Не обращая внимания на ее протесты, маркиз спросил у графа:
— Твоя карета ждет, Ганс?
— Конечно!
Лила попрощалась с виконтессой, а потом очень мило поблагодарила графа за возможность побывать у него дома.
— Я постараюсь завтра снова увидеть вас — если только его милость не умчит вас в Англию! — пообещал граф.
Подойдя к ней ближе, он прибавил:
— Я никогда не смогу вас забыть. Надеюсь, вы разрешите мне навестить вас, когда я в следующий раз буду в Англии.
— Спасибо… — пролепетала Лила, сознавая, что не может дать графу адреса, по которому тот нашел бы ее.
Она направилась к двери, и маркиз последовал за ней.
— Мне… не хотелось бы… отрывать вас от друзей, — тихо сказала она ему уже в холле. — Я могу… ехать одна.
— Я еду с вами! — твердо заявил маркиз.
Он взял ее накидку у лакея и набросил ей на плечи, а затем помог спуститься по лестнице и сесть в карету.
Лила с удивлением отметила, что от прикосновения его руки по ее телу пробежал странный трепет.
Когда карета повезла их к стоявшей поблизости яхте, ей вдруг захотелось, чтобы дорога была длинной — такой же длинной, как путь из Гааги в Амстердам.
Ей хотелось говорить с маркизом так, как они разговаривали днем — и чего не могли сделать вечером, в присутствии графа и виконтессы.
Лила не понимала своих чувств, она только знала, что ей приятно его присутствие и хочется подольше быть с ним.
«Цапля» представляла собой романтическую картину.
Огни яхты отражались в темной воде канала, а лунный свет пробивался сквозь листву деревьев на набережной.
Выходя из кареты, Лила думала, что маркиз попрощается с ней и она поднимется на борт одна, однако он сказал кучеру:
— Обратно я пойду пешком, можешь не дожидаться.
При мысли о том, что он побудет рядом еще какое-то время, у нее радостно затрепетало сердце.
Лила подняла голову и умоляюще посмотрела на маркиза.
Эта юная красавица, стоящая перед ним под звездами, освещенная огнями яхты, была прекраснее всех картин на свете. Ни один художник не смог бы передать ее одухотворенную красоту!
Долгие секунды они стояли неподвижно, глядя друг на друга, и казалось, лунный свет произносит за них те слова, которые они не решаются сказать.
А потом Лила заставила себя повернуться и, поднявшись на борт яхты, вошла в салон.
Маркиз следовал за ней.
— День у вас был долгий и трудный. И мне хотелось сказать вам, что вы держались необычайно мужественно. Я уверен, ваш отец гордился бы вами.
От его доброты Лила так растрогалась, что на глаза навернулись слезы.
Она очень тихо ответила:
— Вы… сказали мне… необыкновенно важные слова. И… я знаю… папа был бы благодарен вам… за то, что вы… так добры ко мне!
Маркиз сел в уютное кресло.
Увидев, что он не собирается сразу уходить, Лила устроилась поблизости, сбросив накидку.
Вечернее платье, купленное во Флоренции, очень ей шло, оно выгодно оттеняло юную свежесть ее лица. А еще оно подчеркивало стройность ее фигуры, высокую грудь и тонкую талию.
Немного помолчав, маркиз сказал:
— Я много думал о том, что делать с вами, когда мы вернемся в Англию, Лила.
— Со… со мной будет все в порядке! — поспешно заявила она.
Девушка твердо решила: она ни за что не станет для него обузой.
— О чем вы думали сегодня вечером, — неожиданно спросил он, — когда граф осыпал вас комплиментами и заставлял смущаться?
— Когда я… гостила дома у своих одноклассниц… их братья иногда… делали мне комплименты… Но они были итальянцы… поэтому их слова… казались мне… неискренними.
— И вы посчитали, что граф тоже был неискренним? — строго спросил маркиз.
Лила задумалась над ответом.
— Нет, он говорил искренне… — произнесла она наконец, — но в то же время его слова показались мне, ., наигранными… как будто он уже не раз их произносил…
Маркиз засмеялся — весело и сердечно.
Он не ожидал от нее столь рационального ответа. Чутьем она угадала то, что было сущей правдой.
— Где бы вы ни появились, — сказал он серьезно, — вы непременно столкнетесь с этим фактом: мужчины всегда будут делать вам комплименты. Вот почему перед нашим возвращением в Англию вы должны сказать мне, Лила, что вас так испугало, от чего вы убежали и скрываетесь.
Девушка широко распахнула глаза, и он почувствовал, что она снова испугалась, однако не был намерен отступать.
— Вы же не думаете, что я могу просто высадить вас в Англии на берег и забыть о вашем существовании. Если вы не хотите возвращаться к вашим родным, я могу найти кого-нибудь из своих родственниц, которые с радостью вывезут вас в свет, где вы, конечно же, будете блистать.
Лила тихо ахнула.
— Вы очень добры, милорд… но… об этом не может быть и речи!
— Почему? — не отставал от нее маркиз.
— Потому что я должна скрываться! Я… не могу появляться на людях! Ваши родственницы, конечно, захотят узнать обо мне… больше… Но я ничего не могу рассказывать.
Маркиз откинулся на спинку кресла.
— Давайте вести себя разумно, — предложил он. — Расскажите мне, что вас так тревожит, и тогда я буду знать, как именно вам помочь. Вы можете думать что угодно, но для каждой проблемы существует решение.
— У моей… его нет! — с рыданием вымолвила Лила.
— Скажите же мне! — упорствовал маркиз.
Она едва слышно вскрикнула, а потом вдруг соскользнула с кресла и встала перед ним на колени. Она умоляюще смотрела на него полными слез глазами. Губы ее дрожали, и прерывающимся голосом она прошептала:
— Пожалуйста… пожалуйста… не заставляйте меня рассказывать!.. Если… я это сделаю… вы непременно скажете… что глупо было… убегать… что я должна вернуться и… делать, что мне велят!
Она всхлипнула.
— Но… если он меня заставит, то… клянусь… я скорее… брошусь в море и… утоплюсь!
В ее голосе было столько ужаса и вместе с тем отчаянной решимости, что маркиз только в изумлении смотрел на нее.
Все это время Лила держалась с невероятным мужеством.
Он едва мог поверить, что перед ним та же девушка, которая не позволила себе заплакать, когда узнала о кончине тети.
Осторожно, стараясь не напугать еще сильнее, он взял в свои руки ее судорожно стиснутые пальцы.
— Послушайте, Лила, — негромко сказал он, — я не стану принуждать вас делать то, чего вы не хотите. Тем более нечто такое, что является причиной ваших огорчений.
Она смотрела на него блестящими от слез глазами.
— Вы… обещаете? — с трудом произнесла она.
— Даю вам клятву, — кивнул он. — Я только помогу вам — так, как вы этого захотите.
Она тихо вздохнула и опустила голову; на секунду ее лицо прислонилось к его руке, накрывшей ее пальцы.
Он ощутил прикосновение ее губ, но понял, что она не целует его, — для нее его рука лишь часть его доброты. Он для нее — олицетворение безопасности, полубог, чудом явившийся к ней на помощь.
Он и сам не мог бы сказать, откуда в нем такая уверенность, однако не сомневался, что правильно истолковал ее ощущения. И это при том, что она совершенно не похожа на тех женщин, с которыми он был когда-нибудь знаком!
Потом, словно почувствовав, что маркиз по-прежнему ждет ее объяснений, Лила сказала — так тихо, что он с трудом разобрал ее слова:
— Я… я убежала потому, что… мой отчим… а он стал моим опекуном… после смерти мамы… велел мне выйти замуж… за человека, которого я видела всего… два раза… Но он старый и… отвратительный!
Лила снова подняла голову, чтобы заглянуть маркизу в глаза. Пальцы ее предательски дрожали, грудь бурно вздымалась, прикасаясь к его колену.
— И кто же ваш отчим? — спросил маркиз.
Какой-то миг ему казалось, что Лила откажется отвечать на этот вопрос, но она прошептала:
— Его… его зовут… сэр Роберт… Лоусон.
Он… живет в усадьбе «Башни», недалеко от Большого Милтона в Оксфордшире.
Ну вот и все, думала она, если теперь маркиз пойдет на попятную, у нее не останется никакой надежды. Он отправит ее домой, к отчиму, и ей придется умереть.
— Я слышал о нем, потому что он — крупный владелец неплохих скаковых лошадей, — сказал маркиз. — Однако он не имеет права принуждать вас выйти замуж за человека, который вам неприятен.
— Он… принял решение… И… был намерен заставить меня… выйти замуж, — прошептала Лила.
— В этом случае вам следует продолжать скрываться, пока он не передумает, — категорически заявил маркиз.
Девушка издала тихий возглас изумления.
— Вы это… серьезно? Вы… действительно так думаете? — подняла она голову. — Вы… не заставите меня… вернуться… к отчиму?
— Конечно, нет! — уверил ее маркиз. — Как вы могли подумать, что я способен на такую жестокость?
— О, спасибо… спасибо вам! Я знаю, что… отчим так богат, а мистер Хопторн… так состоятелен, что все… считали бы… будто мне посчастливилось… избавиться от бедности. Но я предпочитаю… жить на чердаке, чем… выходить замуж за человека, которого я… не люблю.
Маркиз подумал, что в светском обществе немногие женщины разделили бы это чувство. Однако он понимал: Лила по природе своей идеалистка, поэтому никогда не согласится на брак без любви — даже если ее будут осыпать золотом.
— У вас совсем нет своих денег? — участливо спросил он.
— Когда папу убили… у нас не осталось ничего, — ответила Лила. — По-моему, мама вышла замуж за сэра Роберта только потому… что хотела дать мне… хорошее образование.
Она тяжело вздохнула и призналась:
— Он был добр и щедр, пока… мама была жива. Но… после ее смерти он… изменился, очень изменился! И мистер Хопторн ему нравится, вот он и решил… во что бы то ни стало выдать меня замуж за него.
— Тогда этому необходимо как-то помешать, — изрек маркиз.
Однако он сознавал, что Лила не сможет прятаться до бесконечности.
Узнав ее историю, он стал лучше понимать ее страх. Юной девушке было крайне трудно противостоять требованию своего опекуна, тем более что этот опекун богат и влиятелен.
Лила, конечно, права, утверждая, что многие сочли бы такой брак большой удачей для нее. Ее могли бы даже осудить в высшем свете: мол, не имея приданого и не принадлежа к знати, она должна бы радоваться, что благодаря своей красоте получила предложение богатого мужчины.
Маркиз заметил, что она смотрит на него так, словно он — Юпитер, царь всех богов, который может решить любую проблему.
— Вы… мне поможете? Вы… действительно мне поможете? — В голосе ее звучала радостная надежда.
— Я обещаю сделать все что смогу, — заверил ее маркиз. — Но вы, конечно, понимаете, все это не так легко.
— Мне надо только… спрятаться где-нибудь, чтобы отчим… не мог… меня найти, — т сказала Лила.
Немного смущенно она прибавила:
— Няня подумала… может быть, у вас… в поместье есть… пустующий коттедж…
Бросив мгновенный взгляд на маркиза, она поспешила уточнить:
— Совсем крошечный! И… я не «стала бы вас беспокоить… и не была бы… вам в тягость! А если бы я знала, что… живу в вашем поместье… и вы… где-то рядом, то мне… было бы спокойно.
— Это неплохая идея, — ответил маркиз. — Мы вернемся к этому разговору, Лила, на пути в Англию.
Он выпустил ее руки.
— А теперь вам пора в постель. И постарайтесь спать спокойно. Если вы проспите всю дорогу до Англии, я не удивлюсь и не обижусь.
— Мне бы не хотелось спать, когда… вы вернетесь на яхту, — промолвила Лила.
Она медленно поднялась. Каждое ее движение было исполнено изящества.
Маркиз тоже встал с кресла и, обняв Лилу за плечи, прошел с ней к выходу из салона.
— А теперь идите спать, — снова повторил он. — И ни о чем не беспокойтесь. Положитесь на меня.
— Именно этого мне и… хотелось бы! — пролепетала Лила. — И еще раз спасибо вам за то… что вы… такой необыкновенный!
Она была столь прекрасна и одновременно столь юна и беспомощна, что маркиз помимо воли сильнее сжал ее плечи.
— Я уверен, все будет в порядке, — сказал он.
Поддавшись внезапному порыву, он наклонился и поцеловал ее в щеку.
Она затрепетала, и маркиз всем своим существом ощутил этот ее неожиданный отклик.
Решив, что поступает очень опрометчиво, он поспешно снял руку с ее плеча и вышел на палубу.
— Спокойной ночи, Лила! Мы увидимся завтра.
С этими словами он быстро сошел по трапу на набережную и направился к дому графа.
Идя под сенью деревьев, тянувшихся вдоль канала, он ощущал на себе взгляд Лилы и машинально прибавил ходу.
Сейчас он ясно понимал, что пытается убежать не от Лилы, а от собственных чувств.
Глава 7
Лила лежала в постели и думала о маркизе.
Ей было очень любопытно, получил ли он удовольствие от разговора с виконтессой после того, как вернулся к графу.
Как он был добр и внимателен к ней, когда она рассказала ему о своей тайне! У нее до сих пор было тепло на сердце.
— Он… необыкновенный, удивительный! — шептала она. — Но потом она вспомнила, что завтра им предстоит возвращение в Англию, и снова ее охватил страх.
Даже если маркиз отыщет для нее в своем поместье какой-нибудь домик в глуши, она скорее всего больше с ним не встретится.
«Я никогда… никогда его не забуду!» — подумала она, ощущая поцелуй маркиза на своей щеке.
Ей показалось, будто звезды рассыпались по всему телу. Ничего подобного она еще не испытывала. И совершенно неожиданно в голове мелькнула мысль, как приятно, наверное, было бы, если б он поцеловал ее в губы…
Когда это пытался сделать мистер Хопторн, она не почувствовала ничего, кроме отвращения.
Но она почему-то была уверена, что поцелуй маркиза был бы совершенно иным и запомнился ей на всю жизнь, даже если б они больше никогда не увиделись.
Интересно, хотелось ли ему поцеловать виконтессу?
По тому, как вела себя француженка, можно понять, что она была бы на седьмом небе от этого поцелуя.
Лила представила сцену, как маркиз сидит подле виконтессы на кушетке, а она что-то тихо говорит ему, соблазнительно улыбаясь…
И вдруг вопреки своей воле девушка расплакалась.
Приближаясь к дому графа, маркиз замедлил шаг.
Он думал о ситуации, в которой оказалась Лила, и о том, как ей помочь.
Он прекрасно понимал, предоставь он ей дом в своем поместье, как она это предложила, рано или поздно люди начнут судачить, будто она — его любовница.
Конечно же, сама Лила о таком повороте событий даже не догадывается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18