Герцог был молчалив. Он смотрел на Лили, но не пытался присоединиться к ее непрерывной болтовне.
По мере того, как продолжался обед, женщины смеялись все громче и отчаянно флиртовали с мужчинами, пытаясь увлечь их сверканием своих улыбок и обнаженных плеч. Корнелия чувствовала себя чужой за столом. Ведь она была единственной гостьей, не пускавшей в ход свои женские чары.
«А не придумываю ли я все это? — сказала Корнелия сама себе. — Тетя Лили слишком стара и благоразумна, чтобы флиртовать с кем придется.
Это все глупости».
Вспыхнула беседа. Она перемежалась взрывами смеха, и мужским вкладом в общее веселье было, несомненно, остроумие. Корнелия не улавливала смысл общего разговора, ее давило ощущение, что женщины за столом игнорируют ее как невзрачную и лишнюю гостью, не заслуживающую их расположения. Мужчины были любезны, но воспринимали ее всего лишь как племянницу Лили и уделяли мало внимания. Корнелия была рада, что весть о ее помолвке с герцогом еще не распространилась. По пути на вокзал тетя Лили шепнула ей, что эта новость должна оставаться в секрете до тех пор, пока герцогиня не даст своего одобрения.
«Их отношение ко мне сразу изменится, как только они услышат! — сказала себе Корнелия. — Стоит им узнать, что я — будущая хозяйка Котильона, они начнут лебезить передо мной так же, как сейчас лебезят перед герцогиней».
Она чувствовала презрение к ним, и в то же самое время она боялась этих ярких, нарядных созданий, с их непонятными шутками и громким смехом, с их цепкими, любопытными глазами, ничего не упускающими из того, что делал или думал человек, попавший в их поле зрения.
— Почему Лили так сурово наказывает Дрого? — неожиданно услышала Корнелия.
Женщина, произнесшая это, говорила тихо, обращаясь к мужчине, сидевшему справа от Корнелии. В ответ он лишь пожал плечами.
— Кто сказал, что всегда расплачиваются женщины? — спросил он. — Иногда и мужчины.
— Возможно, это тот самый случай, — ответила леди. — Но это не заденет его настолько, чтобы он изменился. Если речь идет о Дрого, то это ботинок всегда на другую ногу.
— Вы припомнили Розу? — спросил мужчина. — Бедная девочка! Все обошлось очень плохо для нее, не так ли? Эмили благоразумно поступила, отправив Дрого путешествовать вокруг света.
— И это сработало! С глаз долой, из сердца вон. Бедная Роза сейчас на содержании юного Уинслоу. Я никогда не сталкивалась с таким несчастьем, и мне очень жаль ее. Хотя такой конец неизбежен — при таком начале.
Корнелия задумалась над услышанным. Что они имели в виду, говоря, что тетя Лили наказывает Дрого? Это так же необъяснимо, как и остальные их слова. Корнелия очень надеялась, что когда-нибудь сможет разрешить все эти загадки.
К ее облегчению, обед близился к концу. Пища была превосходной, блюдо следовало за блюдом, но Корнелия могла заставить себя попробовать что-нибудь только через силу. По белому полю скатерти была расставлена целая коллекция великолепных вин, но Корнелия, как и положено дебютантке, пила только минеральную воду. Обед закончился оранжерейными фруктами, поданными на огромном золотом блюде.
— Превосходный обед, Эмили, — заметила Лили когда леди покинули банкетный зал.
— Я ненавижу обеды по пятницам, перед тем, как все гости устроятся, — отозвалась герцогиня. — Кстати, мне показалось, что Дрого был чересчур молчалив.
Герцогиня произнесла эти слова, глядя Лили прямо в глаза, но та лишь загадочно улыбнулась в ответ.
— Правда? — отпарировала она. — Я как-то не обратила внимания.
Пока леди сплетничали в гостиной, ожидая, когда мужчины присоединятся к ним, Корнелия сидела молча, изнывая от нетерпения и волнения.
Но она готова была просидеть на этом стуле целую вечность, лишь бы в конце концов ей предоставилась возможность побыть с герцогом наедине.
А он даже не взглянул на нее, войдя в гостиную. Он завел разговор о бридже, к глубокому разочарованию женщин, умолявших его о танцах.
— Завтра ночью будет оркестр, — сказала герцогиня, — и побольше гостей. А сегодня я предпочитаю бридж.
В то время, пока решались эти насущные вопросы, герцог подошел к Корнелии.
— Вы не могли бы пойти со мной? — спросил он.
Девушка живо вскочила на ноги. Она заметила, что двое или трое гостей, сидящих рядом, уставились на нее с удивлением. В тот момент, когда дверь гостиной закрылась за ними, беседа неожиданно смолкла.
— Не возражаете, если мы пойдем в музыкальную комнату?
Герцог провел Корнелию через холл в другую большую комнату, где почти всю середину занимал рояль, а под галереей менестрелей располагался орган.
Стояла теплая ночь, но в камине горел огонь.
Герцог с Корнелией приблизились к камину. Роухэмптон достал из кармана футляр. Корнелия приняла футляр из его рук и открыла.
В футляре слабо мерцал огромный бриллиант, ограненный в форме сердца. По обе стороны от бриллианта в кольцо были вделаны два кроваво-красных рубина. Это была старинная и очень красивая вещь. Пока Корнелия любовалась ею, герцог говорил:
— Это фамильная драгоценность. Это кольцо всегда носили невесты в Котильоне. Я готов подарить вам также и современное обручальное кольцо, но я подумал, что, возможно, вы предпочтете выбрать это традиционное кольцо.
— Спасибо, огромное спасибо. Оно так красиво!
Корнелия протянула футляр герцогу обратно в руки, ожидая, что тот вынет кольцо и наденет ей на палец. Но герцог, казалось, не понимал, что от него требуется, и тогда Корнелия сама достала кольцо из футляра, где оно покоилось на темном бархате.
— Могу я надеть его? — спросила она.
— Если хотите, — ответил герцог. — Моя мать в настоящий момент рассказывает гостям о нашей помолвке.
— Ах! Все действительно должны узнать об этом сейчас? — воскликнула Корнелия, внезапно охваченная испугом.
— Вы возражаете? — быстро спросил герцог.
— Нет… полагаю, нет, — пробормотала Корнелия. — Только они пугают меня… они заставляют меня чувствовать себя такой глупой!
Герцог удивленно посмотрел на девушку.
— Извините, — сказал он, — я не думал, что вы будете ощущать себя здесь стесненно, когда рядом ваши дядя и тетя.
— Они здесь всех знают, — возразила Корнелия. — И они принимают участие в общем веселье и беседуют об общих знакомых, в то время как я ничего и никого не знаю.
— Конечно, — согласился герцог, — было глупо с моей стороны не подумать об этом раньше. Но, возможно, теперь, узнав о нашей помолвке, окружающие изменятся к вам.
— Я уже подумала об этом во время обеда, — призналась Корнелия. — Конечно, вокруг меня поднимется шум и суета только по той причине, что однажды я здесь поселюсь как ваша жена. Но на самом деле это ничего не меняет.
— Что вы за смешная девушка! — воскликнул Роухэмптон.
— Смешная?
— Я имел в виду необычная, — пояснил он. — Думаю, что я не так много знаю о молодых девушках.
— Кто такая Роза? — вдруг спросила Корнелия.
Герцог внимательно посмотрел на нее и нахмурился.
— Кто это вам рассказывает истории обо мне?
— Никто ничего мне не рассказывает. Но я слышала, как за обедом двое гостей говорили о Розе, — ответила Корнелия. — Я подумала… я подумала, что она, наверное, та девушка, на которой… вы хотели жениться раньше.
— Я предпочел бы не обсуждать это, если вы не возражаете, — отрезал герцог. — Я никогда никому не делал предложения до вас, но вы понимаете, конечно, что в моей жизни были другие женщины. Женщины, которых любил я, и женщины, которые, возможно, любили меня. Мне уже двадцать девять лет.
— Да, конечно, — тихо проговорила Корнелия, — я понимаю это. Я только подумала, что было бы лучше, если бы я знала обо всем.
— Лучше для кого? — спросил Роухэмптон. — Люди перестанут говорить о подобных вещах в вашем присутствии, когда узнают, что мы помолвлены. Я могу обещать вам, что ничего не будет сказано из того, что хоть в малейшей степени будет вам неприятно.
— Думаю, что нет, — пробормотала Корнелия.
Она смотрела, опустив голову, на бриллиант, сверкающий на ее руке. Кольцо было велико, и ей пришлось сжать пальцы вместе, чтобы оно не свалилось. Герцог дал ей кольцо в залог своего сердца, думала она, он ее любит так же, как и она его. Они находятся здесь вдвоем, наедине, так отчего же он еще ничего не сказал о своей любви?
Возможно, он боится напугать ее, возможно, он полагает, что она более простодушна и наивна, чем есть на самом деле. Корнелия подняла лицо к герцогу.
— Вы имеете в виду, верно, что я говорю о том, чего не понимаю, — начала она, — но я уверена, было бы лучше, если бы между нами не было секретов.
Герцог стоял, полуобернувшись к камину, и лицо его, освещенное пламенем, было серьезно.
— Надеюсь, что я смогу сказать вам все, что вы желаете знать, — ответил он. — Но существуют некоторые тайны, которые касаются также других людей.
— Вы имеете в виду таких людей, как Роза? — спросила Корнелия, силясь понять его мысли.
— Я уже сказал, что мы не будем говорить о ней, — почти сердито произнес герцог. — К чему непрерывно ворошить прошлое?
— Нет, нет, — поспешно согласилась Корнелия. — Мы будем говорить о будущем. — Она снова» взглянула на кольцо и мягко добавила:
— О нашем будущем.
Воцарилось молчание. Корнелия чувствовала, что герцог пристально смотрит на нее.
— Вы уверены, что действительно хотите выйти замуж за меня? — неожиданно спросил он.
Корнелия заулыбалась.
— Вполне, вполне уверена!
— Ваш дядя просил меня не торопиться со свадьбой, — продолжал Роухэмптон, — но ваша тетя предложила, чтобы мы поженились в следующем месяце, перед концом сезона. Что вы думаете?
— А вы уверены, что хотите жениться на мне? — с дрожью в голосе спросила Корнелия. Она проговорила эти слова тихо, опустив глаза и боясь поднять их. Она пристально изучала кольцо, вспыхивающее в дрожащем свете пламени. Рубины алели как две капли крови, обрамляя сверкающий бриллиант.
— Конечно, я хочу, — громко и даже, как показалось Корнелии, с вызовом сказал герцог. Затем, помолчав, он добавил:
— Я думаю, нам следует вернуться в гостиную. Иначе гости начнут любопытствовать, куда мы пропали.
— Да, разумеется.
Корнелия чувствовала, что сказала что-то не то, но не могла понять, что именно. Она направилась к двери, но затем обернулась.
— Мне жаль, если я задавала вам глупые вопросы, — застенчиво сказала она. — И еще я хочу поблагодарить вас за кольцо. Большое, большое вам спасибо.
Она было собралась протянуть герцогу руку для поцелуя и напряженно замерла у дверей, ожидая, что тот задержится около нее.
— Я рад, что вы остались довольны.
Роухэмптон прошел мимо нее и вежливо отворил дверь.
Корнелия, наклонив голову, скользнула из комнаты.
Глава 6
— Нам нужно увидеться наедине!
Герцог Роухэмптон жарко прошептал эти слова Лили, когда они прогуливались в воскресенье после ленча по розарию, любуясь фонтаном, искрящимся под лучами солнца, искусно подстриженными травяными бордюрами и наслаждаясь ароматом тысяч роз.
— Это невозможно. Джордж караулит нас, — быстро отозвалась Лили.
— Это меня не волнует. Мне необходимо поговорить с тобой. Пойдем со мной прямо сейчас к пруду с белыми лилиями.
— Ты с ума сошел! Любой может заметить нас.
— Меня не заботит, увидит нас кто-нибудь или нет, — горячо заявил герцог. — Я не смог сказать тебе ни словечка за целых два дня. Идем со мной сейчас. Я требую!
Лили кинула быстрый взгляд через плечо.
К своему раздражению, она увидела, что Джордж не покинул террасу, а продолжает сидеть в плетеном кресле с сигарой в руке и увлеченно беседует с одним из гостей. Джорджу уже наскучило прогуливаться по парку, но Лили опасалась, что он может увязаться за ними из чистого упрямства, или, вернее, потому, что его подозрения, касающиеся Дрого, были все еще живы.
Ускользнуть от цепких глаз Джорджа было не так-то легко: он обладал хорошо развитым внутренним чутьем, которое никогда ему не отказывало и которое скрадывало некоторый недостаток ума.
Увидев, что ее муж увлечен беседой, Лили после минутного колебания сдалась.
Секундой позже они с герцогом, взявшись за руки, скрылись за высокой стеной из вьющихся мелких роз и исчезли из поля зрения тех, кто мог бы заметить их с террасы. Схватив Лили за руку, Роухэмптон увлек ее прямо через газон и потащил по дорожке, ведущей вниз, к пруду с кувшинками.
Здесь, на берегу пруда, стояла надежно укрытая от глаз купой глициний маленькая беседка.
Лили запыхалась на ходу и не сразу смогла возразить герцогу, который обнял ее нетерпеливо и пылко, стоило им только достичь этого места.
Наконец она отдышалась.
— Дрого! Ты глупец! — вскричала Лили. — Ты рискуешь всем нашим планом. Если Джордж застанет нас здесь, он никогда не простит меня, никогда!
— Зачем ты так нервничаешь, дорогая? — нежно спросил герцог, заглядывая под прелестную соломенную шляпку, украшенную рюшами из голубого тюля. — Я люблю тебя!
Лили улыбнулась и кокетливо прищурилась, прикрыв глаза длинными ресницами. Было совершенно невозможно сердиться на Дрого, к тому же они так давно не оставались наедине, ни разу с тех пор, как они прибыли в Котильон.
— Я люблю тебя, — повторил Роухэмптон. — И я хочу поговорить с тобой. Мне не нравится то, что происходит.
— Что именно?
— Моя помолвка с Корнелией. Это нелепая ситуация. Девушка слишком чиста и наивна. Она не догадывается ни о чем.
— Слава богу, что не догадывается! — воскликнула Лили. — А чего бы ты хотел, Дрого? Ты можешь себе представить, что кто-нибудь захочет выйти замуж за тебя, если узнает, что это только прикрытие твоей любовной связи с кем-то другим?
— Да, да, я понимаю, — хмурясь, пробормотал герцог с каким-то беззащитным выражением лица. — Все из-за того, что я чувствую себя так неловко в этой щекотливой ситуации. Мне совершенно нечего сказать такой юной девушке…
— Которая скоро станет замужней женщиной, — с горечью заметила Лили.
Дрого обвил талию Лили обеими руками и потянул вниз на деревянную скамейку.
— Когда ты уговорила меня сделать предложение этой девушке, я как-то не думал о ней как о человеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32