дайзарты – наши старинные друзья. Адам – один из лучших моих клиентов с той поры, как стал заниматься произведениями изобразительного искусства.
– У нас масса текущей работы, папа. Кроме того, я не считала, что должна все бросить только потому, что Адам Дайзарт щелкнул пальцами.
Ее отец сделал над собой усилие, чтобы остаться спокойным.
– Насколько я помню, все наши текущие заказы поступили от частных владельцев и не имеют жесткого срока исполнения. А у Адама скоро аукцион. Если он хочет что-то отреставрировать, чтобы успеть выставить это на аукцион, то мы это сделаем.
Она сжала губы.
– Говоря «мы», ты имеешь в виду меня. Я удивлена, что ты вообще доверяешь мне работать над чем бы то ни было для своего драгоценного Адама!
– Втяни-ка коготки. – Отец смущенно посмотрел на нее и вздохнул. – Вообще-то я думал, что это будет нашей с Адамом тайной, но при сложившихся обстоятельствах лучше, если ты тоже будешь знать.
– Что знать? – насторожилась Гэбриэл.
Гарри посмотрел в сторону.
– Пару лет назад у меня случилась полоса невезения. Я как раз нанял дополнительный персонал, подкупил оборудования, оснастил хранилище в подвале и так далее. И тут ураганом повредило крышу. Наш дом занесен в реестр, необходимый ремонт стоил дорого, а свой кредит я превысил до предела и поэтому решил продать через Дайзарта кое-что из мебели Лотти.
Гэбриэл ошеломленно смотрела на него.
– Почему ты не сказал мне?
– Не хотел тебя тревожить. – Гарри пожал плечами. – Когда Адам спросил, зачем мне нужно продавать фамильное достояние, я ему рассказал о своих проблемах. И он тут же вручил мне необходимую сумму.
– Вот так просто дал, и все?
– Нет, – с достоинством ответил отец, – он дал мне взаймы. И кстати, я уже вернул весь долг. Я хочу, чтобы ты отреставрировала картину для Адама. Прошу тебя, Гэбриэл. Свяжись с ним, когда приедешь домой. И извинись за свое поведение.
– Хорошо, хорошо, папа, я все сделаю, – быстро сказала она, – ты только не расстраивайся.
Он с явным облегчением откинулся на подушки.
– Вот и умница.
– Он, может, теперь и не захочет, чтобы я делала работу для него.
– Захочет.
Гэбриэл ехала домой, настраивая себя на миролюбивый лад, чтобы как можно лучше выполнить данное отцу обещание извиниться перед Адамом Дайзартом.
Ее неприязнь к Адаму началась с того времени, когда она была подростком со скобками на зубах и проблемой лишнего веса, а он – долговязым и тощим пареньком, которого ее отец как-то пригласил погостить у них во время школьных каникул. Адам Дайзарт не скрывал своего желания немедленно удрать, едва он увидел ее. Теперь, спустя семнадцать лет, Гэбриэл больше не страдала от лишнего веса, ее зубы могли бы украсить рекламу зубной пасты, и она обрела уверенность в собственной привлекательности. К сожалению, Адам Дайзарт принадлежал именно к тому типу мужчин, который больше всего привлекал ее. Губы Гэбриэл сжались при мысли о том, что Адам Дайзарт был одним из баловней судьбы, из солидной семьи, с карьерой, которая была приуготовлена ему со дня появления на свет. Кроме того, наследник бизнеса Дайзартов обладал данным ему от Бога талантом отыскивать «спящих красавиц» – ценные произведения искусства, которые время от времени проходили незамеченными на аукционах или неправильно описывались в каталогах.
Ревность, терзавшая Гэбриэл из-за привязанности отца к Адаму, достигала своего апогея во время школьных каникул, которые она проводила с отцом после развода родителей.
Когда мать увезла ее в Лондон в возрасте тринадцати лет, Гэбриэл сильно тосковала по отцу. Главным утешением ей служило то, что она унаследовала его одаренность и любовь к своей профессии. И теперь, получив ученую степень в области изящных искусств и потратив несколько лет на то, чтобы заработать себе имя квалифицированного реставратора, она почти ничем не уступала Гарри Бретту. Но один взгляд на Адама Дайзарта мгновенно вернул ее в те подростковые годы и оживил неприязнь, которую она считала уже забытой.
Когда Гэбриэл вернулась домой, зазвонил телефон.
– Это всего лишь я, – сказала мать. – Похоже, ты разочарована, дорогая.
– Это облегчение, а не разочарование. Я боялась, что звонит кто-то из папиных клиентов.
– Как там Гарри?
– Лучше. Если будет хорошо себя вести, через неделю его выпишут.
– Рада это слышать. Ты останешься ухаживать за ним?
– Да. Ему какое-то время надо будет пожить поспокойнее, вот я и хочу быть поблизости, чтобы присмотреть за ним.
– Но я думала, что мисс Принс по-прежнему приходит убираться, а иногда и что-то приготовить.
– Она и приходит. Но я нужна ему по работе. По крайней мере, на какое-то время.
– А что же его помощники?
– Они хорошие ребята, очень трудолюбивые, но они ведь пока начинающие. Папе нужен кто-то вроде меня. Кроме того, я буду следить, чтобы он выполнял все предписания врачей.
Они помолчали.
– Послушай, Гэбриэл, – осторожно заговорила мать, – если Гарри нужен на это время профессиональный уход, я могла бы это оплатить.
– Не беспокойся, мама, я справлюсь.
– А как же твоя работа?
– У меня есть неиспользованное отпускное время. Но в любом случае я решила уходить – может быть, открою собственное дело. У меня масса контрактов. – Она вздохнула. – Честно говоря, с тех пор как Джейк принял у своего отца руководство фирмой «Трент ресторейшн», обстановка стала… ну, в общем, сложной.
– Ты хочешь сказать, что он гоняется за тобой вокруг твоего верстака?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17