— Мне уже нетрудно обходиться без посторонней помощи. Ты спасла мою жизнь, дитя. А теперь отправляйся туда, где тебе ничто не грозит.— Я не могу возвратиться! Они… я не знаю, что они со мною сделают. А кроме того, отныне в Кара-Эбре не осталось ничего мне дорогого.Кира запрокинула голову. Лунные лучи очерчивали ее юное личико, нежную линию шеи.— Ты понимаешь, что сейчас сказала, Кира?— Да.— И ты знаешь, что я должен тебе ответить?— Да…— И хоть без пользы твердить, что это не любовь — то, что ты себе вообразила; что, как и все в юности, ты должна переболеть этим…— Я не хочу домой, Рик! — перебила его Кира. — Не заставляй меня. Ты прогонишь, а я отлечу недалеко — и снова вернусь.Она встала, расправив крылья. Тело ее блистало серебром, крылья просвечивали, как матовые опалы.— Я люблю тебя, Рик, но есть еще нечто гораздо более важное — моя любовь к Марсу. Ты обещаешь превратить Марс в планету, где люди будут с надеждою глядеть вперед. Ты представить себе не можешь, что такое быть молодым в мертвом городе, где не на что взглянуть, везде одно только прошлое!.. Я тоже хочу строить новый мир. Пусть мое участие будет ничтожным; одного лишь знания, что я помогала, уже достаточно. Ты не отнимешь этого у меня!Рик безмолвно, долгим взглядом изучал крылатую девушку. На мгновение лицо его странно окаменело; в глазах появилась чуть ли не жестокость, когда он сжал челюсти.Через секунду он вздохнул, разведя руками:— Да, пожалуй, отнять не сумею; легче убить… Ну, хорошо. Давай играть по твоим правилам.Кира, нога на ногу, с победной улыбкой уселась на лавке, заставив Рика потесниться.— Кто-нибудь из Компании видел тебя?— Нет.— Узнала что-то дополнительно про Шторма, про их оборону?— Сверх того, что уже рассказывала, — ничего. Рик, по-моему, после атаки никого в живых не останется! С нашей стороны, я имею в виду…— Посмотрим. Что происходит в Рухе?— Я видела факелы на улицах, когда возвращалась сюда. Похоже, начинаются беспорядки. Да, Рик, я подслушала один разговор, спрятавшись на крыше. Шторм уже дважды ходил в Нью-Таун — пополнять бараки. Шахты работают в три смены; люди мрут как мухи.— Он не теряет время даром. — Рик сел на постели и поболтал ногами. — Приготовь бинты, детка, и покрепче обмотай мне мослы.Кира начала было протестовать, но Рик так глянул на нее, что девушка повиновалась.— Нельзя ждать, понимаешь? — Рик говорил это больше для себя. — Когда начнется восстание, будет поздно что-то переделывать!Камень, прикрывающий выход на улицу, бесшумно повернулся, и уже через минуту двое осторожно шли по крысиной тропке вдоль городской стены. Тропинка лежала в густой тени, была загажена и безлюдна. В воздухе стоял густой запах ночных животных, и отовсюду из темноты слышалось их испуганное, недовольное ворчание.Кира взмыла вверх и тут же вернулась с сообщением, что на Толчке — самом популярном месте Воровского квартала — собралась толпа и что туда направляются во множестве люди из приличных районов.— Там тебя убьют! — шептала Кира, расширив без того огромные глазищи и уцепившись за локоть Рика. — Разорвут в клочки!..Рик улыбнулся. В странной его ухмылке не было ни веселья, ни намека на что-нибудь человеческое.— Веди туда! — приказал Рик.Кира понуро шла впереди; концы ее крыльев тащились по грязным камням. Они шагали узкими извилистыми улочками меж домов, таких дряхлых, что пыль разрушения кучками лежала у стен в закрытых от ветра уголках. Жители будто исчезли, единственными признаками обитаемости были стираные простыни, подобно флагам вывешенные на палках из задних окон, да вонь от помоек.Фобос уже зашел за горизонт на востоке; Деймос, пока еще не сползший с неба, висел над Рухом так низко, что, казалось, вот-вот сядет, словно на кол, на одну из башен Замка.Рев толпы стал громче; но совсем не те чувства, которые нужны сегодня, слышались Рику. Вместо яростного боевого клича толпа завывала погребальную песнь.Конец улицы… Крик тысяч глоток ударил в уши. Мятущееся пламя факелов освещало широкую квадратную площадь, запруженную народом. Площадь обрамляли приземистые кривоватые дома. Изо всех окон высовывались люди, они гроздьями висели, подобно роящимся пчелам, на балконах, водосточных трубах — везде, где можно было держаться.Гомон толпы неожиданно взорвался общим криком и так же внезапно стих. Донесся голос оратора, пронзительный и горестный, словно труба горниста армии, проигравшей битву.Рик заработал локтями, прокладывая дорогу. Никто не оборачивался, чтобы окоротить нахала, все взгляды были прикованы к подмосткам посередине площади.На помосте возвышалась виселица, здесь жители Воровского квартала вершили свое собственное правосудие. Там же стоял оратор — щуплый, костлявый и злобный, облаченный в обтрепанный мундир, когда-то расшитый золотом. Его искаженное лицо, все в шрамах, пылало, скошенные топазовые глаза метали огонь.— Вы знаете, почему мы здесь! — выкрикнул он. — Вы знаете, какое злодейство свершилось. Вам известно, что люди, которые могли принести нам освобождение, мертвы… А с ними погиб наш юный король.Человек на помосте сделал паузу, чтобы дать затихнуть угрюмому отклику толпы.— И вам известно, — продолжил оратор тихим голосом, — что теперь нам остается делать…Вопль, вырвавшийся из сотен ртов, означал только одно: «Кровь за кровь!»— У них оружие. Они укрылись за крепостными стенами. У них сила. Пусть! Им нас не остановить Нам не сносить голов, да, но прежде чем испустить последний вздох, мы сотрем с лица планеты мразь Компании и землян!И тут, в миг затишья, предшествующий, как это бывает всегда, урагану эмоций, Рик возвысил голос над площадью:— Погодите!Щуплый человек посмотрел вниз с помоста, ища взглядом того, кто крикнул. Глаза его расширились, он со всхлипыванием втянул в себя воздух и простер руки, взывая к молчанию. Тишина кругами распространялась по толпе от его воздетых рук; возбужденные, искаженные лица приобретали вменяемое выражение, и постепенно вся площадь была затоплена тишиной, словно неподвижною водою. Стало слышно, как трещат, обгорая, факелы.Рик подымался по ступеням помоста. Он шел медленно, но держался прямо и не хромал. С широких плеч его свисала пурпурная мантия, украшенная на груди символом Двойной Луны на фоне пылающего изумруда.Рик взошел на платформу под раскачивающиеся цепи виселицы, поднял забинтованные руки к застежке ворота и сбросил мантию.Никто не проронил ни слова. Только вздох, единое многотысячное «Ух!..» прокатилось над толпой, и наступила мертвая тишина.Рик стоял неподвижно. Мышцы мускулистого обнаженного торса бугрились под крест-накрест надетой воинской портупеей; на шее, темный, отполированный временем, тускло блестел символ власти Руха.Глаза первого марсианина Воровского квартала вылезли из орбит.— Кто ты?.. — только и смог произнести он.Рик отвечал, не повышая голоса, но слова его гулко раскатились от края до края громадной площади.— Ричард Гунн Уркхарт, ваш вождь, согласно пророчеству.Стон раздался над толпой — стон зверя, почуявшего кровавую добычу. Главный вор простер руки:— Стойте! Стойте, вы!.. — Он подошел вплотную к Рику, сжимая рукоять кинжала, висящего в ножнах на поясе. — Где ты, землянин, добыл Обруч Власти?— Его надели на мою шею руки Бейдаха, после того как был убит Харал. Тебе известен секрет замка на Обруче?.. Тогда вы должны верить мне.— Бейдах… — прошептал щуплый марсианин.По толпе вполголоса зашелестело: «Бейдах… Сам Бейдах!»— Землянин!.. — воскликнул предводитель воровской гильдии. — Землянин, который носит ошейник Власти?! — И обнажил лезвие.Рик стоял бесстрастно, даже не взглянув на кинжал. Его глаза были устремлены поверх голов народа, заполнявшего площадь.— Слушайте же, люди! Когда Бейдах закрыл замок на Обруче, он сказал: «К счастью или к беде, но путь избран». И это так! Из всех путей, по которым могла пойти планета, свершился только один. Вы не в силах ничего изменить. Кое-кто пытался. Ваши вожди распяли меня на ножах в Тронной зале — и оказались беспомощны.Голос Рика звучал со странным спокойствием — не яростно, не угрожающе, не просительно, а так, как говорит человек совершенно уверенный, когда уже нечего обсуждать, и сейчас он просто повторяет то, что хорошо известно и ему, и всем остальным.— Я не землянин. Я рожден в открытом космосе, и порт Джеккара был первой твердой почвой, на которую я ступил. Я не принадлежу ни к одному из миров, не отношусь ни к единой из рас. Я принадлежу только самому себе и лишь себе присягаю на верность.Рик замолк, затем продолжил:— Марс не пропал, покуда вы сами не потеряли его. Вы проиграете свою планету, если будете бороться с Компанией так, как задумали ваши лидеры. Кира! Поднимись сюда и расскажи всем, что ты видела.Море лиц всколыхнулось, когда из темноты боковой улицы выпорхнула белая бабочка, пролетела над площадью и опустилась на помосте подле Рика. Кира, робея под тысячью взглядов, коснулась Рика, как бы в поисках поддержки. Тот мягко обнял ее за плечи и повернул к толпе.— Человек с Земли — один из главарей Компании — видел меня, распятого на стене, и оставил там умирать. Зато Кира меня спасла. Она — и Бейдах. Я обязан Марсу своей жизнью.Рик ободряюще улыбнулся и шепнул:— Давай, девочка!Кира рассказала об укреплениях, выстроенных Компанией, а закончила следующими словами:— Вы погибнете, так и не сумев нанести удар.По площади пополз говорок. Предводитель в мундире с золотыми позументами подался к Рику, все еще сжимая в руке кинжал — просто забыл убрать на место. Глаза главного мошенника светились любопытством.— А ты, — начал вор, — что ты можешь предложить?..— Если я начну болтать языком, Джаффа Шторм узнает все даже раньше, чем вы. У него способности такие же, как у ваших ясновидящих. Каменные стены — и те не преграда для его дьявольского разума Каким еще иным способом он смог бы узнать о том, что ваши вожди собрались в одно место, где с ними удобно расправиться? Да и сейчас, если бы он не чувствовал себя в полной безопасности и не был занят работой в Компании, то бродил бы по Руху и шпионил за вами.— Выходит, мы должны просто верить тебе и все? — негромко спросил марсианин, поигрывая кинжалом. — Бейдах-то ведь был при смерти, когда украшал тебя ошейником. Может, он…— Кира, скажи! — прервал его Рик.Девушка, расправив крылья и привстав на цыпочки, яростно крикнула в толпу:— Слышите, вы, марсиане! Джаффа Шторм заковал Рика в кандалы и хотел сделать его рабом на своей шахте. Когда Рик не покорился, Шторм пытался убить его. Четыре ночи назад он оставил Рика висеть распятым на ножах, обрекая его на мученическую смерть, и похитил подругу Рика. Неужели все это не доказывает искренности его желания отомстить?Кира буквально светилась, ее юный голосок звучал подобно флейте.— Он приведет Марс к вершинам! Он вернет жизнь умирающим. Он даст нам единство и силу.Воцарилась долгая тишина. И вдруг грохот салюта и радостные крики сотрясли окрестности.Рик торжественно повернулся к вору в лохмотьях, расшитых золотым позументом:— Держите людей наготове. Ждать придется недолго, я передам сигнал к выступлению через Киру.Предводитель согласно кивал головою. Рик протягивал руки к толпе и улыбался. Глаза его оставались холодными и отстраненными.В общем гвалте он и Кира исчезли с подмостков так же внезапно и загадочно, как появились.А в это время в кабинете, которым раньше владел Фаллон, Джаффа Шторм был занят работой, занят так сильно, как Рику и не снилось. Нет, физически Джаффа ничего не делал; он неподвижно сидел с закрытыми глазами, уперев локти в колени и прижав к вискам костяшки особым образом переплетенных пальцев.Шторм раньше уже вступал, в контакт с мозгом Рика, и теперь «настроиться на волну» было легко — не пришлось обыскивать весь ментальный эфир. Джаффа лишь тихонько посмеивался, слушая, как Рик расписывает его экстрасенсорные способности и умствует по поводу опасности разглашения плана битвы.Шторм сидел не шелохнувшись, пока Рик не кончил представление, а затем исследовал невысказанные мысли, копошившиеся у того в голове. Завершив работу, Шторм встал, потянулся и, кивнув головой, сказал вслух:— Хороший план. Все рассчитано отлично! Большая вероятность успеха. Противопоставить грубой силе такую же — что ж, поиграем в азартную игру!Джаффа набрал код на визоре, и перед ним возникло объемное изображение полярной области планеты — превосходная рельефная карта. Шторм снова уселся в «позу кучера». Глаза его были направлены на голограмму, но видели они гораздо более отдаленные предметы… Глава 9 Хью Сент-Джон вздохнул, вытянулся в высоком кресле и прикрыл веки.— Значит, так, — произнес он, обращаясь к Эран Маку. — Последний патрон в револьвере, последняя монета на банковском счету… Я выбываю из борьбы.Марсианин ничего не ответил, сидя на балконных перилах, куря и наблюдая рахитичную жизнь Кахоры, протекавшую внизу. Его смуглое пиратское лицо казалось еще темнее от угрюмости.— Я надеялся, что тебе как коренному жителю повезет больше, — глухо промолвил Сент-Джон. — Но и ты не продвинулся ни на шаг дальше, чем я. Ну не допускают они до себя, что тут будешь делать!..Колокольчики в ухе Мака зазвенели, когда он покрутил головой.— Ладно. На них не весь свет клином сошелся. Вот, например, Мыслители… Послушай, Мак, что за дьявольщина — ваши Мыслители? Почему все их так прославляют?— Точно это никому не известно. Считают, что они — самая первая раса, истинные марсиане; это означает, что все остальные, и мы в том числе, — здесь чужаки. А еще говорят, что они не человеческой породы и остались с прошлого витка эволюции. Лично я думаю, что это просто компания умных людей, которые любят спокойствие и уют и поэтому спрятали себя и свою жизнь за густым туманом легенд, восторгов и страхов.Сент-Джон нашел силы улыбнуться высказыванию.— Что мне больше всего импонирует в тебе, Мак, — это простота. Однако же Мыслители нет-нет да и сделают для планеты что-нибудь очень хорошее…Мак кивнул:— Точно. Они — так по крайней мере гласит теория, сам я этого не наблюдал — направляют общественное мнение всей планеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18