VadikV


26
Андрей Воронин: «Антимав
золей»


Андрей Воронин
Антимавзолей

Слепой Ц 30


«Андрей Воронин. Слепой. Антимавзолей»: С
овременный литератор; Минск; 2007
ISBN 985-14-1087-X, 978-985-14-1352-8

Аннотация

Под Москвой во время строитель
ства загородного дома обнаружен бункер. А в нем...
Владелец участка не спешит обнародовать свое открытие, а поручает начал
ьнику охраны и своему другу провести расследование. Но оно идет по крова
вому следу: ни фактов, ни свидетелей Ц только жертвы хладнокровных убий
ств.
Генерал Потапчук также ведет расследование, и Глеб Сиверов, секретный аг
ент ФСБ по кличке Слепой, получает новое задание.

Андрей Воронин
Антимавзолей

Глава 1

Плавно изгибаясь среди пологих пригорков и голых березовых рощ, пустое ш
оссе разматывалось, как неимоверно длинная ковровая дорожка, с негромки
м шорохом и гулом стелилось под колеса и оставалось позади. Мощный сереб
ристый "Хаммер" жадно глотал километры, обильно запивая их дорогим бензи
ном, и выплевывал из выхлопной трубы дым. Яркое апрельское солнышко праз
днично сияло на стекле и хроме, играло маслянистыми, чуть размытыми блик
ами на отполированных до зеркального блеска бортах. Перед "Хаммером", пла
вно приседая на амортизаторах, двигался огромный черный джип, благодаря
тонированным стеклам казавшийся вырубленным из цельного куска антраци
та. Позади шел еще один джип, отличавшийся от первого только одной цифрой
в регистрационном номере. Короткая колонна неслась с умопомрачительно
й скоростью, которая, впрочем, почти не ощущалась теми, кто сидел внутри ма
шин, Ц о ней свидетельствовали лишь безмолвные стрелки спидометров, на
мертво застрявшие возле отметки "160". Километровые столбики стремительно
неслись навстречу, мелькая сбоку, как колья штакетника; голые придорожны
е кусты сливались в размытую серо-коричневую с красноватым оттенком пол
осу. Неброские подмосковные пейзажи неторопливо сменяли друг друга, мед
ленно поворачиваясь за темными стеклами, как декорации, смонтированные
на подвижном круге гигантской театральной сцены. Покрытые редкими запл
атами уцелевшего снега поля, рыжие от прошлогодней травы бугры и косогор
ы, березовые рощи с красноватыми, будто от холода, ветвями, темные клинья х
войного леса, где у корней, в вечной тени, до сих пор лежал глубокий, выше щи
колотки, ноздреватый снег, Ц все это проплывало мимо, бесконечно повтор
яясь, как будто машины стояли на месте, будучи центром, вокруг которого вр
ащался огромный, искусно разрисованный неведомым гением барабан. Кажда
я новая роща казалась точным повторением предыдущей, пролетавшие мимо д
еревушки отличались друг от друга только названиями. Казалось, даже брод
ившие по их улицам тощие дворняги были все время одни и те же, не говоря уж
об изредка попадавшихся навстречу людях Ц либо старых, либо пьяных, а то
и старых и пьяных одновременно.
Ц Эх, хорошо! Ц сказал сидевший на заднем сиденье "Хаммера" сухопарый му
жчина средних лет, когда очередная деревня с покосившимися черными забо
рами и вросшими в землю гнилыми избами осталась позади.
Ц Что хорошо? Ц спросил его сосед, на минуту оторвав скучающий взгляд о
т окна.
Он был невысок и очень толст, отчего его упакованная в дорогое кашемиров
ое пальто с широкими подставными плечами фигура казалась почти кубичес
кой. Длинные иссиня-черные волосы были гладко зачесаны назад, открывая в
ысокий, с глубокими залысинами лоб, и схвачены на затылке черным кожаным
шнурком. Чисто выбритые щеки и верхняя губа казались синеватыми, как это
часто случается у жгучих брюнетов, которым приходится бриться по два раз
а на дню; лицо было смуглое, с крупным мясистым носом и густыми черными бро
вями, под которыми живо поблескивали глаза Ц темно-карие, маслянистые, н
емного навыкате. В этом не блещущем красотой, но запоминающемся лице как
будто чего-то недоставало, и всякий, кому случалось увидеть его, неизменн
о это замечал и задавался вопросом: чего же ему не хватает? И рано или позд
но мог прийти к очевидному выводу, что не хватает в этом лице одной, но оче
нь существенной детали, а именно усов Ц густых черных усов, целиком скры
вающих верхнюю губу. Может быть, даже с лихо закрученными кончиками...
Ц Что хорошо, дорогой? Ц повторил свой вопрос толстяк. Ц Что такого хор
ошего ты увидел, чему радуешься?
Ц Весна, батоно Гогия, Ц ответил сосед, кивая в сторону окна. Ц Весна, пр
ирода... Ничего нет лучше подмосковной природы!
Ц Кто тебе сказал, что нет? Ц удивился толстяк. Ц Есть, сколько хочешь! Т
ы что, совсем дикий, мир не видел, э? Кавказ посмотри, потом скажешь, что крас
иво, а что не очень!
Ц Благодарствуйте, Ц на мгновение помрачнев, ответил сосед и машиналь
но потрогал тонкий белый шрам на шее, чуть пониже кадыка. Ц Видал я ваш Ка
вказ во всех видах. Насмотрелся на три жизни вперед, будьте покойны!
Ц Э, батоно Николай, зачем так говоришь? Ц огорченно протянул толстяк. К
огда было нужно, он умел говорить, как профессор русской филологии и даже
более того Ц как профессиональный диктор, наговаривающий текст на касс
ету для иностранцев, изучающих русский язык. Однако в данный момент тако
й нужды у него не было, и в его речи отчетливо слышался гортанный акцент ур
оженца солнечной Грузии. Ц Гость за столом Ц это одно, солдат на броне
Ц совсем другое... Да что я тебе рассказываю, сам все знаешь!
Ц Знаю, батоно, Ц согласился сосед. Отогнав мрачные воспоминания, он хи
тро усмехнулся. Ц Все равно не понимаю, что вы так носитесь со своими гор
ами? Подумаешь, горы! Просто большая куча камней.
Ц Конечно, дорогой, Ц язвительно откликнулся толстяк. Ц Горы Ц больш
ая куча камней, море Ц большая лужа воды... А твое хваленое Подмосковье Ц
просто несколько кубических километров сырых дров и очень большая лепе
шка грязи. Плоская, как блин, глазу зацепиться не за что...
Ц То-то я гляжу, что тебя от этой лепешки палкой не отгонишь, Ц ухмыльнул
ся "батоно Николай". Ц Участочек себе прикупил... в куче сырых дров. А уж ден
ег отвалил Ц мама, не горюй! Вот уж действительно куча, куда твоим горам...

Ц Слушай, ты у меня над кроватью кинжал видел? Клянусь, рассержусь когда-
нибудь и тебя зарежу. Взрослый человек, слушай, как не стыдно? Дразнишься,
как маленький... У меня работа такая Ц деньги делать, понимаешь? А где их де
лать, если не в Москве? Вот наделаю побольше и уеду, тебя с собой не возьму, б
удешь тогда локти кусать. А я буду шашлык кушать, кахетинским запивать, на
д тобой смеяться.
Он на минуту умолк и даже прикрыл глаза, погрузившись в приятные мечтани
я, а потом решительно продолжил:
Ц Нет, не так. Не буду я смеяться. Жалеть тебя буду, батоно Николай. Очень с
ильно жалеть. Это же горы, как ты не понимаешь? Куча камней... Нет, уважаемый,
ошибаешься! В горах побывать Ц как у Бога в гостях. Сразу вспоминаешь, кто
ты такой, перестаешь думать, что весь мир вокруг тебя вертится. Ты Ц сори
нка маленькая, ветер подул Ц и нет тебя, и никому уже не интересно, скольк
о денег ты нажил, на какой машине ездил, в каком доме жил. Здесь, в Москве, вс
е потому и суетятся, как тараканы ошпаренные, что в горах редко бывают...
Он вздохнул и замолчал. "Батоно Николай", работавший у толстяка начальник
ом службы безопасности и давно состоявший с ним в приятельских отношени
ях, выдержал небольшую паузу, а потом все-таки спросил:
Ц Зачем же ты оттуда уехал, если так тоскуешь?
Георгий Луарсабович Гургенидзе, чье имя уже на протяжении нескольких ле
т значилось в списке тех, кого принято именовать олигархами, искоса посм
отрел на собеседника, снова вздохнул и с невеселой улыбкой произнес:
Ц Спроси что-нибудь полегче, Коля. Кто может ответить, почему он делает о
дно и не делает другого? Особенно если речь идет, как сказано у поэта, о дел
ах давно минувших дней... Молодой был, хотел мир посмотреть, большим челове
ком стать... Отец всегда говорил: "Учись, Гоги, надо учиться, надо ехать в Мос
кву, становиться человеком..."
Ц Ну, а чем ты недоволен? Ц спросил начальник охраны, внезапно ощутив по
требность немного разрядить атмосферу. Ц Ты всего добился.
Большим человеком стал... Да еще каким большим Ц центнера на полтора!
Гургенидзе не поддержал шутливого тона.
Ц Да, Ц сказал он с печалью в голосе, Ц это верно. Сто сорок три килограм
ма живого веса Ц вот мое главное достижение. Не поверишь, на днях из ванны
вышел, в зеркало посмотрел Ц испугался, клянусь! Думаю: кто такой, почему
не знаю? Настоящий буржуй с плаката времен Гражданской войны, только цил
индра и фрака не хватает.
Ц Так ты ведь и есть буржуй, Ц удивился начальник охраны.
Шутливые споры с хозяином о сравнительных преимуществах гор и равнин, св
иных отбивных и бараньих шашлыков, грузинского вина и русской водки были
ему не в новинку, однако сегодня привычная пикировка явно свернула в как
ое-то новое русло: батоно Гогия, похоже, всерьез загрустил и даже был не пр
очь поплакаться кому-нибудь в жилетку, чего за ним, вообще-то, не водилось.
Отставной подполковник армейской разведки Клыков относился к своему р
аботодателю со сдержанной теплотой, уважая в нем не только удачливого би
знесмена и видного ученого, каковым тот являлся до начала перестроечног
о бардака, но и просто приличного человека и хорошего товарища. Однако не
нужных откровенностей оба старались избегать, и то, что Гургенидзе вдруг
без видимой причины изменил этому правилу, показалось "батоно Николаю" п
ризнаком если не слабости, то, как минимум, накопившейся усталости.
Ц Не знаю, батоно Гогия, Ц продолжал он, закуривая и выдвигая из подлоко
тника пепельницу. Ц По-моему, что сделано, то сделано. Какой смысл жалеть
о том, чего не вернешь? Бараньим пастухом тебе уже не стать, а если станешь
... Не знаю. Хороший бизнесмен, как ни крути, лучше плохого пастуха.
Ц Почему Ц плохого? Ц оскорбился Гургенидзе. Ц Людьми, по-твоему, руко
водить легче, чем овцами? Думаешь, я с баранами справиться не смогу, органи
заторских способностей не хватит?
Клыков рассмеялся.
Ц Действительно, Ц сказал он, Ц об этом я как-то не подумал. Но ты все-та
ки... того... не торопись. Людям ты нужнее, чем баранам.
Ц Это еще почему? Кто сказал?
Ц Я тебе говорю, батоно. Вот возьми, к примеру, меня. Ты в пастухи пойдешь, а
мне куда Ц в овчарки, что ли? А от тебя, Георгий Луарсабович, не я один завиш
у, ты многим людям работу даешь.
Ц А, брось, Ц скривился Гургенидзе. Ц Ты, Коля, коммунистам это расскажи
. Они, в отличие от тебя, считают, что меня даже к баранам подпускать нельзя:
если не украду все стадо, то наверняка морально разложу. Но в чем-то ты пра
в: баранам я уже точно ни к чему. Какой из меня теперь пастух, с таким-то пуз
ом?
Ц Да уж, по горам не поскачешь, Ц непочтительно согласился Клыков.
Ц Вот об этом я тебе и толкую. Печально, Коля, не то, что большинство из нас
занимается не тем, чем хотелось бы, а то, что изменить ничего нельзя. Снача
ла кажется, что все идет путем и менять ничего не надо. Потом изменить что-
то становится трудно Ц не хочется рисковать, терять верный кусок хлеба
ради чего-то неопределенного... А пока ты сидишь и взвешиваешь все "за" и "пр
отив", жизнь потихонечку идет дальше, и в один прекрасный день понимаешь: в
се, приехали, из этой колеи уже не выскочить. Дела, новые проекты, обязател
ьства Ц на кого все это бросить? Пузо опять же... Да и деньги Ц куда их дева
ть? В горах мне столько не понадобится.
Ц Коммунистам отдай, Ц подсказал Клыков. Ц Они тебе спасибо скажут...
Ц Во-первых, не скажут, а если и скажут, так непременно с фигой в кармане. И
вообще, чем им отдавать, лучше в сортире утопить.
Ц Это какой же нужен сортир, чтоб туда столько деньжищ влезло! Ц мечтат
ельно произнес Клыков. Ц Надо с Телятниковым поговорить, чтобы предусм
отрел в проекте, рассчитал все как следует. А то обидно получится: начнешь
их туда совать, а миллион-другой, глядишь, и не поместится. А коммунисты уж
е в дверь скребутся: дескать, скоро ты там? Выходи, олигарх, отдавай награб
ленное!
Ц Типун тебе на язык, Ц проворчал Гургенидзе, но тут же ухмыльнулся, пре
дставив, по всей видимости, нарисованную начальником охраны картинку.
Передний джип притормозил, включил указатель поворота и свернул на прос
елочную дорогу, что уводила от шоссе направо и почти сразу скрывалась в п
розрачном березовом перелеске. Таблички с названием населенного пункт
а у перекрестка не было, зато на въезде в лес по обе стороны проселка видне
лись покосившиеся деревянные столбики со следами красной и белой масля
ной краски Ц все, что осталось от шлагбаума, некогда преграждавшего пут
ь. Самого шлагбаума видно не было, зато в нескольких метрах от дороги, в ку
стах, из подтаявшего сугроба косо торчала верхняя половина ржавого жест
яного круга, на котором еще можно было различить очертания "кирпича". Сраз
у за бывшим шлагбаумом асфальт кончался. В этом месте во всю ширину дорог
и разлеглась огромная мутно-рыжая лужа, глинистые берега которой были в
арварски исковерканы шинами тяжелых грузовиков. Джип охраны погрузилс
я в нее выше ступиц и пошел вперед, вздымая грязные брызги и гоня перед соб
ой мутную волну. По воде за ним волочился шлейф горячего пара, рыжая вода в
ыплескивалась из берегов, заливая глинистые откосы, поросшие мертвой пр
ошлогодней травой и густо усыпанные серо-коричневыми прелыми листьями.

Ц Танки грязи не боятся, Ц прокомментировал эту картину Клыков. Ц При
дется тебе, Георгий Луарсабович, раскошелиться. Одно их двух: или дорогу с
троить, или вертолет покупать. Это я тебе официально заявляю как начальн
ик службы безопасности. Пока мы вот так ползем, как вошь по мокрому месту,
из нас легко можно решето сделать.
Ц Ты становишься мнительным, как старая дева, Ц заметил Гургенидзе.
1 2 3 4 5 6 7