Девон приблизила лицо Райана к своему и поцеловала его. – Ты слишком симпатичный, чтобы так тебя называть.Райан ухмыльнулся.– Ну, спасибо.Он перекатился на спину, не выпуская Девон из рук. Они лежали молча несколько минут – Райан на спине, а Девон в его объятиях рядом, – потом он вдруг чему-то засмеялся.– Знаешь, я сейчас подумал о Фрэнке.– О Фрэнке? Как он сумел вклиниться в наш разговор?– Это долго рассказывать, любимая. Скажем так: долгое время я ходил как пороховая бочка с коротким фитилем. Фрэнк оказался тем самым бедолагой, которого угораздило нечаянно запалить фитиль. Он так и не понял, с чего это я взбеленился вчера вечером.Девон перекатилась на живот, оказавшись на Райане; она сложила руки у него на груди, а подбородком уперлась в сплетенные пальцы.– Ты поссорился с Фрэнком? Поэтому и пришел домой так рано?– Да. Нет. – Райан вздохнул и провел пальцем по кромке ее волос. – Фрэнк меня действительно разозлил, но причина совсем не в этом. – Он улыбнулся, но что-то сжалось у него в груди. – Я пришел домой из-за тебя, – сказал он. – Потому что настало время признаться себе… в правде.Сердце у Девон забилось.– Что же это за правда?Райан положил ее рядом с собой; голова ее уютно устроилась на сгибе его руки.– Я так сильно хотел тебя, что не мог ничего ни делать, ни соображать, – прошептал он и стал осторожно гладить ее по бедру. Дыхание ее на мгновение замерло. – Все эти месяцы я говорил себе, что ты мне чужая, что я к тебе равнодушен. Ночью, лежа в постели, я каждый раз доводил себя до сумасшествия, до полупомешательства, воображая, что бы случилось, если бы я поднялся всего на несколько ступеней вверх и обнял тебя…Щеки Девон снова запылали огнем.– Я… я тоже… думала об этом. Глаза Райана вспыхнули.– Правда? – спросил он с хрипотцой.– Каждую ночь, – прошептала она.Он придвинул ее к себе и стал нежно целовать.– С этого дня – никаких отдельных комнат, дорогая. Никаких отдельных постелей! Слишком много времени мы потратили впустую.Да, подумала Девон, да, слишком много времени впустую, а осталась всего одна неделя.– Ты моя! – порывисто сказал Райан. – Слышишь? Ты принадлежишь мне, и больше никому!Навсегда, Райан, навсегда. Пожалуйста, мысленно говорила она, пожалуйста, скажи три этих маленьких слова, и так и будет.Но он не сказал. Вместо этого он соскользнул вниз, и Девон ощутила на животе его жаркое дыхание.– Райан, – прошептала Девон горячим, срывающимся шепотом. – Райан…Но тут его губы прикоснулись к ней, и она провалилась в сладостный туман.Они проснулись на следующее утро, очень поздно, все еще в тесных объятиях друг друга.– Ммм, – промычал Райан, прижавшись губами к ее шее.– Ммм, – вздохнула Девон, запуская пальцы в его спутанную шевелюру.Понежившись еще несколько минут, Райан сел и легонько шлепнул ее по попке.– Эй, – возмущенно отреагировала Девон.– Просыпайся, – ответил Райан. Он встал, вразвалку подошел к окну, рывком раздвинул занавески. – Уже утро, женщина. Ты знаешь, что это значит?Девон, улыбнувшись, натянула на себя одеяло.– Что надо поспать еще двадцать минут.– Завтрак, – сказал Райан, снова подходя к постели, – вот что это значит! – Он стащил с нее одеяло и взял ее на руки. – Яичница. Бекон. Поджаренный хлеб.– Райан! Сейчас же положи меня на место! Но вместо этого он потащил ее в ванную, не обращая внимания на то, что Девон, смеясь, колотила его кулаками по плечам.– И несколько ведер кофе! – закончил он, ступая под душ. Крепко держа ее одной рукой, он на всю мощность включил воду. – Ты высосала из меня всю энергию! Мне требуется много пищи, чтобы восстановить силы.Девон с удовольствием подставила смеющееся лицо теплым струям.– Может быть, тебе еще что-нибудь нужно? – игриво спросила она, но, когда увидела, что при этих словах улыбка стала сходить с лица Райана, у нее перехватило дыхание.– Да, – прошептал он; его ладони скользнули вниз по спине и обхватили ее бедра. – Да, дорогая моя, мне нужно… гораздо больше. Мне нужно…Он приподнял ее, а она обвила его ногами за талию, и потом был только равномерный плеск воды, и вздохи, и невнятные бормотания мужчины и женщины, упивающихся любовью и забывших про все на свете.– Так, – сказал Райан, – и это называется Нью-Йорк в праздничный день, а?Девон, подняв на него глаза, улыбнулась. Они медленно шли, взявшись за руки, по аллеям Сентрал-парка, в той его части, которая называлась “овечья полянка”. День выдался жарким, солнечным. Просторная, густо поросшая сочной травой поляна была заполнена изрядно истосковавшимися по отдыху горожанами, с неподдельной радостью впитывающими в себя раздолье первого летнего праздника.– Что это за вопрос поступил от коренного жителя Нью-Йорка?– Начнем с того, что я не коренной житель. Я родился здесь, но потом мы с Джеймсом переехали на Лонг-Айленд.Девон кивнула.– Я знаю. Мне как раз это и интересно. Твои родители умерли?– Нет, совсем не так драматично, – сказал Райан, натянуто улыбаясь. – Моя мать решила, что гораздо интереснее бродить по джунглям, чем воспитывать сыновей. А отец быстро сообразил, что раз она уехала, то с него автоматически снимается вся ответственность, и пустился наслаждаться “сладкой жизнью”.Улыбка на лице Девон растаяла.– Ты имеешь в виду, они тебя бросили?– Если это выразить словами, будет звучать намного хуже, дорогая. К тому времени я уже успел прожить большую половину своей жизни с дедом, а не с родителями. Они постоянно куда-то уезжали, и мы с братом не входили в их планы.– Так, значит, и ты, и Гордон переехали к Джеймсу?– Гордон уже учился в университете. Он был на двенадцать лет старше меня.– Ммм, – промычала Девон, – а интересно…– Что?– Да ничего. Просто… однажды, когда я приехала на каникулы, Гордон спросил меня, хорошо ли мне живется не… не дома. Он сказал, что знает еще одного подростка, которого, как он выразился, “спихнули”.– Ты думаешь, он имел в виду меня? – с изумлением спросил Райан.– Почему бы и нет? Это возможно, – пожала плечами Девон.Даже очень возможно, подумал Райан. Совершенно логично. Это объясняло, почему Гордон так хотел обеспечить жизнь Девон и почему говорил, что чувствует себя виноватым, что забыл ее.А вот я ее никогда не забуду, я о ней позабочусь, решил Райан, с любовью наблюдая, как легкий ветерок играет ее волосами. Плавным движением она подняла руку и отбросила их от глаз; простейшее, повседневное движение, но у Райана екнуло сердце. Он взял ее ладонь и сплел свои пальцы с ее.– А как же ты? – спросил он.Она подняла на него взгляд и улыбнулась.– А что я?– Как прошло твое детство? спросил он. – Бьюсь об заклад, ты была такая серьезная маленькая девочка с приятной застенчивой улыбкой.– Что касается застенчивости, то тут ты прав, – проговорила она с улыбкой, подернутой печалью. – Единственное, что я хорошо помню о моем детстве, – это постоянные переезды: из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, из Лос-Анджелеса в Рено и затем в Лас-Вегас.– А почему?Девон пожала плечами.– Я думаю, потому, что моя мать… потому, что Беттина постоянно гонялась за… лучшим будущим. Она была официанткой.– В коктейль-баре, – сказал Райан.– Да. – Девон опять подняла на него глаза, уловив скуку в его интонации. – Она делала все, что могла. Ее шансы, возможно, не всегда были блестящими, но это непросто одной воспитывать ребенка.– И я уверен, что все это она повторяла тебе при первом удобном случае.– Нет! Ну… да. Действительно, она выговаривала, но ведь она права. Я имею в виду…– Любимая, – Райан осторожно высвободил свою руку и обнял ее за плечи, – прости меня. Я вынудил тебя защищаться. Я просто… хочу представить, как это все было – сперва бесконечные переезды с места на место, затем тебя спихнули в интернат, когда Беттина вышла замуж за моего брата.Девон, вздохнув, положила голову на плечо Райана.– Ну, вообще-то, – тихо сказала она, – интернат был каким-то чересчур ханжеским, консервативным, пуританским. Может быть, даже примитивным. И девчонки ужасные – все они знали друг друга, все были одного “круга”. – Она коротко хохотнула. – Слышал бы ты их прозвища! “Желтуха”, “Тютя-вятя”…– А когда разговаривали, складывалось впечатление, как будто у них челюсти не открываются, – добавил Райан и улыбнулся.– Точно. Но, несмотря на все это, я была там счастлива: каждый день я ложилась спать и просыпалась в одном и том же месте, а ночью не беспокоилась, заперта ли дверь и во сколько Беттина вернется домой.Или вернется ли она домой вообще, мрачно подумал Райан. Он притянул Девон к себе. Теперь ей не придется ни о чем волноваться. Никогда. Он позаботится о ней, он будет лелеять ее и защищать.– Тот, кто сказал, что детство – это рай, – проговорил он легким, непринужденным тоном, – наверняка сам никогда не был ребенком.– Не знаю, – улыбнулась Девон. – Вон те дети выглядят очень даже счастливыми. – Она кивнула в сторону двух мальчиков, бегущих по направлению к ним с толстым щенком коккер-спаниеля на красивом красном поводке. – А посмотри на песика, Райан! Какой чудный, правда?Щенок в это мгновение вырвал поводок из рук ребят и помчался что есть духу в сторону Девон.– Леди! – закричал один из мальчиков. – Эй, леди, поймайте собаку, пожалуйста!Засмеявшись, Девон вынырнула из-под руки Райана и бросилась за щенком, который наверняка решил, что это какая-то новая, более интересная игра, чем просто бегать по траве.Засунув руки в карманы джинсов, Райан улыбался, наблюдая, как Девон и спаниель делали ложные движения то вправо, то влево, пытаясь обмануть друг друга, и это еще был вопрос, кто хитрее – девушка или собака.Улыбка сошла с его лица. Э-э, да никакого вопроса! Девон не только хитрее, она еще и неотразимо красива. Лицо – ни намека на косметику – раскраснелось от беготни и смеха, волосы, свободно ниспадающие на плечи (он сам попросил ее об этом), развеваются как серебряный ореол.Какое удовольствие смотреть на нее, любоваться грациозными движениями ее тела, упиваться сознанием, что знаешь сочность и пьянящую сладость его, скрытого под мешковатыми, подвернутыми на щиколотках джинсами – его джинсами – и таким же большим свитером, доходившим ей чуть ли не до колен.– Ты что, хочешь сказать, что у тебя нет джинсов? – спросил ее Райан, театрально изобразив ужас на своем лице, когда они одевались утром.Девон, вспыхнув, стала объяснять, что в интернате неодобрительно смотрели на джинсы и что она даже сейчас, после окончания этого учебного заведения, чувствует себя неуютно в такой фривольной одежде.– Фривольной? – изумленно повторил он и тут же достал из шкафа старые, потертые джинсы, такой же видавший виды свитер и потребовал, чтобы Девон это надела.Что она и сделала, предварительно попросив его отвернуться к окну.– Да не глупи! – Райан сложил руки на груди и попытался выглядеть невозмутимым, хотя его до глубины души взволновала ее женская стеснительность. – Ты уже забыла, что я здесь.Она действительно забыла о его присутствии – до тех пор, пока не начала застегивать молнию на джинсах. Этого Райан уже не мог вынести. Зарычав, он сказал себе, что завтрак может подождать, и подкрался к ней сзади. Одна его рука скользнула вниз, под брюки и узкие трусики, вторая – вверх, под рубашку.– У-У-У, – промычал он.Не очень-то разумно вспоминать все это здесь, в Сентрал-парке, на глазах у десятков людей, забыв, что гормоны делают свое дело независимо от окружающей обстановки. Хорошо бы присесть, но, к сожалению, рядом не оказалось лавочки. Райан попытался сконцентрироваться на чем-нибудь другом и стал наблюдать, как Девон поймала наконец красный поводок и отдала собаку детям. Повернувшись, она направилась к нему, но весь ее вид: прекрасное лицо, гибкое, молодое, красивое тело, – вместо того, чтобы охладить пыл Райана, только еще больше распалил его.– У-у-ух, – опять замычал он и сел прямо на траву.– Что случилось? спросила Девон, опустившись рядом с ним.– Да ничего, – ответил Райан с легкой гримасой. Увидев озадаченное выражение на ее лице, он негромко рассмеялся и обнял ее за плечи.Ты действуешь на меня самым умопомрачительным образом. Я спокойно стоял здесь и думал, как ты здорово выглядишь в этих джинсах, потом стал вспоминать, как ты надевала их сегодня утром и что при этом произошло. – И в результате я оказался в неудобном положении: я не могу стоять, потому что это было бы просто неприлично – здесь дети, собаки…Густая краска залила щеки Девон. Смущенно захихикав, она уткнулась лицом в плечо Райана.– Ты это серьезно?– Естественно! Чуть было не опозорился перед всеми. Устроил бы бесплатный спектакль. – Райан засмеялся вместе с ней, и вдруг совсем неожиданно смех его сошел на нет. – Девон, у тебя бывали такие моменты, когда кажется, что все останавливается 4? Когда тебя пронзает мысль, что ты никогда не бывала так счастлива?У нее дыхание перехватило, когда глаза их встретились. Она хотела ответить, что раньше не испытывала подобного чувства – только, может быть, совсем недавно, когда поняла, как сильно его любит.– Был один такой момент, – сказала она, улыбаясь.Райан с серьезным выражением лица кивнул головой.– А у меня такое ощущение, будто я сейчас умру от счастья, – сказал он, нежно убирая ее волосы с висков. – Все так… так здорово.И когда их губы соединились, Райан осознал, что прекрасная незнакомка, в течение долгих пяти месяцев жившая в его доме, больше уже не чужая.Это его законная жена, и он страстно, бесконечно любит ее. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Как мужчина сообщает женщине о том, что влюблен в нее?Райан никогда об этом не задумывался. Наверное, потому, что даже представить влюбленным себя не мог.Но если мужчина намеревается сделать такой шаг, это серьезно. В конце концов, что тут сложного – глядя женщине в глаза, сказать ей: “Дорогая, я люблю тебя”?Очень много сложного, как вскоре выяснилось. Например, он начинал нервничать, даже мысленно произнося эти слова. После такого признания обычно следует предложение: “Давай будем жить вместе – останься со мной навсегда”. Все это хорошо, только жизненный опыт убеждает, что “
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20