— Это возмутительно! — сказал он потрясенным голосом. — Гнусные инсинуации! Я вызову своих адъютантов! Я призову вас к ответу!— Вы должны согласиться, что это невольно наталкивает на размышления, Фрэнк, — сказал я мягко. — У меня случай с опасной ситуацией, убийство — и вот в самом разгаре расследования я натыкаюсь на психа, который склонен к убийству.— Да что вы в самом деле хотите сказать? — хрипло спросил он.— Вы даже не встречали Кейнс, но ведь она секретарша Торро и всегда находилась в его приемной. Как же вы могли ее не заметить, если вы не раз приходили к доктору?Кожа на его лице стала почти серой, он тупо уставился на меня.— Да, действительно, — выдавил он из себя. — Я видел эту девушку, лейтенант, но я не был с ней знаком. Она просто сидела в приемной и выписывала рецепты, насколько я помню.— Ну а прошлой ночью? — резко спросил я. — Где вы были около девяти?— Дома!— Один?— Не совсем. — Трубка опять задвигалась в его губах. — Со мной была горничная.— Вы мне лжете, — сказал я с отвращением. — Я могу абсолютно точно сказать, что горничной дома не было. Она была в моей квартире!Бейкер снова рассмеялся. Корбан повернулся и взглянул на него с убийственным выражением лица.— Не смейтесь слишком громко, Хол, — сказал он свирепо, — или я расскажу лейтенанту кое-что, и тогда ухмылка исчезнет с вашего лица!— Вы угрожаете мне, Фрэнк? — насмешливо спросил Бейкер. — Так вы не созданы для этого! Вы же настоящая крыса, каких мне больше не приходилось видеть, не считая, конечно, настоящих.— Черт бы вас побрал! — Корбан скрипел не своим голосом. — Я использовал вас, как только мог, самовлюбленное ничтожество! — Он обернулся ко мне, его лицо подергивалось. — Почему же вы не спрашиваете о Бернис Кейнс этого бесстрашного укротителя львов? Он знал ее очень хорошо. Каждый раз, когда она уходила от Торро, то проводила время с ним. У них была, как вы называете, близкая дружба!— Ты, грязный сводник! — проревел Бейкер. Он вскочил с кушетки и, схватив Корбана за пиджак, рывком поставил его на ноги. — Ты, гадкий распутник, ты только и можешь, что подглядывать в замочные скважины! — Он встряхнул его. — Когда тебя предупреждали в последний раз не лезть в чужие дела?— Отстань от меня! — умоляюще взвыл Корбан. — Не смей при касаться ко мне. Лейтенант, я взываю к вам — пусть он оставит меня в покое.— Больно надо руки пачкать об тебя, — произнес Бейкер презрительно.Он отпустил Корбана, и тот от неожиданности плюхнулся на кушетку. Тогда Бейкер развернулся и, размахнувшись, всадил свой кулак прямо в солнечное сплетение обидчику. Корбан согнулся, лицо его сморщилось от боли. Напоследок Бейкер изо всех сил влепил ему пощечину. В муках Корбан скорчился на кушетке.— Молодец, Хол, — завизжала Таня, глаза ее загорелись, — дай ему хорошенько, этому грязному подзамочнику!— Почему бы тебе не помолчать? — заорал я на нее, стараясь перекричать вопли Корбана. — Меня всегда раздражает, когда люди кричат, словно наблюдают за боем гладиаторов.Полник поднялся на ноги и пошел на Бейкера тяжелыми шагами. Секунду укротитель стоял, глядя на него, со сжатыми кулаками. Мне было почти жаль его, ведь он собирался противостоять ярости сержанта. Затем он вдруг передумал и сел в ближайшее кресло.— Черт возьми, — сказал он. В его голосе была скука. — Все это выглядит как комедия из двух актов.Корбан попытался выпрямиться на кушетке, держа обе руки в области солнечного сплетения. Его лицо исказила ненависть.— Ну спросите же его о Бернис Кейнс, лейтенант, — взвизгнул он, — спросите, сколько ночей она провела с ним за последние два месяца. Спросите, ну что же вы!— Вы же все не даете мне говорить, — сказал я раздраженно.Хол Бейкер вытащил из кармана пачку сигарет. С большой осторожностью взял одну сигарету, затем сжал ее зубами, ища спички обеими руками.— Итак, — сказал я, — как же насчет Бернис Кейнс, Бейкер?Он прикурил сигарету, затем медленно погасил спичку струйкой дыма изо рта.— Я не знаю, о чем вы говорите! — спокойно сказал он — Он же нагло лжет! — вскричал Корбан. — Я сам приводил ее сюда дюжину раз, или даже больше! Если не верите мне, спросите его помощника — Козовского!— Этот врачеватель голов знал, о чем говорил, когда сказал вам, что у него склонность к насилию, лейтенант, — сказал Бейкер с легкостью, граничащей с нахальством.— Вы хотите сказать, что не были знакомы с Кейнс?— Именно это я и хотел сказать. У Фрэнка в голове тараканы, но я тут ни при чем.— Чем вы занимались прошлую ночь? Около девяти часов и позже?— Разве мне нужно еще одно алиби? — Он выглядел слегка удивленным.— На два убийства нужно иметь два алиби, — рассудил я. — Кто-то прикончил еще и старика служителя на кладбище. Думается мне, что это тот же, кто убил девушку.— Я был дома весь вечер и всю ночь, с пяти часов вечера.— Один? — спросил я устало.— Вы уже слышали, лейтенант.— Теперь вы видите, — злорадно сказал Корбан, — у него нет алиби.Полник грозно посмотрел на него, затем взглянул на меня:— Может, мне заткнуть ему глотку, лейтенант?— Только если он захочет сказать еще что-нибудь, — сказал я ему. — Тогда пусть он получит меж глаз.— Вы не посмеете… — Но голос его затих, как только Полник сделал шаг в его сторону.Я подумал, что на сегодня с меня хватит — еще десять минут с этими психами, и мне самому придется обратиться к доктору Торро, — поэтому поднялся и сделал знак Полнику.— Пойдемте, Полник, — сказал я ему.— Если хотите поговорить с Козовским, то вы найдете его на обратном пути, — спокойно сказал Бейкер.— Конечно, — заверил я его.Не успели мы подойти к двери, как вдруг сзади меня раздалось бряцанье костей, и «череп» оказался рядом с Нами.— Не оставляйте меня здесь одного, — взмолился он испуганно, — этот маньяк меня убьет!— Думаю, что никто не помешает вам вернуться к вашей машине вместе с нами, — сказал я неприязненно.— Спасибо! — Он сразу же приободрился и даже осмелился оглянуться на парочку сзади нас. — Как вы, Таня?, — спросил он с надеждой. — Подвезти вас в город?— С вами я не поеду даже на вашу собственную кремацию, — ответила та и повернулась к креслу, в котором сидел Бейкер. — Я останусь здесь с настоящим мужчиной, который умеет обращаться с тигрицами!— Да неужели? — Бейкер встал, повернулся к ней, притянул ее за свитер, на мгновение прижал к себе, затем оттолкнул от себя так, что она отлетела и, потеряв равновесие, упала на кушетку. Глаза ее похотливо сверкнули, когда она взглянула на него.— Пожалуй, я поеду один, — сказал Корбан, гадко хихикнув. — Не думаю, что для этой тигрицы ему понадобится кнут, как вы считаете, лейтенант?— Эй, — резко сказал Бейкер, пересекая комнату по направлению к нам, — подожди-ка минуту, червяк!— Не позволяйте ему прикасаться ко мне, — взвизгнул Корбан и спрятался за широкую спину сержанта, — я обращаюсь к вам, лейтенант, как к представителю закона!На полпути к нам Бейкер внезапно нагнулся и поднял что-то с пола.— Это ведь ваше, — сказал он Корбану, протягивая ему трубку.— О… да… мое. — Корбан нервно затоптался, выглядывая из-за плеча сержанта.— Не хотите ли забрать? — любезно спросил Бейкер.— Спасибо… — пробормотал Корбан и, вынырнув из-за спины сержанта, подошел ближе к укротителю зверей и протянул дрожащую руку.— Я всегда считал, что это слишком крупная вещь для таких мелких людишек, как вы, Корбан, — сказал Бейкер. С этими словами он аккуратно переломил трубку пополам и вложил кусочки в протянутую руку Корбана. — Не утруждайте себя исключением меня из клуба, Фрэнк, — сказал он со счастливой улыбкой. — Я уже не состою его членом! Глава 9 Шериф Лейверс с минуту смотрел на меня, потом в сомнении покачал головой:— А вы уверены, что это у вас не бред под парами алкоголя, Уилер?— Можете спросить Полника — он был со мной все время, — ответил коротко. — Если это правда, — пробормотал шериф, — то Кейнс была, должно быть, непростая штучка.— Мы говорили с помощником Бейкера Козовским. Козовский предпочитает не вмешиваться в чужие дела, — сказал я. — Так вот этот малый говорит, что не знает, кого его хозяин принимает у себя и так далее.— Тогда получается, что Корбан говорит правду? — спросил Лейверс.— Теперь я уж и не знаю, что правда, а что нет, — сказал я. — Только один человек может это распознать — доктор Торро.— Вы так думаете? Если Бернис обманывала его с кем-то еще, то она была уверена, что он ничего об этом не узнает!— Но на время своего отсутствия ей приходилось выдумывать множество всяких причин. Если он припомнит что-нибудь из последних ее отговорок, это может нам здорово помочь!— Вы оптимист, Уилер! — проворчал шериф. — Это звучит так, будто вы углубляетесь в дело, тревожа тени, которые, возможно, даже не существовали.— Больше мне некого тревожить, сэр, — напомнил я ему. — Подождем немного. Для меня кое-что неясно с этим Бейкером. Если бы вы видели его в клетке с тигром…— Мне все еще не верится, что вы это видели, — прорычал шериф, — больше похоже, что вам это приснилось в каком-нибудь баре!— Ваша беда в том, что вы не верите мне, шериф, — бодро сказал я. — То, что мне не доверяют дамы, я могу понять и даже простить их. Но когда мой босс… — Я сделал преувеличенно преданный жест, прижав руку к сердцу. — Тогда это больно, вот здесь…— Убирайтесь вон!— Да, сэр.Вздернутый носик Аннабел Джексон был направлен в мою сторону, когда вышел из кабинета шерифа.— Мне послышались раздраженные спорящие голоса, — сказала она, с трудом скрывая любопытство. — Даже какие-то выкрики. Вы возбуждены, как видно?— Цыпленочек, — я оперся локтями о ее стол, так чтобы эта поза позволяла мне заглянуть глубже в вырез ее блузки, — мне нужен совет!— Вам?! — Она весело захохотала. — Это девушке, подошедшей к вам ближе чем на тридцать шагов, нужен совет и утешение.— Ну что ж, — сказал я, — если вы не хотите мне помочь…— Совет в чем? — спросила она, когда я уже взялся за ручку двери. Ведь есть же единственный фактор — женское любопытство, — благодаря которому мы всегда оказываемся победителями.— Представьте себе, что вы не ладите с шерифом…— У меня на это не хватит воображения, — перебила она меня.— Вы должны попробовать, цветок магнолии, — сказал я настойчиво. — Предположим, что какое-то очень нудное занятие, отнимающее много времени, — я имею в виду занятие с шерифом… например, он слишком долго надевает пижаму…— Лейтенант Уилер, — сказала она слабым голосом, — вы отвратительны!— Затем, — взглянул я на нее торжественно, — в вашу жизнь входит нова большая любовь — я, к примеру!— А теперь вы смешны!— Есть причины, по которым вы не хотите оставить шерифа и в то же врем меня. Шерифу вы вынуждены уделять большую часть своего времени, если не все, но вы хотите часть времени проводить также и со мной. Так вот какие отговорки вы бы придумывали для шерифа?Она подумала немного, наморщив лобик.— Я должна ухаживать за больной подругой? — Я грустно покачал головой. — Нет? — спросила она и вздохнула. — Ну хорошо, я занимаюсь учебой ночами, чтобы впоследствии самой стать шерифом?— Аннабел, пошевелите мозгами, — сказал я удрученно.— Это непросто, лейтенант, потому что девушка с таким широким кругом интересов встанет перед настоящей проблемой!— Неужели?— Она должна быть неподражаемой лгуньей с великолепной памятью, прежде всего, даже если бы отношения зашли так далеко, как вы говорите.— Скорее всего, вы правы, — сказал я задумчиво, — огромное спасибо!— За что? — изумленно взглянула она на меня.— Я еще не уверен, — сказал я честно, — но думаю, что вы кое-что прояснили. Позвольте поздравить вас, мисс Джексон, вы первая оказали мне несомненную помощь!— Этот порыв у вас, я думаю, из-за жары, — сказала она медленно, — у вас что, с головой не в порядке? Что с вами, лейтенант?— Размягчение мозга, — сказал я злобно. — Скажите мне, а у вас…— Вон! — яростно сказала она, схватив тяжелую стальную линейку.Я пошел перекусить в одной забегаловке поблизости и углубился в меню. Они преимущественно специализировались здесь на подгоревшей пище. Только две вещи я категорически отказывался делать — есть пищу, покрытую горелой коркой, и носить шорты, потому что не признавал никогда их за одежду.В итоге я заказал только салат и кофе, отчего лицо официантки вытянулось от разочарования. Готовят здесь отменно грязно. Ну что же, есть все-таки надо.Вместо покойной Бернис Кейнс в приемной Торро сидела новая секретарша. Она внимательно посмотрела на меня, и, когда я ей представился, ее серые глаза засветились извечным женским любопытством.— Доктор Торро занят с пациентом, — прошептала она. — Думай, что как очень мужественный человек, он хочет углубиться в работу, чтобы забыть свое горе.— Вы имеете в виду его жену? Ее глаза широко раскрылись.— А кого же еще?— Да, конечно, — сказал я, — будьте любезны, доложите ему обо мне.Она немного помедлила, затем решительно сжала губы:— Я понимаю, что это не мое дело, лейтенант, но не кажется ли вам, что вы пришли не вовремя? Сегодня мой первый рабочий день здесь, но я уже узнала, как доктор может сердиться! Было бы очень мило с вашей стороны, если бы вы оставили его с работой и горем наедине.— Голубушка, — постарался я улыбнуться как можно приятнее, — если вы не наберете номер и не скажете ему, что я его жду, этот день будет также и вашим последним днем здесь. Нельзя сказать, что я не разделяю ваши высокие чувства, напротив, но думаю, что иногда их лучше держать при себе.Губы ее побелели, но рука потянулась к телефону. Через несколько секунд она повесила трубку и взглянула на меня:— Доктор выйдет к вам через несколько минут, лейтенант!Отойдя от стола, я закурил сигарету.Через пять минут дверь кабинета открылась, и доктор Торро пропустил впереди себя слишком полную, слишком нарядную и слишком пожилую даму, которая с умилением смотрела на него, будто он был ее любимой собачкой чихуахуа. Наконец, он избавился от нее, коротко кивнул мне и пригласил в кабинет. Когда я вошел, он закрыл за собой дверь и обошел вокруг стола, направляясь к своему креслу. Костюм оливкового цвета на этот раз был элегантен, как никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12