Кем бы он ни был, его манера управляться с лошадьми выдавала в нем истинного коринфянина.
Как только фаэтон скрылся из вида, Арабелла вышла на берег и оттащила Бьюлу от воды.
– Нет! Нет! – сопротивлялась девочка. – Бьюла… плескаться в водичке.
– Нам надо возвращаться, – сказала Арабелла, торопливо одеваясь.
Отправляясь с Бьюлой на прогулку, она вовсе и не думала о купании. Решиться на подобное безрассудство ее заставил какой-то внезапный порыв, о котором она теперь горько сожалела.
Сегодня мисс Харрисон вместо прогулки в парке велела им ехать кататься. У Арабеллы, предвкушавшей возможность поупражняться на воздухе, упало сердце, однако спорить она не стала. Ей было ясно: гувернантка опасается, как бы она снова не наведалась в конюшни, не оказалась бы там, где ей быть не положено. Вот почему сразу после завтрака Арабеллу отправили за шляпкой, а Бьюлу нарядили в чепчик и пелерину.
Мисс Харрисон была слишком ленива, чтобы проводить их до ожидавшей у переднего крыльца повозки, запряженной пони. Сначала Бьюлу несла горничная, а на лестнице девочку взял лакей Джордж. Он болтал с ней, подбрасывал, словно игрушку, вверх, отчего она заливалась хохотом и повторяла: 'Еще, еще!", пока Джордж наконец не сказал ей строгим голосом:
– У вас головка заболит, и тогда мне пропишут по первое число!
При этом он подмигнул Арабелле, мол, его это не очень-то и пугает, и девушка не могла удержаться от мысли, как к подобным манерам отнесся бы сэр Лоренс. Джордж не только был на удивление фамильярен, но и позволял себе расхаживать по дому в одной рубашке и желто-голубом полосатом жилете, по-видимому, обозначавшем ливрею.
– Развлекайтесь! – помахал рукой им вслед Джордж, когда повозка тронулась.
На козлах сидел грум, дряхлый и совершенно глухой, в этом Арабелла быстро убедилась, попытавшись завязать с ним беседу, а везший их ожиревший пони явно страдал от недостатка движения. Но как бы то ни было, в открытой тележке они могли насладиться свежим воздухом и солнечными лучами, ласкающими лица.
Прохладное утро перешло в жаркий день. Никогда еще окружающая природа не казалась Арабелле такой восхитительной. Среди молодой весенней зелени начинали появляться первые летние цветы.
Бьюла была в восторге от поездки.
– Но… пошел! Но! Но! – все время приговаривала она, и забавная бессвязная речь выдавала ее физический изъян да же сильнее, чем искривленное тело.
Арабелла с грустью подумала, что с возрастом девочка может стать отталкивающе уродливой, но сейчас и слишком большая голова, и похожее на луну лицо были полны младенческого очарования. Да, Бьюла казалась странной, но ее вид не мог вызвать ничего, кроме сострадания.
Они ехали по неровной пыльной дороге, которая кольцом охватывала парк. Как же Арабелле хотелось пробежаться по траве, походить среди деревьев, ощутить аромат сосен, услышать, как шуршат под ногами прошлогодние листья!
Внезапно среди деревьев показались первоцветы, целая золотистая полянка, с рассыпанными среди них лиловыми фиалками.
– Стойте! – не удержавшись, закричала девушка груму – Остановитесь, пожалуйста!
Ей пришлось повторить свою просьбу несколько раз, прежде чем он понял, что от него хотят. Он остановил пони и открыл дверь повозки.
Арабелла подхватила ребенка на руки. Ноша была нелегкой, но она благополучно перенесла девочку в лес и, поставив на землю, велела идти.
Девушка вполне правильно рассудила, что Бьюле следует гораздо больше ходить самой. Разумеется, окружающим было проще носить девочку на руках, чем поощрять ее неверные шаги или терпеливо дожидаться, пока она доковыляет до нужного места.
Бьюла с готовностью согласилась походить, и Арабелла медленно повела ее по лесу, радуясь волнению колокольчиков, восторженным криком приветствуя оленей, в испуге покидающих свое обиталище.
Именно в этот момент перед ними предстало лесное озеро в окружении склонившихся над неподвижной водой ив. Освещенная солнцем вода казалась золотой, а там, куда лучи его не доходили, была таинственно-зеленой. Воистину зачарованный уголок!
– Посмотри, Бьюла! – воскликнула Арабелла. – Ты только посмотри, как красиво! Сюда приходят олени пить воду.
И здесь водится рыба – маленькие форельки с пестренькими коричневыми спинками.
Тяжело дышавшая от непривычно долгой ходьбы Бьюла ничего не ответила. Не в силах больше ждать, Арабелла подхватила девочку на руки и понесла к озеру.
– Водичка! Водичка! – радостно кричала довольная Бьюла.
Внезапно Арабелле пришла в голову идея.
– Хочешь поплескаться? – спросила она девочку. На лице Бьюлы выразилось недоумение.
– Сунуть ножки в воду и болтать ими.
Девочка с готовностью сделала шаг вперед.
– Нет, нет! Сначала сними туфли! – рассмеялась Арабелла и, усадив девочку на мох, сняла с нее туфли и чулки.
Поддерживаемая Арабеллой, она сначала осторожно, а потом все смелее стала шлепать ногами по прозрачной воде.
– Ну, вот ты и плещешься.
– Бьюла плещется… плещется! – повторила Бьюла, и ее неподдельный восторг вызвал у Арабеллы улыбку.
Попробовав воду рукой и убедившись, что она нехолодная, девушка приняла решение. Она часто купалась с отцом к озере около дома. После бешеной скачки они отпускали лошадей на водопой, а сами погружались в прохладную чистую воду.
"Ты плаваешь, как маленький дельфин", – глядя на Арабеллу, говорил отец.
Вспомнив его слова, девушка повернулась к Бьюле:
– Хочешь посмотреть, как я плаваю? Я покажу тебе, как кувыркаются в воде дельфины.
– Плавать? – переспросила девочка.
Арабелла быстро убедила себя, что ее купание в озере вполне можно считать частью Бьюлиного образования, поэтому пока девочка плескалась в воде у берега, она быстро разделась. Конечно, можно было бы искупаться в сорочке, обычно она так и делала, когда была с отцом, но сейчас она боялась, что свое появление в замке с мокрой сорочкой ей придется как-то объяснить.
Арабелла была уверена, что мисс Харрисон, как, впрочем, и большинство окружающих, придет в ужас от одной только мысли, что она купалась в общественном месте, пусть даже в таком, где ее никто не мог видеть. Мать Арабеллы слишком часто выражала общепринятую точку зрения по этому вопросу.
"Девочке не пристало купаться у всех на виду, словно мальчику или мужчине, – говорила она. – Вряд ли кто-нибудь одобрит такое поведение".
"А никто и не узнает, – отвечал отец. – Если, конечно, ты не расскажешь".
"Подозревать меня в подобных вещах! Я настолько потрясена вашим поведением, что даже и говорить о нем не хочу!" – возмущалась мать, но они только смеялись над ней.
И сейчас Арабелла, зная, что рядом с ней только Бьюла, которая полностью на ее стороне, вошла в воду. Ощущение прохлады на обнаженном теле явилось как потрясение, но это было потрясение от восторга. Она поплыла через озеро, а потом назад к девочке, не сводившей с нее взгляда широко распахнутых глаз.
– Смотри, Бьюла, сейчас я стану дельфином!
Арабелла кувыркалась в воде, погружалась в прохладную глубину и, стряхивая волосы с глаз, появлялась на поверхности.
– Еще! Еще! – заливаясь хохотом, кричала Бьюла.
– Знаешь, что я сейчас сделаю? – сказала Арабелла. – Видишь вот эту скалу? Я заберусь на ее вершину и нырну оттуда в озеро.
– Нырнешь? – с любопытством переспросила девочка. Слушая Арабеллу, она узнавала множество новых слов.
– Да, нырну, как птичка. Я брошусь вниз, как ласточка, когда она хочет пить. Смотри, Бьюла!
Девушка побежала к скале. Пробивавшийся сквозь деревья солнечный свет бросал загадочные тени на ее белоснежную кожу. Поверхность скалы, этого векового памятника вулканической эры, часовым стоящего у озера, была ровной и скользкой, поэтому взбираться по ней было нелегко. Но вот все позади, и Арабелла вытянулась во весь рост на вершине, глядя вниз на Бьюлу.
– Нырять… нырять!
– Смотри, Бьюла! Я ласточка! – закричала Арабелла, широко, словно крылья, раскидывая руки. Внезапно ее внимание привлек какой-то звук, и она с ужасом увидела на другом берегу озера звенящую уздечкой лошадь.
Теперь, уже одетая в казавшееся холодным и влажным платье, она, опустившись на колени перед Бьюлой, надевала ей чулки и туфли.
– Бьюла… плескаться! – сердито требовала девочка.
– На сегодня достаточно. Послушай, Бьюла, не говори никому, что ты болтала ножками в воде, а я купалась. Это секрет. Секрет!
Маленькие глазки девочки вспыхнули: это слово ей было понятно.
– Бьюла знает два секрета, – продолжала Арабелла. – Помни, никому нельзя говорить, что мы с тобой делали.
– Бьюла знает… секрет, – нараспев повторила Бьюла, и девушке оставалось только надеяться, что она все поняла.
Арабелла надела на мокрую голову шляпу. Конечно, волосы не мешало бы чем-нибудь вытереть, сейчас же она их просто хорошенько отжала, благо после ее болезни они были не такими длинными. Потом, в замке, она высушит их как следует, пока мисс Харрисон будет почивать перед обедом.
– Прошу вас, едем домой! – прокричала девушка глухому кучеру. Да он и сам собирался возвращаться, о чем ясно говорила развернутая повозка.
Обратный путь оказался гораздо короче, и очень скоро повозка уже стояла у парадного крыльца замка. У Арабеллы вырвался вздох облегчения: фаэтона нигде не было видно, скорее всего, по Меридейл-парку проезжал какой-нибудь сквайр из поместья по соседству.
Только на миг там, на озере, ей стало страшно оттого, что джентльмен, так внимательно смотревший на нее с другого берега, мог быть маркизом Меридейлом. Но уже в следующее мгновение подобная мысль показалась ей нелепой: если бы маркиз собирался домой, он непременно известил бы об этом, и сейчас бы в замке все сбивались с ног, готовясь к его приезду.
Сейчас, когда чувство тревоги покинуло ее, Арабелла, ощущая на плечах влажные волосы, уже сожалела, что одевалась в такой спешке. Впрочем, изменить ничего было нельзя, поэтому она просто поблагодарила кучера и заставила Бьюлу сделать то же самое.
– Спасибо, – с подсказки Арабеллы почти гордо сказала девочка.
Старик покрутил свой чуб.
– С превеликим нашим удовольствием, миледи. Рад был нам услужить, – сказал он и поехал по направлению к конюшне.
Парадная дверь была открыта, но их никто не встречал. Арабелле пришлось подхватить Бьюлу на руки и самой внести в замок. Бросив прощальный взгляд на парк, она внезапно почувствовала страстное нежелание покидать залитую солнечным светом улицу.
И в этот миг на главной аллее парка появился фаэтон. Его желтые колеса сверкали, на украшенных серебром уздечках бежавших рысью гнедых лошадей играло солнце.
Арабелла с Бьюлой на руках прошла через зал и заспешила вверх по парадной лестнице.
– Вот вы где, мисс! – донесся до нее голос Розы, появившейся на пороге одной из спален второго этажа. – А я жду не дождусь вас. Ой, вы не должны таскать ее светлость по лестнице. Где этот Джордж, хотела бы я знать?
– Кажется, нигде поблизости его нет, – ответила Арабелла. – Отнесите, пожалуйста, леди Бьюлу к мисс Харрисон: я хочу пройти к себе.
– Конечно, мисс. Пойдемте, ваша светлость. Вы хорошо покатались? Куда вы ездили?
Во взгляде Бьюлы появилась хитринка.
– Секрет. Бьюла… не выдает… секрет.
– А я, стало быть, не должна спрашивать, верно? – задала вопрос Роза, поднимаясь с Бьюлой на следующий этаж.
Голоса их звучали все глуше и глуше, но Арабелла не торопилась в свою комнату: желание узнать, подъедет ли фаэтон к парадному крыльцу, удерживало ее на месте.
Мгновение спустя колеса застучали по гравию и лошади остановились. Перед глазами девушки мелькнуло розовое дорожное платье и изящная шляпка сидевшей рядом с возницей дамы, бросившийся к лошадям грум в цилиндре с гербом и темно-красной ливрее.
Арабелла стянула шляпу и спряталась за резной балюстрадой, тянувшейся вдоль всей лестничной площадки второго этажа. Она знала, что ей следует уйти, но желание остаться и посмотреть было слишком велико.
Правивший лошадьми джентльмен поднялся по ступенькам крыльца. У Арабеллы было лишь мимолетное впечатление от встречи с ним на озере, сейчас же она увидела, что он необычайно хорош собой. Он носил платье с той элегантностью, по которой Арабелла сразу распознала в нем настоящего денди даже раньше, чем оценила по достоинству его дорожное пальто с несколькими пелеринами и до блеска начищенные сапоги.
– Думаю, мне следует позвонить, – услышала Арабелла его голос – Меня не ждут, Сибил. Я предупреждал, что тебе будет неудобно!
– Ты же знаешь, единственное мое желание, быть рядом с тобой, – ответило видение в розовом, когда они входили в зал. Арабелла не могла не отдать должного красоте женщины. Чуть раскосые темные глаза, рот с полными яркими губами придавали ей экзотический, почти восточный вид. Немного бесцеремонным жестом она положила руку на плечо джентльмена. – Я счастлива, что вижу замок, Джулиус, – проговорила женщина мягким чарующим голосом.
– Вряд ли можно сказать, что нам оказан радушный прием, – резко ответил ее спутник.
Он подошел к камину и нетерпеливо дернул за украшенную кисточкой сонетку.
Арабелла представила провод, тянущийся по длинному коридору в буфетную, где отчаянно звенит колокольчик, привлекая, возможно, чье-нибудь внимание.
– Грязь и запустение кругом, – с презрением заметил джентльмен.
Остановившись в центре зала, он посмотрел вверх на картины, затем скользнул взглядом по давно не полированной мебели.
– Здесь у моей матушки всегда стояли цветы, – тихо сказал он, глядя на золоченый пристенный столик с прекрасной мраморной столешницей.
Арабелла вздрогнула. Да, это был маркиз собственной персоной!
Сомнений больше не осталось, никого не поставив в известность, он вернулся домой. Арабелле показалось, что она поняла это в тот самый миг, когда увидела у озера фаэтон, и сейчас, мучимая любопытством и одновременно предчувствием недоброго, с тревогой думала, что будет дальше. Предупредит ли мисс Харрисон Джентльмена Джека? Уберут ли разбойники своих лошадей из конюшни? И вообще, как будут развиваться события в замке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27