Только Эрике, только ей одной. Острое чувство наслаждения захлестнуло Фаулера, когда Эрика принялась в очередной раз осыпать нежными поцелуями и ласками его тело, играя на нем, словно опытный пианист, заставляя Данте отвечать на каждый поцелуй, на каждую ласку. У него перехватило дыхание, сердце неистово забилось в груди. Он не понимал где он, что с ним, жив он или мертв, а Эрика уверенно подводила его к черте, за которой скрывалось неописуемое наслаждение, которое ему уже довелось испытать той ночью в Новом Орлеане.
– Ты хочешь меня, ненаглядный мой красавец? – прошептала Эрика, легонько куснув ему губы. – Хочешь провести всю ночь в моих объятиях?
Она пользовалась его же словами, давая Данте понять, что ни в чем ему не уступит, ни в страсти, ни в искусстве обольщения.
– Какую же плату ты ждешь за эту сладостную муку? – прошептал Данте прерывающимся от желания голосом: обнаженная нога Эрики вдруг оказалась между его ног, заставив его содрогнуться от страсти.
Губы Эрики изогнулись в дьявольской улыбке, в голубых глазах мелькнули веселые искорки.
– Ты отдашь мне свое сердце, – проговорила она, проведя указательным пальцем по лицу Данте, словно выточенному из камня, потом по полным, чувственным губам. – Нам, колдуньям, золотые побрякушки ни к чему. Мне нужны твоя душа и твое сердце. Только тогда я буду довольна, когда ты отдашь их мне.
Данте голову бы дал на отсечение, что чудесному преображению этой красотки способствовал он сам, поскольку ему удалось устранить препятствия, которые Эрика усердно возводила с тех пор, как встретилась с ним на пароходе. Под маской напускной сдержанности скрывалась такая страстная натура, какой Данте еще не доводилось видеть. Если бы Эрика сейчас потребовала отдать ей весь мир, он с радостью бросил бы его к ее ногам.
– Бери что хочешь, – едва выдохнул Данте, с наслаждением ощущая, как податливое тело Эрики тесно прижимается к нему. – Только будь моей.
Эрика и не думала возражать. Она прильнула губами к его зовущему рту. Дыхание их смешалось, тела переплелись и начали двигаться в такт мелодии, звучавшей лишь для них двоих. Эрика чувствовала, как эмоции, которые она так давно сдерживала, вырвались наружу, когда Данте, крепко обхватив ее обеими руками, одним ловким движением перевернул на спину и прижал к траве, оказавшись наверху. Приподнявшись на локтях, отчего мышцы у него на руках напряглись, он вошел в нее и стал двигаться, сначала медленно, нежно, потом все быстрее, более требовательно. Эрика с наслаждением отдалась этому восхитительному вихрю страсти, который уносил ее высоко к звездам, мерцавшим на темном бархате неба. Данте обладал ею властно, требовательно, с радостью удовлетворяя снедавшее его неукротимое желание, и Эрика, с восторгом сдавшись на милость победителя, отвечала ему пылко и безудержно, нисколько не стыдясь своих чувств. В этом мире теперь не осталось ничего – только ее любимый, только его объятия и ласки.
Наконец пламя страсти, взметнувшись до небес в последний раз, стало понемногу угасать, и Эрика с Данте ощутили, что медленно возвращаются с небес на землю. Но в те восхитительные минуты, когда, казалось, время остановилось, они, полностью отдаваясь друг другу, были словно единое целое. Ничего подобного Эрике никогда еще не доводилось испытывать. Она понимала, что после сегодняшней ночи любви сильно изменилась и уже никогда не станет прежней. И ни один мужчина уже не сможет занять в ее сердце место Данте. Чувства, которые она к нему испытывала, невозможно было сравнить ни с чем. И Эрика понимала – хотя ни за что не призналась бы в этом Данте, – что, обойди она весь белый свет, никогда ей не встретить мужчину, который смог бы вызвать в ней такую бурю страсти, какую с легкостью удавалось вызвать Данте.
Привстав на локтях, чтобы удобнее было всматриваться в ее нежное лицо, Данте поцеловал Эрику в последний раз. Он лишился последних сил. Если бы они с Эрикой не лежали в траве под открытым небом и если бы Корбин сегодня не надумал плыть дальше, Данте с радостью остался бы здесь на всю ночь. Заставив себя отодвинуться от Эрики, он попытался встать. Но Эрика тут же поймала его руку и, лукаво улыбаясь, притянула любимого к себе.
– До рассвета еще далеко, – промурлыкала она и провела своим тонким пальчиком по его щеке, немало его, да и саму себя, тем самым удивив.
Хмыкнув, Данте поймал ее руку и поднес к губам.
– Если мы останемся здесь до утра, Корбин отправится дальше без нас или бросится нас искать. Я бы не хотел, чтобы ты оказалась в щекотливом положении, детка, если он вдруг нас обнаружит.
С этими словами Данте поднял скомканное платье и протянул Эрике.
Эрика недовольно надула губки. Ей не хотелось возвращаться на пароход. На борту его находится Эллиот, которого она бы предпочла больше никогда не видеть.
– Лучше уж отправиться в Натчез пешком.
Одевшись, Данте помог встать Эрике. Когда она надела платье, он быстро управился с застежками ее наряда.
– Сомневаюсь, что мы с тобой добрались бы туда так же быстро, как на пароходе. Впрочем, с тобой я вообще забываю, куда должен идти и зачем. – Данте вывел спутницу на дорожку. – Пошли, детка, и не вздумай меня больше соблазнять, – шутливо добавил он.
Эрика послушно зашагала рядом, однако ее не покидало желание закончить то, что они недавно начали. Если это ее последняя ночь с Данте, то пусть она длится до рассвета. Зачем отказывать себе в удовольствии провести это время в его объятиях, если остаток жизни ей, вполне вероятно, придется коротать с Сэбином Кейри?
Вряд ли Данте любит ее, но его к ней тянет. Маловато, конечно, однако на своем горьком опыте Эрика уже успела убедиться, что в жизни не всегда получаешь то, что хочешь.
С этой мыслью Эрика вошла в каюту и повернулась к Данте с манящей улыбкой на губах.
– Итак, на чем мы остановились? – пробормотала она и, стянув с себя платье, небрежно бросила на пол.
Увидев перед собой прекрасную в своей наготе Эрику, Данте глаза раскрыл от изумления. Неужели она и в самом деле собирается сдаться без борьбы? Может, после трех дней, в течение которых она не подпускала его к себе, она наконец-то поняла, что их влечет друг к другу и ничего с этим поделать нельзя? Или у нее что-то другое на уме? Он развил бы эту циничную мысль, но в этот момент Эрика подошла к нему обольстительно улыбаясь, ее нежные руки обвились вокруг его шеи, и все мысли вылетели у Фаулера из головы. В тот же миг пламя страсти вновь охватило его. Если Эрика намеревается предложить ему себя, он отказываться не станет. Эта красотка заставила его забыть, что он решил держаться от женщин подальше и дал себе клятву, что ни одной представительнице прекрасного пола не удастся заманить его в ловушку. Он понимал, что никогда не сможет насытиться этой девицей с черными как ночь волосами, прекрасными голубыми глазами и обезоруживающей улыбкой.
– По-моему, мы остановились на этом… – произнес Данте.
Скользнув руками по округлым бедрам Эрики, он притянул молодую женщину к себе, с наслаждением ощущая ее великолепно сложенное тело.
Эрика затрепетала, когда губы Данте прижались к ее губам. Похоже, недавние любовные игры в траве были лишь началом длинной восхитительной ночи. К черту гордость! Она хочет Данте. Ей еще предстоит испытать с ним такое наслаждение, о существовании которого она прежде и не подозревала. Может, ей и не следовало бы связываться с Данте, но когда он обнимает ее, вот как сейчас, мысли эти куда-то уходят и она забывает обо всем на свете. И об отце, и о Сэбине, и о бедолаге Эллиоте, которого она так обидела.
– Эрика! Мне необходимо с вами поговорить… прямо сейчас, – послышался за дверью прерывающийся голос Эллиота, и Данте нахмурился. Ну и ну! Он что, забыл, который час?
На губах Эрики заиграла насмешливая улыбка. Тряхнув головой, отчего ее темные волосы рассыпались по руке Фаулера, она бросила взгляд в сторону двери, которую они с Данте все же не забыли закрыть.
– Боюсь, вам придется подождать до утра, – проговорила она хрипловатым от охватившего ее желания голосом и взглянула на Данте: в глазах его полыхала страсть. – Я как раз собиралась ложиться спать.
– Но, Эрика, я должен вас увидеть! – В голосе Эллиота звучало раздражение.
Эрика взглянула на склонившееся над ней плохо различимое во тьме лицо Фаулера.
– Спокойной ночи, Эллиот.
Подхватив Эрику на руки, Данте понес ее к кровати. Глаза его блестели в предвкушении близкого наслаждения.
– Ну, так на чем же мы остановились, прежде чем нас так бесцеремонно прервали?
– Вот на чем… – прошептала Эрика, поцеловав Данте за ухом. – И на этом…
Ее влажные губы прошлись по щеке Данте и прильнули к его зовущему рту.
Данте с жаром ответил на ее поцелуй, и вновь волна страсти подхватила их обоих и унесла в прекрасный заоблачный мир. Эрика провела нетерпеливыми руками по его бедрам, потом по пояснице, по груди, поросшей жесткими курчавыми волосами, и Данте застонал от наслаждения. Сердце его колотилось так сильно, что он даже испугался. Наконец, когда терпеть ее исступленные ласки больше не было сил, он прижал Эрику к себе, трепеща всем телом от неистового желания.
– Эрика… – прошептал он, задыхаясь. – Я хочу тебя…
Его тихий шепот словно подхлестнул ее. Взгляды их встретились, и Эрика увидела в них желание, не менее сильное, чем у нее самой. Тогда она осторожно раздвинула ноги, призывая Данте насладиться ее трепетным телом, что он не замедлил сделать.
И мир вокруг них вспыхнул и засиял радужными красками. Эрика вдруг ощутила, что Данте принадлежит ей, ей одной. Впрочем, это не имело большого значения. Оба они были единым целым, даря друг другу наслаждение, от которого захватывало дух. Время для них остановилось. Они забыли, где находятся, что с ними происходит. Страсть, словно обретя крылья, взмывала все выше и выше, увлекая их за собой в такие неведомые дали, о существовании которых Данте даже не догадывался. Эрика своими смелыми бурными ласками довела его до умопомрачения. Данте не мог ни думать, ни дышать. Он был в состоянии лишь ощущать все жарче разгоравшееся в груди неиссякаемое пламя – словно там проснулся дремавший доселе вулкан.
И наконец оно вспыхнуло в нем настолько яростно, что Данте, застонав от блаженства, содрогнулся всем телом. Он давно мечтал о наслаждении, которое подарит ему эта черноволосая прелестница, но подобной остроты чувств не мог себе и представить. Эрика словно увлекла его за собой на небеса, ввела во врата рая, а потом осторожно опустила на землю.
Легонько поцеловав Фаулера в плечо, Эрика удовлетворенно вздохнула. Она знала, что их ночь любви будет потрясающей, но чтобы настолько – и помыслить не могла.
– Неужели любовь всегда приносит такое удовольствие? – невинным голосом поинтересовалась она.
Взглянув на прекрасное лицо Эрики, только что пылавшее страстью, а теперь спокойное и умиротворенное, Данте улыбнулся.
– Только если ты находишься в моих объятиях, – насмешливо ответил он.
Она взглянула в глаза Данте, и на губах ее мелькнула лукавая улыбка.
– Хотя в плавучем театре повторного представления не предвидится, мне хотелось бы еще раз проиграть последнюю сцену, – проговорила она, пройдясь руками по бедрам Данте, а потом по его спине. – Если, по твоим словам, мне больше не придется ни с кем испытать такого удовольствия, как с тобой, было бы глупо спать, когда ты рядом.
– Опять?! – изумился Данте. Боже правый, оказывается, от этой девицы можно ожидать чего угодно. – Я должен хотя бы отдышаться. Дай мне немного собраться с силами.
Эрика тихонько рассмеялась. Данте издевался над ней с тех пор, как обнаружил ее в своем шкафу, и теперь ей доставляло истинное удовольствие платить ему той же монетой.
– Неужели больше не можешь? Вот уж не ожидала!
У Фаулера возникло непреодолимое желание задушить ее. Никогда еще его мужское достоинство не подвергалось сомнению, но ведь и он прежде не встречал такую женщину, как Эрика. Все остальные ей и в подметки не годились.
– Нужно было отдать тебя этим троим мерзавцам, – язвительно заметил он.
Эрика обняла его за плечи, потом погрузила свои нежные пальцы в его темные волосы. Тихонько хмыкнув, прильнула к Данте всем телом.
– Ты считаешь, что если один мужчина не в силах меня удовлетворить, то трое с этой задачей блестяще справятся?
Ее теплые губы легонько коснулись его щеки, скользнули по шее, потом по мускулистой груди и, наконец, принялись покрывать поцелуями его бедра.
– Ты сумел пробудить во мне такой голод, что я никак не могу его утолить и ни за что не засну, пока не узнаю наверняка, что ты и в самом деле тот потрясающий мужчина, каким пытаешься передо мной предстать. – Губы Эрики вновь заскользили по его бедрам, и он застонал от удовольствия. – Ну же, прекрасный мой пират, покажи, на что ты способен!
Яростный огонь желания вновь охватил Данте, хотя еще несколько минут назад он не ожидал, что вожделение способно возродиться в нем с новой, удесятеренной силой. Нежные губы Эрики прижались к его рту, и Данте опять почувствовал, что способен на великие подвиги. Нежными прикосновениями и страстными поцелуями эта непредсказуемая девица сумела разжечь в нем угасшее пламя. И снова Эрика с Данте унеслись в неведомые дали, к невиданным наслаждениям. Наконец они вернулись к действительности. Страсть их на какое-то время была утолена.
Притянув Эрику к себе, Фаулер запечатлел на ее губах нежный поцелуй.
– Ну что, колдунья, ты наконец насытилась? – прошептал он, моля Бога, чтобы она хотя бы из вежливости не стала подвергать сомнению его мужское достоинство и сказала «да».
– М-м-м… – удовлетворенно вздохнула Эрика. – Думаю, теперь можно и поспать… по крайней мере чуть-чуть…
Сонно усмехнувшись, Данте еще крепче обнял Эрику, с наслаждением ощущая рядом ее теплое тело. Ее смелые ласки, страсть, с которой она ему отдавалась, изумили его до глубины души. Эта чаровница ни на миг не даст расслабиться, решил он, чувствуя, как у него смыкаются веки. Вспыльчивая и упрямая, она тем не менее была для него желаннее всех остальных женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49