– Вот именно. Тогда скажи, почему бы любому из этих мужчин не привлечь тебя к суду? Они закрутят такую карусель, что ты по гроб жизни с ними не расплатишься.
– Я этого не боюсь.
Его поразила решимость, светившаяся в глазах Дейдри. Но он все же счел нужным предостеречь ее.
– Речь идет не только о тебе. Этих женщин тоже привлекут к суду. Ты предупреждала их о возможности такого исхода? Готов поспорить, что нет. Потому что ты, когда готовила эту передачу, думала не о них. Ты думала о себе, о своих страданиях и о мести за них.
В неожиданном порыве она вскочила на ноги и закричала:
– А почему я должна проявлять к нему милосердие? Из-за него я вылетела из колледжа, едва не стала сумасшедшей! Я потеряла все, а он ничего, ничего! Его тихо и чинно отправили на пенсию, устроив пышные проводы!
По ее щекам неожиданнее хлынули слезы. Алан притянул ее к себе и крепко обнял.
– О моя дорогая, любимая! Бедняжка моя! Жизнь чертовски несправедлива! Но, тем не менее, не делай этого, прошу тебя! Поверь мне и не делай. Пусть все останется, как было.
Она рыдала на его плече и что-то невнятно бормотала, Алан пытался ее успокоить, гладил по волосам, целовал в лоб.
– Поверь мне, хоть это и звучит гнусно, ты навредишь себе гораздо больше, чем ему.
Она продолжала плакать. Алан утер ей слезы платком.
– Я никогда не поверила бы, что могут вот гак… – сквозь рыдания лепетала Дейдри. – Я никогда не плакала из-за этого. Даже тогда…
– Просто за все эти годы у тебя накипело, и сейчас все прорвалось.
Дейдри посмотрела на него. Глаза у нее были еще мокрыми от слез.
– Ты считаешь, что я могу навредить женщинам, у которых брала интервью? – тревожно спросила она.
– Думаю, ты и сама знаешь ответ на этот вопрос, – мягко сказал Алан.
Она глубоко вздохнула с самым несчастным видом.
– Ну почему мужчины испокон веку так жестки к женщинам?
Алан понял, что она успокаивается, и пошутил:
– Будем надеяться, что в будущих временах все пойдет по-другому.
– Нет, я так не считаю, – вполне серьезно сказала Дейдри.
– Слушай, ты становишься не похожей на плаксу. Где же твой оптимизм?
Она мрачно глянула на Алана.
– Прости меня, я намочила твою рубашку. Мне стыдно. Я очень редко плачу. Плакать – это так… по-бабьи. Это…
Алан прервал ее, крепко и нежно поцеловав.
– Ну, все уже прошло. Сейчас ты в полном порядке.
Отступив на шаг, она сказала:
– Что же мне делать, я ведь всем этим женщинам обещала… Особенно той, которая работает стюардессой. От меня многое зависит в ее судьбе.
– Она не поблагодарит тебя, Дейдри. Не забудь, она работает на Ближнем Востоке у богатого, очень богатого человека. Он может с ней сделать все, что захочет.
– Да, как это ни печально, ты прав, – с горечью признала Дейдри.
Дейдри, сбросив туфли, бродила по кромке воды и размышляла. Она думала о своей работе, о тех опасностях и осложнениях, которые предвидел Алан, и о нем самом. Она поняла, что очень нуждается в нем, в его силе и близости, его ясной и трезвой голове. Ей было плохо и одиноко без него.
Алан не пошел вместе с ней. Он встретил ее у двери дома. Губами он прильнул к ее груди, которая в последние дни стала очень чувствительной к ласкам. А она тихо засмеялась, подумав о том, что они не упускают ни одной возможности отдаться друг другу. Сев в кресло, Алан усадил ее к себе на колени и ежеминутно целовал в губы.
Вечером они приготовили замечательный ужин и съели его при свечах. Окно было открыто. Они слышали, как мягко шумит море. Выпив шампанского, они взялись за руки, и пошли к берегу. Там, раздевшись донага, Алан и Дейдри побежали навстречу волнам. В воде они целовались и ласкали друг друга, пока не достигли высшей степени возбуждения.
Алан поднял Дейдри и унес ее в садик за коттеджем. Там он положил ее прямо в заросли наперстянки. Нагое тело светилось под луной, раздавленные шапочки цветов источали густой аромат. Дейдри в шутку отбивалась от его домогательств, но он прижал ее к земле и забросал лепестками цветов. Эти лепестки очертили все нежные изгибы и выпуклости ее красивого тела…
Алан взял ее осторожно, продлевая их общее наслаждение. Не выдержав напряжения, Дейдри застонала в ожидании сладкого финала. Алан приподнялся над ней, просунул руку под талию и притянул девушку к себе.
– Посмотри на меня, – скомандовал он. – Открой глаза и посмотри.
Дейдри покорно подчинилась его приказу.
– Ты хотела бы уехать от меня, Дейдри?
– Н-нет. Я уже говорила тебе об этом.
– Значит, я тебе нужен? Отвечай!
– Ты все знаешь… сам. Ты… особенный…
Он слегка отодвинулся от нее, и она обхватила руками его плечи. Дейдри снова захлестнула волна желания. Его руки конвульсивно сжали ее талию.
– Тогда скажи об этом сама!
Глаза девушки широко открылись. Алан нависал над ней, на его лице белыми пятнами блестел лунный свет. Она видела выражение его глаз и догадывалась, чего он от нее хочет.
– Скажи! – опять потребовал он грубым от нетерпения голосом.
Она колебалась еще какое-то время. Потом, страстно желая близости и боясь разрушить атмосферу этой чудесной ночи, задыхаясь, прошептала:
– Я… я тебя люблю.
– О моя дорогая! – Голос Алана срывался от ликования. Он склонился еще ниже и снова стал целовать ее.
Уже когда все было закончено, он слабым голосом восхвалял ее достоинства, клялся в любви, снова целовал и ласкал Дейдри. Она поймала себя на мысли, что еще совсем недавно сочла бы подобные слова образцом пошлости, но теперь, как ни странно, ей было приятно их слышать. Слова странным образом вызывали у нее ощущение почти физического наслаждения. Ей было приятно, что Алан так страстно желает ее любви. И приятно осознавать свою нужность ему. Впервые в жизни мужчина для нее был важнее всех ее теорий о равноправии и независимости.
Всю ночь они проспали спокойным, мирным сном. И, когда утром они вместе стояли под душем, Алан сказал:
– Я хотел бы, чтобы ты переехала ко мне.
Дейдри с испугом посмотрела на него.
– Куда переехала? Сюда?
– Почему сюда? Я просто хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной, где бы я ни был.
– О сэр! Ваше предложение так неожиданно. – Дейдри явно дурачилась, изображая жеманную викторианскую барышню.
– Ничего в нем нет неожиданного! Разве ты сама не хочешь быть со мной, Дейдри? – В отличие от нее Алан совсем не был расположен шутить.
– Да, хочу, но…
Он закрыл ее рот ладонью.
– Никаких «но»! Как только приедешь в Лондон, избавляйся поскорее от своей квартиры и перевози свои пожитки ко мне. Я тебе дам ключ.
– А ты разве не едешь в Лондон? – удивилась Дейдри.
– Нет, мне надо будет поработать над моей книгой. На это уйдет не больше недели.
Дейдри не стала с ним спорить. Она знала, что все последние дни Алан посвятил ей одной и поэтому совсем не работал. Она даже чувствовала из-за этого угрызения совести, но вслух сказала:
– Алан, я не знаю, как поступить. Дело и том, что я привыкла жить совсем одна и…
– Если ты меня любишь, – а ты сказала сама, что это так, – то должна хотеть жить со мной. – Взяв мочалку, он принялся тереть ей спину. – К тому же я просто сойду с ума, если это роскошное тело не будет рядом со мной в постели каждый вечер. И теперь, когда я знаю, как мне может быть сладко с тобой, я не намерен от этого отказываться.
– Да, я успела заметить, – усмехнулась Дейдри. – Не надо мне… это доказывать… Алан… Послушай, мне… надо ехать в… в Лондон… Алан!
Позднее, когда они уже оделись, он передал ей ключ.
– Надеюсь, что ты встретишь меня на пороге, когда я возвращусь к нам домой.
Дейдри вздохнула.
– Но я же не знаю, сколько понадобится времени, чтобы закончить дела с моей квартирой. И потом, мне надо все-таки разобраться с моей работой.
– Не волнуйся, – успокоил ее Алан. – Ты слишком хороший работник, такими не бросаются. Скажи боссу, что если он посмеет тебя обидеть, то его компании не поздоровится. И предложи ему какую-нибудь новую идею.
– Я хотела бы, чтобы ты поехал со мной. – Эта фраза далась Дейдри нелегко: высказывать подобные просьбы ей еще не приходилось.
– Мне бы тоже хотелось. Но я действительно должен поработать над книгой. Постараюсь приехать в Лондон как можно скорее.
Он поцеловал девушку на прощание и стоял в дверях, махая рукой, пока маленькая желтая машина не исчезла из виду. Потом пошел к столу и открыл ящик, в котором были заперты заметки Дейдри. Он отработал все, что касалось интервью со стюардессой, положил бумаги в свой кейс и через полчаса уже был в пути.
Босс устроил Дейдри хорошую выволочку, но она снесла все так кротко и безропотно, что гнев его быстро угас. Он только потребовал, чтобы она взамен предложила ему пару новых идей. Придя домой, девушка стала просматривать свои папки, чтобы придумать что-нибудь новенькое, но чувствовала себя странно беспомощной и растерянной. Теперь она сомневалась во всем и боялась ошибиться. Как жаль, что Алана нет рядом, подумала она. Потом набрала номер Стейси.
– Ну что? Нэд так и не соизволил явиться домой?
– Нет, да я теперь и не хочу этого. Я собираюсь продать эту квартиру и переехать куда-нибудь в другое место. А ты куда пропала? Я звонила тебе несколько раз.
– Я уезжала на несколько дней в Корнуолл.
– Послушай, а почему бы нам не отправиться куда-нибудь вдвоем и подыскать пару хороших парней? – Предложение Стейси было неожиданным.
– Мне не надо никакого парня, а вот поболтать с тобой я бы хотела. Давай пообедаем вместе.
Позднее они встретились в кафе и, заняв столик, стали обсуждать идею о продаже квартиры Стейси.
Я хочу вычеркнуть из своей жизни все, что связано с Нэдом, – объявила та. – Хочу начать новую жизнь с нуля. Я порвала все его фотографии и выбросила все подарки.
– Это нетрудно, – заметила Дейдри, – но не так просто будет избавиться от воспоминаний.
– Да, правда, но я постараюсь. Слушай, а как у тебя дела с писателем? Как его зовут?
– Алан Феллоуз. В Корнуолле я была у него. В его коттедже у моря.
– Ты жила у него?
В глазах Дейдри мелькнуло беспокойство.
– Понимаешь, он не такой, как все. Он особенный. А в постели он просто само совершенство. Но… я не знаю, что делать. Он хочет, чтобы я переехала к нему, и, кажется, я на это согласилась. Он мне нужен, правда, нужен, но… – Голос Дейдри дрогнул.
– Что-то в твоих словах не видно особой убежденности, – заметила Стейси. – Обычно ты бываешь более уверенной.
– Не без этого, – согласилась Дейдри. – Там, в Корнуолле, кое-что произошло. Я работала над своей программой и была довольна тем, как идут дела. Но Алан сумел мне доказать, что я иду неправильным путем. Я была потрясена. И разом потеряла всю свою уверенность. – Дейдри рассказала Стейси о своей программе.
– Мне кажется, что твой Алан совершенно прав. Ты играешь с огнем. Слушай, но если ты собираешься переехать к нему, значит, ты в него влюбилась? Так?
Медленно, точно проверяя свои истинные чувства, Дейдри произнесла:
– Я чувствую, что хочу быть с ним. Я очень нуждаюсь в его помощи и советах. Теперь я не так уверена в себе, как прежде.
Стейси же эта сторона мало интересовала.
– Но как ты относишься к Алану как к мужчине? – В ее глазах вспыхнуло любопытство.
Дейдри покачала головой.
– Я сказала ему, что люблю его. Мне кажется, что и он тоже меня любит. Я ему многим обязана. Но на сей момент я еще не все понимаю… Хотя, если ты говоришь кому-нибудь, что любишь его…
– Не скажи. Нэд постоянно меня уверял в своей любви. Но это не помешало ему сбежать, как только я заикнулась о браке…
Собравшись с мыслями, Дейдри начала, наконец, работу над новой программой. В то же время она решала и вопрос о переезде в квартиру Алана. Но она не торопилась. Алан несколько раз звонил ей и пообещал, что в ближайшие пару недель будет дома.
Эти недели подходили к концу. Дейдри была у себя на работе, когда вдруг зазвонил телефон. Это была Стейси.
– Ты читала сегодняшний номер «Нового тысячелетия»? – Стейси была явно взбудоражена.
– Нет, а что там интересного?
– Помнишь, ты мне рассказывала о стюардессе, которую преследовал миллионер из Саудовской Аравии? Так вот, в этой газете есть статья, рассказывающая как раз об этом случае.
Бросив все дела, Дейдри выбежала купить газету в ближайшем киоске. Читая статью, она застыла от изумления. Сомнений не было: речь шла именно об этой девушке, хотя ее имя и не упоминалось. Дейдри знала, что это вполне серьезная газета, она не публикует бульварных сенсаций и сомнительной информации. Пробежав глазами статью, она стала искать фамилию автора. Но подпись отсутствовала. Когда Дейдри решила отказаться от идеи своей программы, она известила об этом Эдну. Видимо, та обратилась к другому человеку. Дейдри решила перечитать статью повнимательнее и с удивлением обнаружила в ней знакомые слова и целые фразы… И вдруг ее осенило. Единственным человеком, который мог так точно воспроизвести целые куски ее бесед со стюардессой… был Алан. Он добился того, что она отказалась от своего замысла и оставила свои заметки там, в его доме.
Посидев некоторое время в полном оцепенении, Дейдри кинулась к телефону и позвонила Дэйву. К счастью, он оказался на месте.
– Привет, Дэйв! Как дела? Мне кажется, что прошла тысяча лет с тех пор, как мы виделись, – стараясь казаться веселой и беспечной, прощебетала она. Они поболтали немного о том о сем. Потом Дейдри как бы невзначай спросила: – Помнишь, там был твой приятель Алан Феллоуз? Я ищу ведущего для своей программы. Не мог бы он как раз стать ведущим? Он ведь был журналистом, не так ли?
Внимательно выслушав ответ Дэйва, она переспросила:
– Значит, он работал репортером? В какой газете? В «Новом тысячелетии»? Спасибо, Дэйв, я постараюсь найти его.
Когда она положила трубку, на ее лице застыло холодное, даже злое выражение. Потом Дейдри перезвонила в эту газету, где работала ее старая знакомая. Прошло минут десять, и Дейдри уже знала имя автора материала. Это был не кто иной, как Алан Феллоуз.
7
Прошла еще целая неделя, прежде чем Алан возвратился в Лондон. Он звонил в течение этого времени Дейдри, но она не брала трубку. Дейдри предупредила всех знакомых, что она сама будет им звонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18