— Во-во, точно! Итальянский, рыбный, ну правильно. Теперь запомню.— Я слышал про него, — торопливо поправился Джек. — А с этим подручным что стало?— Отвезли в больницу. Он жив, но ему прилично досталось.«А Вин убит. Почему же я не радуюсь?»Джек даже пожал плечами от разочарования и тут же посмотрел на женщину рядом с ним.«Я люблю ее, и теперь никакие мысли не будут отвлекать меня от этого».Взяв Селину под руку, Джек неторопливо направился вниз по улице, но едва полицейский отвернулся, как он быстро свернул к своему дому. Дверь открылась сразу же, словно Тилли видела сквозь стены.— Все кончено, Тилли, — кивнул ей Джек. — Вина Джаванелли больше нет.— Вот и отдохнете теперь, — проворчала Тилли. — И душа вашей несчастной матери наконец упокоится с миром.Вслед за Селиной и Тилли Джек стал подниматься наверх.— Я же говорила тебе, папа, что видела там злых духов! — Амелия выбежала к отцу босиком и в розовой ночной рубашечке. И теперь стояла на верхней ступеньке лестницы, прижимая к груди своего Принца Лягушку.— Ты же должна спать, букашка.— Как я могла заснуть при таком шуме? — возразила девочка. — Я же говорила тебе, что видела красные огоньки в окнах того дома. Говорила же, что кто-то смотрел на меня оттуда! — Джек виновато опустил глаза. — Вот видишь, папа! И когда я в следующий раз что-нибудь скажу, ты не отмахивайся, а лучше послушай! — строго проговорила Амелия.Шарбоннэ вновь взглянул на дочь, и его захлестнуло чувство нежной любви. Он подхватил Амелию на руки, прижал к себе и крепко поцеловал.Пожалуй, еще не все испытания закончились. Но непосредственная угроза жизни его любимой и дочери, похоже, миновала.— Ты не очень хорошо себя чувствуешь, да? — оценивающе глядя на Селину, спросила девочка.— Да нет, все в порядке…— Нет, нет, я вижу. Просто ты не хочешь признаваться. Что ж, когда папа закончит рассказывать сказку, тебе лучше пойти спать к нему. Если что, он может померить температуру или дать таблетку.Селина, спавшая рядом, дышала глубоко и ровно. Джек лежал с открытыми глазами. Мысли его вертелись вокруг событий последнего дня, и еще он пытался угадать, что готовит день грядущий.Перед их уходом Сайрус поделился с ними подозрениями Салли Ламар в отношении ее мужа, а также ее планами на будущее и стратегией достижения поставленных перед ней целей. Джек, мягко говоря, не слишком симпатизировал Салли, но все же ему стало ее жалко. «Сердце женщины разбито и, возможно, уже никогда не будет исцелено», — подумал он тогда.Ночную тишину взорвал резкий телефонный звонок.Проявив чудеса реакции, Джек мгновенно сорвал с аппарата трубку и опасливо взглянул на Селину. Кажется, не проснулась. Джек улыбнулся и тихо сказал в трубку:— Да?— Мистер Шарбоннэ?Джек нахмурился. Какой-то незнакомый хриплый голос…— Это мистер Шарбоннэ? Мне нужен он. Джек нахмурился и прижал трубку ближе к уху.— Да, это Джек Шарбоннэ. С кем я говорю?— Я в больнице. Здесь никто не знает, кто я такой. Мистер Эррол… он доверял вам. И вы всегда были добры ко мне.Не может быть… Какое невероятное везение! И именно сейчас, когда не ясно, что делать дальше!— Антуан?— Здесь никто не знает этого имени, — ответили на том конце провода. — Я ударился головой. Здесь никто не знает, кто я. Вы понимаете? А значит, никто меня здесь не найдет. Антуан… у него было много неприятностей. Он боится за жену и детей. Но он жив.— Полиция…В ответ раздались частые гудки. Антуан бросил трубку.Ладно, главное — Антуан жив, пока в безопасности и решил пойти на контакт.Телефон зазвонил вновь. Вздохнув, Джек включил ночник. Селина открыла глаза и растерянно заморгала.Джек приложил палец к губам.После второго звонка Джек снял-таки трубку.— Говорит Шарбоннэ.— Селина Пэйн у тебя?Он заскрипел зубами, но тут же овладел собой. Сейчас не время беситься.— Сначала представься.— Я звоню по поручению мистера Уилсона Ламара. Дело касается ее родных, которым, очевидно, не избежать неприятностей.— Выражайся яснее. Даю тебе еще один шанс, дорогой. В противном случае я кладу трубку.— Мне поручили передать мисс Пейн конфиденциальное сообщение следующего содержания. Накануне вечером супруга мистера Ламара отправилась на встречу со священником Сайрусом Пэйном. Вскоре после этого она была найдена на улице, около своей машины, убитой. Ее зарезали. ГЛАВА 37 Интересно, как много эта сучка успела разболтать Сайрусу Пэйну?Уилсон вовсе не был набожным человеком, но сейчас готов был молить Бога о том, чтобы святой отец держал все полученные от Салли новости при себе.Из ванной вышла обнаженная Шерман. Ламар окинул ее красноречивым взглядом, в котором сквозили одновременно раздражение и похоть. Они спали вот уже несколько лет, но впервые в его доме. Будь его воля, он ни за что не допустил бы этого, но она сама явилась к нему около полуночи. Спустя пять минут после того, как его оставила в покое полиция, сообщившая о смерти Салли. Шерман, как всегда, узнала о происшествии едва ли не раньше всех в городе и поспешила принести Уилсону свои «соболезнования».— Пойду, — сказала она, надевая на руку часы. — Имей в виду, я всегда в твоем распоряжении. Всегда готова взбодрить тебя.Она стала медленно — как это действовало Уилсону на нервы! — одеваться. Маленькие крепкие груди увенчивались остренькими сосками. Казалось, Шерман вся сплошь состояла из эрогенных зон. Даже прикосновения собственных рук вызывали в ней возбуждение.Уилсон поднялся с постели, на которой лежал одетым, подошел к любовнице и поцеловал ее так, как она больше всего любила — жестко, кусая губы. Затем взял с кресла дамскую сумочку и передал ей.— Спасибо, дорогая. Утешила меня по высшему разряду. Впрочем, как всегда. Сейчас я посмотрю, все ли в порядке. Потом ты выйдешь, спустишься по задней лестнице и окажешься в саду. Там тихо и покойно. Все глаза устремлены на парадный вход. Впервые, пожалуй, я не спешу раскрывать свои объятия представителям прессы.Шерман сунула руку ему между ног.— Достаточно того, что ты раскрыл их мне, красавчик. Уилсон убрал ее руку и осторожно приоткрыл дверь.Тишина. Шерман ущипнула его напоследок за ягодицу и бесшумно выпорхнула в коридор, держа туфли на высоких каблуках в руке.Не глядя ей вслед, Уилсон тут же закрыл дверь. Ему вдруг пришла в голову мысль, что их с Шерман отношения затянулись… даже слишком.Подойдя к окну, он убедился, что Шерман покинула особняк незамеченной, и с облегчением вздохнул.В комнате с кофе и сандвичами на подносе появился Бен. Уилсон попросил его закрыть за собой дверь.— Долго прятаться от полиции мне не удастся, — проговорил он. — Поэтому к их вопросам лучше подготовиться сразу. Что скажешь по этому поводу?— Я не имею никакого отношения к смерти вашей жены.— К убийству. Не к смерти, а к убийству, — поправил его Уилсон. — Ее убили, Бен. Будем называть вещи своими именами.— Хорошо, я не убивал миссис Ламар, — ответил юноша совершенно спокойно. — Я делал лишь то, что вы мне говорили. Задания убивать ее я не получал.— Хорошо держишься, мой мальчик, — проговорил Уилсон. — Но признайся, разве ты не занервничал маленько, когда увидел в газете тот прелестный снимочек и прочитал собственные обвинения в адрес Салли, которая, мол, домогалась своей прислуги? Тебе не приходила в голову мысль, что она может отомстить тебе за это, наведя о тебе справки и устроив тебе сладкую жизнь? Итак, вопрос стоит предельно четко: как в газете оказались фотографии? Ведь они делались не для печати, а лишь как инструмент давления на Салли.Бен опустил глаза.— Повторяю, я лишь выполнял ваши указания. Я вообще впервые увидел фотографии только в газете.— Хорошо, Бен. Если это был не ты… то кто же? В газету снимки мог отдать либо ты, либо фотограф, но фотограф этого не делал, я точно знаю, потому что фотографом был я сам. Я просто хотел припугнуть Салли и заиметь на нее документальный компромат, вот и все. А что вышло? Ситуация вышла из-под контроля. И кого винить?— А где пленка?Уилсон нахмурился, подошел к бельевому шкафу и раздвинул в стороны висевшие на вешалках костюмы.Вытащив из шкафа спортивную сумку, он расстегнул молнию и вынул фотоаппарат.— Ну, так я и знал… — пробормотал он, обнаружив отсутствие кассеты с пленкой. — Откуда? Кто мог узнать о том, что пленка здесь? Так, это кто-то из своих… Они сперли пленку и собираются меня шантажировать. — Он с прищуром взглянул на Бена. — Мерзавец, это ты, признайся! Тебе все мало? Хочется больше?Темные глаза Бена сверкнули от возмущения.— Я когда-нибудь просил у вас деньги? — Нет…— И не собираюсь. Еще раз повторяю: я не имею никакого отношения к тому, что случилось вчера с вашей женой.— Попробуй-ка убедить в этом полицию… Ты и так у них на подозрении после тех публикаций. Не надо было болтать про нее репортерам.— А вы? Думаете, я буду молчать? Думаете, я не расскажу про вас, если ко мне прицепится полиция?Уилсон побледнел. А парнишка, оказывается, не промах…— Лучше давай подготовимся к возможным вопросам.— В отношении меня полиции ничего доказать не удастся, — спокойно сказал Бен. — Вы же — другое дело. У каждой фотографии бывает негатив. И тот, кто взял их, конечно, вспомнит, откуда он их взял.В дверь тихо постучали.— Это я, сэр… Опи.— Подождешь, я занят!Через полминуты Опи постучался вновь.— Проваливай! — крикнул Уилсон почти истерично, но тут же натолкнулся на снисходительный взгляд Бена Эйнджела и чертыхнулся. Переведя дух, он уже спокойнее сказал: — Входи, Опи. Что там у тебя?Дверь медленно открылась, и в проеме показалась лысина дворецкого.— Не понимаю, что происходит, но тебе надо спуститься вниз, Бен Эйнджел. Там полиция. Пришли за тобой.Уилсон взял Опи за руку и втащил в комнату.— У тебя есть родители? — спросил Опи у Бена. Самоуверенность мгновенно покинула Бена.— У каждого человека есть родители, старик.— Они были здесь, у нас? Мистер и миссис Рид? Пришли без приглашения на вечер и разыскивали мистера Ламара.— В чем дело? — резко спросил Бен, судорожно сжимая кулаки. — Миссис Рид — моя мать, а мистер Рид — отчим. Что дальше?— Их забрали в участок для дачи показаний, и они попросили пригласить тебя. Говорят, ты их спасешь.— Спасу? Ты что, спятил?! — вскричал Бен нервно. Опи взялся за ручку двери.— Их допрашивали на предмет гибели хозяйки, миссис Ламар. Сдается мне, полиция думает, что это они ее убили. ГЛАВА 38 — Ты никогда не спрашивала меня, Селина, почему я стал священником.Она нашла наконец свои туфли в коробке и обернулась к брату.— Я думала, тебя призвал к этому Господь… Порой я даже завидовала тебе, твоей железной уверенности в правильности принятого решения.Губы его дрогнули в слабой улыбке.— Да… Я хотел постичь целостность мира. Мне казалось, что вера — последний необходимый компонент уравнения, что без нее жизни все-таки нет. Но при этом я скоро обнаружил, что вера не избавила меня от вечной муки и борьбы с самим собой.Селина взглянула на брата с явным любопытством. Сайрус никогда раньше не говорил с ней на такие темы.— Это все из-за Салли, да? Я понимаю, такой шок… Тут впору и от веры отказаться. Ты слышал, что полиция задержала супругов Рид?Сайрус вздохнул:— Да. Их машину обнаружили припаркованной на той улице, где была убита Салли.— Мало того, Сайрус, кто-то выглянул из окна и увидел человека, склонившегося над телом. Уолт Рид не отрицает, что это был он, но настаивает на том, что они с женой видели только, как Салли упала.— Несчастная, несчастная Салли. Если бы она вышла замуж за кого-нибудь другого, ее жизнь, возможно, сложилась бы иначе…Селина внимательно взглянула на брата. Натолкнувшись на этот взгляд, он сделал удивленное лицо и едва заметно покачал головой.Сегодня должна была состояться ее свадьба. Час был давно определен и приближался с каждой минутой. Селину смущало лишь то, что праздник совпал с гибелью Салли. Они будут пить шампанское, а она в морге… Да и убийство Эррола до сих пор не раскрыто.Слезы выступили у нее на глазах.— Сайрус, Сайрус… — Она улыбнулась. — Так почему ты все-таки стал священником?— С моей стороны это было бегство, — тут же ответил он и отвернулся. Она увидела, как дернулся его кадык. — Я жалею лишь, что она не попросила меня об отпущении грехов.Сестра удивленно взглянула на него.— Я про Салли. Я спросил, хочет ли она получить отпущение грехов, но она отказалась. Сейчас мне кажется, что стоило проявить настойчивость. Знаешь, Селина… я борюсь с собой, продолжаю бороться. Эти встречи с Салли… они встряхнули меня. О Господи, я до сих пор не могу поверить, что ее уже нет. Она была полна жизни, она… Словом, Салли ждала от меня ответных шагов… Господи, помоги мне, я желал ее! Да, да, желал ее как женщину, еще тогда, когда мы учились в школе! Во мне боролись два начала: стремление служить Богу и желание почувствовать себя мужчиной рядом с женщиной. Но потом… мир показался мне греховным, я остро ощутил свою беззащитность и стал искать пути спасения! Я…Селина подошла к брату и нежно обняла его.— Ты хочешь сказать, что можешь отказаться от сана?— Нет, нет, что ты! Просто я хотел, чтобы ты поняла… какой я на самом деле. Я не святой. Обычный человек, который мучается от осознания своей греховности и порой очень сожалеет о том, что его выбор небогат: либо преодолеть себя, либо отказаться от веры. Вот и все. Не будем об этом больше. — Он оторвался от нее и улыбнулся. — Ладно, сегодня твой день, твой праздник. И я желаю тебе счастья и любви…Тут дверь без стука отворилась и в комнату влетела их мать.— Просто глазам своим не верю! Ты что, действительно вознамерилась выскочить за него замуж? У нас с отцом просто в голове не укладывается!— Мама… — начал было Сайрус, но Селина взглядом заставила его замолчать.— Нам все известно, Селина… — неожиданно проговорила Битси, промокнув носовым платком несуществующие слезы. — Ты думала, что сможешь скрывать это вечно?«Ага, понятно…»— Меня лишь удивляет, что ты так поздно заметила, мама.В дверь тихо постучали. Битси распахнула ее, и в спальню тут же ввалился Невил Пэйн.— За домом ждет машина, — хмурясь, пробормотал он. Селина уже привыкла к его серебристым вискам, но только сейчас обратила внимание, что он чуть ли не весь седой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42