Он пересказал мне то, что вы ему посоветовали в отношении страховки. Примерно с неделю назад он мне сообщил, что застраховался сразу в четырех компаниях. Я тогда не обратила особого внимания на его слова, так как мои мысли были заняты чем-то другим. Полагаю, что страховые деньги получим мы с Руфью.
– А не Поль Чапин?
Она посмотрела на Вулфа, открыла рот, но тут же закрыла его, затем пробормотала:
– Такая возможность не приходила мне в голову. Может быть… Не знаю.
Вулф кивнул.
– Да, сентиментальный романтик мог такое придумать… Теперь второй вопрос: почему вы обратились ко мне? Чего вы от меня хотите?
Она прямо посмотрела ему в лицо.
– Я хочу, чтобы вы отыскали доказательства вины Поля Чапина и добились того, чтобы он понес заслуженное наказание. Тогда вы назвали дяде сумму в десять тысяч долларов. Я в состоянии заплатить эту сумму. Я ненавижу Поля Чапина, причем уже много лет, потому что и я, и моя сестра Руфь любим дядю Эндрю. Он замечательный человек, бесконечно добрый. Поль Чапин отравил ему существование. А теперь… ох…
– Успокойтесь, мисс Хиббард. Вы не собираетесь поручить мне отыскать вашего дядю? Или вы не надеетесь, что он еще жив?
– Боюсь, что нет. Ох, если бы вы смогли его найти!
Ниро Вулф вздохнул и повернулся ко мне.
– Арчи, заверни, пожалуйста, бювар и верни его мисс Хиббард. Оберточная бумага и шнурочек в порядке? Вот и хорошо.
Она запротестовала:
– Но вам все это понадобится. Оставьте это у себя
– Нет, мисс Хиббард. Я не могу взяться за ваше поручение.
Она широко раскрыла глаза.
Вулф продолжал:
– Дело находится в руках полиции и окружного прокурора, так что я буду связан по рукам и ногам, я буду беспомощен. Мне остается пожелать вам всего лучшего.
Она наконец обрела дар речи.
– Глупости! Вы не можете говорить это серьезно. Я же вам все рассказала… Вы задали мне вопросы, и я на них отвечала… Выдвинутая вами причина, никакая не причина…
Вулф остановил ее, погрозив пальцем. Голос его зазвучал совсем иначе, хотя он его ни на йоту не повысил, и меня всегда огорчало, что я не понимаю, как это у него получается.
– Прошу вас, мисс Хиббард. Я сказал «нет» и привел свои доводы. Возьмите свой пакет у мистера Гудвина.
Ниро Вулф встал с кресла, что было – хотя она и не знала этого – небывалой вежливостью. Она тоже поднялась, взяла у меня пакет, причем выглядела чертовски взбешенной. Но ей было ясно, что она скорее беспомощна, чем взбешена, и прежде чем уйти, Эвелин снова обратилась к нему:
– Но неужели вы не видите… Что же мне делать?
– Я могу предложить только одно: если полиция не добьется успеха, приходите ко мне в следующую среду.
– Но это еще целых четыре дня!
– Сожалею. До свидания, мисс Хиббард.
Я пошел выпустить ее из дома и уверяю вас, она полностью забыла о своих ресницах.
Когда я возвратился в кабинет, Вулф сидел с весьма самодовольным выражением. Подбородок у него был задран, и он рисовал какие-то кружочки на ручке кресла.
Я остановился возле стола и сказал:
– Эта девушка вне себя от негодования… лишь немногим меньше, чем я.
Он пробормотал:
– Арчи, прошу тебя, не мешайте мне.
– Хорошо, сэр. Разве я посмею? Трюк был удачен, а трюкачество в глазах некоторых людей считается чуть ли не добродетелью. Только вы не подумали о том, что благодаря вашим штучкам мы так и остаемся «ввергнутыми в пучину прозябания»… Если не ошибаюсь, это Спенсер.
– Арчи, предупреждаю, что в один прекрасный день мое терпение может лопнуть. Я весьма сожалею, что мне пришлось быть таким грубым с мисс Хиббард. Но мне было необходимо от нее отделаться без промедления. Мы должны провернуть массу дел.
– Прекрасно. И если я смогу вам помочь…
– Можешь. Возьми, пожалуйста, блокнот и запиши текст телеграммы.
Я сел за стол. Я оказался не в состоянии предугадать ход мыслей Вулфа, и это, как всегда, раздражало меня.
Вулф начал диктовать:
– «Учитывая недавние события и третье „предупреждение“ Чапина, вас просят непременно присутствовать на встрече по данному адресу в девять часов вечера в понедельник пятого ноября». Подпиши «Ниро Вулф» и укажи наш адрес.
– И отправить это всем, кого я смогу вспомнить?
Вулф приподнял угол настольного пресс-папье и вытащил из-под него листок бумаги, который подтолкнул ко мне.
– Вот имена. Разошли телеграммы местным жителям, я тем временем – живущим в Бостоне, Филадельфии и Вашингтоне, а остальным отправим письма с сообщением позднее. Сделай две копии письма со списка. Одну в сейф. Еще…
Я взял у него бумагу, и одного взгляда хватило, чтобы понять, что это такое. Я уставился на Вулфа и полагаю, что нечто в выражении моего лица остановило его. И он прервал сам себя.
– Спрячь свое неудовольствие, Арчи. Береги свои фальшивые нравоучения для себя самого.
Я сказал:
– Так вот почему вы заставили меня доставать ей Спенсера. Вам надо было как-то отвлечь ее внимание. Зачем вы его стащили?
– Не стащил, а позаимствовал.
– Неужели? Надо посмотреть в словаре, на мой взгляд, эти глаголы не синонимы. Ну, а для чего же вы позаимствовали его у нее? Она бы так вам его дала.
Вулф вздохнул.
– Ввиду твоего близкого знакомства с тончайшими этическими нормами, ты должен понимать, что я не мог бы, имея ее своей клиенткой, предложить свои услуги другим, особенно целой группе…
– Конечно, я это вижу очень хорошо. Теперь идея, которую вы осуществляете, ясна и для меня. Снимаю перед вами шляпу и восхищаюсь вашей дальновидностью, но она все равно бы вам его дала.
– Во всяком случае, мы будем действовать в ее интересах. Похоже, что это будет дорогостоящее и сложное дело, и нет никаких оснований, чтобы мисс Хиббард взяла все расходы на себя. Через несколько минут я уйду наверх, а ты будешь полностью занят. Сейчас я продиктую тебе текст письма, которое ты вечером отправишь мисс Хиббард. Индивидуальная доставка. Пиши.
– Да…
– «Я обнаружил, что прилагаемая бумага сегодня днем не попала в ваш бювар, а осталась у меня на столе. Надеюсь, что ее отсутствие не причинило вам неприятностей. Если вы все еще не отказались от своего намерения встретиться со мной в следующую среду, приезжайте без предварительной договоренности».
– Так, сэр. И послать с письмом этот лист.
– Разумеется. Следи, чтобы в твои копии не вкрались ошибки. Сделай три копии. Полагаю, что ты знаешь домашний адрес мистера Хиггема из «Метрополитен Траст Компани»?
– Да, – кивнул я.
– Разыщи его и передай ему копию списка. Попроси его в понедельник утром составить финансовый отчет по людям, поименованным в этом списке. Никакая дополнительная информация не требуется. Меня интересует лишь фактическое положение на сегодняшний день. О тех, кто в других городах, пусть запросит по телеграфу. Информация нам нужна к шести часам вечера в понедельник.
– Здесь включено имя Хиббарда, а возможно, и других умерших?
– Банк весьма опытен в делах подобного рода. Они выяснят все без шума и суеты. Свяжись с Солом Пензером и попроси его позвонить нам вечером в понедельник. Даркину тоже. Узнай, можно ли будет рассчитывать на Гора, Кэтера и еще двух детективов по твоему выбору на утро вторника. Как только ты разошлешь телеграммы, позвони на дом к мисс Хиббард. Пусти в ход все свое обаяние. Назначь ей свидание на сегодняшний вечер. Если она согласится на встречу, скажи ей, что ты огорчен моим отказом от ее дела. Предложи ей свою помощь. Это спасет нам много времени. Ты мог бы узнать у нее ряд фактов и, возможно, сумел бы заглянуть в личные бумаги и вещи мистера Хиббарда. Главным образом, чтобы убедиться, что он не предполагал в скором времени отлучиться на длительный срок. Мы в этом отношении согласны с требованиями закона и не можем считать человека умершим только потому, что он не появляется в тех местах, где его привыкли видеть.
– Понятно, сэр, но если я пойду туда сам, то я могу взять список с собой?
– Нет, отправь его по почте.
Вулф начал выбираться из своего кресла, а я наблюдал за ним – зрелище того стоило.

Глава 4
На вечер субботы и на воскресенье скопилось очень много дел. Я виделся с Эвелин Хиббард, провел с ней целых три часа, созвонился с Солом, Фредом и другими ребятами, вообще, потратил уйму времени на телефонные разговоры. Только поздно вечером в воскресенье удалось добраться до Хиггема, сотрудника банка, как только он вернулся домой с уик-энда на Лонг-Айленде Члены «Лиги», получившие телеграммы, тоже звонили. Их было человек пять или шесть, и все звонки были разного рода: некоторые были напуганы, другие раздосадованы, а одного просто разбирало любопытство.
Я сделал несколько экземпляров списка и после телефонных разговоров на одном из них делал свои заметки.
Против четырех имен адресов проставлено не было, ну и, конечно, я не знал, были ли в списке покойники, и если есть, то кто? Список имел следующий вид – я для экономии места выпустил адреса:
Эндрю Хиббард, психолог.
Фердинанд Бауэн, биржевой маклер.
Лоринг А. Бартон, врач.
Юджин Дрейер, комиссионер по художественным изделиям.
Александр Дреммонд, цветовод.
Джордж Р. Бретт, политический деятель.
Николас Кэбот, адвокат.
Огастес Фарелл, архитектор.
Вильям Р. Гаррисон, судья.
Филмор Коллард, владелец текстильной фабрики.
Эдвин Роберт Кайрон, издатель журнала.
Л. М. Ирвинг, общественный деятель.
Льюис Валмер, из Федеральной жилищной администрации.
Джулиус Эдлер, адвокат.
Теодор Джейс, банкир.
Питни Эйерс, сотрудник газеты.
Артур Коммерс, управляющий аукционами.
Уоллес Мак-Кенка, конгрессмен из Иллинойса Сидней Ланг, недвижимая собственность.
Роланд Эрскин, актер.
Леопольд Элкас, хирург.
Ф. Л. Инголс, бюро путешествий.
Арчибалд Моллисон, профессор.
Ричард Татти, мужской колледж.
Т. В. Донован.
Филипп Леонард.
Аллан У. Гардаер.
Ганс Вебер.
У четырех последних не было адресов, и я не сумел отыскать их ни в Нью-Йорке, ни в пригородах, поэтому не мог запросить в банке сведения о них. Не забыв о том, что все они были выпускниками Гарвардского университета, то есть людьми с достатком выше среднего, я подумал, что дело должно быть прибыльным, Объясняться с ними было весьма забавно, но настоящее «веселье» пошло в воскресенье после полудня. Кто-то пронюхал про исчезновение Хиббарда, и сообщение об этом появилось в газетах, пока как бы между прочим.
Около трех часов раздался звонок, и я отправился открывать дверь. Как только я взглянул на двух рослых молодчиков, стоявших на крыльце плечом к плечу, я сразу понял, что это – дики (сыщики) из частного сыскного агентства, и что кто-то заинтересовался моим визитом в дом Хиббарда накануне вечером. Затем я узнал одного из них и, ухмыляясь, широко раскрыл дверь.
– Хэлло! Вы только от поздней обедни?
Стоявший справа, которого я узнал по шраму на щеке, спросил:
– Ниро Вулф у себя?
Я кивнул.
– Вы хотите его видеть? Перешагните порог, джентльмены.
Пока я закрывал дверь на цепочку, они разделись, повесили пальто и шляпы на вешалку, потом одновременно провели ладонями по головам, одернули жакеты и прокашлялись. Они нервничали, как юнцы в своем первом фраке. Я был поражен. Сам я настолько привык к Вулфу и его выходкам, что уже забыл, какое впечатление производят его ядовитые замечания на твердолобые профессиональные головы его коллег. Я попросил их подождать в прихожей, прошел в кабинет и сообщил Вулфу, что сам Баском, глава сыскного агентства Баскома, явился с одним из своих сотрудников и хочет видеть его, Ниро Вулфа.
– Ты не спросил, что им надо?
– Нет.
Вулф кивнул. Я вернулся в прихожую и провел их в кабинет. Баском подошел к столу, пожать руку Вулфу, второй джентльмен опустил свой торс на подставленный мною стул, но чуть было не сел на пол, так как зазевался на Вулфа. Я заподозрил, что он не перегружен ни слухом, ни талантами, коли впервые увидел Ниро Вулфа.
Заговорил Баском:
– Прошло почти два года с тех пор, как мы с вами встречались, мистер Вулф. Помните? Дело о степной лихорадке. Там еще клерк так сильно чихал, что не видел, как жулик ворует изумруды. Если бы не вы, я, наверно, до сих пор бы чесал себе затылок. У вас, разумеется, дела идут превосходно?
– Нет, отвратительно.
Баском скрестил ноги и прокашлялся.
– Вы недавно взялись за новое дело?
– Нет.
– Вы не взялись?
– Нет.
Тут я чуть не подпрыгнул от неожиданно раздавшегося скрипа – голоса второго дика, сидящего между мной и Баскомом.
– Я слышал иное.
– Кто вам позволил раскрывать пасть? – Баском уставился на него с негодованием. – Может, я поручил вам вести разговор?
Он повернулся к Вулфу.
– Пора переходить ближе к делу. Положение таково: я занимаюсь одним делом. Направил на него пять человек. Зарабатываю почти тысячу долларов в неделю. Вот уже четыре недели. Когда я доведу дело до конца, получу сумму, которая поможет мне прожить всю зиму, ни о чем не тревожась. Кое-что стало проясняться. По сути, мне теперь требуется немного оберточной бумаги и веревка.
– Это прекрасно!
– И поэтому я пришел к вам с просьбой отступиться…
Брови Вулфа поползли кверху.
– Попросить меня что сделать?
– Отступиться.
Баском сдвинулся на край стула и заговорил, став серьезным.
– Мистер Вулф, я говорю о деле Чапина. Я им занимаюсь уже четыре недели. Мне платят Бретт, Кэбот и доктор Бартон. Это не секрет, а если бы было секретом, то после понедельника всем все станет ясно. Бретт позвонил мне вчера вечером и сказал, что если я хочу заработать свои большие деньги на Поле Чапине, то надо сделать ход конем, потому что в игру собирается вступить Ниро Вулф. Вот каким образом я узнал о разосланных вами телеграммах.
Баском для большей убедительности положил кулак на стол и стал говорить еще более серьезно:
– Мистер Вулф, как вам известно, у адвокатов считается неэтичным переманивать клиентов друг у друга. За такие шутки дисквалифицируют; впрочем, ни один честный адвокат не пойдет на такое. Разве наша с вами профессия не менее достойна, чем профессия адвоката?
Баском дожидался ответа, его глаза были прикованы к телефону Вулфа. Очевидно, он считал, что медленное углубление складок на лице у Вулфа такое же естественное явление, как изменение конфигурации морского дна.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5