Рекс Стаут
Только через мой труп


Стаут Рекс
Только через мой труп

Рекс Стаут
ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП
Роман
Перевод с английского
О.Траубенберг и А.Санина
Глава 1
В дверь позвонили. Я вышел в прихожую и, открыв дверь, увидел незнакомую девушку. Я поздоровался.
- Пжалста, - сказала девушка, - мне бы повидать мистура Ниро Вулфа.
Может, она произнесла не "пжалста", а "пажалуста", или "пажалста". Как бы то ни было, говор её даже отдаленно не напоминал речь Среднего Запада или Новой Англии, не говоря уж о Парк-авеню и тем более Ист-сайде. Само собой, такое явно не американское произношение несколько резало мне слух. Тем не менее я вежливо пригласил её войти, провел в кабинет и, усадив в кресло, с трудом выудил из неё имя - пришлось спрашивать его по буквам.
- До одиннадцати часов мистер Вулф занят, - сообщил я, попутно бросив взгляд на настенные часы над моим письменным столом. Часы показывали половину одиннадцатого. - Я - Арчи Гудвин, личный секретарь и помощник мистера Вулфа. Чтобы не терять времени даром, вы можете начать...
Она покачала головой и заявила, что время у неё есть. Тогда я предложил ей полистать журнал или книгу, но она снова отказалась. Тогда я оставил её в покое и вернулся к прерванному занятию - до её прихода я сидел за столом, приводя в порядок картотеку скрещивания орхидей, которую успел изрядно запустить. Минут пять спустя, уже приближаясь к концу, я услышал за спиной голос:
- Впрочем, пожалуй, я и впрямь не откажусь от какой-нибудь книжки. Можно?
Я указал посетительнице на книжные полки, предоставив самой выбирать по своему вкусу, и вернулся к прерванному занятию. Когда, минуту спустя, я снова поднял глаза, она уже с книгой в руках стояла около меня.
- Мистур Вулф читает ее? - спросила она. Ее тихий и низкий голос звучал бы вполне даже приятно, потрудись она выучить, как правильно произносить слова. Я взглянул на корешок и ответил, что в свое время Вулф эту книгу уже прочитал.
- Но он её стадирует?
- С какой стати? Он же гений, а гению вовсе не пристало что-либо штудировать.
- Ему достаточно прочитать книгу один раз, чтобы все усвоить?
- Совершенно верно.
Девушка направилась к своему креслу, но вдруг обернулась:
- Может, вы её читаете?
- Нет, - отрезал я.
Она чуть заметно улыбнулась:
- Что, история Балкан для вас слишком сложна?
- Не знаю, никогда ею не занимался. Насколько мне известно, всех королей и королев там убивают как мух. А про убийства мне куда интереснее читать в газете.
Улыбка мигом исчезла. Посетительница опустилась в кресло и, похоже, целиком погрузилась в чтение. Я закончил возиться с карточками, аккуратно сложил их в стопку и отчалил в оранжерею. Преодолев два пролета покрытой ковровой дорожкой лестницы, я забрался на последний этаж, а оттуда вскарабкался по крутым ступенькам под самую крышу. Вся оранжерея, кроме питомника и каморки, в которой спал Хорстман, была застеклена. Протопав через первые две комнаты между серебристыми стеллажами и бетонными скамьями, уставленными десятью тысячами цветочных горшков - в которых чего только не было, от нежной рассады до одонтоглоссумов и дендробиумов в полном цвету, - я отыскал Ниро Вулфа в термальной. Уперев в бока большие пальцы и насупившись, он смотрел на Хорстмана, который, в свою очередь, хмуро и укоризненно пялился на огромный цветок целогины с белыми лепестками и оранжевой губой. Вулф бормотал:
- Целых две недели коту под хвост. Ну, по крайней мере, двенадцать дней. Если все дело в стимуляции... Что тебе, Арчи?
Я протянул Хорстману карточки.
- Вот данные по милтониям и лелиям. Даты прорастания у вас уже есть. Между прочим, внизу сидит некая чужестранка, желающая позаимствовать у вас книгу. Ей примерно двадцать два года, и у неё чудесные ножки. Лицо хотя и угрюмое, но вполне смазливое, глаза красивые и темные, но встревоженные. Да, ещё у неё прекрасный голос, но говорит она прямо как Линн Фонтэнн в "Восторженном идиоте". Тютелька в тютельку. Зовут её Карла Лофхен.
Вулф взял у Хорстмана карточки, собираясь их просмотреть, но вдруг встрепенулся и бросил на меня острый взгляд.
- Как ты сказал? - резко спросил он. - Карла?..
- Лофхен. - Я произнес фамилию по буквам и ухмыльнулся. - Я вас понимаю, меня это тоже сразу поразило. Может, вы помните, что я читал "Возвращение аборигена". Похоже, её назвали в честь горы. Черная гора. Маунт Лофхен. Черногория. Монтенегро, венецианский вариант Монтенеро, Горы Нерона, а ведь вас, по большому счету, тоже должны звать Нерон, а не Ниро*(*Nero (англ.) - Нерон).
. Возможно, это просто совпадение, но для такого опытного сыщика как я, не составило труда...
- Что ей нужно?
- Говорит, что пришла поговорить с вами, но, по-моему, просто хочет позаимствовать у вас книгу. Она достала с полки "Объединенную Югославию" Хендерсона и спросила, читаете ли вы её, и не стадируете ли, и не читаю ли её сейчас я, и так далее. А сейчас она сидит там внизу, уткнувшись в книгу своим хорошеньким носиком. Только вот глаза у неё слишком обеспокоенные. Меня так и подмывало сказать ей, что ваш банковский счет в полном порядке и вы вряд ли согласитесь взяться...
Я запнулся - Вулф не слушал меня, притворившись, будто усиленно изучает принесенные мной карточки. Чистое ребячество - ведь до одиннадцати оставалось всего ничего, каких-то три минуты, а ровно в этот час Вулф неукоснительно спускался из оранжереи в рабочий кабинет. Поэтому я неодобрительно фыркнул, отвернулся и устремился в обратный путь.
Чужестранка по-прежнему читала, сидя в кресле, но уже не книгу, а журнал. Я поискал глазами книгу, желая водворить её на место, но, оказывается, Карла Лофхен меня опередила; томик стоял где и раньше. Я мысленно похвалил девушку: в наши дни подобную аккуратность встретишь не часто. Я сказал ей, что Вулф вот-вот спустится, и не успел расчистить письменный стол и водрузить на него пишущую машинку, как услышал клацанье двери личного лифта моего шефа, а мгновение спустя сам Вулф вошел в кабинет и грузно протопал прямо к своему рабочему столу. Не дойдя до него какого-нибудь шага, Вулф попридержал свой аллюр и соизволил заметить посетительницу, поприветствовав её еле заметным кивком - голова его нагнулась при этом от силы на один градус. После этого Вулф добрался наконец до своего кресла, взгромоздился на него, бросил взгляд на вазу с каттлеями, а затем на утреннюю почту, лежащую под пресс-папье у него на столе, надавил большим пальцем на звонок, чтобы Фриц принес пива, и, откинувшись в кресле поудобнее, вздохнул. Девушка тем временем закрыла журнал, лежавший у неё на коленях, и пристально разглядывала Вулфа сквозь длинные полуопущенные ресницы.
Вулф отрывисто бросил:
- Лофхен, говорите? Это не ваша фамилия. Таких фамилий нет.
Ее ресницы чуть дрогнули.
- Я сама её выбрала, - ответила девушка, слегка улыбнувшись. - Так мне удобнее. Сами посудите, стоит ли раздражать американцев фамилией вроде Кральевич?
- Так ваша фамилия Кральевич?
- Нет.
- Впрочем, это не имеет значения. - По какой-то непонятной для меня причине Вулф казался раздосадованным. - Вы пришли, чтобы повидаться со мной?
Мисс Лофхен негромко рассмеялась.
- Вы говорите прямо как монтенегрец, - заявила она. - Или черногорец, если вам, как и всем американцам, больше нравится такое название. Правда, вы не очень похожи на жителя Черногории, ведь наши люди растут больше вверх, а не вширь, как вы. Зато, когда вы говорите, я чувствую себя как дома. Именно так черногорцы и обращаются к девушке. Это из-за того, чем вы питаетесь?
Я отвернулся, пряча ухмылку. Вулф прогромыхал:
- Чем я могу вам помочь, мисс Лофхен?
- Ах да. - В её глазах опять отразилась тревога. - Стоило мне вас увидеть, и я забыла все на свете. Я, конечно, наслышана о вас, только вы совсем не похожи на знаменитость. Вы больше похожи на... - она замялась, потом сложила губки бантиком и продолжила: - Ну, все равно, просто вы очень известны, и когда-то жили в Черногории. Как видите, я немало знаю о вас, Hvala Bogu. Так вот, я хочу нанять вас - из-за одной крупной неприятности.
- К сожалению, я не...
- Это вовсе не у меня неприятности, - быстро пояснила девушка. - Дело касается моей подруги, которая не так давно приехала в Америку. Ее зовут Нийя Тормик. - Длинные черные ресницы затрепетали. - Мы вместе работаем в школе Николы Милтана на Сорок восьмой улице. Может, знаете? Школа танцев и фехтования. Не слышали?
- Мы встречались с Милтаном, - ворчливо ответил Вулф. - За столом у моего друга Марко Вукчича. Но, боюсь, в настоящее время я слишком занят...
Девушка даже бровью не повела.
- Мы с Нийей хорошие фехтовальщицы, - затараторила она. - Фехтовать мы учились в Загребе у самого Корсини - на рапирах, саблях и шпагах. Ну, а уж танцы - это совсем просто. Лэмбет-уок мы освоили минут за двадцать, а богачей обучаем ему уже за пять уроков, причем за вполне приличную плату. Правда, расплачиваются они с Николой Милтаном, а нам перепадают уже какие-то крохи. Поэтому сейчас, когда Нийя влипла в эту дурацкую историю, мы не можем себе позволить заплатить вам так же много, как некоторые другие. Хотя кое-что заплатим. К тому же, мы ведь, как-никак, из Загреба. Так вот, беда, в которую попала Нийя, нешуточная, хотя Нийя совершенно ни в чем не виновата, она ведь не какая-нибудь воровка, как думают эти простофили-американцы. Но её могут посадить в тюрьму, так что, пжалста, поторопитесь...
Вулф скривился, всем своим видом показывая, как ему, при его стойком отвращении к работе, невыносимы подобные уговоры, да ещё когда счет в банке исчисляется пятизначной цифрой. Пытаясь остановить жестом ладони поток слов посетительницы, он заговорил увещевающе:
- К сожалению, я сейчас слишком занят...
Карла Лофхен пропустила его слова мимо ушей.
- Я пришла к вам вместо Нийи, потому что у неё сегодня очень ответственный урок, а нам с ней во что бы то ни стало необходимо сохранить эту работу. Но, конечно, вам нужно встретиться с ней самой, поэтому вы должны отправиться в школу Милтана - он как раз назначил сегодня общую встречу, чтобы разобраться со случившимся. Ведь большей нелепицы и вообразить нельзя - заподозрить Нийю, что она способна залезть кому-то в карман и украсть бриллианты! Но мне даже страшно подумать, если все кончится тем, что предрекает Милтан... Если бриллианты не возвратят... Впрочем, постойте, я же должна вам рассказать...
Я разинул рот от изумления. Обычно, проведя два часа на ногах в оранжерее, Вулф спускается в одиннадцать утра в кабинет, устраивается в кресле за столом и, благосклонно прислушиваясь к моим мелким колкостям, воздает должное свежему пиву; сдвинуть его с места в это время можно с таким же успехом, как десятитонный валун. И вдруг, у меня на глазах, он приподнялся... И - встал! С неясным бормотаньем, которое можно было принять и за извинения, и за проклятия, не взглянув ни на посетительницу, ни на меня, он прошествовал вон из кабинета через дверь, ведущую в прихожую. Мы только проводили его взглядом, после чего Карла Лофхен повернулась ко мне я заметил, что глаза её широко раскрыты.
- Он что, заболел? - резко спросила она.
Я покачал головой и пояснил:
- Вулф чудаковат. Вполне типичная для него выходка, хотя со стороны может и впрямь показаться, что он нездоров. Впрочем, его недуг не имеет ничего общего с сотрясением мозга или, скажем, коклюшем. Однажды, когда в том кресле, где вы сейчас сидите, расположился один весьма уважаемый юрист... Что, Фриц?
Дверь, которую захлопнул за собой Вулф, открылась снова, и на пороге возник Фриц Бреннер. Судя по его лицу, он был сбит с толку.
- Пожалуйста, Арчи, загляни на минутку в кухню.
Я поднялся и, извинившись, вышел. В кухне на большом покрытом клеенкой столе лежали заготовленные к обеду продукты, однако Ниро Вулф торчал там, обуреваемый отнюдь не внезапно вспыхнувшим любопытством к приготовлению пищи. Он монументально возвышался за холодильником, с лицом, описать которое я не берусь.
- Выпроводи ее! - проревел он, едва я переступил порог кухни.
- О Господи! - Честно говоря, я и сам слегка раскипятился. - Она ведь пообещала, что кое-что заплатит. Перед такими словами и аллигатор оттаял бы! Если вы по её глазам прочли, что её подруга Нийя и в самом деле стибрила те стекляшки, то могли бы, по крайней мере...
- Арчи! - Настолько взбешенным я видел Вулфа едва ли не впервые. Лишь единожды в жизни мне пришлось улепетывать со всех ног - между прочим, от дамы, причем именно из Черногории. Это случилось много лет назад, но до сих пор каждая клеточка в моем теле помнит этот кошмар как наяву. Я просто не в состоянии описать, какие чувства охватили меня в ту минуту, когда эта черногорка нежным голосом проблеяла: "Hvala Bogu". Выставь ее!
- Но ведь она не...
- Арчи!
Я понял, что препираться с Вулфом безнадежно, хотя понятия не имел, в самом ли деле он настолько перетрусил или просто юродствует. Я плюнул на все и, вернувшись в кабинет, остановился перед девушкой.
- Мистер Вулф очень сожалеет, но он не сможет помочь вашей подруге. Он слишком занят.
Карла Лофхен слегка откинула голову и недоуменно уставилась на меня. Дыхание её участилось, а рот приоткрылся.
- Как не сможет, - пролепетала она. - Нет, он должен!
Она вскочила, и я отступил на шаг под её сверкающим взглядом.
- Мы же из Черногории! Нийя... моя подруга... она... - Негодование просто душило её.
- Решение окончательно и обжалованию не подлежит, - бесцеремонно оборвал я. - Он не хочет браться за ваше дело. Иногда мне удается его переубедить, но всему бывает предел. Кстати, что означает "Hvala Bogu"?
Она недоуменно воззрилась на меня.
- Это значит "Слава Богу". Если я его не увижу, передайте ему...
- Не стоило вам произносить эти слова. Когда черногорка говорит по-черногорски, он с ног до головы покрывается мурашками. Нечто вроде аллергии. Простите, мисс Лофхен, но у вас ничего не получится. Я его знаю от "А" до "У" как облупленного. "У" для него - последняя буква алфавита. Она означает - "упрямый как осел".
1 2 3 4 5