— Конечно, миледи, и это так грустно — вчера вы были так хороши.
— Вы не могли бы вызвать экипаж, чтобы мне доехать до станции? — спросила Девайна. — Я уверена, что будет ранний поезд.
— О, да, миледи, через нашу станцию проходит главный путь.
— Вы понимаете, — продолжала Девайна, — я бы не хотела беспокоить кого-то, особенно вашего хозяина! Это могло бы огорчить гостей.
— Да, конечно, миледи, я понимаю, — согласилась горничная.
Экипаж подали к главному входу, и вскоре Девайна уже уезжала из Нора по длинной дубовой аллее.
Она не оглянулась.
Она думала, что не сможет вынести вида великолепного дома, который навсегда останется для нее дворцом хана Хубилая.
Она успела на поезд, идущий в Лондон.
Девайна чувствовала, что оставила здесь все, что когда-либо имело для нее значение. Не только волшебную страну из сказки о феях, но и свое сердце.
«Больше никогда, — сказала она себе, — я не встречу человека, который был бы таким красивым, величественным и в то же время таким волнующим, как герцог. — Она коротко всхлипнула:
— Больше никогда я не приду в восторг от его поцелуев. Никогда я не смогу полюбить!»
Девайна знала, что это правда.
Она всегда верила, что однажды встретит настоящую любовь. Ту, которую испытывал ее отец к ее матери и которая сделала их такими счастливыми.
Девайна нашла ее, но счастливый конец не наступил.
Она отдала герцогу душу и сердце. Отныне это уже не могло принадлежать никому другому.
По прибытии в Лондон носильщик поставил ее багаж в кэб, и она поехала в Айлингтон.
Завтра, подумала она, когда откроется магазин, она отвезет Люси ее прекрасные платья.
Но она никогда не расскажет ей, что случилось в Hope.
В девять тридцать кэб остановился возле маленького домика.
Девайна вышла, чтобы постучать в дверь, а кэб-мен стал снимать ее багаж. Дверь открыла Эми.
— О, мисс Девайна! — воскликнула она. — Как вы думаете, кто…
Ей можно было не продолжать.
За ее спиной Девайна увидела сложенный в коридоре багаж и вскрикнула от радости.
Она вбежала в дом и поднялась вверх по ступенькам.
Как она и ожидала, ее отец был там. Он сидел рядом с матерью в ее спальне.
— Папа! — закричала она. — О, папа, благодарение Богу, ты вернулся!
Она обвила руками его шею и поцеловала его, прежде чем он успел заговорить:
— Я как раз объяснял твоей матери, дорогое дитя, как я сожалею, что так долго отсутствовал.
— Но теперь он здесь, — сказала леди Брантфорд, и в ее глазах показались слезы радости.
Она сидела в кровати, светясь от счастья. Ее щеки порозовели, а глаза сияли. Она совсем не походила на себя прежнюю.
— Ты вернулся, папа! — повторила Девайна. — Как ты мог быть таким недобрым и так долго нами пренебрегать?
— Дело в том, — сказал сэр Теренс, — что я был в Ассаме, а это очень далеко.
— В Ассаме?! — воскликнула Девайна. Пока она говорила, в дверях появилась Эми.
— Мне нужны деньги для кэбмена, мисс Девайна, — сказала она с легким упреком в голосе.
Сэр Теренс сунул руку в карман и вынул несколько монет.
Он положил их в руку Эми.
— Это ему слишком много, сэр!
С этими словами она исчезла, а сэр Теренс сел на кровать своей жены и сказал, держа ее за руку:
— Меня попросили поехать в Ассам, чтобы разобраться в конфликте с племенем люшесов.
— Ну почему, папа? Почему ты должен был ехать с ними? — спросила Девайна.
— Они похитили маленькую девочку по имени Мэри Винчестер, — ответил сэр Теренс. — И я должен был помочь разыскать ее, поскольку говорю на их языке.
— С твоей стороны большая ошибка, — сказала Девайна, поддразнивая его, — знать еще что-нибудь кроме английского языка!
— Я тоже так думаю, — сказала леди Брантфорд, — но, дорогой Теренс, ты вернулся и должен поклясться, что никогда меня больше не оставишь.
— Надеюсь, что смогу сдержать свое обещание, — ответил сэр Теренс. — Я слишком стар для этих дальних путешествий.
Ему так много надо было им рассказать.
Жена и дочь хотели знать обо всем, что произошло с ним, и даже об этом неизвестном им племени. И он поведал, как люшесы совершают набеги на чайные плантации и о том, как они были за это наказаны.
Все были так счастливы, что сэр Теренс вернулся домой, что никто даже не спросил Девайну, почему она отсутствовала и что она делала.
При первой же возможности она сняла платье, в котором ехала, и положила его в чемодан с другими вещами Люси.
Она надела прелестное платье, которое сшила сама, и была несказанно рада, что мать забыла расспросить ее о том, чем она занималась последние несколько дней.
Когда сэр Теренс и Девайна завтракали, он сказал:
— Теперь, когда я вернулся, как я и намеревался, я должен ввести тебя в общество.
— Ты говоришь обо мне, как о корабле, папа! — пошутила Девайна. — Однако ты опоздал! Сезон окончился!
Говоря это, она подумала, что это хорошо.
Если бы она начала посещать балы или вечера вместе с отцом, то могла бы встретить там гостей герцога.
Они бы наверняка ее узнали.
— Поскольку мама больна, — сказала она, — хотя, раз ты дома, она скоро поправится, то, я думаю, нам следует вернуться в поместье.
— Ты действительно этого хочешь? — спросил сэр Теренс. — Я бы сам это предпочел после такой утомительной поездки. Но я думаю о тебе, моя прекрасная дочь.
— Я уверена, ты сможешь устроить вечера для меня и в поместье, — сказала Девайна, — и, возможно, мы еще вернемся в Лондон.
— Конечно, мы сможем это сделать, — согласился сэр Теренс, — однако я очень сердит на себя за то, что испортил твой дебют. Может быть, если мы останемся на неделю или две, кто-нибудь из моих друзей даст бал.
— Нет, нет, папа! — быстро сказала Девайна. — Мы должны подумать о маме. Она действительно была очень больна, потому что так волновалась о тебе. Я уверена, что сэр Уильям Дженнер посоветовал бы ей уехать из города.
— Тогда так и сделаем, — ответил сэр Теренс, — и спасибо тебе, моя дорогая, зато, что ты такая отзывчивая.
Девайна встала и обвила его шею руками.
— Самое главное, что с тобой все в порядке, — сказала она.
Она радовалась за отца, но, произнося эти слова, она думала о герцоге.
Теперь она была почти абсолютно уверена, что больше никогда его не увидит.
На следующее утро она отвезла чемодан к Люси. Хотя было еще рано, но, к ее удивлению, в магазине находилось довольно много покупателей.
Ей пришлось прождать наверху почти час, прежде чем Люси к ней присоединилась.
— О, Девайна! — воскликнула она. — Я едва могу в это поверить, но у меня полно новых заказов!
— Для костюмированных балов?
— Конечно, — ответила Люси, — и трое клиентов уже заказали наряд Королевы фей! Девайна хлопнула в ладоши:
— На это я и надеялась, и теперь приглашение леди Брант сыграло свою роль!
Люси оглянулась, как будто боялась, что их кто-то может подслушать.
— Никому никогда не говори, что ты это сделала, — сказала она. — Все ужаснутся! Когда мои клиенты спрашивали меня, кто ты, я сказала правду и объяснила, что тебя сопровождала твоя мать.
Девайна коротко вздохнула.
Она знала, что со стороны Люси это было весьма разумно.
Но не могла не думать, что это означало продолжение лжи.
— А теперь расскажи мне о Hope! — настаивала Люси.
Девайне было легко описать дом, игру в поло и, конечно, бал, где она была в костюме феи.
— Как тебе понравился герцог? — спросила Люси.
Девайна знала, что это был неизбежный вопрос и Люси пыталась узнать, как он к ней относился.
— Он очарователен, — удалось ей сказать спокойно, — и, конечно, никто не мог бы быть лучшим хозяином.
И поскорее заговорила о других гостях.
— Леди Люсиль Хедли была там? — поинтересовалась Люси.
— Да, и она прекрасно выглядела! — откликнулась Девайна, — но она явно недолюбливает других женщин!
Люси рассмеялась:
— Я тоже так думаю! — Она вздохнула. — Ну, я рада, дорогая, что все прошло без осложнений.
— Я кое-что должна тебе сказать, — тихо сказала Девайна.
— Что именно?
— Папа вернулся, и я не рассказала ни ему, ни маме, где была.
— Нет, конечно, нет! — воскликнула Люси. — Это было бы огромной ошибкой, и я уверена, они рассердились бы из-за того, что я тебя поощряла.
— Завтра мы возвращаемся в поместье, — сказала Девайна, — и мама так счастлива, что папа вернулся, и, конечно, скоро поправится.
— Я в этом уверена, — согласилась Люси. Девайна поднялась.
— Спасибо, спасибо тебе, Люси, благодаря тебе я пережила самые удивительные события в моей жизни!
— Надеюсь, у тебя их будет еще много!
— Сомневаюсь, — откликнулась Девайна. — Ничто не может быть таким очаровательным, как Бал в Мальборо-Хаус, таким величественным, как Нор!
Ей хотелось добавить: «И никто не будет таким красивым, волнующим и изумительным, как герцог Норминстер!»
Она думала о нем всю обратную дорогу в Айлингтон. Фантазировала о том, что он решил, обнаружив, что она опять исчезла, жалела, что не оставила ему записку, но вряд ли сумела что-то написать, не прибегая ко лжи.
Она любила его и поэтому не хотела этого делать.
«Скоро он забудет обо мне», — сказала она себе. Но эта мысль повергла Девайну в отчаяние, ведь она его не забудет никогда.
После ленча в их маленьком домике в Айлингтоне ее отец сказал:
— Мне нужно зайти к графу Гранвиллу отчитаться о моей миссии в Ассаме.
Леди Брантфорд быстро заснула, приняв прописанное сэром Уильямом Дженнером лекарство. Девайна знала, что она проспит по меньшей мере два-три часа.
Дом казался очень тихим и спокойным, она нашла книгу об Индии, которую хотела прочесть, но ей было трудно сосредоточиться.
Она могла думать лишь о герцоге, о прелести Нора и о чудесных норминстерских лошадях.
Она видела, как он сидит во главе стола и кажется членом королевской семьи.
Она видела, как он мчится рядом с ней на черном жеребце.
Она помнила их чудесный вальс.
Но лучше всего она помнила, как он отыскал ее в лабиринте, отнес в дом и поцеловал в спальне рядом с его собственной.
Эти воспоминания возродили чувства, вспыхнувшие в ее душе благодаря ему.
Она снова ощущала, как ее тело дрожит, а душа словно уносится в небо.
«Я люблю его… Я люблю его!»— снова подумала она.
Она знала, что будет вспоминать его до конца своей жизни.
Она не слышала стука в дверь и вздрогнула, услышав полный благоговения голос Эми.
— Герцог Норминстер, мисс Девайна!
Секунду Девайна думала, что это сон.
Герцог, высокий, широкоплечий, красивый, как будто заполнил собою всю комнату.
Словно загипнотизированная им, она не могла сдвинуться с места.
Когда он подошел, ей все же удалось подняться ему навстречу. Книга об Индии упала на пол.
— Так, значит, вы здесь! — произнес герцог. Казалось, слова взрываются, слетая с его губ. Поскольку Девайна молча смотрела, он продолжал:
— Как вы могли сбежать, оставив меня обезумевшим от мысли, что я больше никогда вас не найду?
— Я-я и не хотела, чтобы вы н-нашли меня. Ее голос был очень слабым и испуганным.
— Почему?
Девайна взглянула в сторону, и краска вновь вернулась на ее щеки.
— Я. — я не хотела, чтобы вы узнали, что я… обманула вас.
— Выдавая себя за леди Брант? — спросил он. — Конечно, с вашей стороны было совершенно возмутительно отправиться в Мальборо-Хаус вместо нее! И в то же время это был очень мужественный поступок!
— К-как вы… узнали? — прошептала Девайна.
— Ваша подруга, мадам д'Арси, сказала мне.
— Люси сказала вам?
Девайна в изумлении уставилась на него.
— Мне было нелегко убедить ее сделать это, — сказал герцог. — Но в конце концов она сдалась.
— Я не могу в это поверить! — ужаснулась Девайна. — Ведь это Люси сказала, что… никто не должен… знать, что я… поступила так… плохо.
— Не то чтобы плохо, — отозвался герцог, — но, конечно, очень неожиданно, и это непременно вызовет сплетни.
— О… пожалуйста… не говорите… никому! — умоляюще произнесла Девайна, — и я очень удивлена, что… Люси рассказала… вам!
— У меня была уважительная причина, — ответил герцог.
— Я… я не могу представить… что бы это… могло быть.
Говоря это, она думала, что уж очень было непохоже на Люси выдать ее.
Она теперь боялась, что ее отец и мать узнают, что она была в Мальборо-Хаус и в Hope.
— Если вам любопытно, — сказал герцог, — то я скажу вам, почему ваша подруга Люси сказала мне правду.
— Мне… не только… любопытно, ноя и… очень сердита… на нее! — ответила Девайна.
— Я сказал ей, — медленно сказал герцог, — что я влюблен в леди Брант! И что я намереваюсь жениться па ней.
Девайна смотрела на него не в состоянии поверить в то, что только что услышала.
— Вы… ей сказали… что?
— Что я люблю вас, — спокойно повторил герцог, — и я думаю, дорогая, что и вы любите меня.
— Но вы думали, что я… вдова!
— Вы сказали мне об этом, — ответил герцог — Но я сомневался в этом почти с первой минуты, как вас увидел, а когда я поцеловал вас, то понял, что это не правда.
— К-как, вы могли… узнать об этом.
— Потому что вас никогда никто не целовал! — сказал герцог. — Это правда, не так ли? Скажите мне, что это правда!
Девайна дрожала, но взглянула на него.
— Только. — вы, — прошептала она.
Герцог привлек ее к себе.
Он начал целовать ее — дико, страстно, требовательно, как будто боялся снова ее потерять.
Он целовал ее до тех пор, пока стало невозможным дышать, думать.
Девайне показалось, что они очутились на небе и окружены звездами и луной.
— Я… люблю… тебя! — сказала она, когда смогла говорить.
— А я обожаю тебя! — ответил герцог, — когда, мое сокровище, ты выйдешь за меня замуж? Девайна спрятала лицо на его плече. Она не отвечала, и через секунду он сказал:
— Я не могу поверить, неужели ты собираешься мне отказать?
— Н-но… ты такой восхитительный… такой великолепный, изумительный, — прошептала она, — что я боюсь, что… надоем тебе.
Герцог улыбнулся:
— Тебе придется заняться более важными вещами.
— Чем., же?
— Любить меня, заботиться обо мне и спасать меня, как ты это уже сделала. Он крепче сжал ее в объятиях.
— Без тебя, Девайна, мое дорогое сокровище, я был бы сейчас намного беднее, а к тому же испытал бы унижение от необыкновенно умной пары мошенников!
Девайна вздохнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15