Еще одна удача: я хорошо вижу в темноте, а меня они не замечали, видимо, не предполагая, что я вот так, без шума и суматохи, проберусь на самый верх. Двор был квадратным, совсем небольшим, и в дальней стене я увидел низкую дверь, которая к тому же была приоткрыта. Похоже, меня держали не в подземной темнице храма, а в специально оборудованном подвале каких-то подсобных помещений. Всего по периметру двора было человек десять, и стояли они в основном поодиночке. Прячась за выступами стен, я снимал тех, кто находился на пути к выходу, прицельными выстрелами в рот, лишая их возможности даже захрипеть. Я безумно боялся, что арбалет вот-вот начнет таять в моих пальцах, однако старался не торопиться: у меня не было права на ошибку. Но, надо отдать мальчишке должное, он сработал на совесть. Я израсходовал семь болтов, потом бесшумно пробрался к калитке, миновав тело лежащей возле нее женщины. Прямо напротив меня, в двадцати шагах, негромко разговаривали двое мужчин, залитых светом, льющимся из открытой двери ближайшего помещения. Искушение снять их было велико, но я сдержался и, вжавшись в стену, тихонько толкнул калитку.
Снаружи была трава. И ветер. Легкий, свежий. Почти ласковый. И темные силуэты деревьев чуть дальше, в нескольких сотнях ярдов.
Я понял, что соскучился по лесам.

ГЛАВА 6

Перевернутый стул, ворох изрисованного пергамента на кровати, на полу. Списанный грифель у резной ножки стола. Отвратительная порнографическая картинка в подрагивающей от гнева руке. Шероховатая поверхность холодит пальцы.
– Какая гадость. Безымянный, сколько они времени тут просидели?! Джейкоб все это видел…
– Прекрати! О чем ты думаешь, дурак?! Надо вернуть его!
– Не могу поверить, что Проводник оказался таким… таким…
– Демон! Да замолчи ты!
– Как же можно… как можно было…
– Дай сюда!
Треск рвущегося пергамента. Разорванная пополам обнаженная женщина насмешливо улыбается с желтоватого листа – прощальная насмешка беглого Проводника. Судорожно стиснутый кулак сминает бумажную улыбку, превращая ее в гримасу боли.
– Но каков ловкач… Снял во дворе семерых. Без единого звука.
– Ты им, кажется, восхищен?! Подумай лучше, что делать дальше!
– Тела убрали?
– Конечно! Не хватало еще, чтобы Ристан пронюхал, что здесь произошло!
– Придется опять использовать Рыцаря. Один раз он уже справился с этой задачей.
– Да, но теперь он будет готов, понимаешь?
– Ты сомневаешься в Рыцаре?
Легкий вздох – выпустить гнев, выпустить пар. А лучше – переработать, перетравить – в решимость, в упорство, в уверенность. Так, как было много раз.
– Я разбужу Стальную Деву.
– Алоиз! Мы же договорились…
– Так больше не может продолжаться! Мы ждем слишком долго! А если его снова схватят имперские солдаты? Если повесят, прежде чем мы возьмем его? Что тогда?
– Да, но ведь Дева…
– Дева сделает так, что к тому времени, когда мы вернем Эвана, женщина-Проводник уже будет здесь. На этот раз всё пройдет быстро и без заминок. Не так, как с Мирандой.
– Мы слишком торопимся…
– Надо торопиться. Я не знаю, сколько еще смогу сдерживать подозрения Ристана.
– Ристан… Да…
Пауза, нетерпеливо дрожащая меж ними, говорит в тысячу раз больше слов.
– Ты как-то сказал… что… может, в крайнем случае…
– Не сейчас.
Быстрый кивок, отрешенный взгляд в сторону, на отвратительные картинки, на картинки с голой женщиной. Не сейчас. Ясно. Не сейчас.
Храм Безымянного Демона, как оказалось, находился в восточной части Скалистого побережья. Надо сказать, далековато от того места, где я встретился с Ржавым Рыцарем. Я три дня пробирался по пустошам, прежде чем набрел на первую деревушку. Оттуда двинулся на юг, в Лемминувер, где располагалась городская штаб-квартира нашей группы, замаскированная под особнячок Паулины. Занятно, но этот маленький ухоженный домик ей подарил один из ее любовников, за что она отблагодарила его, полностью посвятив нас в детали оснащения полка, которым он командовал. Никогда не понимал, почему некоторые мужики столь болтливы в постели. Я всегда предпочитал спать с женщинами, а не разговаривать с ними.
Лемминувер – городок небольшой, типично провинциальный, хоть и центр округа. Однако сам округ столь мал, что даже его столица выглядит менее внушительно самого захолустного городишки Аленкура. Правление здесь вялое и политически несознательное, поэтому округ то и дело переходит из рук в руки, чему немало способствует его расположение на стыке материка и полуострова. В связи с этим ни Шерваль, ни король Гийом не содержат там постоянного гарнизона, что как нельзя более удобно для нас. Сейчас, насколько я знал, город принадлежал герцогу, медленно, но упорно теснившему войска своего венценосного брата к центру королевства. Не слишком удачный расклад, но выбора у меня все равно не было. До Арунтона, где меня тщетно ждал его высочество, не меньше недели пути – если галопом и с минимумом стоянок, и я надеялся, что весть о том, что этот гад Эван Нортон снова ускользнул от рук правосудия, не успела распространиться так далеко.
Во время въездного досмотра я пережил несколько неприятных минут, в течение которых начальник патруля буравил меня подозрительным взглядом. Я смотрел на него чистыми глазами благородного простачка, мысленно успокаивая себя тем, что ничего непозволительного я не делал. У меня даже оружия не было – арбалет растаял через четверть часа после того, как я ступил в лес неподалеку от храма. Начальник пожевал ус, хмыкнул и махнул рукой. Вероятно, он принял меня за искателя приключений. Осанка у меня, к сожалению, а может, и к счастью, аристократичная (один из немногих подарков любезной матушки), но выглядел я в ту минуту как последний оборванец. Одежда протерлась на локтях и коленях, да и несло от меня, наверное, как от табуна вьючных лошадей.
От городских ворот я сразу направился в особняк Паулины и еще за полквартала с разочарованием увидел, что окна темны. Наверное, окручивает очередную жертву… Время, правда, слишком раннее для таких делишек. Хотя, может, прогулка верхом… Жнец ее знает. Я никогда не интересовался, как она это делает. Я немного поошивался вокруг, тщетно надеясь увидеть кого-нибудь из наших, потом, поймав свирепый взгляд привратника, убрался оттуда, опасаясь новых неприятностей. Ничего не оставалось, как ждать возвращения Паулины.
Бродить по улицам я остерегся: неровен час, наткнусь на того, кто меня узнает. По счастью, на этой улице располагалось несколько трактиров. Денег у меня, разумеется, не наблюдалось, но я все же заглянул в близлежащий. Там было людно, похоже, один из местных стихоплетов устроил небольшой концерт. Затеряться в толпе слушателей оказалось легко. Я прислонился плечом к косяку двери, поглядывая через распахнутую дверь на особняк. Менестрелю подпевал нестройный хор пьяных голосов, заглушавших музыку. Песня была романтичная – «Робер и Аттена», вселюдно известная любовно-эпическая баллада. Такие песенки обычно поют под окнами девиц, ретиво охраняемых строгими родичами, а не в городских забегаловках… Голос певца казался знакомым, и я рискнул протиснуться в глубь трактира, достаточно близко, чтобы иметь возможность рассмотреть менестреля за плотной толпой потных спин. Я бросил на него только один взгляд и почувствовал, что расплываюсь в улыбке. Проклятье, вот уж не думал, что когда-нибудь так обрадуюсь, увидев этого маленького мерзавца.
Юстас сидел спиной к стойке, закинув ногу на ногу, и уныло перебирал пальцами струны. Вид у него был самый несчастный. Посетители воодушевленно подвывали, перекрывая его приятный голос и получая гораздо больше удовольствия от собственных арий, чем от стараний менестреля. Юстас терпел, но я видел, что он готов взорваться. Какого ляда он делает среди этого сброда? Мы использовали его почти как Паулину, только она усыпляла бдительность аристократов, ублажая их тела, а специализацией Юстаса были духовные сферы. Он мог заболтать неосторожного дворянчика до смерти, предварительно одурманив его своими песнями, а Паулина, получая на руки размякшего клиента, довершала начатое. Вдвоем они были неповторимы. И поле их деятельности предусматривалось соответствующее: обычно не меньше отеля какого-нибудь баронета или, на худой конец, шикарной гостиницы. Никак не вонючая забегаловка вроде этой.
Юстас взял последний аккорд. Ему вяло зааплодировали. Я громко хлопнул в ладоши и крикнул «Браво!» Юстас непривычно хмуро покосился по сторонам из-под ровных, по-женски аккуратных бровей.
Я зааплодировал активнее, задорно присвистнул. Толпа заразилась моим энтузиазмом, на Юстаса полилась буря оваций. Он лениво поклонился, скользнул взглядом по толпе, на миг задержал его на мне, нагнулся к лютне, подкручивая колышки, потом, вздрогнув всем телом, вскинул голову. Я улыбнулся и слегка кивнул.
Его реакция меня удивила. Я думал, он либо с воплем кинется мне на шею (с него станется), и тогда я просто убил бы его на месте, либо широко улыбнется и кивнет в ответ. Он не сделал ни того, ни другого – предпочел смертельно побледнеть, задрожать и, стиснув гриф лютни, вполголоса сообщить, что объявляется перерыв. Пьянчуги разочарованно заныли, Юстас встал, перебросился парой слов с трактирщиком и неторопливо двинулся ко мне. Вернее, не ко мне – он просто шел в мою сторону. Я стоял, скрестив руки на груди и глядя на него с непонимающей улыбкой. Юстас прошел мимо, задев мое бедро лютней, коротко извинился и стал подниматься по шаткой темной лестнице на второй этаж. Я быстро огляделся, убедился, что никто не смотрит в мою сторону, и прошмыгнул следом.
Юстас буквально взлетел наверх. Я едва успел заметить дверь, за которой он исчез. Повернувшись, чтобы закрыть ее за собой, я через миг задохнулся от объятий менестреля. М-да, Юстас всё-таки остался Юстасом.
– Всё нормально, – успокаивающе сказал я, хлопая его по спине, – Полегче, мои ребра мне еще понадобятся.
Он отступил, по-прежнему придерживая меня за плечи, и ошарашенно уставился мне в лицо.
– Эван, – прошептал он, – это всё-таки ты.
– Вроде бы, – неуверенно кивнул я. – Правда, твое поведение заставляет в этом усомниться…
– О боги… Где ты был?
– Это долгая история, – отмахнулся я. – У тебя есть пожрать? Я бы коня съел.
– Сейчас! – засуетился Юстас. – Было тут…
Он подскочил к столу, отдернул завернутый наверх край скатерти. Под ней оказались бережно охраняемый от мух початый окорок и початая же бутылка вина.
– Садись, ешь, я сейчас еще принесу!
– Не торопись, – сказал я, охотно принимая предложение. В последнюю неделю есть мне приходилось нечасто, и я чувствовал, что желудок уже довольно крепко прилип к позвоночнику. Юстас куда-то убежал, как потом оказалось, распорядиться насчет более основательного обеда. К тому времени, когда он вернулся, я успел расправиться с окороком и пил его гадкое кислое вино.
– Какая мерзость, – брезгливо сказал я, упрямо заливая себе в горло эту дрянь, – Юстас, как ты мог опуститься до такого?
– Пришлось, – отрешенно сказал он, садясь напротив. Лютня валялась на полу рядом со столом, и я невольно отметил, что не припомню случая, когда Юстас обращался со своим сокровищем столь пренебрежительно. Кажется, он действительно был потрясен.
– Поверить не могу… Ты всё-таки жив, – проговорил он наконец.
– Как будто. Хотя чувствую себя прехреново. А с чего это ты решил, что я умер?
– Не один я. Все решили, – с отчаянием проговорил Юстас. – Тогда, в ту ночь, когда тебя схватили Зеленые… Эти ублюдки не выпускали нас из укрытия еще сутки! Мы вырвались, но ты был уже слишком далеко. Когда стало известно, что ты ждешь казни в Арунтонской тюрьме, Роланд и Грей собрали людей, чтобы вытащить тебя. Не вышло, еле ноги унесли. Роланд клялся, что тебя охраняют, словно самого Шерваля! Пытались искать другие каналы, но всё впустую. У Паулины что-то начало наклевываться, но тут объявили, что ты умер во время допроса. Мы думали, эти твари замучили тебя до смерти…
– Подожди! – ворвался я в этот поток. – О чем ты говоришь?! Да я ведь даже не доехал до Арунтопа!
Юстас осекся и уставился на меня с изумлением.
– Как… не доехал? – тупо переспросил он. – А где же ты был… всё это время?
– В другом месте. Не менее приятном, чем арунтонские казематы. Но об этом позже. Где наши?
Менестрель вдруг потупился, откинулся па спинку стула, пряча взгляд.
– Наши? – переспросил он, будто не понимая.
– Наши, наши! Роланд, Грей, Флейм, Дуглас, близняшки, остальные! Чем вы занимались в то время, что меня не было? Всё в порядке?
Нет, не всё в порядке. Я увидел это, еще не закончив говорить, и внутри у меня все скрутилось тошнотворным узлом.
– Ну, чего молчишь? – почти в отчаянии проговорил я, не получив ответа. – Как там наша команда? Что… их взяли, да?
– Нет больше нашей команды, Эван, – чуть слышно ответил Юстас. Под его взглядом слова застряли у меня в горле.
– В… вырезали? – с трудом выдавил я.
– Нет, – ответил он. – Просто… просто ее больше нет.
– Как? Почему?! Жнец тебя побери, о чем ты говоришь?!
– Когда стало ясно, что тебя не спасти, Роланд совсем сник. Мы пытались его поддержать, говорили, что ты вряд ли хотел бы, чтобы у нас опускались руки… Но он считал себя виноватым в том, что не смог тебя вытащить. В общем… он сказал… сказал, что не по плечу ему эта задача, что тебя никем не заменить…
– И? – раздраженно поторопил я, чувствуя неладное.
Юстас вздохнул, видимо, решив, что лучше уж горькая правда…
– И вступил в отряд Рича Саймека, – неожиданно твердо сообщил он.
Я откинулся на спинку стула, переваривая услышанное. Это был удар ниже пояса, но я привык держать даже такие удары. Рич Саймек, еще один знаменитый командир Сопротивления, был воистину слепым приверженцем своего дела. В отличие от меня и ряда таких, как я, ограничивавшихся точечными ударами, ослаблявшими более сильную на данный момент сторону и направленными против аристократов в целом, он упорно боролся с войсками Шерваля, считая его дерзким узурпатором.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10