По ее весу он понял, что коробка пуста, и сразу отбросил ее в сторону, лишь мельком заглянув внутрь, а ноги уже несли его по направлению к шкафчику в углу комнаты, в котором скорее всего не было ничего, кроме продуктов. Но в этот момент Бен заметил, что Барбара все еще стоит без движения, и внезапно его гнев прорвался наружу; он в ярости закричал на нее:
— Послушай, ты… — Но тут же снова взял себя в руки, улыбнулся и заговорил уже не так грубо:
— Послушай… Я знаю, ты боишься. Я тоже боюсь. И боюсь не меньше тебя. Но мы не сможем уцелеть, если будем сидеть сложа руки. Я собираюсь заколотить двери и окна. Но ты должна мне помочь. Нам надо помогать друг другу, потому что больше помощи ждать не от кого… И тогда все будет в порядке. О'кей? А сейчас я хочу, чтобы ты пошла и посмотрела, нет ли там каких-нибудь досок возле камина.
Он замолчал, все еще тяжело дыша. Барбара виновато смотрела на него и, спустя несколько секунд, начала медленно двигаться, оторвавшись от стены.
— О'кей? — снова спросил Бен, глядя ей прямо в глаза. После долгой паузы Барбара слабо кивнула.
— О'кей, — успокоившись, полушепотом повторил Бен и посмотрел вслед девушке, а затем продолжил свои поиски.
Барбара вошла в гостиную, где темнота заставила ее замедлить шаг. Из кухни продолжал доноситься производимый Беном шум. Барбара с опаской оглядела комнату, в которой каждая тень казалась ей подозрительной, и инстинктивно сжала рукоятку своего ножа. Что угодно могло скрываться в этих темных углах, прятаться за мебелью или в больших шкафах.
Неожиданно Барбара вздрогнула.
На обеденном столе, стоявшем в дальнем конце гостиной, виднелся темный силуэт вазы с крупными, округлой формы, цветами. И эти цветы зашевелились вдруг от дуновения ветра из открытого окна. В ужасе Барбара бросилась к окну, захлопнула его, заперла на задвижку и остановилась, тяжело дыша от испуга. Она заметила, что, закрывая окно, защемила край белой кружевной гардины. Но уже ничто на свете не заставило бы ее снова открыть это окно. Вздрогнув, она обернулась и увидела появившегося в дверях Бена, который заглянул в комнату, чтобы узнать, что здесь произошло. Барбара понадеялась было, что он останется, но в ту же секунду Бен повернулся и отправился назад в кухню искать дальше.
Снова оставшись одна, Барбара протянула руку и зажгла настольную лампу. Тусклый желтоватый свет озарил окружающее пространство. Комната была почти пуста. Девушка медленно двинулась по направлению к камину. Возле него лежали сложенные штабелем дрова и несколько досок, достаточно крупных, чтобы заколотить ими окна. Все еще сжимая в руке нож, она стала подбирать с пола доски, но неожиданно из дров выскочил паук и побежал по ее руке. И Барбара, пронзительно вскрикнув, с грохотом выронила свой груз.
Она подождала немного надеясь, что Бен придет ей на помощь, но на этот раз он не появился на ее шум. С кухни доносился громкий стук молотка, и Барбара поняла, почему Бен не расслышал грохот рассыпанных ею досок. Она опустилась на колени и аккуратно подобрала все, убедив себя больше не пугаться пауков.
Пошатываясь со своей неудобной ношей, Барбара поспешила на кухню и, протиснувшись в дверь, увидела Бена, который молотком отбивал петли с высокой двери стенного шкафа. Заключительный удар, сильный рывок — и со скрежетом выдираемых из дерева шурупов дверь сорвалась с петель. Бен прислонил ее к стене рядом со шкафом, в глубине которого он обнаружил и другие полезные вещи — гладильную доску, три срединные доски от раздвижного обеденного стола и еще какой-то старый хлам.
Он тепло улыбнулся Барбаре, — когда, подняв глаза, увидел принесенные ею доски, которые она осторожно сложила в углу. Сделав ей знак следовать за ним, Бен подхватил дверь стенного шкафа и понес ее через кухню к черному ходу, на котором был сломан запор. Он пристроил оторванную дверцу шкафа поперек проема черного хода и, прикинув, решил, что с помощью этой же доски можно будет заколотить и небольшое окно рядом с дверью. Подперев доску плечом, Бен стал искать в кармане свитера гвозди. Доска медленно поползла вниз. Она не закрывала полностью окно возле двери, оставляя небольшие просветы сверху и снизу, однако позволяла достаточно надежно укрепить саму дверь и закрывала имевшееся в ней маленькое окошко. Тяжелая доска снова поехала вниз, и Бен поправил ее локтем, продолжая искать гвозди. Неожиданно Барбара пришла ему на помощь, поддержав сползающую доску и удерживая ее в нужном положении. Бен принял эту помощь автоматически, кажется, даже не заметив и никак не отреагировав, и быстрым точным взглядом окинул дверной проем, определяя, куда забивать гвозди. Затем, вынув из кармана несколько длинных гвоздей, он вогнал их в дерево быстрыми и мощными ударами молотка. Бен вбил два гвоздя на своей стороне, прихватив доску к косяку у двери, затем быстро перешел на сторону Барбары и вбил еще два. Теперь, когда доска уже прочно держалась, он вогнал гвозди по самые шляпки, затем отступил назад, чтобы посмотреть, и принялся забивать еще. Бен старался расходовать гвозди экономно, вбивая их только там, где они могли бы принести наибольшую пользу, поскольку не располагал неограниченным запасом.
Потом он подергал за укрепленную дверь, и она показалась ему достаточно прочной. А как только эта первая мера безопасности была предпринята, к Бену стали возвращаться уверенность и относительное спокойствие. И хотя он по-прежнему был встревожен и продолжал работать весьма торопливо, но тот факт, что он имел все необходимые для работы инструменты и план действий в случае опасности, давал ему ощущение не совсем уж полной беспомощности. Теперь он почти не сомневался, что сможет позаботиться должным образом о себе и об этой девушке.
— Готово! Ей-Богу! — наконец воскликнул он в приливе оптимистической радости. — Здесь они не проберутся. На это у них сил не хватит — так-то вот!
И он вогнал еще пару гвоздей в оконную раму, снова испытал укрепление на прочность и остался вполне доволен.
— Сквозь это они не пройдут, — произнес Бен, заключительными ударами утопив шляпки гвоздей в дереве.
Он внимательно осмотрел те части окна, которые остались незакрытыми, и пришел к выводу, что они не настолько велики, чтобы в них смог пролезть человек.
— У меня не так уж много гвоздей, — объяснил он Барбаре. — И я оставлю это так. Гораздо важнее укрепить другие места, где они могут пролезть.
Барбара ничего не ответила, не высказав ни одобрения, ни своего мнения на этот счет, и Бен бросил в ее сторону сердитый взгляд. Потом еще раз осмотрел кухню. Там больше не было ни дверей, ни окон, кроме единственной внутренней двери, ведущей в гостиную.
— Ну ладно… здесь уже вполне безопасно, — сказал он после тщательного осмотра и снова взглянул на Барбару, ожидая хоть какого-то знака одобрения или поддержки, но она по-прежнему молчала, и тогда Бен продолжил, немного повысив голос, чтобы смысл его слов лучше дошел до девушки. — Теперь… если что и случится…
Барбара неподвижно стояла на месте и смотрела на него безо всяких признаков понимания.
— Если что случится… мы побежим отсюда. И без промедления, иначе останешься там и будешь сама с ними разбираться. Если они вдруг прорвутся в дом, мы закроемся на кухне и забаррикадируем эту дверь. — Он указал на дверь между гостиной и кухней, которая в это время была открыта.
Барбара наблюдала, как он закрыл ее, проверил на прочность, затем открыл снова. Потом Бен отобрал несколько толстых досок и прислонил их к стене рядом с дверью, чтобы в случае опасности можно было быстро заколотить ими вход в гостиную.
Ощупав свой карман, он обнаружил, что запас гвоздей быстро уменьшается, и отправился к полке, на которую было высыпано содержимое банки из-под табака. Бен полностью опустошил банку, разыскал в куче самые длинные гвозди и только их сложил обратно. После этого протянул банку Барбаре.
— А ты держи вот это, — сказал он тоном, не допускающим возражений.
Барбара мгновенно среагировала и взяла банку из рук Бена. Она подождала, пока он собрал огромную охапку досок — сколько мог унести — и направился в комнату. Ей не хотелось пребывать в одиночестве и, поскольку Бен не сказал, чтобы она оставалась на кухне, Барбара молча пошла вслед за ним, держа банку с гвоздями перед собой.
Они прошли в гостиную.
— Это долго не продлится, — тяжело дыша, сказал Бен. — Они обязательно попытаются прорваться сюда. Но пока они боятся, мне так кажется… или, может быть, еще не проголодались…
Он сбросил свою ношу посреди комнаты и направился к большим фасадным окнам, разговаривая на ходу. Речь Бена стала вдруг напряженной и торопливой.
— Они боятся огня. Я знаю это.
Барбара по-прежнему молча стояла в середине комнаты, держа в одной руке нож, в другой банку, и смотрела, как Бен, подойдя к окнам, на глаз пытался оценить их размеры. Он внимательно осмотрел комнату, и наконец его взгляд упал на широкий обеденный стол. Бен быстрым шагом направился к нему, продолжая вслух вспоминать:
— Их было пятьдесят, а может, и целых сто, этих тварей, там, в Кабрии, когда первый раз объявили об опасности.
Барбара смотрела на него, пораженная. При упоминании о числе этих существ в ее глазах отразился испуг и изумление, смешанные с любопытством. Бен с видимым усилием оттащил массивный стол от стены, обошел вокруг него, прикидывая размер, а затем, приподнял стол за край, перевернул его набок. Ухватившись за одну из ножек, он попытался выломать ее. Это потребовало больших усилий, но наконец с громким хрустом ножка отломилась. Бен бросил ее на ковер и продолжал говорить, тяжело дыша от напряжения и время от времени прерывая свой рассказ, чтобы выместить весь гнев на столе, выламывая одну за другой его ножки.
— Я увидел большой бензовоз, там… возле закусочной Бикмана. А я как раз слушал радио — у меня в машине есть приемник…
Бен принялся выламывать вторую ножку. Она громко хрустнула, но не поддалась. Тогда он пошел за молотком, продолжая на ходу свой рассказ:
— Этот бензовоз выскочил на дорогу со стоянки возле закусочной. И его преследовали, должно быть, десять… или пятнадцать этих упырей… Но в тот момент я их еще не видел — они были с другой его стороны. И это выглядело очень странно — то, что он вылетел на такой скорости, вместо того, чтобы не спеша выехать со стоянки.
Двумя мощными ударами молотка Бен отбил вторую ножку, и она со стуком упала на пол. Отбросив ее в угол, он сразу же принялся за третью.
— Сначала я увидел только этот большой бензовоз. И мне показалось смешным, что он ехал так быстро, — продолжал Бен, натужно кряхтя. — А потом уже я заметил и кучу тварей — тот грузовик немного замедлил ход, и они уцепились за него… старались залезть, запрыгивали… Они хватали водителя за горло.
Еще одна ножка, упав, стукнулась о ковер. Бен тяжело дышал. А Барбара слушала его рассказ, одновременно напуганная и завороженная.
— И бензовоз поехал поперек дороги — прямо на тротуар. Мне пришлось изо всех сил ударить по тормозам, так что шины завизжали, а бензовоз врезался в большую вывеску, а потом в колонки заправочной станции. Я слышал звук столкновения. И эта огромная машина загорелась… Но она все еще продолжала двигаться в сторону здания станции — я в ужасе остановился. И тогда все эти твари… они стали отступать… некоторые побежали… или пытались бежать… Но они и бежали-то как бы ползком. Во всяком случае, они отступали. Было похоже… было похоже, что они бегут от огня. А парень в бензовозе так и не смог выбраться — его кабина до половины ушла в стену станции. И он начал гореть там живьем — его крик до сих пор стоит у меня в ушах…
Глаза Барбары потемнели, а лицо тревожно нахмурилось. Продолжающийся кошмар становился для нее все более запутанным.
Бен с треском выломал последнюю ножку, и крышка стола начала падать. Она оказалась довольно тяжелой. Но он удержал ее и с трудом поводок через комнату. Барбара подошла к нему и тоже взялась за край, однако доска была слишком тяжелой, чтобы девушка могла оказать заметную помощь.
— Я не знал, что произойдет, — продолжал Бен. — Или заправочная станция взорвется… и разлетится на куски. Или еще что-то случится. И я просто поехал прочь, стараясь оказаться подальше от этого места на случай взрыва… а парень в бензовозе все кричал и кричал… и через некоторое время затих.
Бен опустил на пол крышку стола и стер со лба капли пота, а потом вытер руку о рубашку. Он все еще тяжело дышал от напряжения. В его широко раскрытых глазах застыл гнев, вызванный воспоминаниями о событиях, которые он только что описывал, и в то же время казалось, что он вот-вот заплачет.
— И повсюду там были эти существа, — говорил Бен. — Они толпами стояли на обочинах дороги и глядели так… будто только что вышли из могил. Их было полно и возле закусочной, а на стоянке рядом стояло много машин и автобусов с выбитыми стеклами. И я подумал, что они, должно быть, прикончили в закусочной всех людей. И тогда я погнал свой грузовик прямо на них, и тут-то мне удалось их как следует рассмотреть: я впервые увидел их в свете своих фар, а затем… я начал давить их своими колесами, стараясь сбить, уничтожить как можно больше этих грязных, мерзких уродов. И двое из них от удара отлетели по воздуху футов на пятьдесят. Но остальные продолжали стоять. Они даже не пытались бежать. Они не захотели даже сойти с дороги. «А некоторые из них, наоборот, стали приближаться, как будто бы могли схватить меня. И мой грузовик давил их и давил, как сборище клопов…
Увидев в глазах Барбары сильный страх, Бен замолчал. Ее глаза были широко раскрыты, на лице написано отвращение, а руки все еще держались за крышку стола.
Бен переключил внимание на эту крышку и принялся поднимать ее к окну. Барбара осталась практически неподвижной, и когда Бен потянул стол на себя, ее руки безвольно упали. Он с трудом подтащил стол к окну, которое хотел заколотить. А Барбара молча смотрела в сторону безо всякого выражения на лице.
— Я… у меня есть дети, — сказал Бен, вытирая рукавом мокрый лоб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18