Лизавета Ивановна . Мне, право, вас жалко, Андрей Титыч! Ходите к нам почаще. Вы моего отца знаете, он образованный человек, он вам может много пользы принести, да и я, с своей стороны, постараюсь, что могу. Андрей Титыч . Эх, Лизавета Ивановна, жаль только, что мне развязки никакой не дано. Лизавета Ивановна . Какой развязки? Андрей Титыч . Не умею я по-французски говорить и походки настояшей не имею. Вон теперь в магазинах приказчики разговаривают по-французски, ногами шаркают, барышни им глазки делают. Лизавета Ивановна . Полноте вздор говорить! Андрей Титыч . Да как же-с! Уж коли знаешь французский язык да есть походка, так тут можно смело… значит, что только завидел, орел ли в небе, щука ли в море, – все наше. Лизавета Ивановна . Вы мне, пожалуйста, глупостей не говорите, я вас прошу. Андрей Титыч . Ведь женщины, они души в человеке понять не могут-с: только ловкость нужна, ну и насчет одежи, чтобы первый сорт-с. Лизавета Ивановна . Я вам откровенно скажу, Андрей Титыч, с вами очень мудрено разговаривать. Вы не подумавши говорите такие вещи, которые могут казаться обидными. Неужели вы думаете, что мы принимаем и ласкаем вас за ваше платье? Андрей Титыч . Да что со мной, дураком, толковать-с; я просто пропащий человек, от своего собственного необразования. Болтаю, что в голову придет, всякие наши рядские глупости. Вы думаете, что я не чувствую вашей ласки, – да только я выразить не умею. Мне как-то раз показалось, Лизавета Ивановна, что вы на меня повеселей взглянули, так я загулял на три дни, таких вертунов наделал, – беда! Одному извозчику что денег заплатил. Лизавета Ивановна . Ну, зачем же это? Разве вы не знаете, что это дурно? Андрей Титыч . А что ж мне делать-то? Куда мне деваться-то? Я как сумасшедший сделался. Я в жизнь ни от кого хорошего слова не слыхивал. (Подходит к Лизавете Ивановне.) Лизавета Ивановна! Лизавета Ивановна . Что вам угодно? Андрей Титыч . Дайте мне ручку поцеловать. Лизавета Ивановна . Что вы за вздор говорите! Ну, для чего это? Андрей Титыч . Да что ж за важность! Может, в последний раз. Ведь вас не убудет. Лизавета Ивановна . Да нехорошо, и совсем не нужно… ну, а впрочем… (Оглядываясь, протягивает ему руку.) Андрей Титыч (целует ) . Умер бы у вас и домой не пошел! Уж очень тяжко мне! Эх, доля, доля! (Плачет.)
Входит Аграфена Платоновна .
Явление пятое Лизавета Ивановна , Андрей Титыч и Аграфена Платоновна .
Аграфена Платоновна . Здравствуй, Андрюша! Что с тобой? Андрей Титыч . Так, ничего-с. Аграфена Платоновна . Как ничего? Ты словно как мокрая курица. Андрей Титыч . Подвесить себя хочу-с. Аграфена Платоновна . Как так? Андрей Титыч . Известно как: за петельку на гвоздик. Аграфена Платоновна . Что за напасть такая? Андрей Титыч . Да что, разговаривать-то не хочется. Женить хотят, вот и все-с. Аграфена Платоновна . Плохо твое дело. Андрей Титыч . Обидно-с! (Раскланивается.) А впрочем, прощайте-с. (Подходит к Аграфене Платоновне.) Что ж, отдайте энту штуку-то; еще, пожалуй, история выдет. Аграфена Платоновна . Ну вот, на что она тебе? Андрей Титыч . А то, пожалуй, и не надо; делайте, что хотите. Уж семь бед, один ответ. До приятнейшего свидания. (Кланяется и уходит.)
Явление шестое Лизавета Ивановна и Аграфена Платоновна .
Аграфена Платоновна . Видали вы, что мужики-то значат? Так вот посмотрите. Насильно хотят малого женить. Самое низкое обыкновение! Нешто человек может любить против желания? Какие на это права? Какие законы? Живут неопрятно, ну ничего и не понимают. Ломят по-своему, что на ум взбрело спросонков… А я было его, барышня, признаться, для вас прочила. Лизавета Ивановна . Я думаю, Аграфена Платоновна, прежде нужно было меня спроситься. Аграфена Платоновна . Да что спрашивать-то? Дело видимое. Человек хороший, богатый, вас любит. Куражу не имеет сказать вам, потому что умных слов не знает от своего от дурацкого воспитания. А случится, когда ко мне в комнату зайдет, так и заливается-плачет: все бы я, говорит, сидел у вас, все бы глядел на Лизавету Ивановну, жизни готов решиться, только бы жениться на ней. Сколько мне подарков переносил, чтобы я вам за него словечко замолвила. Лизавета Ивановна . Какой еще он жених, ему учиться надобно в школе где-нибудь. Аграфена Платоновна . Любовь-то не спрашивает, все ли науки знаешь. Влюбляются и вовсе безграмотные. А что ж ему делать? Он бы и рад учиться, да батюшка-то у него ишь какой сахар! Лизавета Ивановна . Мне смешно вас слушать, Аграфена Платоновна. Ну, рассудите вы сами, какая же мне неволя идти в такую семью: сын необразованный, а отец дурак. Аграфена Платоновна . Не тысячу же лет этот старый хрыч жить будет. Потерпите маленько, а потом сами барыней будете. Оно, точно, вам будет не сладко; да денег-то у них, у леших, больно много. Зато что захотите, муж все для вас будет делать, разве только птичьего молока не достанет. Лизавета Ивановна . Неужели вы, Аграфена Платоновна, до сих пор меня не знаете? Я ни за какие сокровища не захочу терпеть унижения. Ведь они за каждую копейку выместят оскорблением; а я не хочу их переносить ни от кого. То ли дело, как мы живем с папашей! Хоть бедно, да независимо. Мы никого не трогаем, и нас никто не смеет тронуть. (Работает.) Аграфена Платоновна (взглянув в окно) . К нам дрожки подъехали. Ах, батюшки! Да ведь это он! Лизавета Ивановна . Кто он? Аграфена Платоновна . Андрюшин отец, Тит Титыч. Лизавета Ивановна . Это, должно быть, к вам; а к нам ему незачем.
Тит Титыч входит.
Явление седьмое Лизавета Ивановна , Аграфена Платоновна и Тит Титыч .
Тит Титыч . Где Андрюшка? Сказывайте скорей, а то искать примусь. Аграфена Платоновна . Почем мы знаем, где твой Андрюшка. Ступай, откуда пришел; нечего тебе здесь делать! Тит Титыч . Не с тобой говорят. Барышня, выдавай Андрюшку! Да не вертись; видишь, я сам за ним пришел; я шутить не люблю! У меня слово – закон. Лизавета Ивановна (встает) . Я вас не знаю и знать не хочу. Подите вон отсюда! Тит Титыч (садится) . Полно вилять-то! Все суседи говорят, что он у тебя скрывается. Ты, надо полагать, за него замуж норовишь; так нет, шалишь, не пообедаешь! Лизавета Ивановна (закрывает лицо платком) . Господи! Что же это такое! Аграфена Платоновна . Ступайте, барышня, к себе в комнату. Что вам с мужиком разговаривать! Я одна с ним управлюсь.
Лизавета Ивановна уходит.
Явление восьмое Аграфена Платоновна и Тит Титыч .
Аграфена Платоновна . Ты что буянишь-то! Ты куда, в кабак, что ли, зашел? Кричи поди у себя дома, а здесь язык-то прикусишь. Я, брат, так раскассирую… Тит Титыч . А вот я обыск исделаю, квартального позову. Аграфена Платоновна . Так тебе и позволят в благородном доме безобразничать!.. Да ну, коли на то пошло, делай обыск. А не найдешь, чем ответишь? Тит Титыч . Не ваша печаль, это наше дело. За безобразие заплатим. Аграфена Платоновна . Ты думаешь деньгами отъехать? Нет, ведь старик-то не алтынник, он с тебя ничего не возьмет. Чем ты смотришь – и того не возьмет. Он заслуженный человек, за тридцать лет пряжку имеет. Он тебя в смирительный упрячет. Тит Титыч . Видали мы виды-то! Черт Ваньку не обманет, Ванька сам слово знает. Вы мне Андрюшку подайте; видишь, я сам за ним пришел. Аграфена Платоновна . Сам с усам! Жалко вот, что тебя не боится здесь никто; а то так бы тебе Андрюшку и представили, невидимой силой. Да коли нет его, чудак человек, значит, негде взять. Он дома давно. Тит Титыч . Да ты врешь, может быть? Аграфена Платоновна . А ты сходи посмотри, либо пошли кого-нибудь. Тит Титыч . Нет уж, я лучше сам пойду, только если не найду его, я уж за тебя примусь. Слышишь! (Берет шапку.) Аграфена Платоновна . Погоди, куда ты? Еще мне с тобой поговорить надо. Ты думаешь, ты скоро разделаешься. (Вынимает из стола бумагу.) Ты это видишь? Тит Титыч . Что это такое? Кажи! Аграфена Платоновна . Читай! Только из рук не выпущу; мы вашего брата знаем. Тит Титыч (надев очки) . «Я, нижеподписавшийся купеческий сын, Андрей Титов сын Брусков, обязуюсь жениться на дочери титулярного советника, девице Елизавете Ивановне Ивановой, в чем и даю сию расписку». (Перестает читать и снимает очки.) Аграфена Платоновна . Понял? Тит Титыч . Как не понять! Это, то есть, насчет грабежу. Ну, народец! Что ж вы с эвтой бумагой делать будете? Аграфена Платоновна (запирает в стол бумагу) . Уж старик знает, что делать. Порядок известный: дело по делу, а суд по форме. Тит Титыч (почесав затылок) . По форме? Нет уж, лучше мы так, между себя сделаемся. Аграфена Платоновна . Известно, лучше: только ведь с тобой честью-то мудрено. Тит Титыч . Уж и ваш-то брат нам солон приходится. А вы пожалейте душу человеческую. Аграфена Платоновна . Что тебя жалеть-то! Давай три тысячи целковых, вот и квит. Тит Титыч . Ишь ты, ишь ты заломила! Ведь я не сам деньги-то делаю; трудами доставал, потом. Аграфена Платоновна . Да, потеете вы в трактире за чаем. Ты лучше и не торгуйся; а то сам придет, пожалуй, и трех не возьмет. Уж это я так беру смелость, хочу без него дело сделать. Тит Титыч . Полтораста рубликов. Аграфена Платоновна . Что? За такое дело полтораста рублей! Да как у тебя язык-то поворотился! Тит Титыч . За что деньги-то давать, ты сама рассуди. Ведь задаром-то жалко. Аграфена Платоновна . За что? За твое нравство! Не ходи по лавке… Говорю, не торгуйся, а то прогоню; так ни с чем уйдешь. Тит Титыч . Ты меня выведешь из терпимости, в те поры я в себе не властен: я тебя прибью. Аграфена Платоновна . Любопытно это будет посмотреть! Я караул-то на всю Зацепу закричу. Свяжем тебе лапки назад, да еще три тысячи заплатишь. Тит Титыч . Надоела уж ты мне. Говори последнюю цену. Аграфена Платоновна . Последнюю? Тит Титыч . Да, последнюю. Аграфена Платоновна . Без разговору – две тысячи. Тит Титыч . Возьми пятьсот. Аграфена Платоновна . И говорить не хочу, что за торговля! (Молчание ) Ну, давай полторы. Тит Титыч . Семьсот пятьдесят. Аграфена Платоновна . Ну, вот тебе последнее слово: тысячу рублей и ни копейки меньше. Тит Титыч . Ни копейки? Аграфена Платоновна . Ни копейки. Тит Титыч . Ну, по рукам! Аграфена Платоновна . Давай деньги. Тит Титыч . Давай бумагу. Аграфена Платоновна . Клади деньги на стол, и я положу.
Тит Титыч отсчитывает деньги и кладет на стол, Аграфена Платоновна вынимает из стола бумагу. Размениваются. Аграфена Платоновна кладет деньги в стол и запирает. Тит Титыч кладет бумагу в карман.
Тит Титыч (садится) . Разбойники, грабители! Аграфена Платоновна . Ну, теперь ступай с богом. Дела все покончили, больше не об чем с тобой толковать. Тит Титыч . Нет, погоди, дай хоть поругаться-то за свои деньги. Разбойники, грабители! За что только вы с нас денег не берете? Обмануть, ограбить, обольстить человека! Аграфена Платоновна . Как с тебя и не взять-то! Ведь уж ты жила известный, сам норовишь на грош пятаков купить.
Лизавета Ивановна проходит из боковой двери в середнюю.
Должно быть, старик пришел. Ступай, ступай! Тит Титыч . Обманули мальчишку, дурака, опутали, а с отца деньги взяли. Честно это, благородно? А еще благородством похваляетесь!
Иван Ксенофонтыч и Лизавета Ивановна входят.
Явление девятое Тит Титыч , Аграфена Платоновна , Лизавета Ивановна и Иван Ксенофонтыч .
Лизавета Ивановна . Папаша, посмотри, что у нас делается.
Иван Ксенофонтыч молча смотрит на Брускова.
Тит Титыч . Ты что на меня смотришь? На мне, брат, ничего не написано. Деньги-то взять умели! Вы меня хоть попотчуйте чем за мои деньги-то. Иван Ксенофонтыч (смотрит на всех вопросительно) . Он сумасшедший? Сделайте одолжение, милостивый государь, оставьте нас. Тит Титыч . Обобрали, а теперь гоните. (Показывая на Лизавету Ивановну.) Ишь, какая красавица! Как не прельститься на нее. Ловушку для нашего брата подстроили. У вас тут такая шайка подобрана, что вы и старика какого из ума выведете, а не то что мальчишку глупого. Иван Ксенофонтыч . Поди вон! Тит Титыч . Что ты кричишь-то! Я ведь ничего, я так, шучу с тобой. Иван Ксенофонтыч . Поди вон, говорю я тебе. Тит Титыч (встает) . Пойду. (Подходит к Ивану Ксенофонтычу и ударяет его по плечу.) Поедем ко мне! Выпьем вместе, приятели будем! Что ссориться-то! Иван Ксенофонтыч . Уйди ты от нас. Тит Титыч . Ну, прощай. (Подходит к двери.) Ишь ты, какой сердитый! Да уж теперь не испугаете. Вот она, бумага-то, здесь в кармане. Разбойники, грабители! (Уходит.)
Явление десятое Иван Ксенофонтыч , Лизавета Ивановна и Аграфена Платоновна .
Иван Ксенофонтыч . Что это за человек? Аграфена Платоновна . Тит Титыч Брусков, Андрюшин отец. Иван Ксенофонтыч . Что он говорил? Какие деньги? Какие грабители? Кто его ограбил? Аграфена Платоновна . Ну, да за дело, чтоб не шумел в чужом доме. За дело ему! Так их и надо. Я-таки, признаться, сорвала с него малую толику. Жаль, что мало! Нам годится, а с паршивой собаки хоть шерсти клок. Иван Ксенофонтыч . Да за что? Аграфена Платоновна . Все жалеючи вас, Иван Ксенофонтыч, да вашу дочку; глядя на вашу бедность, решилась на такое дело. Что ж, ведь тут дурного ничего нет. Иван Ксенофонтыч . Да каким образом? Не мучьте вы меня, говорите. Аграфена Платоновна . А вот каким образом: как Андрюша-то уж очень влюбленный был, вот как-то раз и зашел ко мне, и расплакался, а я ему нарочно и говорю: тебе, мол, нельзя к нам ходить, будут соседи говорить и то, и се. Что хорошего! Наше, мол, дело женское, мы никакого такого разговору про себя не хотим. Ты, говорю, оставь, не ходи. Он это, сударь мой, стал меня просить, плакать, руки целовать. Я взяла подпоила его да и говорю: все может, Андрюша, случиться, отец твой не нынче-завтра умрет, ты будешь на воле, тогда, пожалуй, нас с Лизаветой Ивановной и забудешь, других найдешь. А он-то божится, он-то разные клятвы произносит. А у меня на ту пору случись лист гербовой бумаги. Иван Ксенофонтыч . Ну! Аграфена Платоновна . Ну, я своей рукой написала расписку, что он обещается жениться на Лизавете Ивановне, все как следует, по форме, а он и подписал. Лизавета Ивановна . Какой стыд! Какой срам! Папаша, что мне делать! (Рыдая, падает на грудь отцу.) Иван Ксенофонтыч . Ну, ну… Аграфена Платоновна . Ну, вот за это и взяла с Тита Титыча тысячу целковых.
1 2 3 4