пользуюсь своими преимуществами не более, чем вы, но в глубине души хотела склонить чашу весов в свою пользу. Без вас мой план стал бы неосуществимым. Но когда я столкнулась с тем незнакомцем на Бонд-стрит и он назвал меня Дейвой, я поняла: если он спутал меня с матерью, значит, могут спутать и другие, и…
Адриан нахмурился:
— Как вы сказали?
— Мужчина, с которым мы столкнулись на улице, принял меня за мою мать. Всю жизнь я слышала, что похожа на нее, но, очевидно, сходство между нами более заметно, чем…
— Я не об этом. — Адриан нетерпеливо взмахнул рукой, чувствуя, как в груди нарастает холодок дурного предчувствия. — Как вас назвал этот незнакомец?
— Дейвой. Так звали мою мать.
— Боже милостивый! — потряеенно прошептал Адриан. — «Бесподобная Дейва»!
Ли грустно кивнула:
— Вы знали мою мать?
— Мы не были знакомы, но я слышал о ней.
— Мне говорили о том, что мама пользовалась дурной славой, — скрепя сердце подтвердила Ли.
— Может быть, но. я имел в виду совсем другое. Я слышал о вашей матери потому, что мой отец был ее любовником.
Глава 9
Ли ошеломленно покачала головой:
— Не может быть! Она ждала человека по фамилии Шеффилд…
— Дело в том, что мои отец вовсе не собирался бежать вместе с ней, — циничным тоном разъяснил Рейвен. — На бегство у него не хватило бы пороху. Но мне доподлинно известно, что их роман был весьма продолжительным.
В то время Адриан был слишком увлечен собственными проказами, чтобы придавать значение сплетням. «Бесподобную Дейву» он воспринимал только как повод для насмешек над отцом, возможность бросить упрек ему в лицо.
— Господи помилуй! — Ли покачала головой, постепенно свыкаясь с этим откровением. — Иронии здесь хватит, чтобы наполнить целый океан!
— Несколько океанов, — сухо поправил Адриан. Он пристально вглядывался в лицо Ли, стараясь понять, на самом ли деле она удивлена. Нет, она не притворялась. Даже если Ли преследовала иные цели, а не просто чисто по-женски стремилась выдать замуж сестру, эти цели не имели никакого отношения к роману его отца с ее матерью. Странно, но эта мысль принесла Рейвену облегчение.
— Какая же я глупая! — удрученно воскликнула Ли. — А я-то думала, что тетя Миллисент была поражена тем, что я не только сумела выйти замуж, но и сделала блестящую партию!
— Вы полагаете, ей известно о связи вашей матери и моего отца?
— Безусловно. Мама поверяла тете Миллисент все свои секреты, — с горечью объяснила Ли. — Именно от тети мой отец узнавал о маминых любовниках.
Экипаж замедлил ход, приближаясь к Рейвен-Хаусу. Ли и Рейвен сидели молча, обдумывая услышанное.
— Черт! — наконец пробормотал Адриан. — Проклятие!
— Абсолютно согласна с вами.
— Неудивительно, что мы вызвали столько шума. Невозможно придумать более надежного способа позабавить весь свет.
— Идея принадлежала вам, — напомнила Ли. — Полагаю, многие сочли, что вы женились на мне с умыслом.
— А остальные заподозрили, что это подстроили вы.
Это предположение озадачило Ли:
— Будет нелегко убедить их в том, что по крайней мере один из нас вовсе не пытался отомстить или воскресить прошлое.
— Зачем утруждать себя? — возразил Рейвен. — Помните, я говорил: отрицать что-либо бесполезно?
Ли задумалась.
— И правда, зачем? В конце концов, для Крисси важно только то, что мы состоим в законном браке.
— Так оно и есть, — пробормотал Рейвен.
— Пока — да.
— Разумеется, —согласился он.
Кучер открыл дверцу экипажа, и Ли вышла, шурша шелком платья. За ней тянулся шлейф нежного аромата, вызывая у Рейвена желание сделать собственный брак еще более законным.
Ли закрыла глаза. Вечер утомил ее, и теперь она радовалась возможности посидеть в мягком кресле у пылающего камина. Благодаря стараниям Бриджет ее спальня преобразилась. Натертая воском мебель заблестела, драпировки были проветрены и вычищены, запах плесени и лишние вещи исчезли.
Комната превратилась в просторную и уютную спальню, о которой Ли даже не мечтала. Бледные розы на черном персидском ковре вторили оттенку персиковой обивки стен и атласного покрывала. При свечах атмосфера в комнате становилась еще более приятной и располагающей.
Но в этот момент больше всего Ли радовалась тазу с теплой водой, который Бриджет принесла, чтобы вымыть уставшие, нестерпимо ноющие ноги госпожи. Ли не привыкла к балам, заканчивающимся далеко за полночь. Вздохнув, она пошевелила пальцами в остывающей воде.
Послышался скрип открывающейся двери.
— Бриджет? Хорошо, что ты вернулась, — произнесла Ли, не открывая глаз. — В чайнике осталась горячая вода? Мне кажется, сегодня по моим ногам прошлось стадо слонов.
Она услышала звон металла, почувствовала, как ноги омыла горячая струя.
— Спасибо! — проговорила она с блаженным вздохом. — Какое наслаждение!
— Рад угодить вам, герцогиня, — ответил мужской голос, принадлежащий отнюдь не Бриджет.
Ли мгновенно открыла глаза.
Перед ней стоял Рейвен, раскачивая на пальце пустой чайник и обводя ее дерзким взглядом всю — от растрепанных волос, пеньюара, наброшенного на белую ночную рубашку, которую Ли не удосужилась застегнуть, до опущенных в воду ног.
Господи, какое унизительное положение!
— Похоже, у вас талант появляться в ту минуту-, , когда я меньше всего жду вас, — проворчала Ли.
— Не припомню, чтобы вы жаловались на мое неожиданное появление, когда я спас вас из лап тетки.
— Возможно, потому, что в тот раз я была одета.
— Мне вы больше нравитесь такой, как сейчас. — Его бархатистый голос понизился, синие глаза заблестели.
Зардевшись, Ли одернула подол ночной рубашки, чтобы прикрыть ноги, и в спешке замочила его. Мгновенно пропитавшаяся водой тонкая ткань облепила икры.
— На трудитесь, — посоветовал ей муж. Поставив чайник на пол, он придвинул стул ближе, вовсе не собираясь уходить. — Я уже все видел.
— Вы хотите сказать, что видели мои ступни? — Ли старалась держаться невозмутимо, хотя мучительно остро сознавала, что выглядит сущим пугалом — в то время как несносный Рейвен был одет безупречно, словно на балу.
— И щиколотки. Не забывайте про эти соблазнительные, стройные щиколотки. Для меня это зрелище стало незабываемым.
— Поразительно… — процедила Ли.
— Вы про свои щиколотки? Не знаю, можно ли назвать их поразительными. Пожалуй, при ближайшем рассмотрении…
Ли закатила глаза.
— Меня просто удивило то, что вы сочли мои голые ступни достойными внимания. Этого едва ли можно ожидать от человека с вашей репутацией.
— Какой репутацией?
— Ценителя женской красоты, разумеется! В дамской комнате леди Торрингтон я случайно услышала, как одна леди уверяла другую, что вы снискали славу самого искушенного и изобретательного любовника во всем Лондоне и даже Англии, а может, и во всем мире!
Пренебрежительно пожав плечами, Рейвен повернул стул и уселся на него в своей излюбленной позе — верхом.
— Ну, насчет всего мира не знаю…
— Не скромничайте.
— А вы не верьте всему, что подслушаете в дамских комнатах.
Ли мило улыбнулась;:
— Я и не верю.
Рейвен усмехнулся:
— И правильно делаете. Гораздо разумнее выяснить это самой… Нам обоим известно ваше стремление принимать решения самостоятельно. — И он склонился в преувеличенно низком поклоне. — Я к вашим услугам, герцогиня. Итак, когда начнем?
— Никогда! — Голос Ли предательски дрогнул, а сердце пропустило положенный удар.
Взгляд Рейвена спустился ниже ее плеч.
— И этим приступом жеманства вы надеетесь обескуражить меня?
— Да, — коротко бросила Ли и поджала губы.
Рейвен с глубоким вздохом покачал головой:
— Боюсь, вы слишком плохо разбираетесь в мужчинах.
Он боялся? Это Ли чувствовала себя так, словно шла по краю пропасти! С завязанными глазами. Вряд ли стоило напоминать ей о том, что она почти ничего не знает о мужчинах.
— Вот как? — с вызовом переспросила Ли, надеясь, что высоко поднятые брови создадут впечатление иронии, а не нервного тика.
— Да, — Рейвен положил подбородок на руки, скрестив их на спинке стула. — Возьмем, к примеру, принца Невара.
— Что? — Ли оглянулась на письменный стол и укоризненно прищурилась. — Вы читали мою рукопись?
— Не смог удержаться, — не слишком сокрушенно признался Рейвен.
— Но когда же вы успели?
— В первый раз?
— А сколько раз… — Ли осеклась и понизила голос:
— Да, в первый раз.
— В ту ночь, когда вы были больны. Мне не спалось, а ваш саквояж стоял на виду. — Он сверкнул улыбкой, благодаря которой наверняка одержал немало побед — во всяком случае, Ли в этом не сомневалась.
— Неужели вы позволили себе рыться в чужих вещах, в имуществе совершенно незнакомого человека?
— В то время вы уже были моей женой, — напомнил Рейвен.
— Умоляю, не надо об этом!
— Вы правы, — согласился он, не переставая улыбаться. — Я совершил скверный поступок и теперь прошу у вас прощения. Надеюсь, вы понимаете, что едва я начал читать историю Оливии и Невара, как увлекся и уже не мог остановиться, не узнав, чем она кончится.
— Этого даже я пока не знаю, — объяснила Ли, стараясь не показать, как ей польстило любопытство Рейвена.
— А когда узнаете?
— Не раньше чем допишу книгу, а это может занять несколько месяцев — мои издатели ждут ее лишь в конце года.
— Издатели? — Рейвен уставился на Ли с удивлением и вновь вспыхнувшим любопытством. — Вы хотите сказать, что уже продали свою книгу? Не успев дописать ее?
— Да, как и шесть других книг, изданных под псевдонимом Ли Александер. Это имя вам вряд ли знакомо, — добавила она. — Я пишу детские книги.
— Неудивительно, что их издают. Вы на редкость талантливая писательница, Ли.
— Благодарю, — отозвалась она со смешанным чувством раздражения и удовольствия, вызванным непривычным комплиментом.
— Но в своей последней книге вы допустили серьезную ошибку.
Раздражение победило:
— Да неужели? И вы пришли к этому выводу на основе многолетнего критического анализа литературных произведений?
— Нет, на основе жизненного опыта мужчины. Невар ни за что не позволил бы Оливии — или любой другой женщине — увидеть его без маски.
Он имел в виду сцену, которую Ли написала только сегодня утром. Значит, он уже успел побывать в ее комнате.
— От Невара ничего не зависело, — объяснила она. — Оливия прокралась к нему в комнату так, как вы пробрались в мою, и спряталась, надеясь увидеть то, что ее совсем не касалось.
Рейвен пропустил мимо ушей слегка завуалированные шпильки.
— Ясно… Но неужели вы не понимаете, что этого никак не могло случиться? Ведь Невар отнюдь не так наивен, как вы! Он наверняка осмотрел бы комнату, прежде чем снять маску, я точно знаю!
— А вы разве не понимаете, что он доверял Оливии? Что у него просто не могло возникнуть никаких подозрений?
— Ни один мужчина в здравом уме не станет доверять женщине.
— В том-то и дело! Ему опротивела собственная жизнь. Он, хотел доверять Оливии. Мечтал об этом.
— О чем он мечтал, так это затащить ее в постель.
— Что за нелепость! Это же сказка для детей!
— Невар не ребенок. Оставшись в спальне вдвоем с женщиной, которая ему дороже жизни, запах которой преследует его днем и ночью, он ни за что не сумел бы побороть искушение.
— Я ни словом не упоминала о запахе Оливии!
Рейвен пожал плечами:
— Я умею читать между строк.
— Вот именно — между строк. Пытаясь истолковать мотивы Невара, вы забыли об одной важной детали: Невар — благородный человек.
— Невар — сахарная куколка.
Разговор становился не просто нелепым, но и неприличным. Кроме того, Ли впервые так подробно обсуждала сюжет своей книги. Крисси интересовалась только тем, как ей удается выдумывать увлекательные приключения. Маленькие читатели в письмах благодарили Ли, а ее издатель вносил необходимую правку в рукопись. Но еще никто не проявлял такого интереса к описанным в книге событиям, словно они были достойны обсуждения. Это обрадовало девушку.
— И еще одно, — продолжал Рейвен. — Ни один мужчина никогда не позволит женщине понять, что он уязвим. Это все равно что дать ей в руки смертельное оружие.
— Ну хорошо, — пылко перебила Ли, — как же, по-вашему, должен был поступить Невар?
Этот вопрос застал врасплох не только Рейвена, но и ее саму. Помолчав несколько секунд, Рейвен пожал плечами и потянулся.
— Об этом надо как следует подумать, а в столь поздний час мои мысли в беспорядке.
— Мои тоже, — подтвердила Ли, ощущая и облегчение, и разочарование и решив, что Рейвен собрался уходить. — И вода остыла. Вы не могли бы позвать Бриджет?
— Я отправил Бриджет спать. — Поднявшись, он небрежно потянулся за полотенцем, греющимся у огня.
Расправив полотенце в руках, он выжидательно посмотрел на Ли.
— Давайте сюда ноги, — велел он, поскольку Ли сидела как каменная.
— Послушайте, это вовсе ни к чему…
— Напротив. Не могу же я позволить, чтобы моя жена сама вытирала себе ноги!
И он поднес полотенце поближе. Ли невольно запахнула полы пеньюара.
— Перестаньте, — произнес он тоном приказа, а не просьбы. Если бы Ли удосужилась задуматься, она запахнула бы пеньюар уже из принципа, но рассудок изменил ей. Она просто положила руки на колени. — Иначе промокнет и пеньюар, — добавил Рейвен.
— Конечно, — пробормотала Ли.
Мысленно она согласилась с Рейвеном, уверенная, что он всего лишь хотел дать ей дружеский совет. Незачем мочить и пеньюар, и уж тем более руки, которые и без того дрожали.
Вытащив из воды одну ногу. Ли положила ее на полотенце. Рейвен бережно обернул ее толстой тканью и вытер так, словно всю жизнь только тем и занимался, что вытирал дамам ноги. Если вспомнить, его репутацию, вероятно, так оно и было.
— Поднимите рубашку повыше, — распорядился он. Ли насторожилась:
— Ни к чему…
— Вот именно — ни к чему .ждать, когда вода, капающая с нее, вновь, намочит вам ноги.
Это заявление было вполне резонным. Все, что говорил Рейвен, имело смысл. Но почему же Ли вдруг показалось, что земля вращается в одну сторону, а сама она — в другую?
— Вот так-то лучше! — произнес Рейвен, когда Ли нехотя подняла мокрый подол рубашки до самых коленей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34