Ему удавалось избегать ее, Барру и детей со времени, когда они вернулись с Паганс-Пойнта. Он даже не обедал с ними в большом зале. Однако сейчас наступило время отправляться в постель. У Александра было искушение не возвращаться в свою комнату как можно дольше, пока он не удостоверится, что Эйлис спит, но желание быть рядом с ней пересиливало.
«Племянница с даром провидицы», – подумал он и чуть не рассмеялся. Если может быть что-то хуже, чем племянница с кровью Макфарланов, так это племянница с пророческим даром. Одной из причин, по которым он избегал чьего-либо общества после того, как у Сибил обнаружился ее дар, была та, что он хотел убедить себя, что наблюдал какой-то фокус или какое-то удивительное совпадение. Он почти убедил себя, однако все же что-то его беспокоило. Он надеялся, что Эйлис не будет говорить о необычных способностях Сибил, но что-то подсказывало ему, что он не получит в этом вопросе желанную отсрочку. В последней своей попытке избежать разговора на эту тему он разделся и лег под одеяло. Он понимал, что выглядит трусом, но ничего другого придумать не мог.
Эйлис изумилась, когда Александр внезапно забрался в постель. Потом она почувствовала раздражение от того, что он бросил одежду прямо на пол. Великий лэрд в плохом настроении, подумала она про себя, покачала головой и начала мыться. Хотя Эйлис все еще сочувствовала Александру, она не собиралась потворствовать его выходкам.
Раздевшись до ночной сорочки из простой ткани, она подошла к его стороне кровати. Александр лежал на животе. Эйлис знала, что ее положение в Ратморе весьма шаткое, но, в конце концов, она также была теткой Сибил. Она должна была знать, как Александр будет относиться к ребенку.
– Что ты будешь делать с Сибил? – спросила она.
– Я особо об этом не думал. – Он открыл один глаз и тут же пожалел об этом – Эйлис выглядела на редкость привлекательно.
– Ну нет! Ты ни о чем больше не думал после того, как сбежал с Паганс-Пойнта.
Внезапно Александр сел на кровати и мрачно посмотрел на нее:
– Я не сбежал с Паганс-Пойнта.
– Ну нет, ты бежал. Ты умчался, словно тебя кусали за пятки все собаки ада. – Эйлис не ожидала, что он столь разъярится из-за этих слов, но она должна была быть твердой ради Сибил. – Я не забыла ничего. Я – из клана Макфарланов, я твоя пленница, а ты – постоянно раздраженный владелец Ратмора. Я также являюсь теткой Сибил, в конце концов, я ее вырастила. Именно о Сибил я намерена поговорить и хочу, чтобы меня выслушали.
– Вот как? – Александр не мог скрыть своего восхищения этой женщиной, которая стояла перед ним с решимостью защищать свою племянницу.
– Да. Ты думал, она не видит, что ты ее избегаешь?
Краска стыда залила щеки Александра. Ему не приходило в голову подумать о том, что чувствует девочка, – он для этого был слишком захвачен своими собственными противоречивыми эмоциями. Не было сомнения, что Сибил заметила, что ее сторонятся. А теперь было поздно что-то исправлять, поскольку ребенок давно уже спал. Однако посмотрев на Эйлис, Александр решил, что он не будет признавать свою вину.
– Мне нужно подумать о том, что я видел, – наконец ответил он.
– И к какому великому решению ты пришел?
– Я полагаю, имело место совпадение.
– Я тоже поначалу не верила в ее дар.
Александр заметил, что она дрожит, и откинул одеяло:
– Забирайся в постель, а то простудишься.
– Дар видеть будущее. – Эйлис забралась под одеяло, но не отвела взгляд от Александра. – Боюсь, что она унаследовала это по материнской линии. Наша бабушка, мать матери, имела дар предвидения. Она утверждала, что обладала им с детства.
– И ты видела доказательства? – Александр повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо.
– Она умерла до того, как я получила возможность убедиться в ее даре.
– Значит, у тебя нет никого – и ничего, – что можно было бы сравнить с Сибил. Ты можешь полагаться лишь на предубеждения и сказки.
Эйлис рассмеялась и покачала головой, удивленная его упрямством.
– Ты называешь то, что произошло сегодня, всего лишь предубеждениями и сказками? Как ты можешь отрицать то, что видел и что слышал?
– Я видел то, что мы вытащили несколько бездомных собак из воды. Эта девчонка слышала, как кто-то говорил, что щенков утопят. И естественно, добросердечный ребенок расстроился.
Эйлис было трудно удержаться от того, чтобы в раздражении не ударить о кровать кулаком.
– Ладно, мы не будем спорить о ее даре. Но как ты собираешься дальше относиться к бедной Сибил при обсуждении этого вопроса? – Поскольку он молча смотрел на нее, она стала настаивать: – Я хочу услышать ответ.
– Ты держишься весьма нагло для женщины, которой воспользовались, чтобы отомстить, – буркнул он.
Это был грубый выпад. Эйлис очень не хотелось, чтобы Александр думал о ней только так. По мере того как она узнавала о нем больше, она стала лучше его понимать и даже начала объяснять его вспышки теми невзгодами, которые он перенес. Она решила, что сама виновна в том, что позволяла себе столь эмоционально реагировать на его гнев. Ей следовало себе напоминать, что не она является причиной его ярости и что она не заслуживает его горьких слов, и потому должна на них просто не обращать внимания. Она также не должна позволять себе пугаться этого холодного, сердитого Александра.
– Я родственница Сибил в той же мере, что и ты, – холодно произнесла она и заметила мелькнувшее на лице Александра выражение недовольства. – Я не позволю, чтобы из-за тебя страдал этот ребенок.
От этих слов Александр пришел в ярость:
– Я не причинял страдания никакому ребенку!
– Не намеренно, но именно это ты делаешь, когда отворачиваешься от нее после того, как она показала свой дар. Ты очень холоден, Александр Макдаб, но…
– Холоден? – Он внезапно повернулся и прижал ее к кровати. – Я не думаю, что я сейчас как-то по-особому холоден.
Эйлис обнаружила, что игнорировать вскипевшую в ней от его прикосновения кровь она не в силах. И все же она не дала Александру себя отвлечь.
– Я спросила тебя, что ты собираешься делать с Сибил. Я должна получить ответ. – Ее последние слова прозвучали глухо из-за того, что Александр начал стягивать с нее сорочку.
– Я поговорю с Сибил утром. – Александр начал осыпать мягкими поцелуями ее лицо. Поглаживая ее тело руками, он наслаждался тем, как просыпаются ее желания – так же быстро, как и его собственные.
– И о чем ты поговоришь? – Эйлис даже испугалась, с какой легкостью она забывает обо всем, стоит ему прикоснуться к ней.
– Что она останется моей племянницей, даже если у нее вырастет борода и вторая голова, и что я от нее никогда не откажусь. Я дам ей понять, что нравится или нет мне ее дар, я не стану относиться к ней как к ее дару. Теперь ты довольна?
– Теперь я по крайней мере уверена, что ты постараешься поберечь чувства ребенка.
Внимательно глядя ей в лицо, Александр видел, как заалела от желания ее кожа с золотистым оттенком, а ее глаза потемнели почти до черного цвета. В глубине ее соблазнительных глаз он увидел печаль – и вдруг понял, что хочет избавить ее от этого, но не знает как.
– Ты никогда не чувствовала себя по-настоящему счастливой, верно? – мягко спросил он.
– Достаточно счастливой я не была. Я была счастлива, как большинство людей. – Ей не понравилась его внезапная проницательность.
Он медленно накрыл ее своим телом, наслаждаясь выражением удовольствия на ее лице, которое она не могла скрыть.
– Это сделает тебя счастливой?
– Да, на какое-то время. На время, пока это будет длиться.
– Тогда мы должны постараться, чтобы это длилось подольше, – негромко произнес он и поцеловал ее.
Эйлис позволила ему своей любовной игрой увлечь себя в царство слепого желания, но ей хотелось, чтобы она могла сказать ему то же самое, но не только в отношении их страсти.
Глава 8
– И сказать «нет» они смогли только через шесть недель? – пробормотала Эйлис.
– Я знал, что они медленно соображают, но это совсем не поддается объяснению.
Она перечитала смятый пергамент с сообщением от дяди. В конце послания стояла едва различимая подпись жениха. Эйлис только что позвали к Александру и, не дав времени осмотреться, велели прочитать письмо родственников. Она получила возможность убедиться в печальной истине – даже родственники используют ее как пешку. Это особо не удивило Эйлис, но ощутимо уязвило. Вздохнув, она села на обитую бархатом скамью перед окном.
– Послание понять легко. – произнес Александр. – Они ясно говорят, что не хотят платить ни за тебя, ни за детей.
Эйлис ужасно захотелось ударить Александра по красивому лицу, но вместо этого она смяла письмо.
– Да, но они очень долго не отвечали, и за это время не предпринимали против тебя никаких действий. Я думаю, они могут забыть обо мне, но не о детях. Дети им необходимы. Сейчас конец августа, скоро начнутся дожди, а потом – зимние снега. Они упустили лучшее время.
– А затем весенние дожди, оттепель и распутица. – Александр покачал головой. – Мы можем содержать тебя на протяжении года.
Это ядовитое замечание переполнило чашу терпения, и Эйлис вскочила на ноги.
– Тебе нет нужды содержать меня. Ни минуты. Я могу уйти, исчезнуть из твоего дома в любое время.
Александр выругался. Она рванулась прочь из комнаты, но он был быстрее и помешал ей это сделать, встав перед дверью в то мгновение, когда она взялась за засов. Одно лишь послание от Макфарланов и Маккорди было способно привести его в скверное расположение духа. Когда он увидел обиду и боль в ее глазах, вызванную холодным отказом от нее собственных родственников, он смягчился. Ему захотелось облегчить ее обиду. И это его испугало. Последнее время он постоянно боролся с чувствами, которые она в нем вызывала. Каждый раз он освобождался от этой зависимости, нагрубив ей. Однако он знал, что не хочет, чтобы Эйлис покидала Ратмор.
– Сядь, Эйлис, – приказал Александр.
– Почему? Какая от этого польза? Мои родственники и мой жених меня бросили, а ты явно не хочешь, чтобы я здесь оставалась.
– Не торопись. – Он протянул к ней руку, но она оттолкнула ее.
Эйлис была полна решимости не уступать ему только потому, что он осыплет ее поцелуями.
– Да сядь ты обратно. – Александр закрыл дверь на засов и едва не улыбнулся, увидев, как она гневно взглянула на него перед тем, как вернуться на скамью. Засов был высоко над его головой, и он знал, что ее это раздражает. – Мы должны попытаться выяснить все как взрослые, без злобы и гнева, – сказал он.
– Это не у меня с этим проблемы, – пробормотала она. Ее раздражение разгорелось еще больше, когда она увидела, что он просто проигнорировал ее слова. – С какой целью мне оставаться здесь еще?
– Если других целей нет, ты должна помочь с детьми. Они рады, когда ты рядом.
«А ты?» – подумала она и испугалась, что произнесла это вслух. Узнав о трудном прошлом Александра, она решила быть с ним вежливой, чтобы понять, можно ли преодолеть призраки прошлого, стоявшие между ними. Ей было крайне трудно. То он относился к ней холодно, то деликатно и страстно. Он мог шептать нежные слова всю ночь, а затем оскорбить ее на рассвете. Этот человек доводил ее до безумия. Она подозревала, что любит его, и именно потому ей не безразлично, что он чувствует, и потому ее так ранят его слова.
– Нам нужно решить, что Колин Макфарлан хотел сказать своим посланием, – задумчиво произнес Александр.
– То, что он не желает, чтобы я вернулась. Что еще может означать его послание?
– Ты знаешь своего дядю лучше меня. В какую игру, как ты думаешь, он играет?
– В игру «сбрось мой груз на чужие колени»? – Она вздохнула и пожала плечами, когда он посмотрел на нее с недовольством. – Он хочет, чтобы ты меньше уделял времени нашей охране, а может, прогнал бы меня вообще, так чтобы он смог заполучить меня обратно совсем без труда.
– И я так думаю, – согласился Александр. – Из верного источника я узнал, что твой дядя обратился к королю, чтобы объявить меня вне закона. – Эйлис ужаснулась, и эта реакция порадовала Александра. Ему было приятно, что она за него беспокоилась, но вместе с тем он сомневался в искренности ее реакции.
– Вне закона? – прошептала Эйлис и содрогнулась. – Это позволит любому тебя убить.
– Верно, но король отказался. В конце концов, дети мои родственники. Я уже послал туда человека, чтобы выдвинуть мое требование, и этого оказалось достаточно, чтобы король дал мне право делать то, что я считаю необходимым. К тому же кое-кто из моих друзей за меня заступился.
– И они помогут тебе, если придется бороться с оружием в руках?
– Нет, я их об этом не просил. Я не хочу, чтобы кто-то рисковал собой ради моего кошелька или моей гордости. Это моя месть, и я должен осуществить ее сам.
– О да, убив чужую семью. – Она знала, что Александр остался хорошим человеком, и досадовала, что этот хороший человек одержим идеей мести.
– Ты полагаешь, что твой дядя или жених просто так отступят и забудут об оскорблении, которое я им нанес? И как я могу еще вернуть обратно свою собственность?
– Я-то надеялась, что ты не будешь бросаться в сражения. – Эйлис поднялась и пересекла комнату. – Мой дядя хочет, чтобы ты поверил, что он побежден. Это будет значить одно из двух: он хочет внезапно на тебя напасть или он хочет как-то еще использовать твою неосторожность. И то и другое требует, чтобы ты расслабился и поверил, что он оставил свои притязания. – Она повернулась и нахмурилась, увидев, как он смотрит на ее юбку. – Если ты отвлечешь свой похотливый ум от моих нижних юбок, мы сможем прийти к какому-нибудь решению относительно намерений моего дяди.
Александр совершенно не смутился от того, что его поймали на сладострастных мыслях. Он чувствовал приятное возбуждение, наблюдая, как стройные бедра Эйлис двигаются при ходьбе. Несмотря на то, что он разделял с ней постель на протяжении уже шести недель, он все еще находил каждое ее движение чем-то по-особому привлекательным, а почти каждый жест – содержащем приглашение. Ее неприязненный взгляд он встретил с улыбкой.
– Да, твой дядя действительно хочет попытаться усыпить мою бдительность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35