— Я же помню прежние времена…
Все еще изображая богатую леди, она настояла на том, что сама заплатит за завтрак. Еще до их встречи, утром, она обменяла оставшиеся франки на фунты и с легкой грустью от невеселых предчувствий проводила взглядом уплывающую банкноту.
«О Боже! — думала она. — Похоже, мне вечно суждено жить либо без единого пенни, либо купаться в роскоши! Хорошо бы для разнообразия иметь однажды серединный вариант!»
Потом пожурила себя за жалобы.
«Середина — всегда скучно, а мою жизнь скучной не назовешь, что бы там ни было!»
Охваченная каким-то порывом, Фиона вытащила из сумочки фунт и решительно всучила уходившему Дональду.
— Это для твоей матери, — сказала она, — ты не имеешь права ей ни в чем отказывать. Обязательно купи что-нибудь, чего ей по-настоящему хочется, какую-нибудь хорошую вещь, которой она никогда бы не купила сама.
Пока он бормотал слова благодарности, она весело помахала ему рукой и ушла.
«Я чересчур упивалась роскошью, — думала девушка про себя. — Экстравагантные вещи стали для меня привычны».
И, философствуя таким образом, Фиона вошла в ломбард, снимая с руки бриллиантовый браслет.
Ростовщик разочаровал ее.
Она надеялась на хорошую сделку с бриллиантовым браслетом, поскольку ювелир в Монте-Карло запросил с Эндрю за него астрономическую цену.
Ростовщик предложил восемьдесят пять фунтов при немедленной продаже браслета или сорок пять за заклад.
Фиона принялась спорить, и он разъяснил ей, что камни мелкие и не самого высшего качества, что в оправе содержится очень мало подлинной платины, что вещица стоит гораздо меньше, чем он предлагает.
Через двадцать минут Фиона поверила, что сей джентльмен оказывает ей неоценимую услугу тем, что вообще соглашается купить ее драгоценность.
В конце концов пришлось согласиться на предложенные восемьдесят пять фунтов.
Она не пошла в Челси поинтересоваться, свободна ли прежняя квартира.
Решила, что разумнее всего снять комнуту поближе к тому району Лондона, где собирается искать работу.
Поэтому она перебралась с багажом в небольшой тихий отель рядом с Оксфорд-стрит — малопривлекательный, облюбованный преимущественно коммерсантами, но расположенный в центре.
Первым делом Фиона отправилась в школу танцев, где проработала до наступления лета, но встретили ее довольно холодно, так как она уехала без предупреждения.
Ей сообщили, что вакансий нет, и дали понять, что даже если бы место было свободно, у нее не было бы шансов его получить.
Она посетила несколько заведений, предлагавших дневные или вечерние уроки, но деловой сезон еще не начался. К тому же везде без рекомендаций ее бы не взяли, сколь бы привлекательно она ни выглядела.
Фиона провела два дня, кочуя из одного места в другое, пытаясь использовать любую информацию о свободном месте работы.
Она расспрашивала каждого встречного, не известно ли им что-нибудь — торговцев, девушек, уже отыскавших работу, и тех, кто вроде нее занимался поисками работы.
Она начинала осознавать, что стоящая перед ней задача не так проста, как ей казалось, и постепенно принялась урезать ежедневные расходы, сводить траты на еду к минимуму, не говоря уже о чаевых.
На третий день поисков Фиона, уже близкая к унынию, спускаясь вниз по Оксфорд-стрит, увидела знакомую фигуру.
Ее обладатель был одет с некоторым излишеством, в котелке, игриво нахлобученном набекрень на черные волосы… и Фиона узнала развязную походку и самодовольную физиономию Пола.
— Фиона! — воскликнул он, поравнявшись. — Ты великолепна, клянусь Богом! Что ты тут делаешь?
Он быстрым взглядом окинул ее, оценив каждую деталь одежды Фионы — красивое черное платье, дорогую меховую накидку, шикарную шляпку. Взгляд его не пропустил также тончайших чулок, хороших туфель и красивых перчаток.
Любезно улыбаясь, он уговорил ее пойти с ним позавтракать и рассказать новости.
Не особенно сопротивляясь, но уклончиво отвечая на его вопросы, Фиона позволила отвести себя в близлежащее тихое кафе.
Тщательно выбирая блюда из обширного меню, она не могла не смеяться в душе над Полом, который так интересовался ее шикарной одеждой.
Пол вызывал у нее симпатию, но не внушал доверия, поскольку оценивал каждого с точки зрения пользы для себя.
Он проявил необычайное любопытство и не мог дождаться ответов Фионы на жадные расспросы о том, где она была все это время.
Пол искренне радовался ее успехам, и именно эта его черта была приятна Фионе, несмотря на все его недостатки.
— Рассказывай все, — твердил он, — какая же ты красотка… Откуда ты? Расскажи поподробнее. Что ты делала все лето? И что собираешься делать теперь?
Фиона преподнесла ему вполне достоверную историю. Она полностью опустила Джима, однако упомянула Эндрю, который сильно скрасил ей жизнь и очень много для нее сделал.
Рассказала она и о его смерти, и Пол мгновенно преисполнился сочувствия.
— А сейчас… что ты сейчас намерена делать? — спрашивал он, и Фиона за кофе решила сказать правду.
— Понимаешь, Пол, мне надо найти работу. Я приехала в Лондон почти без денег. Есть несколько фунтов, на которые можно прожить некоторое время, пока не устроюсь. Но я должна работать, и чем раньше, тем лучше.
Ты не можешь помочь мне, Пол? Чем ты сам занимаешься? Все еще у Пальони?
— Ну до чего же удачная встреча! — воскликнул Пол и взволнованно придвинул свое красивое лицо совсем близко к Фионе. — Вот случай… нет, сама судьба толкнула меня сегодня утром пойти по Оксфорд-стрит!
Слушай, Фиона. Я только что согласился занять должность учителя танцев в новом клубе, который открывается тут неподалеку. Это будет ночной клуб Мейфэра. Туда наверняка будет ходить все высшее общество.
Это, конечно, не ресторан. Обедов не подают, только ужин, а открывается заведение после одиннадцати. Я думаю, что закрываться оно будет около часа-двух ночи.
Поздновато, конечно, но клуб этот очень шикарный, и там будут появляться самые богатые люди.
Кроме тех, кого мы с тобой привыкли видеть, будут ходить американцы и всякие другие туристы. А чаевые не только разрешены, но и обязательны.
Ты сможешь спокойно зарабатывать чистыми десять фунтов в неделю, вдобавок процент с напитков, которые ты лично продашь.
Днем придется давать уроки танцев, и лично я надеюсь как следует этим заняться.
Пол слегка подмигнул, а Фиона подумала, что какая-то часть его уроков настоящая, а какая-то — всего лишь предлог.
Новость, однако, ее немало взволновала, и она была признательна Полу за предложение места не только хозяйки дансинга в этом заведении, но и за предложение стать его постоянной партнершей.
Они вдвоем будут начинать вечер, исполнять несколько показательных танцев, так как никаких прочих эстрадных представлений не предусмотрено.
— Ничего в этом сложного нет, — уверял он. — Станцуем вместе танго и вальс. Люди в такое время ночи непривередливы, а начальству приятно думать, что у них время от времени бесплатно действует кабаре.
Фиона согласилась, и они отметили это бокалом портвейна.
Следующие три-четыре дня перед открытием клуба она провела в поисках небольшой комнаты для себя как можно ближе к месту работы.
Если нельзя будет уйти из клуба до трех-четырех часов ночи, она сможет добраться до дома только на такси.
Если же можно дойти до дома пешком или хотя бы доехать за минимальную плату, это удобно и экономно.
Осмотрев несколько комнат, она наконец согласилась на блочный многоквартирный дом, который порекомендовал Пол.
— Там не слишком респектабельно, — сказал он, — но почему это должно тебя беспокоить? Удобства есть, нет шумных соседей. Это важно, так как тебе придется спать добрую половину дня.
Увидев маленькую квартиру, Фиона решила, что она полностью отвечает ее требованиям.
В одном конце маленькой комнаты была отгорожена спальня-гостиная, в другом находилась крошечная кухня.
Зато были водопровод, электричество, телефон, а ванная располагалась всего этажом ниже.
Квартира находилась высоко, окна выходили на пыльную, грязную, но совершенно пустынную площадь. В доме действовал лифт, а хозяин заверил, что горячая вода подается без перебоев.
Стоило все двадцать пять шиллингов в неделю, но Фиона решила, что это дешево, раз дом стоит так близко к клубу. Кроме того, в любой момент, когда у нее появятся лишние деньги, от этой квартирки можно будет отказаться.
Клуб «Новый Бродвей» открывался с необычайной пышностью в среду вечером.
На украшение подвального помещения, в котором не было ни окон, ни вентиляции, было потрачено не так уж много.
Стены выкрасили ярко-зеленой краской, однообразие стен нарушали лишь несколько зеркал.
Фиона впервые пришла туда днем, когда лампы горели в полный накал, а через люк в углу зала просачивалось некое подобие дневного света.
Это зрелище ужаснуло ее — горой взваленные друг на друга стулья производили унылое, мрачное впечатление; голые, без скатертей, столы, заляпанные винными пятнами, выглядели совсем грустно, расставив тоненькие ножки на почти совсем лысом ковре, прикрывавшем пол вокруг танцевальной площадки.
— По-моему, это не совсем подходящее место для богатых людей, — сказала она Полу, но тот рассмеялся и заявил:
— Ты права, довольно несимпатично смотрится сейчас. Надо подождать, все оформят в этом подвале!
Управляющему клубом приглянулась Фиона, и ее внешность, и манеры, о чем он сказал Полу еще при первом же знакомстве. Окинув ее быстрым оценивающим взглядом, он протянул руку.
— Замечательно! Она нам очень подходит, как раз то, что надо, а, Пол?
И они понимающе переглянулись.
Первое впечатление Фионы от клуба мгновенно улетучилось, когда она вошла туда вечером в час открытия.
Фиона, разумеется, пришла рано, немного взволнованная, она беспокоилась, будет ли заведение иметь тот успех, на который надеялись Пол и управляющий.
Она прошла через вход, предназначенный для посетителей, мимо здоровенного швейцара и маленького человечка, сидящего за столиком, на котором лежал список членов клуба.
Пробежав вверх по лестнице, Фиона вошла в танцевальный зал и, оглядевшись, поняла, что Пол был совершенно прав.
В свете искусно притушенных ламп помещение стало смахивать на пещеру, сумрачную, прохладную и манящую. На каждом столике соблазнительно подмигивали небольшие оранжевые огоньки.
Стеклянный танцевальный круг подсвечивался снизу яркими разноцветными огнями, которые можно было менять в зависимости от мелодии.
При такой подсветке грязь и потертость на коврах и диванах оказались абсолютно незаметными.
Столы, накрытые яркими оранжевыми скатертями, со сверкающей стеклянной посудой и ярко-зелеными салфетками выглядели чрезвычайно живописно.
Управляющий мельтешил то тут, то там, отдавая последние распоряжения целой армии официантов, которые то забегали, то выбегали из служебного помещения.
Фиона увидела, что из погреба уже подняты бесчисленные бутылки и расставлены рядами прямо за служебной дверью в ожидании заказов посетителей.
Она поинтересовалась у Пола насчет продления официального срока торговли спиртным, и тот ответил, что по закону им разрешается торговать дольше лишь один раз в неделю, но он надеется делать это чаще, иначе их доля в процентах окажется слишком маленькой.
— Пока нас не отправят за это в тюрьму, я не возражаю, — сказала Фиона.
Ей было известно, что подобные заведения находятся в состоянии постоянной войны с полицией, пытаясь продавать спиртные напитки гораздо дольше положенного времени.
— Тебе ничто не грозит, Фиона, — заверил Пол. — Занимайся своими танцами, и никто тебе слова не скажет.
К двенадцати часам заведение было полным-полно, а посетители продолжали прибывать до трех. В четыре утра народ еще не разошелся.
Музыканты не прекращали играть, и публика без конца возвращалась на разноцветный стеклянный пол.
Фиона никогда раньше не видела, чтобы люди столько пили. Управляющий постоянно бегал вниз в погреб, чтобы проследить за доставкой очередной партии бутылок.
После трех часов ночи шампанское перелили в кувшины и стали подавать на стол в чашках.
Фиона подозревала, что делается это не столько для того, чтобы обмануть полицию, чего никогда бы не удалось, соверши та налет на клуб, сколько ради того, чтобы надуть посетителей, которые, заплатив за марочное вино, получали самое что ни на есть дешевое, ординарное.
Впрочем, подавляющее большинство клиентов к этому часу дошли до такой кондиции, что не отличили бы один сорт от другого. Сидели с побагровевшими физиономиями, охваченные любовным томлением, либо покачивались в тесно заполненном танцевальном кругу.
Наконец только в четверть пятого предельно усталая девушка вернулась в свою квартиру. Молочник уже разносил молочные продукты.
Ноги болели, глаза закрывались от усталости, когда Фиона притащилась домой, а ведь клуб еще не закрылся.
Управляющий, Пол и официанты хлопотали перед закрытием клуба и присматривали за тем, как уходили оркестранты и бармены.
«Ну и ночка! — сказала себе Фиона. — Наверное, мне придется перестраивать весь день…»
Она так устала, что, когда легла в постель, еще какое-то время не могла заснуть. В голове звучали мелодии, которые она слышала последние шесть часов.
«Ну и жизнь!» — снова подумала она.
Постепенно мягкая постель и тишина ее убаюкали.
Во сне она видела Джима.
Еще два месяца проработала Фиона хозяйкой дансинга в клубе «Новый Бродвей».
Поначалу клубу сопутствовал ошеломительный успех во многом благодаря светской прессе, которая изо дня в день провозглашала его «самым красочным и роскошным в Мейфэре».
Ближе к Рождеству ситуация, кажется, начала изменяться.
До сих пор заведение считалось роскошным и фешенебельным, временами довольно шумным и пьяным. Фиона обнаружила, что Пол не преувеличивал, обещая ей заработок в десять фунтов в неделю.
Частенько чаевых выходило даже больше, и она,к своей радости, не испытывала особенных затруднении с мужчинами, которые к ней пытались приставать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21