Однако неосторожное восклицание Кэмми, подкрепленное выражением щемящей тоски в её прекрасных изумрудно-голубых глазах, сразило Тая наповал. Черты его лица смягчились, он поднял руку и осторожно, с величайшей нежностью, погладил Кэмми по щеке. От неожиданности и полноты чувств сердце её затрепетало.
— Я даже не представлял, насколько по тебе соскучился, — произнес он внезапно дрогнувшим голосом.
Кэмми, не ожидавшая с его стороны ни таких слов, ни проявления чувств, просто растаяла. Позабыв о том, что она актриса и должна уметь владеть собой, она посмотрела на Тая взглядом, полным такой любви и нежности, что Тай, судя по участившемуся дыханию, безошибочно прочитал его. Однако он все ещё колебался.
— Кэмми… — пробормотал он.
— Ты меня не поцелуешь? — услышала Кэмми, словно со стороны, собственный голос.
Тай, казалось, не поверил своим ушам.
— Да, — прошептал он, встряхнув головой.
И склонился над ней. Кэмми так и обдало жаром от его тела. Разжав пальцы, она отпустила полы блузки и прикоснулась к груди Тая. Ее так и подмывало сорвать с него рубашку и прильнуть к его голой груди губами, прижать её к своим обнаженным грудям.
В следующее мгновение их губы слились в поцелуе, о котором Кэмми мечтала со времени той незабываемой ночи. Однако поцелуй длился недолго. Тай вдруг отклонился и прошептал:
— Господи, что мы делаем? Я просто сам не понимаю, что на меня нашло. Скажи, Кэмми, это ведь сон, да?
— Не знаю, — прошептала она. — Я ничего не знаю. — Обеими руками она обвила его за шею, прижимая к себе. «Я хочу тебя, Тай! — подумала она. — Я хочу тебя, Боже, как я тебя хочу!»
И тогда Тай снова впился в её губы жадным поцелуем. С губ Кэмми сорвался еле слышный вздох. А, может, и не вздох, а стон, порожденный желанием.
Тай начал покрывать поцелуями её лицо, щеки, лоб, подбородок. Потом его жадные губы нашли мочку её уха, горячий язык змейкой проник в ухо, ещё больше воспламеняя Кэмми, и без того уже почти обезумевшую от страсти.
И вновь Тай поцеловал её в губы. Кэмми извивалась под ним, пытаясь приникнуть к нему всем телом. Пальцы Тая нащупали её грудь, проникли под кружева лифчика, начали ласкать сосок. В следующую секунду Тай расстегнул застежку лифчика, обнажив белоснежные груди Кэмми.
— О Господи! — простонал он, наклоняя голову и покрывая её груди и нежные соски поцелуями.
Только не останавливайся! — вихрем пронеслось в её мозгу. Она перекинула ногу через его бедро, как бы пытаясь удержать его, ещё ближе привлечь к себе. Но, похоже, это было ни к чему, потому что их тела, тесно приникшие одно к другому, уже сотрясались в древнем танце, две пары джинсов терлись друг об друга. Кэмми казалось, что тугой бугор в джинсах Тая трется о самую сокровенную точку её естества…
И вдруг вместо пальцев, которые ещё только что гладили груди Кэмми, вокруг её сосков сомкнулись его горячие губы. Кэмми невольно обхватила обеими руками его голову, прижимая её к себе.
«О Господи, — подумала она. — А ведь я сейчас кончу!»
Ее левая рука скользнула вниз, остановившись на его тугих ягодицах. Изо всех сил Кэмми прижимала Тая к себе, спина её выгибалась дугой от его сумасшедшей ласки.
В следующую секунду Тай отстранился, и с губ Кэмми сорвался вздох разочарования. Но голова его скользнула вниз. Кэмми открыла глаза, и с нескрываемым изумлением успела заметить темные волосы Тая в перекрестье собственных бедер за доли секунды до того, как ощутила своим лоном его жаркое дыхание через ткань джинсов! Невероятно, но несколько мгновений спустя, лаская её через джинсы, Тай довел Кэмми до сокрушительного оргазма!
— О Господи! Боже мой! О господи! — бессвязно восклицала она по мере того, как волны экстаза одна за другой прокатывались по её телу…
И почти сразу же ею овладела слабость. Кэмми лежала без сил, её грудь судорожно вздымалась. Тай приподнял голову, и Кэмми едва успела разглядеть безумное желание, заполонившее его серые глаза, как голова Тая снова нырнула вниз, и его язык приник к увлажнившейся ткани его джинсов. Пусть кожей она и не ощущала его страстной ласки, но одного сознания, что его язык был там, оказалось для Кэмми более чем достаточно, и мгновением спустя она испытала новый оргазм, ещё более сокрушительный и опустошающий, чем первый.
Мотая головой из стороны в сторону, она лишь подумать: «Я люблю тебя, Тай! Боже, как я люблю тебя!»
Глава 9
Лежа на гимнастической скамье, Тай сделал глубокий вдох и поднял над головой руки с гантелями, затем медленно развел их в стороны. Лицо его блестело от пота. Давно он не тренировался с таким усердием. Обычно он легкой трусцой пробегал по главной улице Бейрока до оздоровительного клуба, разминался на тренажерах в небольшом зале с зеркальными стенами, после чего минут десять возился со штангой и с гантелями.
А вот сегодня он занимался уже три часа.
Тай осмотрелся по сторонам. Местные уроженцы заглядывали в этот клуб нечасто, а вот приезжие и люди, поселившиеся в Бейроке недавно, любили бывать здесь. Тай же был в клубе завсегдатаем, и его знали тут как Джерри Мерсера. Порой он ловил на себе любопытные взгляды, к которым давно уже привык. Большинство людей уже забыли про Тайлера Стовалла, но лицо его будило в их памяти какие-то смутные воспоминания. Иногда Тая даже спрашивали, не знает ли он этого, некогда знаменитого киноактера, но Тай неизменно отвечал: «нет». После этого его, как правило, оставляли в покое. Большинство жителей вообще считали его нелюдимом, что вполне устраивало Тая.
После приезда Кэмми прошло уже две недели. Первоначальное изумление, позже сменившееся неприятием. А затем, наоборот, радостью встречи, превратилось теперь в серьезную проблему. Ведь Тай, хотя и продолжал сидеть на чемоданах, так до сих пор и не уехал из Бейрока, не покинул насиженного гнезда. Он тянул время, вел себя, как влюбленный мальчишка, млел и терял голову при виде очаровательной «младшей сестренки».
Что с ним случилось? Тай и сам этого не понимал. С тех пор, как он, наполовину раздев Кэмми, несколько раз довел её до экстаза, при одном лишь взгляде на нее, его охватывало бешеное возбуждение.
Но, если он и лелеял какие-то надежды на большее, то Кэмми его мигом разочаровала. Окатила холодным душем, безапелляционно дав понять, что физическая близость между ними невозможна.
«Не нужно было тогда останавливаться, — корил себя Тай. — По крайней мере, мне не было бы так тяжело сейчас».
А ведь тогда, в то незабываемое утро, Тай был уверен, что доведет начатое до конца. Когда Кэмми лежала, расслабленная, в блаженной истоме, тихонько постанывая, а он уже опустил руку, чтобы расстегнуть столь мешавшие джинсы.
«Я люблю тебя, Тай! — прошептала в этот миг Кэмми. — Боже, как я люблю тебя!»
В мозгу его тут же замелькали какие-то лихорадочные воспоминания. Неприятные. Голос Гейл, нашептывавший те же ужасные три слова. Слова предательства.
«Я люблю тебя, — мурлыкала Гейл. — Только тебя одного»…
Тай не обращал внимания на эти слова, сказанные во время акта физической близости. Он был целиком поглощен собственными ощущениями.
Но Гейл ждала от него ответа.
— Скажи, что и ты меня любишь, Тай, — настаивала она. — Скажи!
— Я… — простонал Тай. — О Господи, Гейл!
— Говори же!
Но почему-то Тай, хотя и готов был уступить ей, так и не мог заставить себя произнести заветные слова. Даже в порыве страсти. Нет, не верил он в басни о счастливой любви, верных браках и тому подобное. Слишком много он навидался в жизни такого, что полностью этому противоречило. И, хотя Тай любил свою мать, и знал, что и она его любит, то была единственная форма любви, в которую он верил. Слова же «ты мой единственный и ненаглядный, вся моя жизнь — только в тебе» Тай воспринимал как некий довесок к сексу, даже скорее — предлог, который оправдывал полную разнузданность и раскрепощение при половом акте.
Однако Гейл не отставала, продолжая шептать ему на ухо: «Не молчи, Тай, скажи, что любишь меня!» Тогда он сумел отключиться, и вскоре, захлестнутый волной ощущений, излил в её лоно свою страсть.
Того, что произошло потом, он, конечно, не ожидал. Гейл с силой оттолкнула его и, пытаясь поскорее встать, ударила его по уху.
— Мерзавец! — истошно завизжала она. — Подлец!
— Ты что, с ума сошла? — вознегодовал Тай. — Прекрати немедленно! И — извини меня, ты же сама прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь!
— Я, между прочим, беременна! — вскричала Гейл, из глаз которой катились крупные слезы.
От неожиданности Тай вздрогнул, слова Гейл потрясли его до глубины души.
— Беременна? — тупо повторил он.
— Это твой ребенок, Тай! Мой и твой. Я люблю тебя и хочу, чтобы у нас была нормальная семья. Ты же не можешь даже сказать, что меня любишь!
И она отвесила бы ему ещё одну оплеуху, не перехвати Тай её руку. Перед его глазами возник образ отца, который зачал бессчетное количество детей от множества женщин и вряд ли даже мог с точностью определить истинные размеры собственного потомства.
Охваченный отвращением, он только спросил:
— Как же так? Ведь мы предохранялись.
— Ты только это и можешь сказать… — презрительно промолвила Гейл.
— Мы всегда пользовались презервативом, — сказал Тай. — Мы были осторожны.
— Значит — недостаточно осторожны! — воскликнула Гейл и попыталась укусить его за руку. — Наверно, один из презервативов был с дыркой. Иначе как это объяснить? Мне, между прочим. На это наплевать! Я люблю тебя и хочу быть с тобой!
Тай не шелохнулся. Такое с ним уже бывало. Одна начинающая актриса подала на него в суд, уверяя, что он — отец её ребенка. Лишь, потребовав проведение генетического анализа, он сумел избавиться от её притязаний. Но крови глупая девица попортила ему немало, да и газеты постарались раздуть эту историю до неимоверных масштабов. Вот почему он был настолько осторожен с Гейл. И просто не мог поверить в случившееся.
— У нас не может быть детей, — холодно промолвил он. — Семейная жизнь не для меня. Мы ведь с тобой это не раз обсуждали.
— Да, обсуждали, — с горечью ответила Гейл. — Но я хочу большего, Тай. Гораздо большего.
— Ты сама это подстроила! — ужаснулся Тай.
Гейл злорадно засмеялась.
— Если окажется, что ребенок и вправду мой, — процедил Тай, — то я буду платить за его содержание. — Но я не позволю обманом втянуть себя в жизнь, к которой я не готов.
— Мерзавец! — прошипела Гейл, судорожно пытаясь высвободить руки, которые крепко сжимал Тай. — Ты ещё об этом пожалеешь! — глаза её сверкали от бешенства.
Именно это событие и знаменовало для Тая завершение отношений с Гейл, хотя они ещё не раз показывались вместе на людях. Сам Тай тем временем заканчивал съемки в фильме «Побег из рая», и его разочарование в жизни — во многом перекликающейся с судьбой сыгранного им в этой картине персонажа — росло с каждым днем.
Пока на него не обрушился новый удар, жестокий и сокрушительный, по сравнению с которым меркли все жизненные невзгоды и горести…
— Мистер Мерсер? — осведомился откуда-то со стороны женский голос.
Тай встрепенулся.
— У вас все в порядке? — заботливо спросила белокурая девушка в трико, инструктор по тренажерам.
— Да, благодарю, — кивнул Тай.
— Ну и замечательно, — сказала девушка и неожиданно хихикнула, тряхнув белокурыми локонами.
Проводив её взглядом, Тай подумал, что, судя по внешности, девушка вполне могла быть его дочерью. Отчего-то мысль эта его опечалила; словно напомнила о бесцельно прожитых годах.
Встав со скамейки, он отложил гантели на стойку, и вдруг заметил в зеркало, что светловолосая девушка продолжает на него смотреть.
И почти сразу ощутил, как в чреслах разливается знакомое тепло. Внутри вновь просыпалось желание. То самое, которое неотвязно преследовало его вот уже две недели. После того необыкновенного утра, когда, спустившись по лестнице, он увидел Кэмми с распухшим пальцем.
Почему же он все-таки тогда остановился? И почему Кэмми позволила такое? А потом, уже после того, как три коротких слова сорвались с её губ, она вдруг приложила ладошку к его разгоряченной груди и уставилась на него с мольбой.
— Я… Я сама не знаю, что говорю, — залопотала она. — Извини, Тай, я не хотела…
Но в то мгновение ему не было дела до её слов. Он хотел лишь одного: снова попробовать любовный эликсир с пухлых розовых губок Кэмми, сжимать её в своих объятиях. Но Кэмми уже пребывала в совершенно ином настроении. Зажав ладонями обнаженные груди, она затравленно смотрела на него расширенными от испуга глазами. И было в её лице что-то настолько детское и невинное, что Тай невольно устыдился собственных намерений.
Пока он колебался, не зная, как поступить дальше, Кэмми запахнула блузку и, скатившись с кровати, встала подле нее. Прелестная и желанная.
И вот тогда Тай и совершил роковую ошибку. Повинуясь безумному порыв, он соскочил с кровати и, обняв Кэмми, пылко прижал её к себе. К сожалению, страсть его к тому времени нисколько не улеглась, а в чреслах продолжал бушевать пожар, ощутив который, Кэмми вдруг всхлипнула и, попятившись, прижалась к стене. — Но послушай, Кэмми… — начал было Тай, но, не зная, как выразить свои чувства, осекся. Со времени последней встречи с Мисси утекло уже много воды, и он желал, нет — вожделел женщину. Глядя на Кэмми, он испытывал столь острую первобытную страсть, что, так и ни придумав ничего лучшего, пробормотал: — Я хочу тебя!
Но Кэмми вытянула перед собой руки, пытаясь удержать его на расстоянии.
— Нет, Тай! — твердо заявила она. — Иначе я уйду.
И Тай вышел из спальни — иного выбора перед ним не оставалось.
Теперь же, оглядываясь в прошлое, он раздирался противоречиями. Может, стоило все-таки преодолеть сопротивление Кэмми и довести начатое до конца. В том, что Кэмми тоже его хотела, сомнений у Тая не было. Но что же он сделал не так? Отчего все пошло наперекосяк?
Тогда ему с огромным трудом удалось уговорить Кэмми остаться. Она была полна решимости переехать в пансион «Гусиный приют», а то и вовсе вернуться на машине в Сиэтл. Тай лез вон из кожи, чтобы переубедить её, и вот с тех пор Кэмми жила в его доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38