Клод Вейо
Анклав

Клод ВЕЙО

АНКЛАВ

Войдя в кафе самообслуживания, он сразу же ощутил, как почти неуловимо изменилась атмосфера. Воздух, казалось, застыл в напряженном ожидании.
Он не увидел, однако, враждебности в лицах людей: ни тех, кто сидел за столиками из разноцветного пластика, ни тех, кто стоял в очереди к стойке. Кое-кто даже улыбался ему, но в этих сдержанных и неуверенных улыбках проглядывало скорее боязливое уважение, нежели открытое дружелюбие.
«Порядок, – подумал агент Ф.57. – Все идет как надо».
Он улыбнулся, открыв острые зубы, грациозно поклонился, как это делали все инопланетяне при входе в присутственное место, и негромко произнес ритуальную фразу: «Мы любим людей».
Один из пяти роботов-официантов заскользил к нему по своим направляющим, как только он облокотился на стойку. Очередь почтительно расступилась, освобождая ему место.
– Бифштекс, – заказал он в обращенный к нему микрофон.
– Что будете пить?
– Вино.
Трудно было все-таки привыкнуть разговаривать с роботамиофициантами. Все, конечно, делали вид, что ничего естественней и быть не может, и тот, кто открыто выражал свое восхищение, рисковал прослыть безнадежным провинциалом. Что же касается инопланетян, то любому было известно, что они ничему не удивляются и уж тем более тому, что было изобретено на Земле. Тем не менее агент Ф.57 с интересом наблюдал, как изящный хромированный механизм, ненадолго исчезнувший в туннеле, вновь появился, но уже с подносом, закрытым крышкой.
– Пять кредитов, – сообщил бесплотный голос. Он опустил пять монет в щель, раздался щелчок, и поднос с приподнявшейся крышкой скользнул к нему.
– Мне тоже бифштекс. И минеральную воду. Робот вновь отправился за заказом, и агент Ф.57 повернулся на голос.
– Вы тоже любите бифштекс?
– Что же в этом необычного по-вашему?
Она улыбнулась, чтобы смягчить излишнюю, может, резкость ответа, но он почувствовал, как она вся сжалась при его обращении к ней.
Он возвратил ей улыбку.
– Конечно, ничего, и это, по крайней мере, одно из того, что нас объединяет.
Вместо того, чтобы разрядить атмосферу, его улыбка возымела обратный эффект. Когда до нее дошло, что она неотрывно смотрит на зубы своего собеседника, ее замешательство достигло предела. Возвращение робота-официанта она встретила с таким облегчением, что ему стало ее жалко. И когда она схватила свой поднос с явным намерением унести его к какому-нибудь из самых дальних столиков, он осторожно положил ей руку на запястье.
– Не пугайтесь! Я друг. Мы ваши друзья.
Она попыталась принять непринужденный вид.
– Я знаю это, инопланетянин. Мы все знаем, чем мы вам обязаны. Я… я не пугаюсь, поверьте!
Она смотрела на пальцы агента, лежащие на ее тонком запястье. Нет, конечно, она не испугана. Но все-таки, как же это ужасно: эти длинные голубые пальцы на ее белой руке! Он совершенно отчетливо увидел, как взъерошился легкий пушок на атласной коже.
Он убрал руку.
– Идите ешьте, – мягко сказал он. – И, вспомнив о ритуале, добавил: – Да пребудет с вами аппетит!
– Да пойдет еда вам на пользу! – опустив глаза, прошептала она в ответ.
– Ну что ж, – пробормотал он, принявшись за бифштекс, – для начала совсем неплохо.

Содружество Государств
Объединенная Служба Разведки
Совершенно секретно
Выдержки из опроса, осуществленного Объединенной Службой Разведки
(ОСР)

Габриель Ж., 40 лет, водитель гелитакси
Вопрос: Что вы думаете об инопланетянах?
Ответ: А зачем вам это нужно? Кто вы такие?
В: Мы проводим опрос.
О: Это для газеты?
В: Нет, это не для печати.
О: Я, в общем, не против инопланетян…
В: Что вы о них думаете?
О: Ну… Одно могу сказать: за шесть лет, что они здесь, все стало лучше.
В: В каком смысле?
О: А вы что сами не знаете?
В: Нам бы хотелось услышать ваше мнение.
О: Ну, ясно, что войны больше никогда не будет. Во всяком случае, пока они здесь, это никак невозможно.
В: Почему?
О: Да потому что они приказали всем разоружиться, почему же еще?
В: Вы в это верите?
О: А как же не верить! Я верю тому, что вижу.
В: Вы, значит, верите в доброжелательство инопланетян?
О: ...
В: Ответьте, пожалуйста!
О: Вы, небось, хотели бы, чтобы я сказал, что их терпеть не могу?
В: Мы просто хотим узнать ваше мнение.
О: Так я вам и сказал, стукачам поганым, чтобы вы голубым тут же побежали доносить!

Жан-Пьер Ф., 35 лет, инженер
В: Что вы думаете об инопланетянах?
О: Объективно или субъективно?
В: Давайте первое.
О: Неоспорим тот факт, что они заставили нас жить в мире. Вот уже шесть лет, как на земном шаре не стреляла ни одна пушка. Большинство считает, что это прекрасно, и я присоединяюсь к большинству.
В: А субъективно?
О: Ответы действительно останутся в тайне?
В: Конечно.
О: Для людей было бы достойнее установить мир самим.
В: Мы согласны, но вы не отвечаете на наш вопрос: «Что вы думаете об инопланетянах?»
О: Ладно. Так вот, я их не люблю.
В: Обида? Ощущение неполноценности?
О: Из-за того, что они дали нам урок гуманизма? О, нет! Я не настолько мелочен, особенно в таких вопросах. Нет, дело в другом. Они вызывают у меня беспокойство, тревогу.
В: Почему?
О: Зачем они это сделали? Я хочу сказать, зачем шесть лет тому назад они прилетели уж не знаю с какой планеты?..
В: Из системы звезды, которую мы называем Альтаир.
О: Это по их словам. Во всяком случае, зачем они проделали столь долгий путь? Только для того, чтобы помешать нам убивать друг друга? Вы можете, конечно, сказать, что это моя мелочность говорит. Вы можете возразить, что дело, которому они служат, является самодовлеющим, и их бескорыстие доказывает, по крайней мере, что они лучше нас. Но я не могу отделаться от мысли: чего они хотят?

Мари-Тереза Б., 25 лет, машинистка
В: Что вам не нравится в инопланетянах?
О: Зубы.
В: Только зубы?
О: А! Вы, видимо, имеете в виду их голубой цвет? Конечно, это очень непривычно. Но не скажу, что бы это было некрасиво. Не более, во всяком случае, чем у негров. У тех, знаете, бывают такие красивые оттенки. Или у азиатов… Это не значит, естественно, что мне может понравиться человек такого рода…
В: Почему?
О: Ну, они же цветные, так ведь?
В: Значит, только зубы?
О: А вот на вас эти острые зубы разве никакого впечатления не производят? Я читала, правда, в каком-то журнале, что это такие же зубы, как наши, только у них клыков больше, чем резцов. Так-то оно так, но когда они улыбаются…
В: Это действительно все, что вам в них не нравится?
О: Да! – Колеблется. – Нет, есть еще кое-что.
В: Что же?
О: Я не решаюсь.
В: Почему так?
О: Их надо уважать. По крайней мере, они так говорят. И в газетах об этом пишут. Мы должны быть им благодарны.
В: Но у вас есть какая-то задняя мысль?
О: Ладно. В конце концов, я такая же, как все. Вы были когданибудь в магазине или просто на улице, когда там появляется голубой? У всех возникает страх. Никто, конечно, этого не показывает, но все боятся.
В: Боятся чего, по-вашему?
О: Они такие странные. Такие отличные от нас. И хоть они предельно вежливы, все равно становится не по себе. И потом все эти слухи…
В: Какие слухи?
О: Будто вы не знаете! Все эти разговоры об исчезновениях, о похищениях… Говорят, что за шесть лет количество пропавших без вести возросло в пять раз. Что вроде бы они насильно увозят людей к себе в рабство… Но это же вздор какой-то!
В: Вы в это не верите?
О: Н-н… Нет!
В: Но, несмотря на все, вы боитесь?
О: Да.

Морис Н., без определенных занятий, отбывающий наказание
В: Почему вы убили инопланетянина?
О: Во-первых, я не один был. Там были еще Жан П., Фернан С. и Франсис А.
В: Их сейчас разыскивают. Вас же полиция схватила в тот момент, когда вы избивали лежащего инопланетянина железным прутом.
О: Он сам напросился. Сам напросился, сволочь голубая!
В: Почему вы его убили?
О: Их всех перебить надо! Если бы они сидели смирно, куда ни шло! Сидели бы в своих анклавах! Они же сами их создали! Ну и не выходите оттуда!.. А этот вваливается в «Дабл Скотч»…
В: «Дабл Скотч»?
О: Это же есть в моих показаниях. Не читали, что ль? Бар, где наша команда собирается. Ну, и эта сволочь появляется с ихней дурацкой присказкой… Знаете? «Мы любим людей»… Потом заказал выпивку у робота-официанта… А потом он нас оскорбил…
В: Свидетели заявляют, что вы его спровоцировали.
О: Ну, чего там, подзавели просто немного. Обычное дело «Я прямо заголубел», «Ни голуба не вижу», и все такое…
В: Свидетели отрицают, что он нанес вам оскорбление.
О: Еще чего не хватало! Во-первых, никто с ним не заговаривал. Мы между собой смеялись. А уж слышать или не слышать – это его дело.
В: Он не сказал вам ни единого слова.
О: Он все время пялился на Этьенетту, которая слушала пленки на «Аутомьюзике». Что бы вы сделали на нашем месте?
В: По свидетельствам очевидцев, Этьенетта была одета весьма вызывающим образом.
О: Мы-то тут при чем, если сейчас мода на короткие юбки. Во всяком случае, голубому нечего было так на девушку смотреть. Так ему и было сказано. И тут он нас оскорбил!
И: А говорят, наоборот, он был настроен весьма миролюбиво. И, тем не менее, вы вытащили его на улицу и стали избивать.
О: Ну, Жан П. действительно схватил кирпич…
В: Почему у вас была к нему такая ненависть?
О: Это была голубая сволочь, вот и все! Пусть убираются, откуда пришли!

Лоранс М., 26 лет, косметичка
В: Вы имели дело с инопланетянами?
О: (Смущенно) Да.
В: У вас был… роман с кем-нибудь из них?
О: ...
В: Отвечайте без опаски. Все останется в тайне.
О: Ну что ж, в конце концов, я свободный человек. – Смех. – С другой стороны, у меня нет предрассудков. – Смех. – Милько был такой славный. В первые дни, во всяком случае.
В: Милько?
О: Я его так называла. Настоящее имя совершенно непроизносимо. А Милько звучит наиболее похоже.
В: Как вы с ним познакомились?
О: Он искал свое представительство, но ошибся и позвонил в мой салон. Я ему все любезно объяснила, и позже он вернулся. Вот и все.
В: У вас, значит, никакой вражды к инопланетянам не было?
О: Нет. Во всяком случае, тогда.
В: А теперь, значит есть.
О: Да.
В: А в чем причина?
О: Вряд ли я смогу дать точный ответ. Видимо, Милько открыл мне глаза. Раньше я не переносила людей, которые не переносили инопланетян. Я считала, что мы должны быть признательны им за все, что они сделали для человечества. Я специально появлялась на людях вместе с Милько, чтобы показать им, что они неправы. На самом же деле получалось так, что мне давали понять, что не права именно я.
В: По этой причине вы с ним и расстались?
О: Как раз нет. Общественное мнение меня мало волнует. У меня сложилось свое мнение о Милько.
В: Как это произошло?
О: Что касается моих встреч с ним, то вначале это был скорее просто вызов. Или, если хотите, я поступала так из идейных соображений. Чтобы убедить людей. А потом… – Смущенная улыбка. – Вы знаете, за исключением голубой кожи, инопланетяне не отличаются от других мужчин… Не знаю, как сказать… Мне неудобно…
В: Были ли у вас?.. Милько и вы?..
О: Вы хотите спросить, вступила ли я в… отношения с Милько? Да, вступила. Так вот, именно с этого момента все испортилось.
В: Вы хотите сказать, что… что он…
О: О, нет, нет! Совсем нет. Это было прекрасно! – Молчание. – А все эти сведения вам действительно нужны?.. Ох, ну ладно… Раз уж для науки! Я ведь сказала, что все испортилось после этого. Милько стал менее внимательным. Ведь мужчину лучше узнаешь после того, как…
В: Не смущайтесь. Вы хотите сказать, что это… близость позволила вам увидеть инопланетянина с другой стороны?
О: В этом все и дело! Мало-помалу стала вырисовываться совершенно иная личность, не имеющая ничего общего с прежним Милько. Он, естественно, старался это скрыть, и иногда это ему почти удавалось. Но в глубине души я знала, кто он такой: человек из другого мира, настоящий ино-земец, черствый и ледяной.
В: Можно ли назвать то, что вас разъединяло, несходством характеров?
О: Гораздо хуже. Я, скорее, назвала бы это несходством рас. Настал момент, когда мне стало стыдно за себя, и я просто не понимала, как я могла… В конце концов я пришла к уверенности, что я для него всего лишь… объект для изучения. Материал для опыта. И что меня больше всего потрясло, это не черствость и не презрение, которое, несмотря на все старания, ему иногда не удавалось скрыть. И даже не глубокое отвращение, которое я однажды увидела на его лице благодаря отражению в зеркале, о чем он не подозревал. Нет, что меня по-настоящему ужаснуло, так это его глубокое, абсолютное, нечеловеческое равнодушие.

Агент Ф.57 закрыл досье.
«Они практически ничего не знают. Всего лишь впечатления, предрассудки, подозрения… Расовый рефлекс самозащиты. Не знают, но чувствуют. Можно сказать, шестое чувство».
Гелитакси начало снижаться. Проскользнув между четырьмя-пятью другими аппаратами, пролетавшими над кварталом, такси направилось к гигантскому зданию альтаирского представительства, чья плоская крыша, по мере их приближения, увеличивалась на глазах.
Агент Ф.57 постучал ногтем по интерфону.
– На платформу.
– Я не имею права. Я должен высадить вас на земле.
– Не беспокойтесь, делайте то, что я говорю.
Водитель обернулся к нему, и в его глазах, как молния, промелькнул, как ему показалось, отблеск ненависти. Повернувшись обратно, он сбросил обороты двигателя.
– Хорошо, инопланетянин!
Когда гелитакси вошло в силовое поле, агент включил идентификатор, надетый на руку. Маленький аппарат сел на крышу, где его поджидали два альтаирца с вибропистолетами на поясе.
– Добро пожаловать, Гонец! – проговорил один из них, ритуальным жестом приложив руку ко лбу.
Пассажир гелитакси испытал, казалось, секундное замешательство, затем упруго спрыгнул на платформу. Пилот напряг слух, но инопланетяне заговорили на своем лающем языке, понятном пока только очень немногим землянам.
Он увидел, как его пассажир и встречавший его вошли в пневматический лифт. Двери закрылись, зажглась лампочка.
– Вы быстро уходить! – Держа одну руку на вибропистолете, властным движением другой охранник приказывал взлетать.
1 2 3