Мне было неловко нажимать на нее указательным пальцем, а последовавший за этим приглушенный звон напомнил мне нервное хихиканье молоденькой девушки, которая впервые почувствовала себя объектом мужского внимания.Прошло долгих тридцать секунд, прежде чем парадная дверь отворилась, но ожидание оказалось не напрасным. Изящная брюнетка довольно внимательно рассматривала меня своими серыми глазами. Она была облачена в платье стиля «мандарин» из дорогой переливающейся парчи с высоким воротником, подчеркивающее ее высокий рост и сглаживающее округлости ее тела. Она выглядела сошедшей со страниц модного журнала, посвященного жизни высшего света, и я подумал, что, возможно, моя догадка верна.— Мисс Самнер? — вежливо осведомился я.— Миссис Самнер, — поправила она меня приятным грудным голосом. — Я миссис Криспин Самнер.— Я лейтенант Уилер из службы окружного шерифа, — представился я. — Скажите, мисс Чарити Самнер дома? В ее глазах оставалось безразличное выражение.— Полагаю, что да. Не войдете ли, лейтенант? Внутри дом показался еще более унылым, чем снаружи. Помимо широкой винтовой лестницы, поднимающейся до последнего этажа, имелся целый лабиринт длинных узких холлов, которые были способны сбить с толку кого угодно. Но миссис Криспин Самнер шла первой с уверенностью индейца-лазутчика, и после четырех-пяти поворотов направо мы оказались в огромной гостиной, перед широченными окнами которой раскинулась вся долина, походившая на лоскутное одеяло.— Присаживайтесь, пожалуйста, лейтенант, — пригласила миссис Самнер, — а я посмотрю, смогу ли я отыскать для вас Чарити.Я поблагодарил и осторожно опустился на краешек кушетки, которая была настолько неудобной, что наверняка являлась подлинным творением Шаратона.Миссис Самнер вышла из гостиной, прикрыв за собою дверь и оставив меня наедине со строгой обстановкой в торжественной тишине. Я закурил сигарету, поднялся с кушетки, подумав, что она, несомненно, обита листовым железом, затем подошел к громадному открытому камину. Над ним висел внушительных размеров портрет, написанный маслом и помещенный в довольно уродливую золоченую раму. На портрете — голова и плечи патриарха со снежно-белой шевелюрой, которая подчеркивала здоровый цвет его лица и пронизывающий взгляд холодных голубых глаз. Добавьте к этому крючковатый ястребиный нос и плотно сжатые губы, и вам будет ясно, что этот тип не вызвал у меня никакой симпатии.— Это мой отец, лейтенант, — откуда-то сзади донесся мужской голос. — Илай Самнер. У него вид человека себе на уме, не правда ли? Могу вас заверить, что так оно и было.Я не слышал, как дверь отворилась, но она должна была отвориться, если только Самнер-младший не материализовался просто посреди комнаты. Прежде чем повернуться к нему, я недоуменно подумал о том, почему ему понадобилось красться на цыпочках в своем собственном доме.— Моя жена сообщила мне, что вы находитесь здесь, лейтенант, — продолжал он небрежно. — Я Криспин Самнер.К этому моменту я уже повернулся к нему лицом, но он не проявил желания протянуть мне руку.— Как я понял, вы желаете видеть мою сестру Чарити? Он был высок и худощав, одет как и положено деревенскому сквайру: элегантный платок заткнут за распахнутый ворот шелковой рубашки, а брюки из плотного габардина заправлены в начищенные до блеска сапоги для верховой езды. Лет около тридцати пяти, решил я. Черные прямые волосы и слегка горбатый нос — на этом заканчивалось его сходство с отцом. Глаза Криспина являли собой соединение аквамарина с какой-то мутью, причем ни секунды не задерживались на одной точке, будто ему было страшно, что их поймают на месте преступления. Губы у него было полные, причем нижняя капризно, по-женски, выпячивалась вперед.— Совершенно верно, мистер Самнер, — наконец произнес я. — Я хотел бы видеть вашу сестру.— Джессика, моя жена, к сожалению, ошиблась, — сказал он, слегка улыбнувшись. — Она не знала, что Чарити уехала с час назад в Лос-Анджелес. Она собирается провести пару дней с друзьями в Бел-Эр.— Что ж, весьма неудачно для меня, — сказал я, ответив ому такой же мимолетной улыбкой. — Может быть, вы сможете сообщить имя и адрес этих друзей?Он коротко хохотнул.— Не могу. Знаю, это звучит глупо, но Чарити теперь уже взрослая особа, живет собственной жизнью. Она не сообщает нам никаких подробностей, куда-то уезжая. Но когда она вернется, лейтенант, я заставлю ее позвонить вам. Или, может быть, я могу вам чем-то помочь?— Очень может быть. Вы читали утренние газеты?— О предсмертном заявлении бедной старенькой Эмили? — Криспин горестно покачал головой. — Она была милейшим созданием. Знаете ли вы, что она проработала в нашей семье двадцать пять лет? Но под конец, боюсь, она стала что-то придумывать, фантазировать. Милая старушка всегда любила таинственные истории, понимаете?— Любила их настолько, что придумала какую-то драматическую небылицу и поведала о ней своему духовнику?Он раздраженно пожал плечами.— Возможно, это был просто бред умирающей женщины. Так или иначе, но я могу заверить вас, лейтенант, что все это — чистейшая выдумка.— Вы находились здесь во время убийства, мистер Самнер?— Убийства? — Его голос зазвучал резче. — Да, я был здесь, когда нашли эту злополучную голову, если вы это имеете в виду, лейтенант.Тут я почувствовал, что он ухитрился исчерпать почти полностью мой запас вежливости.— Если вам угодно вообразить, что этот человек совершил самоубийство, отрубив себе голову, а потом его обезглавленное тело само ушло прочь, потому что не выдержало вида крови, это ваше право, — заметил я ворчливо, — но я это квалифицирую как убийство.Лицо Криспина слегка покраснело.— Я находился в этом доме во время предполагаемого убийства, лейтенант. А также и бедняжка Эмили Карлью: она отсюда практически не выходила после смерти матери, случившейся за год до этого. Мне неизвестны подробности той ерунды, которую она наговорила, но даю слово, что того человека она не видела ни разу в жизни. Какую бы чушь Эмили Карлью ни сообщила на смертном одре, все это плод ее необузданной фантазии.— Так вы хотите сказать, что в то время у вас в доме никто не гостил?— Гость в доме? — У него на мгновение отвисла челюсть. — Нет, конечно. Здесь жила вся наша семья, ну и прислуга, разумеется. Мой отец, я сам, мой брат и сестра. Неужели Эмили заявила, что этот человек гостил у нас? — Он, недоверчиво глядя на меня, расхохотался. — Ну что же, надо отдать должное бедной старушке, у нее было богатое воображение!— Тогда вашей жены здесь еще не было?— Нет, мы женаты всего три года, — отрезал Криспин. — Как я уже вам сказал, в то время в доме находились только члены нашей семьи: отец, брат, сестра и я. Надеюсь, на этот раз я выразился предельно ясно, лейтенант?Ну что же, обычное «везение» Уилера, горько подумал я. Надо же было мне заговорить именно с этим Криспином, поскольку никого другого не оказалось под рукой! Судя по тому, как он горел желанием мне помочь, мне сильно повезет, если на прощанье он махнет мне рукой. Но все же я решил не отступать.— Ваш брат по-прежнему живет в доме? — спросил я.— Барнаби? — Его глаза презрительно сощурились при этой мысли. — Великий Боже, нет!— Ну что ж, прошу прощения за отнятое у вас время, мистер Самнер, и напомните мисс Самнер, чтобы она позвонила мне, когда возвратится из Бел-Эр.Он нахмурился.— Если это совершенно необходимо, лейтенант. Но я уже объяснил вам, что история, рассказанная бедняжкой Эмили, была ничем иным, как бредом. Вы не забыли?— Я прекрасно помню все, что вы мне сообщили, мистер Самнер, — ответил я предельно любезно, — но тем не менее мисс Самнер необходимо встретиться со мной, как только она вернется.— Мне не нравится ваше оскорбительное высокомерие, лейтенант! — Он повысил голос.— По большей части, это никому не нравится, — посочувствовал я Криспину.— Я пользуюсь определенным влиянием в Пайн-Сити, — продолжал он упрямо, — как в окружном, так и в городском управлении. Хорошенько запомните это, лейтенант.— Я оставил свою записную книжку в машине, — парировал я, — но непременно запишу ваши слова, как только доберусь до нее.Его лицо вновь побагровело от гнева.— Можете не сомневаться, лейтенант, я постараюсь, чтобы вы хорошенько запомнили мои слова и без записной книжки.— До свидания, мистер Самнер, — сказал я.— До свидания, лейтенант. Уверен, что вы сами сумеете найти выход из дома.— Если не сумею, то издам тихий, как у птицы, крик о помощи, чтобы не потревожить вас, — сказал я и вышел.Однако найти выход через все эти узкие одинаковые холлы, черт побери, оказалось и в самом деле довольно сложно, но я в конечном итоге, справился с задачей и увидел миссис Криспин Самнер, которая поджидала меня.— Крайне сожалею, лейтенант, что так глупо ошиблась! — сказала она, смущенно улыбнувшись. — Полагаю, мой муж сказал вам?..— Что его сестра уже уехала? — Я кивнул. — Да, сказал.— Она ведет очень независимый образ жизни…— ..и не считает необходимым предупреждать вас, когда уезжает из дома? — подхватил я. — И это сообщил ваш супруг.— О! — Ее улыбка растаяла. — Похоже, вы в дурном настроении, лейтенант? Надеюсь, не Криспин испортил его вам?— Это не так-то легко сделать, — ответил я совершенно искренне. — Но, по всей вероятности, нет никакой радости быть феодальным бароном, если ты не имеешь возможности хотя бы изредка демонстрировать, кто ты такой.— Извините, но я не поняла! — пробормотала она с сомнением в голосе.— Ему принадлежит Вэлли, не так ли? — объяснил я. — А до него долиной владел его отец. Догадываюсь, ваш муж не привык выслушивать возражения, миссис Самнер?— О, мне ясно, что вы имеете в виду! — Ее улыбка снова стала доверительной. — Думаю, вы правы, но, пожалуйста, не выдавайте меня.— Остальные члены семейства все в том же роде? Ее серые глаза внезапно помрачнели.— Чарити в свое время дали совершенно неподходящее имя. Она вовсе никакое не «милосердие», а самое настоящее исчадие ада, лейтенант. По сравнению с ней Криспин — кладезь добродетелей. Опять-таки никогда не ссылайтесь на мои слова. Хорошо?— Мои губы запечатаны казенной печатью, — заверил я ее. — Ну а что вы можете сказать про Барнаби?— Про него — ничего. Мы с ним ни разу не встречались.— Вы женаты вот уже три года и даже не познакомились со своим ближайшим родственником?— Он уехал из дома до того, как я появилась здесь. — Внезапно она фыркнула. — Здесь, в Вэлли, мы никогда не произносим имени Барнаби, лейтенант. Он выродок в добропорядочной семье.— Что же такого он натворил? Уничтожил все апельсиновые рощи, предпочитая по утрам грейпфруты?На этот раз она засмеялась по-настоящему искренне и открыто.— Поверьте, я не знаю, но это должно было быть что-то ужасное. Мне точно известно, что отец лишил его наследства, оставил, так сказать, в полном смысле слова без цента.Едва различимые шаги, приближающиеся к нам по лабиринту бесконечных холлов, смертельно напугали женщину, она будто окаменела на мгновение, затем торопливо распахнула передо мной дверь.— Полагаю, вам сейчас лучше исчезнуть, лейтенант, — прошептала она. — Поверьте, мне было приятно с вами поговорить. Возможно, мы сможем это повторить в ближайшее время.Голос ее звучал почти мечтательно.— Это было бы очень приятно, — вежливо ответил я. — До свидания, миссис Самнер.Дверь за мною захлопнулась сразу же, едва я переступил порог. Я зашагал назад к своему «остину», раздумывая, действительно ли Джессика Самнер боялась своего мужа или разыгрывала роль из пьески о своем повелителе и хозяине, как это любят делать некоторые женщины. И что означают ее последние слова о желании вновь поговорить со мной в скором времени?.. Имелось множество разных ответов на эти вопросы. Возможно, она чувствовала себя слишком одинокой и мечтала выговориться, но могла при всем том располагать и интересной информацией…В любом случае, подумал я с усмешкой, впереди замаячило нечто вроде увлекательного приключения, пока с непредсказуемым концом.Я проехал милю в направлении города и остановился у ближайшего бара. Картина тут ни капельки не изменилась, вот только пес успел заснуть, непочтительно повернувшись ко мне спиной. Да, пожалуй, удушливая жара, нависшая над долиной, усилилась. Сигарета приобрела неприятный привкус, но надо же мне было чем-то заняться, пока я буду ждать.Лишь через тридцать бесконечно долгих минут мимо промчался запыленный «континенталь» последней модели. Я успел мельком разглядеть за рулем решительное лицо, окруженное огненно-рыжими волосами, и тут же машина исчезла. Я отъехал от обочины и направил свой «остин» вдогонку за «континенталем» на такой дистанции, чтобы не упускать его из виду. Если эта красотка и в самом деле собралась в Бел-Эр, мне предстояло долгое путешествие. Глава 3 Примерно через двадцать пять минут, когда мы проехали около тридцати миль, я почувствовал большое облегчение, увидев, что она свернула с автострады, направляясь в Пайн-Сити. Поток машин заметно увеличился, так что мне пришлось сократить расстояние между нами. Пережив столько неприятностей и потеряв уйму времени, я не хотел упустить ее из виду перед каким-то светофором. Кстати сказать, теперь она больше не спешила и совершенно бесцельно кружила по городским улицам. Наконец, когда я уверовал в то, что она поняла, что за ней следят, она остановилась перед каким-то отелем на боковой улице, довольно далеко от центра. Я проехал мимо, свернул влево на следующем перекрестке и припарковал машину где-то посреди квартала. Когда я вышел из-за угла, «континенталь» был пуст, а посыльный с парой чемоданов уже исчезал за дверями отеля.Я закурил сигарету и минут пять разглядывал витрину салона, специализировавшегося на продаже дамских поясов, в которых девушки должны были себя чувствовать неприкосновенными, поскольку, на мой взгляд, пояс простирался от талии до колен. У меня невольно мелькнула мысль о том, сколько времени уйдет на тренировку, пока девушка не научится без посторонней помощи натягивать на себя эти доспехи и вылезать из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15