Александр Николаевич Островский
Волки и овцы

Александр Николаевич Островский

Волки и овцы
(Комедия в пяти действиях)

Действие первое

Лица

Меропия Давыдовна Мурзавецкая , девица лет 65-ти, помещица большого, но расстроенного имения; особа, имеющая большую силу в губернии.
Аполлон Викторович Мурзавецкий , молодой человек лет 24-х, прапорщик в отставке, племянник Мурзавецкой.
Глафира Алексеевна , бедная девица, родственница Мурзавецкой.
Евлампия Николаевна Купавина , богатая молодая вдова.
Анфуса Тихоновна , ее тетка, старуха.
Вукол Наумович Чугунов , бывший член уездного суда, лет 60-ти.
Михаил Борисович Лыняев , богатый, ожиревший барин, лет под 50, почетный мировой судья.
Павлин Савельич , дворецкий Мурзавецкой.
Влас , буфетчик Мурзавецкой.
Корнилий , лакей Мурзавецкой.
Стропилин , подрядчик Мурзавецкой.
Маляр .
Столяр .
Крестьянин , бывший староста Мурзавецкой.
Мастеровые , крестьяне и приживалки Мурзавецкой.

Действие в губернском городе, в доме Мурзавецкой. Зала, меблированная по-старинному; с правой стороны (от зрителей) три окна, в простенках узкие длинные зеркала с подзеркальниками. У первого окна, ближе к авансцене, высокое кресло и столик, на нем раскрытая старинная книга и колокольчик; в глубине, в правом углу, двустворчатая дверь в большую переднюю; в левом – дверь в комнату Мурзавецкого; между дверями печь; на левой стороне, в углу, дверь в коридор, ведущий во внутренние комнаты; ближе к авансцене двери в гостиную; между дверями придвинут к стене большой обеденный стол.

Явление первое

Павлин у дверей в переднюю, подрядчик , маляр , столяр , староста , крестьяне и мастеровые .

Павлин (подавая руку подрядчику) . Господину Стропилину! (Прочим.) Невозможно, господа, невозможно. Что за базар!
Столяр . Всякий тоже из-за своего интересу.
Маляр . Другому деньги-то как нужны, – страсть!
Староста . Праздничное дело: слободно, – ну, значит, иди за получкой.
Подрядчик . Праздничное-то дело так бывает, друг сердечный, что и получишь, да домой не донесешь.
Столяр . Донесли бы, сумели, только б было что.
Маляр . Только б залучить деньги-то, а то вот как зажму, силой не отымешь.
Павлин . Стало быть, вы барышню дожидаться хотите?
1-й Крестьянин . Да уж подождем; наше дело такое, что дожидаться.
2-й Крестьянин . И подождешь, ничего не поделаешь… Мы еще позапрошлую осень лес возили на баньку. (Указывая на подрядчика.) Вон рыжий-то строил.
Маляр . А мы вот палисаду красили, звен двенадцать, да беседку умброй подводили.
Староста . А мы так бычка-опоечка в ту пору на солонину…
Столяр . Всякий за своим, ведь и мы вот тоже два столика под орех, да в спальню к барышне…
Павлин . А вы, господин Стропилин?
Подрядчик . Со старым счетцем. Вышел из дому с утра по своим делам, так уж, думаю, пройду, мол, заместо моциону.
Павлин . Ну, что ж мне делать прикажете! Допустить вас я не смею. Домой идите, други милые, вот что я вам скажу. После понаведайтесь, да не все вдруг!
Подрядчик . Нет, уж меня-то вы до барышни допустите, Павлин Савельич.
Голоса . Допущай до самой! Всех допущай до самой!
Павлин . Я, пожалуй, допущу; только с уговором, господа. Вот первое: которые почище (указывает на подрядчика, маляра, столяра и старосту) , останьтесь здесь (остальным) , а вы к крыльцу. Второе дело: как барышня из экипажа, сейчас все к ручке; а кто, по усердию, может и в ножки. Об деньгах и не заикаться; с праздником можно поздравить, а об деньгах чтоб ни слова.
Маляр . Да коли мы за ними собственно пришли, как же так ни слова?
Павлин . А так же – ни слова, да и все тут. Пройдут барышня в гостиную, чаю накушаются, я им доклад сделаю; тогда вам всем резолюция и выдет. Как же вы хотите, чтоб праздничное дело, утром, да сейчас за суету? Барышня в это время тишину любят и чтоб никто их не беспокоил, особливо об деньгах. Вы то подумайте: когда они приедут из собора, сядут в размышлении и подымут глазки кверху, где душа их в это время бывает?
Подрядчик . Высоко, Павлин Савельич, высоко.
Староста . Уж так-то высоко, что ах!
Павлин . Ну, вот то-то же! (Маляру.) А ты с умброй! Эх, сырье! Когда вы отмякнете сколько-нибудь? Деньги деньгами, а тоже и время надо знать. Мы суеты всеми манерами избегать стараемся; а он за бычка-опоечка получать пришел. Ну, ступайте на свое место.

Крестьяне и мастеровые уходят. Входит Чугунов с портфейлем.

Явление второе

Павлин , Чугунов ; (у двери в переднюю) подрядчик , маляр , столяр , староста ; потом Корнилий .

Чугунов (указывая глазами на толпу) . Набралось гостей со всех волостей.
Павлин (нюхая табак) . Комиссия, сударь.
Чугунов . Дай-ка березинского-то!

Павлин подает табакерку.

(Понюхав.) Разбор делаешь: кому – подожди, кому – после приди!
Павлин . Перемежка в деньгах, сударь.
Чугунов . Это бывает. Перед деньгами, говорят.
Павлин . Дай-то Бог! Женское дело, сударь… От женского ума порядков больших и требовать нельзя.
Чугунов . Ну, не скажи! У Меропы Давыдовны ее женского ума на пятерых мужчин хватит.
Павлин . Как же возможно против мужчины! Кабы столько ума было, так за вами бы не посылали; а то чуть кляузное дело, сейчас за вами и шлют.
Чугунов . Да на кляузы разве ум нужен? Будь ты хоть семи пядей во лбу, да коли законов не знаешь…
Павлин . Понимаю я-с. Да от большого ума кляуз-то заводить не следует. Конечно, осуждать господ мы не можем, а и похвалить нельзя. У Меропы Давыдовны такой характер: с кем из знакомых размолвка – сейчас тяжбу заводить. Помилуйте, знакомство большое, размолвки частые, – только и знаем, что судимся.
Чугунов . Да, другой раз просто не из чего дело затеваешь.
Павлин . Только что от всех знакомых господ неудовольствия.
Чугунов . Да ведь мы никого не обидели: нам все отказывают, еще ни одного дела не выиграли.
Павлин . Так ведь убытку много: проторы платим да подьячих кормим.
Чугунов . Кто ж их кормить-то будет? Ведь и они кушать хотят, люди тоже.
Павлин . Не считаю я их за людей, сударь.
Чугунов . Напрасно. Ведь и я подьячий, Павлин Савельич.
Павлин . Знаю-с.
Чугунов . А знаете, так будьте поучтивее. У меня таких-то хамов, как вы, полтораста животов было.
Павлин . Было, да прошло.
Чугунов . Да, прошло; был барином, а теперь вот сутягой стал да холопские разговоры слушаю.
Павлин . Нельзя и не говорить; поневоле скажешь, коли вы барышню только смущаете. Можно вам теперь, сударь, кляузы-то бросить и опять барином зажить: золотое дело имеете.
Чугунов . Имею.
Павлин . По милости нашей барышни у госпожи Купавиной всем имением управляете, – ведь это легко сказать! Да оно и видно: и домик обстроили, и лошадок завели, да и деньги, говорят…
Чугунов . Заговорили уж, позавидовали!
Павлин . Нет, что ж, давай Бог, наживайтесь!
Чугунов . Да и наживусь, и наживусь. Разговаривай еще! Посмотрю, что ль, я на кого! Я видал нужду-то, в чем она ходит. Мундир-то мой помнишь, давно ль я его снял? Так вытерся, что только одни нитки остались; сарафан ли это, мундир ли, не скоро разберешь.
Павлин . Барыня молодая, добрая, понятия ни об чем не имеют; тут коли совесть не зазрит…
Чугунов . Зачем же ты совесть-то? К чему ты совесть-то приплел? В философию пускаться тебе не по чину…
Павлин (взглянув в окно) . Барышня идут. (Уходит.)

Корнилий в белом галстухе и белых перчатках выходит из гостиной, отворяет обе половинки дверей и становится слева.

Явление третье

Чугунов встает со стула и становится невдалеке от двери в гостиную, за ним по линии к выходной двери становятся: подрядчик , потом староста , потом маляр и столяр . Мурзавецкая одета в черную шелковую блузу, подпоясанную толстым шелковым шнурком, на голове кружевная черная косынка, которая, в виде вуаля, до половины закрывает лицо, в левой руке черная палка с белым, слоновой кости, костылем. Проходит медленно и не глядя ни на кого от дверей передней в гостиную. Все стоящие в зале поочередно целуют ее правую руку. За ней, в двух шагах, проходит, опустя глаза в землю, Глафира , одета в грубое черное шерстяное платье. Потом две приживалки , одетые в черное. Павлин идет с левой стороны Мурзавецкой и, почтительно согнувшись, несет на руке что-то вроде черного плаща. Корнилий , пропустив всех, входит в гостиную и затворяет двери.

Явление четвертое

Чугунов , подрядчик , староста , маляр , столяр , потом Павлин .

Староста . Ах, матушка! Дай ей, Господи! Создай ей, Господи!.. И костылек-то все тот же.
Подрядчик . Разве помнишь?
Староста . Да как не помнить? Тоже, как крепостными-то были…
Подрядчик . Так хаживал по вас?
Староста . Еще как хаживал-то!

Выходит Павлин .

Павлин . Не в час, господа, пришли.
Чугунов . Что так?
Павлин . И докладывать-то не смею. (Чугунову.) Наказанье нынче, сударь Вукол Наумыч, с прислугой. Сливок вскипятить не умеют, либо не хотят, что ли. Только и твердишь, чтоб пенок как можно больше, потому барышня страсть их любят. В такой малости не хотят барышне удовольствия сделать, ну и гневаются.
Староста . Что же теперича нам?
Павлин . А как-нибудь на неделе, что там Бог даст.
Маляр . Ходишь, ходишь, только маета одна.
Павлин . Ну, уж будет! Поговорил и довольно! Ласково я с вами говорю или нет? Так вы грубого слова не дожидайтесь.
Столяр . Только и всего? С тем, значит, и идти?
Павлин . Чего ж тебе? Угощенья для вас не припасено. (Подрядчику.) До приятного свидания, господин Стропилин. (Прочим.) Ну, так прощайте, добрые люди!

Подрядчик , староста , маляр и столяр уходят.

Вам, сударь, в столовой фриштыкать приготовят.
Чугунов . Дай-ка табачку-то!
Павлин (подавая табакерку) . Пожалуйте. Уж придется вам повременить, потому барышня Аполлона Викторыча дожидаются.
Чугунов . Где же он?
Павлин . Одно место у них. Просто срам, сударь! В городе-то стыдятся; так возьмут ружье, будто за охотой, да на Раззорихе, в трактире и проклажаются. И трактиришко-то самый что ни есть дрянной, уж можете судить, – в деревне, на большой дороге заведение, на вывеске: «Вот он!» написано. Уж так-то не хорошо, что и сказать нельзя. Дня по два там кантуют, ссоры заводят, – и что им там за компания! Барышня уж послали буфетчика Власа, велели их домой привезти.
Чугунов . А что ему дома-то делать?
Павлин . Барышня хотят их установить и в хороший круг ввести; в гости с ними хотели сегодня ехать и даже все новое им платье приказали сшить.
Чугунов . Уж не женить ли хотят?
Павлин . Похоже на это-с.
Чугунов . Жених завидный.
Павлин . Вот теперь тоже Евлампия Николаевна вдовеют, господин Лыняев тоже холостой.
Чугунов . Обо всех-то у матушки Меропы Давыдовны забота.
Павлин . Нельзя же-с. И ах, как они чудесно рассуждают! Евлампия Николаевна богаты очень – значит, им можно и небогатого жениха, только б молодого, вот как наш Аполлон Викторыч; Михаил Борисыч Лыняев тоже богаты и уж в летах, – для них теперь на примете есть барышня, княжеского рода; немолодая, это точно-с, и в головке у них словно как дрожание, а уж так образованы, так образованы, что сказать нельзя-с. (Взглянув в окно.) Да вот, должно быть, барина привезли.
Чугунов . Так я в столовую. (Уходит.)

Входят: Мурзавецкий , одет в черном сюртуке, застегнутом на все пуговицы, панталоны в сапоги, на голове фуражка с красным околышем и с кокардой, Влас , с ружьем, патронташем, ягдташем и арапником.

Явление пятое

Мурзавецкий , Павлин , Влас .

Мурзавецкий (не снимая фуражки) . Ма тант у себя?
Павлин . У себя-с.
Мурзавецкий . Ох, уж эта охота мне! Устал, братец. А что делать-то! Страсть! Жить без охоты не могу. Халат теперь, да спать завалиться. (Хочет идти в свою комнату.)
Павлин . Нет уж, извольте здесь подождать, так приказано.

Мурзавецкий садится у окна.

Влас . С рук на руки, Павлин Савельич, и барина, всю сбрую, и амуницию.
Павлин (заглянув в ягдташ) . В ягдташе-то, сударь, не то что дичи, а и перышков-то нет.
Мурзавецкий . Незадача, братец, дьявольская незадача. Выход нехорош был, вернуться б надо; заяц дорогу перебежал, какая уж тут охота! Что ни приложусь, паф! – либо пудель, либо осечка.
Павлин (Власу) . Снеси к барину в комнату, положи осторожнее!

Влас уходит.

Мурзавецкий (растворяя окно) . Фу, духота какая! (Высовывается в окно и свищет.) Тамерлан! Ах, проклятый! Ну, погоди ж! Человек, приведи сюда Тамерлана да подай мне арапник!
Павлин . Нет уж, этого ни под каким видом нельзя: не приказано-с. И какой же это Тамерлан? Нешто такие Тамерланы бывают? Уж много сказать про него, что Тлезор, и то честь больно велика; а настоящая-то ему кличка Шалай.
Мурзавецкий . Много ты понимаешь!
Павлин . Да я всю его родословную природу знаю. Окромя что по курятникам яйцы таскать, он другой науки не знает. Его давно на осину пора, да что и на осину-то! Вот, Бог даст, осень придет, так его беспременно, за его глупость, волки съедят. Недаром мы его волчьей котлеткой зовем. А вы бы, сударь, фуражку-то сняли, неравно барышня войдут.
Мурзавецкий (снимая фуражку) . Не твое дело; ты знай свое место! Я разговаривать с вашим братом не люблю.
Павлин . Слушаю-с.
Мурзавецкий . Фу, черт возьми, что это мне как будто не по себе, нездоровится что-то? Ноги, должно быть, промочил в болоте. (Громко.) Человек, водки!
Павлин . Здесь, сударь, не в раззорихинском трактире.
Мурзавецкий . Ну, что же, что не в раззорихинском трактире, ну, что же?
Павлин . А то, что здесь не подадут-с.
Мурзавецкий . Ну, пожалуйста, Павлин Савельич, ну, будь другом, ну, я тебя прошу. Не в службу, а в дружбу, братец, понимаешь?
Павлин . Вот то-то же, сударь.
Мурзавецкий . Право, так что-то фантазия пришла. Павлин Савельич, я с тобою буду откровенен! адски хочется, братец.
Павлин . Уж, видно, нечего с вами делать. (Уходит.)

Из гостиной входит Глафира и идет к коридору.

Явление шестое

Мурзавецкий , Глафира , потом Павлин и Влас .

Мурзавецкий . Кузина, удостойте взглядом! Глазки-то, фу! Все отдашь!
Глафира . Что вам угодно?
Мурзавецкий . Что мне угодно? Вот странно! Мне угодно расцеловать вас, но…
Глафира .

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2