Бернард Вербер: «Дыхание богов»

Бернард Вербер
Дыхание богов


Мы, Боги – 2



OCR – psikle (psikle@mail.ru)
«Бернард Вербер. Дыхание богов, 592 с.»: Гелеос, Рипол Классик; Москва; 2007

ISBN 978-5-8189-0812-0Оригинал: Bernard Werber,
“Le souffle des dieux”

Перевод: М. Ю. Рожнова
Аннотация Новый бестселлер знаменитого французского писателя!Впервые на русском языке! «7 лет я думал и зрел. Я хотел написать книгу, свободную от любых ограничений, и, похоже, мне это удалось». Б.Вербер Бернард ВерберДыхание богов (Мы, боги-2) Мюриель Предисловие «Что бы вы делали, если бы были Богом?»Этот вопрос подтолкнул меня к мысли написать «цикл о богах».С тех пор как возникли религии, человек, думая о Боге, оперирует только категориями «Верю» или «Не верю».Мне показалось интересным сформулировать вопрос иначе и получить другой ответ. Предположим, Он или Они существуют. Попытаемся же тогда понять, какими боги видят нас, простых смертных. Насколько велико их вмешательство в нашу жизнь? Судят ли они нас? Помогают ли? Любят ли? Чего они хотят от нас?Чтобы лучше представить себе все это, я придумал школу, где богов учат ответственности, учат добиваться нужных результатов.Попытка вообразить, что думают боги о людях, а не наоборот, привела к новому пониманию нашей истории и возможного будущего, к новому пониманию интересов человека как биологического вида.Книга «Мы, боги» рассказывает о том, как боги учились. Каждый из 144 учеников покровительствовал одному народу на учебной планете, которая во многом похожа на нашу Землю. Лучшие получали награды, неудачники выбывали из игры. В «Дыхании богов» больше половины учеников, не справившихся с заданием, окажутся за бортом. Остальные поймут, как добиться совершенства в своем искусстве.Мне бы хотелось, чтобы, взглянув на судьбы людей с необычной точки зрения, из Эдема, читатель смог найти свой собственный ответ.Если бы вы могли управлять человеческим сообществом, похожим на наше, в мире, похожем на наш, что бы вы выбрали, каким бы стали божеством? Совершали бы чудеса? Говорили бы с людьми через пророков? Поощряли бы войны? Предоставили бы людям свободу выбора? Каких молитв хотели бы вы от смертных? Бернард Вербер
Если в мире все бессмысленно, – сказала Алиса, – что мешает выдумать какой-нибудь смысл? Льюис Кэрролл Таким образом, вселенную наполняют и пронизывают три великие силы:А – сила Ассоциации, Сложения Addition (фр.). Здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, примечания переводчика .

, Любви Amour (фр.) .

.D – сила Подчинения Domination (фр.) .

, Деления, Разрушения Destruction (фр.) .

.N – сила Нейтральности, He-деяния, Не-желания.A.D.N. ADN – ДНК (фр.) .

Взаимодействие этих трех сил начинается с Большого Взрыва в трех элементарных частицах – положительном протоне, отрицательном Электроне и нейтральном нейтроне. Продолжается в молекуле. В человеческом обществе. Продолжится за пределами нашего мира… Эдмонд Уэллс Вопрос: В чем разница между Богом и хирургом?Ответ: Бог догадывается, что Он не хирург. Фредди Мейер
1. ГЛАЗ В НЕБЕ ОН смотрит на нас.Мы растеряны, ошеломлены, едва переводим дух.ГЛАЗ настолько велик, огромен, что раздвигает облака и затмевает солнце.Рядом застыли мои друзья. Сердце колотится. Возможно ли, что это…Огромный глаз несколько мгновений парит в небе, будто наблюдает за нами, и вдруг исчезает. Мы посреди бескрайней равнины, заросшей маками, которая теперь кажется удивительно пустынной.Мы не решаемся заговорить, не смотрим друг на друга.А если это ОН?Сотни лет миллиарды людей жаждали увидеть хотя бы ЕГО тень, тень ЕГО тени, отражение тени ЕГО тени. Неужели мы только что видели ЕГО ГЛАЗ?Я припоминаю, что непроницаемый черный туннель зрачка немного сузился, словно фокусируясь на наших крохотных фигурках. Глаз наблюдающего за муравьями. Мэрилин Монро опускается на колени, у Маты Хари начинается приступ кашля, Фредди Мейер оседает на траву, словно его не держат ноги. Рауль до крови кусает губы. Густав Эйфель неподвижно стоит, глядя вдаль. Жорж Мельес нервно моргает. У некоторых слезы на глазах. Тишина.– Ну и радужка… Да там километр в диаметре, – бормочет Эйфель.– А зрачок? Метров сто, как минимум, – подхватывает Мэрилин, еще не оправившись от потрясения.– Это… Зевс? – спрашивает Эйфель.– Зевс, Великий Архитектор или Бог всех Богов, – отвечает Фредди Мейер.– Творец, – добавляет Жорж Мельес.Мне приходится сильно ущипнуть себя. Остальные следуют моему примеру.– Нам это приснилось. Мы думаем, что там, на вершине горы, восседает Бог, вот и стали жертвами галлюцинации, – решительно говорит мой друг Рауль Разорбак.– Он прав. Ничего не было, – поддерживает его Эйфель, потирая виски.Я закрываю глаза, чтобы все остановилось хоть на несколько секунд. Антракт.Попав на Эдем «Мы, боги». (Примеч. авт.)

, планету, расположенную где-то на краю вселенной, я не переставал удивляться. Чудеса начались, едва я ступил на сушу. Мне навстречу бежал человек, объятый смертельным ужасом. Я узнал его – это был Жюль Верн. «Что бы ни случилось, не ходите ТУДА!» – произнес он страшным шепотом, указывая дрожащим пальцем на возвышавшуюся посреди острова гору, вершину которой окутывали плотные облака. И бросился с крутого обрыва.Дальше события разворачивались стремительно. Меня подхватил кентавр и доставил в город, похожий на древнегреческий, – в Олимпию. Тут я узнал, что со ступени ангела, которую символизировала цифра «6», перешел на следующую, седьмую ступень развития сознания. Стал богом-учеником. Мне предстояло пройти специальное обучение в школе богов.Занятия вели двенадцать богов греческого пантеона, и каждый из них старался передать нам секреты своего мастерства.Учебным пособием была планета, копия нашей Земли. Она называлась «Земля-18».Гефест научил нас создавать минералы, Посейдон – формы растительной жизни, Арес – животных. И наконец, Гермес доверил нам людей. Каждый ученик должен был способствовать развитию и процветанию своего народа на «Земле-18». «Вы – пастухи, пасущие стадо», – сказал Гермес. Да, пастухи. Но если стадо погибнет, пастух выбывает из игры.Таков закон Эдема: мы, боги, навсегда связаны с судьбой своего народа. Богиня справедливости Афина сказала совершенно определенно: «Вас 144, но в конце останется только один».Каждый ученик создал для своего народа животное-тотем. Мой друг Эдмонд Уэллс выбрал муравьев, Мэрилин Монро – ос, Рауль – орлов, а я – дельфинов.Необычная форма обучения и странное соревнование, в котором мы вынуждены были участвовать, держали нас в постоянном напряжении. А тут еще появились новые «заботы». Кто-то из учеников, видимо, страстно желая стать победителем, решил убивать своих соперников. Найти богоубийцу пока не удавалось.И в это время Рауля посетила очередная дикая идея – сделать то, что было строжайше запрещено. Выйти за стены Олимпии после 22 часов и подняться на гору, чтобы узнать, что за свет сияет иногда на ее вершине. Мы как раз упражнялись в скалолазании, когда в небе появился огромный глаз.– Попались, – вздыхаю я.– Нет. Ведь ничего не было, никакого глаза в небе. Нам померещилось, – повторяет Мэрилин.Внезапно раздается топот копыт. Это заставляет нас опомниться – опасность еще не миновала, нельзя терять ни минуты. И мы прячемся в красных маках. 2. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ПРИНЯТЬ Философ Эммануэль Левинас считал, что работа художника-творца состоит их трех этапов: Принять, Оценить, Передать. Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том V
ТВОРЕНИЕ В КРАСНОМ 3. ДЕВЯТЬ ХРАМОВ Кентавры. Это патруль. Стадо из двадцати чудищ, коней с человеческим торсом, появляется справа. Скорее всего они ищут нас. Рысью спускаются по склону. Одни скачут, скрестив руки на груди, другие шарят длинными палками в траве, ища богов-учеников.Кентавры углубляются в цветущее поле, их ноги утопают в алых цветах. Притаившись в маках, мы издали следим за ними. Кентавры похожи на уток, плывущих по кровавому озеру.Они ускоряют шаг, направляются в нашу сторону, словно почуяв что-то. Мы едва успеваем распластаться по земле. К счастью, маки растут стеной, образуя красный занавес.Кентавры едва не задевают нас копытами, но вдруг небо разверзается и начинается страшный ливень. Кентавры нервничают. Некоторые поднимаются на дыбы, словно их конское естество не может выносить электричества, которым заряжен воздух. Они совещаются, вода струится по их бородам, и решают прекратить поиски.Мы долго лежим неподвижно. Черные тучи мало-помалу расходятся, пробивается солнце, капли сверкают на листьях, как крошечные звезды. Мы поднимаемся, кентавры исчезли.– Едва не попались, – вздыхает Мата Хари.Чтобы поднять боевой дух, Мэрилин Монро шепчет наш девиз:– Любовь – как шпага, юмор – как щит.Фредди Мейер обнимает ее.И тут среди поля пламенеющих маков появляется светловолосая девушка, стройная и смеющаяся. За ней следуют восемь других, необыкновенно похожих на нее. Они стоят перед нами, разглядывают нас, дразнят, хохочут. И вдруг бросаются бежать и пропадают вдали.Мы переглядываемся и в едином порыве, словно одержимые желанием немедленно забыть о том, что произошло, бросаемся вдогонку.Мы мчимся среди маков, высокие упругие стебли хлещут нас по ногам. Видение гигантского глаза стирается из памяти, словно информацию такого рода невозможно ни осмыслить, ни вообще удержать в голове. Не было никакого глаза. Коллективная галлюцинация, и точка.Далеко впереди едва виднеются головы бегущих девушек, их светлые волосы развеваются над морем алых цветов.Мы выбегаем на широкую поляну. Перед нами девять небольших ярко-красных храмов. Девушки исчезли.– Еще одно чудо Эдема, – настороженно говорит Фредди Мейер.Мраморные храмы похожи на миниатюрные дворцы с куполами. Фасады украшены скульптурами и фресками, двери распахнуты настежь.Мы колеблемся. Мата Хари решается первой. Следом за ней я вхожу в ближайший храм. Внутри никого, зал загроможден предметами, так или иначе имеющими отношение к живописи. Мольберты, незаконченные холсты свалены в беспорядке. Яркие картины все как одна изображают маковое поле и два солнца на фоне горы.Мы задумываемся, зачем, собственно, мы здесь, как вдруг из другого храма раздается тихая, чарующая музыка. Мы входим туда и видим, что здесь собраны музыкальные инструменты всех времен и народов – ситар, тамтам, орган, скрипка… Какие-то партитуры сольфеджио.– Помнится, танатонавтами мы пролетали сначала черную зону страха, а потом – красную зону наслаждения, – замечает Фредди,Мы решаем зайти в следующий храм. Под его сводами мы обнаруживаем телескоп, компасы, карты, инструменты, с помощью которых можно измерить все, что угодно, на небе и на земле. Отовсюду доносится смех девушек.– Кажется, я знаю, у кого мы в гостях, – говорит Жорж Мельес. 4. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: МУЗЫ По-гречески «муза» означает «водоворот». Девять девушек, дочери Зевса и нимфы Мнемосины (богини памяти), стали нимфами источников, ручьев и рек. Говорят, их воды побуждали поэтов слагать песни. Со временем функции муз изменились. Сначала они утешали страдающих, потом стали вдохновлять людей, занимавшихся творчеством, независимо от того, какой области искусства те отдавали предпочтение. Музы жили на горе Геликон в Беотии. Музыканты и стихотворцы в поисках прохлады приходили к источникам, бившим около святилища. Позже музы разделились, каждая стала покровительствовать одному из видов искусства или науке: Каллиопа – эпической поэзии, Эрато – любовной поэзии, Эвтерпа – музыке, Мельпомена – трагедии, Полигимния – искусству религиозных песнопений, Терпсихора – танцам, Талия – комедии, Урания – астрономии и геометрии. Когда девять дочерей Пиэра, пиериды, вызвали их на состязание, музы победили и превратили дерзких соперниц в ворон. Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том V 5. ДЕВЯТЬ ДВОРЦОВ Порывистый ветер взбивает красную пену маков. Самая молодая из девушек подходит ко мне. Ей, должно быть, едва исполнилось восемнадцать. Она в венке из плюща и закрывает лицо маской, изображающей удивление. Девушка медленно отводит маску в сторону, и я вижу лукавое личико с большими голубыми глазами. Она вызывающе смотрит на меня и улыбается.Я не успеваю ничего сказать, а она подходит и целует меня в лоб. Вспышка, и я оказываюсь в театре, в первом ряду. Мне «рассказывают» пьесу: мужчина и женщина заперты в клетке, в плену у инопланетян. Постепенно они догадываются, где находятся, узнают, что их родная планета Земля исчезла и что, кроме них продолжить человеческий род некому. Они судят человечество, чтобы понять, заслуживает ли оно возрождения. В то же время герои пьесы, помимо воли ставшие подопытными кроликами, узнают, что инопланетяне похитили их, чтобы разводить, как домашних животных, на потеху своим детям. Они стоят перед вопросом – стоит ли возрождать человечество?Я открываю глаза. Это был всего лишь сон. Девушка довольно улыбается. Наверное, это покровительница театра, но кто именно – Мельпомена, муза трагедии, или Талия, муза комедии? Ее маска ничего мне не говорит. Поразмыслив, я прихожу к выводу, что это, должно быть, Талия, так как пьеса о человечестве скорее забавна, чем грустна. Да и заканчивается она хорошо.Я достаю из сумки «Энциклопедию относительного и абсолютного знания», наследство моего дорогого учителя Эдмонда Уэллса, и записываю сюжет пьесы на чистых страницах. Муза снова целует меня в лоб.В моей голове раздаются три фразы. Советы писателю: «Говори о том, что знаешь,Показывай, а не объясняй,Подсказывай, а не показывай». Я принимаю совет.Мои спутники тоже заняты. Каллиопа, муза эпической поэзии, тянет за руку Жоржа Мельеса. Полигимния, муза религиозных песнопений, уводит Фредди Мейера. Муза танца Терпсихора увлекает за собой Мэрилин Монро. Покровительница любовной поэзии Эрато нежно беседует с Матой Хари. Рауля выбрала Мельпомена, муза трагедии.Талия ведет меня в свое жилище из красного мрамора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10