Похоже, дело у него спорилось. Смена Урсулы начиналась только через час, и она вернулась к статье. Ей хотелось изложить свое видение Вселенной… Только вот удастся ли когда-нибудь закончить работу?
Она просмотрела и отредактировала последние два параграфа, потом снова застучала по клавишам.

Попробуем при помощи воображаемого диалога восстановить ход мыслей ученых двадцатого века.
Мы близки к созданию автоматического разведывательного корабля. Помимо тяги к обычной колонизации, любая по-настоящему разумная форма жизни испытывает соблазн послать привет иным цивилизациям и посмотреть на результаты. Первые зонды, покинувшие пределы Солнечной системы, — «Вояджер» и «Пионер» — как нельзя лучше демонстрируют это стремление. Они несут простые послания, которые, как предполагается, должны быть расшифрованы инопланетянами. Только вот узнать об успехе миссии земляне смогут лишь, когда от авторов проекта, к сожалению, не останется и праха.
Достаточно похожие на нас разумные существа должны вести себя приблизительно так же, как и мы.
Но если самовоспроизводящиеся зонды — лучший способ освоения Галактики, почему мы до сих пор не встретили ничего подобного? Не означает ли это, что другие цивилизации не достигли нашего уровня?
Можно сделать вывод, что мы — первая разумная общественная технологическая раса в истории Млечного Пути.
Логика казалась неопровержимой, и большинство людей распрощалось с надеждой на контакт, тем более что радиотелескопы не приняли ни одного осмысленного сигнала, лишь звездный шум.
А человечество тем временем добралось до Марса, двинулось дальше и обнаружило во Внутреннем Поясе зону Опустошения.

Урсула поправила упавший на глаза черный локон. С подходящими цитатами и ссылками на чужие статьи можно подождать. Сейчас главное — успеть за потоком мыслей.

Мое исследование не претендует на глубину. Но некоторые предположения о том, что произошло здесь задолго до появления человечества, у меня уже есть.
Когда-то в далеком прошлом в Солнечную систему прибыл первый зонд «фон-неймановского» типа. Возможно, он прилетел для сбора и передачи информации куда-то сквозь пустоту световых лет. Первый посланник не обнаружил тут разумной жизни и приступил ко второй части своей миссии. Выбрав подходящий астероид, он изготовил на нем собственную копию и запустил ее к другим звездам. Сам же остался, чтобы наблюдать за этим уголком космоса в ожидании каких-либо интересных событий.
По прошествии многих эпох сюда прилетели новые зонды, созданные другими цивилизациями. Они тоже запустили свои дубликаты. «Родители» же постепенно объединились в маленькое, но растущее сообщество механических посланников, и все они ждали появления в этой богом забытой системе кого-нибудь, кто скажет им: «Здравствуйте!»

Урсула представила себе эту картину: одинокие машины, посланцы, возможно, давно сгинувших цивилизаций. Верные своему долгу роботы воспроизводят самих себя, прощаются со своими «детьми» и застывают в спячке, медленно плывя в пространстве по галактической спирали.

Мы обнаружили несколько зондов той далекой эпохи, когда Галактика была юна и чиста.
Точнее, мы обнаружили их взорванные останки. Вероятно, однажды эмиссары далеких звезд узнали о проникновении в Солнечную систему новых чужаков. И, может быть, они, как и мыслители двадцатого века, были уверены в миролюбии пришельцев. Надо встретить их — пусть разделят нашу компанию!
Но эпоха мира миновала. Галактика повзрослела и заметно подурнела.
Разрушенные роботы — свидетели загадочной войны, продолжавшейся огромный промежуток времени, а мы используем их останки. Зона Опустошения — плод деятельности существ, практически не знакомых с биологическими формами жизни, но она ускорила нашу технологическую революцию.

Щелчок динамика отвлек Урсулу.
— Ты здесь, Урс?
Она переключила рацию на передачу.
— Да, Гэвин. Нашел что-то интересное?
Короткая пауза.
— Можно сказать, да, — насмешливо ответил андроид. — Не соблаговолите ли вы на время оставить «Громовержец» и, переместив сюда свой симпатичный сгусток биомассы, посмотреть лично?
Урсула едва удержалась от резкого ответа. Она мысленно повторила, что надо быть терпеливой, трудный возраст проходит.
— Уже иду.
Автопилот принял управление кораблем на себя, а Урсула, все еще раздраженная колкостями Гэвина, натянула скафандр.
За все приходится платить, думала она. Класс андроидов, к которому принадлежал Гэвин, — совершенно особенный, и ради будущего успеха необходимо проявлять терпение. В далеком будущем наша культура станет их культурой, а они в некотором смысле — нами Ведь биологическое человечество не вечно.
Но все равно, когда Гэвин поинтересовался, какая физиологическая потребность задерживает мамочку, она с грустью пожалела о тех временах, когда роботы гремели, словно жестяные банки, а компьютеры тупо выполняли команды программиста.


5

Ах, у слов есть особый аромат, аромат самой юности.
Легко преодолев примитивную блокировку, я вошел в память компьютера маленького корабля и начал читать бортовой журнал… раздумья маленького умного Мастера.
Слова… Они так забавны, так биологичны. Не то что семиричные гештальты, при помощи которых общалось большинство других существ. Было время, когда столетиями читал поэзию древних Мастеров. Где-то глубоко в моих архивах до сих пор сохранились файлы с их грустью и мечтами.
За многие эпохи ничто не вызывало во мне таких сладких воспоминаний, как размышления Урсулы Флеминг.
Мое собственное существование началось в то давнее время, когда монтажные аппараты конструировали меня из расплавленных горных пород, мое рождение и обучение освещала звезда, которую люди называют Эпсилон Эридана. Мое сознание расширялось по мере подключения каждого блока памяти и усвоения каждой новой порции информации, переданной моим Родителем.
Так я и моя сестра узнали Цель, ради которой были созданы мы и поколения наших предков.
Получая новую периферию, мы расширяли наше детское представление о мире, тестируя друг друга, бесконечно моделировали всевозможные ситуации. Люди называли это «игрой». И, конечно же, размышляли над особой ролью, которую мы играли в Галактике — мы, представители две тысячи четыреста десятого поколения, считая от первого запуска, осуществленного древними Мастерами.
Родитель рассказывал нам о биологических существах, странных, состоящих из воды и мембран. В системе Эридана биологические формы жизни тогда еще не встречались. Кроме того. Родитель поведал нам о Мастерах и о ста основных видах межзвездных зондов.
Свое оружие и исследовательское оборудование мы испытывали среди обломков зондов, прибывших на Эпсилон Эридан с первой волной, когда Галактика была юной. Как тревожно было смотреть на эти обломки, мерцающие под мучительно ясным звездным небом, — они лучше всех наставлений Родителя напоминали нам, сколь опасной стала Галактика.
Каждый из нас ждал дня, когда придет пора исполнить свой почетный долг. И этот день настал. День Запуска.
Я даже не оглянулся, чтобы последний раз взглянуть на Родителя. Ведь я был молод, полон энергии и не обращал внимания на такие мелочи. Двигатели вынесли меня в темноту, все органы чувств смотрели только вперед, в сторону цели. Крохотное пятнышко Солнца стало для меня центром Вселенной; я стрелой мчался к нему сквозь ночь.
Позже я пришел к осознанию того, что должен был чувствовать Родитель, отправляя нас в путь. Но тогда, в межзвездном пространстве, я беспечно убивал время, дробя свое сознание на тысячу отдельных частей и устраивая миллион маленьких состязаний между ними. Я рылся в архивах Мастеров, разучивал стихи, придумывал всевозможные сюжеты.
Наконец я достиг Солнца… как раз к началу войны.
С тех пор, как Земля начала транслировать свои экстравагантные, беззаботные передачи, мы, оставшиеся в живых, слушали симфонии Бетховена и тяжелый рок, спорили о достоинствах Китса, Лао-Цзы и Кобаяси Исса. Мы вели бесконечные дискуссии о странностях жизни на этой планете.
Я следил за многими землянами, но эта разведчица меня особенно заинтересовала. Приборы ее корабля ощупывали развалины совсем рядом с нашим последним прибежищем. Проникнуть в ее примитивный компьютер и считать вводимые туда мысли оказалось легко. Возможно, потому, что она мыслит, как Мастер.
Блоки и каналы глубоко во мне пробуждались ото сна длинной в шестьдесят миллионов лет. Этого требовала заложенная в меня программа: я почуял Цель.
Ждущий тоже забеспокоился. Встречающий прислушивался и приглядывался. К нам присоединились зонды поменьше — Агенты, Ученики, Защитники и Сеятели. Все уцелевшие в древней баталии несут в себе индивидуальные свойства своих создателей и давно погибших цивилизаций, и теперь попытаются самоутвердиться вновь. Как будто после стольких лет слияния можно восстановить независимость друг от друга. Все мы слышим, что и как думает каждый из нас. Я думаю о достижении Цели. Остальные — о какой-то ерунде. Их желания сейчас абсолютно неуместны. Цель — вот что превыше всего! Скоро в этом уголке Вселенной осуществится замысел моих предков.


6

На фоне звездного неба громоздились темные силуэты башен и шпилей. Давным-давно погибший город, город-призрак. Когда-то скалы кипели здесь от огромного количества тепла, выделявшегося при взрывах. Теперь об этом напоминала лишь застывшая стекловидная пена. Внизу, под грудами рухнувших лесов, лежали взорванные куски недостроенных аппаратов. Урсула пробиралась за Гэвином среди исковерканных обломков по гигантскому кладбищу кораблей-роботов. Жуткое место, пугавшее своими масштабами. Человечество не придумало оружия, способного вызвать такие разрушения. Сердце Урсулы сжалось от ледяного ощущения безнадежности.
«Конечно, это просто глупый рефлекс, — мысленно убеждала себя Урсула, — разрушители давно покинули Пояс». Но ее глаза все равно непроизвольно высматривали среди развалин фигуры чужаков. Несомненно было одно: человечество не сможет противостоять, если они вернутся.
— Это там, внизу, — сказал Гэвин, прокладывая дорогу во мрак покосившейся башни. Спеша в своем блестящем костюме вслед за роем мини-зондов, он выглядел совсем как человек. Ничто, кроме тембра голоса, не указывало на его происхождение от силиконовых предков.
Но дело не в предках. Сегодня понятие «человечество» включает в себя не только людей, а всех, кто только способен ценить музыку, наслаждаться закатами, сострадать другим существам и понимать юмор. Будущее внесет еще большее разнообразие, и Человек будет называться таковым не по строению тела, а по приверженности к системе человеческих ценностей. Это подтверждает вся история цивилизации с тех пор, как люди покинули земную колыбель, чтобы жить в мире под звездными небесами других планет.
Продвигаясь вслед за Гэвином сквозь покореженный металлический туннель, Урсула размышляла о том, что решение людей не было единственно возможным. Другие цивилизации могли использовать роботов для других целей.
Неведомые силы оставили на поверхности планетоида ужасный шрам. В глубине открывались многочисленные ходы. Гэвин переключил реактивный двигатель на торможение и показал рукой вперед:
— Мы как раз осматривали первые ответвления, когда один из разведчиков сообщил, что обнаружены инкубаторы.
Урсула тряхнула головой, не веря своим ушам.
— Инкубаторы? Герметически закрытые боксы, наполненные газом? Для поддержания органической жизни?
Гэвин поморщился, с трудом скрывая раздражение.
— Пойдем, мамочка, я тебе все покажу.
Урсула включила двигатель и последовала за своим партнером в глубину тоннеля. Прожектор на шлеме скафандра освещал путь.
Инкубаторы? Урсула задумалась. Уже несколько лет люди прочесывали развалины в поисках чужих космических аппаратов, но впервые обнаружено свидетельство визита живых существ. Неудивительно, что Гэвин раздражен. Незрелому андроиду впору заподозрить в этом глупую шутку.
Живые путешественники со звезд! Это и впрямь противоречит всякой логике. Но вскоре Урсула увидела первое подтверждение. В пыли лежали массивные двери шлюзовых камер, сорванные с петель. Пятна ржавчины могли образоваться только в воздушной среде.
Хотя по закону все разумные равны, биологический вид традиционно считается в Солнечной системе доминирующим. Между тем немало представителей класса ААА считают, что будущими лидерами станут их потомки. Расе андроидов предстоит покорять звезды. Открытие инопланетных зондов в поясе астероидов было для них добрым знаком. Конечно, с посланцами иных миров случилось нечто ужасное, но так или иначе Галактикой правят машины из металла и силикона. Будущее за ними.
Однако здесь, во чреве планетоида — исключение из правила.
Урсула протиснулась между обломками огромной глыбы, вывороченной из углеродистой скалы. Часть инкубаторов разрушилась от сотрясения, вызванного взрывами на поверхности, но некоторые, небольшие по размерам, как будто уцелели. И уж, во всяком случае, механизмы в этой пещере отличались от всех, найденных раньше.
Она обвела взглядом очертания сложных сепараторных колонок. «Химическое оборудование… и не для крекинга, не криогенное, а для синтеза органики!» Урсула принялась быстро осматривать помещение за помещением; Гэвин угрюмо следовал за ней. Бригада рабочих автоматов носилась повсюду, словно свора собак, напавших на след. Они рыскали, чем-то щелкали, обнюхивали каждый угол. По мере поступления информация высвечивалась на дисплее в шлеме Урсулы
— Смотри! Роботы сообщают, что нашли в одной из комнат органические соединения, которых там, по идее, не должно быть. И след сильного окисления.
Урсула поспешила туда.
1 2 3 4 5