Господи, дадут ему когда-нибудь поспать-то? Неделя прошла с тех пор, как этот чертов Иштархаддон - то ли сириец, то ли кто-то там ещё - сбежал из камеры. Еремин уже начал надеяться, что непонятный монстр исчез навсегда, вернулся обратно в ад, который, по мнению подполковника, и был настоящим его домом. И вот пожалуйста - нападение на девушку, ограбление пенсионера. Орудовал, судя по всем приметам, тот же самый бандюга Иштархаддон. Странный тип. Можно сказать, страннейший. Самый подходящий клиент для отдела Вани Бейлиса.
Одна только проблема - чтоб было Бейлису чем заняться, нужно сперва поймать этого самого Иштархаддона. А попробуй его поймай, если он сквозь стены просачивается…
– Евгений Самсонович, это он у вас все вверх дном перевернул? - осведомился Еремин, оглядывая жуткий бардак, творящийся в комнате.
– Он. Деньги искал.
– Но вы же сказали, что сами отдали ему деньги.
– Отдал. Но он заподозрил, что это мало.
– Сколько вы ему дали?
– Две тыщи триста рублями. И ещё двести американских долларов. Доллары он сам нашел, мерзавец. В тайничке за книжками.
– А какую сумму требовал он?
– Вы знаете, товарищ подполковник, мне показалось, что он понятия не имеет, много или мало я ему дал. Он даже не поверил сперва, что это деньги. У меня сложилось такое впечатление, что он видит бумажные деньги в первый раз в жизни. Он стал требовать, чтобы я дал ему свинец или серебро. Он даже ударил меня. - Тучкин показал пальцем на синяк, наливающийся под глазом. - А ещё он хотел отрубить мне руку. Мне стоило больших трудов доказать ему, что это и есть деньги. Я объяснил ему, как ими пользоваться и что сколько стоит. А он все равно не понимал…
Тучкин, несмотря на произошедшие неприятности, не выглядел удрученным. Похоже, он даже радовался тому, что попал в такое необычайное приключение, а теперь имеет возможность помочь родной милиции. Старичок говорил, говорил и говорил…
– Достаточно, Евгений Самсонович. - Еремин махнул рукой. - Так что, по-вашему, он похож на иностранца?
– Да нет, какой он иностранец? Во-первых, ничего про доллары не знает, во-вторых, по-русски говорит не хуже нас с вами. Безо всякого акцента. Знаете что? - Дедуля придвинулся к уху подполковника и зашептал, обдавая запахом валидола: - Я думаю, что он - инопланетянин. Самый настоящий инопланетянин. И не такой уж он плохой. Он ведь мог меня убить - а не убил, только по морде один раз дал, и то не очень сильно. А ведь у них там, на ихней планете, очень жестокие порядки…
– Не такой уж плохой? - Еремин усмехнулся. - Этот ваш инопланетянин недавно убил четырех человек за две минуты. А сегодня, перед тем как к вам зайти, покалечил девятнадцатилетнюю девушку.
– Как - покалечил? - Самсоныч побледнел. До него вдруг дошло, что закончиться сегодняшнее приключение могло гораздо хуже. - Он говорил, что ему какая-то там богиня или царица не разрешает… И работа только за плату…
– Я не знаю, что он там говорил, - резко сказал следователь. - В кустах около вашего дома нашли девушку - всю в крови, без сознания. Слава богу, живую. В больнице она пришла в себя. И написала на листочке, что на неё напал человек с квадратной бородой. Знаете, почему она пишет на листочке, Евгений Самсонович?
– Почему?
– Потому что говорить не может. Этот подонок разрезал ей язык ножом. Вдоль.
– Какой ужас! - Тучкин полез в карман за очередной таблеткой валидола. - И что же она теперь - никогда говорить не сможет?
– Врач сказал, что сможет. Хоть и не скоро, и не очень хорошо. Ей операцию сделали. Вы мне вот что скажите, Евгений Самсонович, этот грабитель не оставлял у вас никаких предметов?
– Нет, - торопливо сказал Тучкин. - Я ему бороду сделал, как я вам уже рассказывал, товарищ следователь подполковник Еремин, а потом он деньги у меня отнял, эту бороду в сумку положил и ушел. А я сразу же позвонил в органы милиции. Да, вот ещё что, я вам могу сказать особую примету. У него лицо загорелое, поэтому там, где сбрита борода и усы, - кожа светлее. Вот я и подмазал ему там тональным кремом, но все равно можно заметить…
– А как же плата за работу? - Еремин посмотрел так пристально, что Самсоныч неожиданно густо покраснел. - Многолетний опыт работы с людьми, говорящими неправду, подсказывает мне, что в вашем тайничке за книжками лежит сейчас что-то интересное.
– Нет! - выкрикнул Тучкин. - Вы не имеете права! Это неприкосновенная собственность! Там ничего нету! А если и есть, то я не разрешу вам смотреть. Я буду жаловаться! Там предметы моего интимного обихода!
– Зубная щетка, что ли? - Еремин направился к книжному шкафу. Старик попытался броситься ему наперерез, но был пойман могучей лапой опера-помощника и вежливо усажен на диван. - Бабченко, камера готова? Начинай снимать. Может быть, найдем что-нибудь интересное для Бейлиса?..
Определить местонахождение тайника можно было без малейшего труда. Старикан Тучкин, судя по всему, вытирал пыль с полок раз в год. Книги он читал и того реже. Поэтому полоса, свободная от пыли, шириной в четыре тома, явно показывала дорогу к потаенным от человеческого глаза сокровищам.
– Чистоту надо соблюдать, товарищ Тучкин, - сказал подполковник, мазнув по пыли пальцем. - Чистота, товарищ Тучкин, это, понимаете ли, залог здоровья.
Он постучал по книгам, прикрывавшим тайник. Они отозвались пустым картонным звуком. Так-так, ещё и муляж не поленился сделать, конспиратор… Еремин вытащил четыре тома, склеенные в один блок. Позади них в стене обнаружилась ниша - из стены был вынут один кирпич. В нише одиноко лежал целлофановый пакетик. Еремин уцепил его и извлек на свет божий.
Какая-то брошка, - заметил старший лейтенант Бабченко, наблюдавший за окружающим миром через глазок видеокамеры. - Из желтого металла, похожего на золото. Откройте пакетик, Петр Васильевич, я засниму.
– Открывать не буду. - Еремин открыл кейс, положил в него брошь и щелкнул замками. - Это тебе, Бабченко. Отдашь в десятую комнату, лично Турушкину. Пусть снимет отпечатки. Посмотрим, чьи там пальчики…
Еремин и так знал, чьи пальчики там отпечатались. Пальцы, полностью совпадающие с отпечатками аспиранта Игоря Маслова. Это ж надо, генетические двойники… Один - дохляк-ученый, другой - грабитель, не знающий, что такое деньги. Чистая фантастика. А гад Бейлис увиливает от работы, говорит, что данных по его части мало. Вот тебе ещё данные, Бейлис. Археологическая брошка. Пусть разберется, из какого музея она украдена.
– Это инопланетное украшение! - выкрикнул вдруг старикан, вскочив с дивана. - Куда вы её забрали? Она принадлежит мне! Это уникальный феномен! Его ученые должны исследовать!
– Не волнуйтесь, Евгений Самсонович, - сказал Еремин. - Если с этой побрякушкой все нормально, мы вам её вернем. Только предварительно изучим как следует. Сами понимаете - все-таки вещь инопланетная, может быть опасной. Очень опасной! - Еремин поднял вверх палец. - Может являться источником высокой радиоактивности. Или, например, замаскированным взрывным устройством. Вы представьте: этот ваш Иштархаддон хочет замести следы, дает вам под видом оплаты за работу портативную инопланетную бомбочку замедленного действия, вы ложитесь спать, а утром обнаруживаете, что находитесь уже на небесах, а от вашего дома осталась только воронка глубиной двадцать пять метров…
– Двадцать пять метров - это вы загнули, Петр Васильевич, - сказал Олег Бабченко. - Это ж какую бомбищу нужно, чтоб такая глубина была! Мне кажется, эта фиговина, - он покачал перед собой кейсом, - на пару подъездов только и потянет. Ну, обвал сверху донизу, само собой. По четыре квартиры на лестничной клетке, пять этажей… - Бабченко прикидывал что-то в уме. - Предположительно от ста до ста восьмидесяти человеческих жертв, Петр Васильевич. Никак не больше. Но и не меньше.
Старичок Тучкин снова плюхнулся на диван и обнаружил, что валидол закончился.
– Товарищи милиционеры, - сказал он слабым голосом. - Может быть, вы все-таки пойдете, а? И не будете здесь размахивать взрывоопасными предметами? Ну ладно я - человек старый, пенсионер, фактически никому не нужный. А вот прямо надо мной живет товарищ Людмила Викентьевна Жулина, народная артистка страны, оперная певица. Если она сейчас погибнет, родина вам этого не простит.
– Ладно. Поехали, - сказал Еремин. - Может, удастся сегодня ещё поспать?

Глава 5

– Игоречек, милый! - Ленка умоляюще смотрела на него огромными синими глазами. - Ну, скажи, что все хорошо. Пожалуйста.
– Все отвратительно.
– Ты сердишься на меня, да? Прости меня, пожалуйста. Я наговорила тебе всяких гадостей. Я глупая. И я очень тебя люблю.
Игорь молчал. Знал, что ему положено сказать сейчас согласно принятому между ними ритуалу, но никак не мог заставить себя открыть рот.
– Не молчи. Скажи, что ты меня любишь.
– Ага.
– Как там, в тюрьме? Страшно?
– Не знаю. - Игорь полез за сигаретой, чиркнул спичкой. - Понятия не имею. Не был я в тюрьме. Не успел. Меня отпустили.
– А этот, убийца… Они выяснили, кто он такой?
– Нет. Он исчез.
– Кретины! Разгильдяи! - Ленка стукнула по столу кулаком. Вокруг Игоря она ходила теперь на цыпочках, но вот на милиции могла срывать раздражение сколько угодно. - Мы этим ментам деньги платим, а они только жрут и спят! Невинных людей хватают, а за убийцей уследить не могут! Ладно, разберемся мы с этими уродами! Отец уже звонил в Москву…
– Они не уроды, - тихо произнес Игорь, наливаясь мрачнейшей свинцовой тяжестью, столь не характерной для него. - И спят они в десять раз меньше, чем ты. Слушай меня. Сейчас ты позвонишь своему папаше и скажешь ему… Если хоть какая-то московская крыса начнет доставать Петра Васильевича Еремина, я от тебя уйду. Понимаешь, Елена? Уйду от тебя! В этом мире - дерьма по шею, и я не хочу, чтобы хорошие люди оказались в дерьме из-за меня. У них и так проблем хватает.
– Игорь! - Ленка вскочила с табуретки, покрылась пунцовыми пятнами. - Да ты хоть понимаешь, что говоришь? Неужели из-за каких-то там ментов… И при чем тут я?
– Знаешь, где я был в тот вечер, когда этот головорез устроил бойню в музее? Я был дома. И знаешь, с кем?
– Не знаю! - выкрикнула Елена. - И знать не хочу! Замолчи немедленно!
– Я был с одной девушкой. Чернокожей. Мы занимались с ней любовью.
Игорь вдруг понял, что ему совершенно наплевать, как Елена отреагирует на его слова. Ударит она его, как уже не раз было, или запустит в него тарелкой, или устроит невыносимо визгливые разборки. Все равно. Абсолютно все равно.
Лена сникла, опустила голову и молча вышла из кухни. Игорь сидел и курил. Слушал, как Ленка разговаривает по телефону в комнате.
– Иштархаддон, - сказал он вслух. - Иштархаддон. Похож на меня. Но он - не мой брат. Он - это сам я. Ты любишь негритяночек, Иштархаддон? В Ассирии есть хорошенькие негритянки? Ручаюсь, что нет. Откуда негритяночкам взяться в Ашшуре? Могу дать телефончик.
Ленка появилась минут через пятнадцать. Видно было, что она изрядно проплакалась, но уже привела себя в порядок. Что ж, аккуратность - она неистребима. Как и отсутствие аккуратности. Кому что.
– Я прощаю тебя, - сказала она громко и строго. - Ты - абсолютно безвольное существо, Игорь. Наверняка это кто-нибудь из твоих черномазых студенток. И она сама заволокла тебя в постель, чтобы ты поставил ей зачет. А ты не смог проявить характер. Так ведь?
– Так, - легко согласился Игорь. Почему бы не согласиться?
– И ты обещаешь мне, что больше такого не будет!
– Обещаю.
– Ну хорошо. - Ленка обошла его сзади, обвила его шею руками, прижалась к нему горячей заплаканной щекой. - Милый мой. Любимый мой Игоречек. Я позвонила папе. Там все будет в порядке… Не издевайся надо мной, пожалуйста! Мне так плохо… Ты ведь не бросишь меня, Игорь, милый?
– Нет.
Так-то вот. Пообещал, не думая, сможет ли сдержать свое обещание. Что, легкомысленность - это обязательное приложение к мягкотелости? Во всяком случае, в отношениях с Ленкой слабохарактерность Игоря была главным его козырем. Игорь прекрасно понимал, что он ей нужнее, чем она ему. Она - командир, которому жизненно необходимо командовать талантливым человеком. Он - талантливый человек, которому все равно, кто им командует. Этакий вечный ребенок, нуждающийся в заботливой маме…
«Почему ты так твердо уверен, что талантлив? - спросил он себя. - И почему считаешь, что эта милая, непомерно честолюбивая девочка сможет защитить тебя от всех бед? Не пора ли тебе самому стать чем-то большим, чем ты есть сейчас?»
Это все Иштархаддон. Он разбудил в Игоре нечто, спавшее в нем беспробудным сном с самого рождения. Мужскую гордость. Когда Игорь увидел на фотографии это сильное тело, столь похожее и непохожее на его собственное, это бородатое лицо, эти жесткие глаза, ему захотелось самому стать кем-то подобным. Иштархаддон был похож на темную половину Игоря. Ту сильную половину, которой ему так всегда не хватало.
Вот он - непобедимый военачальник, благословенный богами! Зоркость орла, львиная храбрость, упрямство быка - никто не в силах противостоять ему в обитаемом мире.
– Он - ассириец, - сказал Игорь. - Ты представляешь, Ленка, этот Иштархаддон - настоящий ассириец.
– Глупости все это, - фыркнула Ленка. - Еще скажи, что он лемуриец или что-нибудь в таком роде. Он - обычный преступник.
Зазвонил телефон, и Ленка бросилась к трубке. Можно подумать, что она ждала звонка от какого-нибудь министра. Вернулась она разочарованная и даже испуганная.
– Подойди к телефону, - сказала она. - Следователь Еремин звонит. Похоже, этот твой Иштархаддон снова объявился.


***

Подполковник Еремин нашел двух отличных консультантов, специалистов по древней истории - профессора Вязникова и доцента Шурочкина. Также в кабинете профессора присутствовал аспирант Маслов. Еремин настоял на его присутствии.
– Евсей Пафнутьевич, - обратился подполковник к Шурочкину. - Что вы можете сказать о происхождении этого ювелирного изделия?
– Забавная вещица. - Шурочкин изучал брошь, лежащую на столе, при помощи лупы. - Я бы сказал так: творческая импровизация на древнюю тему. То есть я так скажу, господин следователь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9