но заслуги ее в истории развития химии громадны: учение Б. о конституции или рациональном составе химических соединений является одним из необходимых выводов этой теории. Рациональный состав, названный им так в отличие от эмпирического, узнается по ближайшим составным частям соединения; определение его Б. считал одной из главных задач химии. В вышеприведенном примере окись бария и серная кислота являются такими ближайшими составными частями серно-бариевой соли. В связи с этим стоит установление Берцелиусом химической номенклатуры и химических знаков (формул), всесветное употребление которых всего лучше доказывает их целесообразность и удобство. В истории развитии органической химии Б. играл также весьма видную роль: помимо проведения здесь тех же принципов, которых он держался при изучении минеральных соединений, ему принадлежит установлено понятия об изомерии, на основами, как собственных, так и ранее известных фактов. Им же отличены специальные случаи изомерии: полимерия и метамерия. Идеи Б. имели громадное влияние на современные ему химические умы. В числе учеников Б. стоят такие люди, как Вёлер, Митчерлих, Хр. Гмелин; оба Розе, Магнус, Науман и др. Научно литературные труды его весьма многочисленны и обширны. По предложению стокгольмской академии Б. составлял в продолжение 27 лет «Arsberattelser от framstegen i fysik och kemie» (27 вып., Стокг. 1820 – 1847), переведенный на нем. яз. Вёлером. Гмелиным и др. под заглавием: «Jahresbericht uber die Fortschritte der Chemie und Mineralogie» (т. 1 – 27, Тюб., 1821 – 1848). Но наиболее капитальным трудом Б. является учебник химии: «Larebok i kemien» (3 т. Стокгольм 1808 – 18)8; 6 т. 1817 – 30), переведенный на франц. яз. Журналом (с поправками и дополнениями автора, Пар., 1829), на английский, итальянский, голландский и немецкий (Блёде, Пальмштедтом и Вёлером, 4 т. Дрезд. и. Лейпц. 1825 – 31; 4 изд. 10 т., 1835 – 41; 5 изд. Дрезд. и Лейпц., 10 т. 1843 – 47). Этот учебник представляет верную картину знаний того времени: 4 первых тома посвящены минеральной химии, в 5 и 6 трактуется о продуктах растительного царства, а два последних заключают в себе химию животных веществ. В этом труде Б. не столько поражает та выдающаяся роль, которую он играл в развитии химии собственными открытиями, сколько его склонность к обобщению. Кроме только что упомянутых сочинений, Берцелиусу принадлежит еще много крупных работ: «Afhandlingar i fysik, kemie och mineralogie» (6 т., Стокг., 1806 – 08); «Forelasningar idjurkeтиеп»(2 т., Стокгольм, 1806 – 8); «Ofversigt on djurkemiens framsteg» (Стокг., 1812; перев. на нем. яз.); «О составе животных жидкостей» (перев. на нем. Нюрнб. 1815); «Новая минералогическая система» (перев. на нем. яз. Гмелиным и Пфаффом, Нюрнб., 1816); «Опыт теории химических пропорций» (перев. на нем. яз. Блёде, Дрезд., 1820 г. и на фр. Пар., 1812 и 1835); «О применении паяльной трубки в химии и минералогии» (Стокг., 1820, перев. на нем. яз. Нюрнб., 1821; 4 изд. 1844); «О составе сернистых щелочей» (на нем. яз. перев. Пальмштедтом, Нюрнб., 1822). В 1855 г., в Стокгольме, Берцелиусу воздвигнута колоссальная бронзовая статуя.

Бессемер

Бессемер (Генрих Bessemer), родился в 1813 году в Гертфордшире, известен своими изобретениями и улучшениями в области механики и металлургии (в особенности по части железного производства). Способ переработки чугуна в сталь, носящий его имя, бессемерование, произвел целый переворот в сталелитейной промышленности. Введен он в 1856 г. и отличается своей простотою: в расплавленный чугун вдувается сильная струя воздуха, причем углерод чугуна выгорает. Развивающееся при этом громадное количество тепла делает почти излишним применение горючего материала; вся операция совершается в несколько минут и дает сразу большие количества литой стали.

Бестужев

Бестужев (Александр Александрович), более известный под псевдонимом Марлинского, род. 23 окт. 1797, убит на Кавказе 7июля 1837 г.) – беллетрист и критик, сын Александра Федосеевича Б-ва (1761 – 1810), издававшего вместе с И. П. Паниным в 1798 г. «Санкт-петербургский журнал» и составившего «Опыт военного воспитания относительно благородного юношества». Воспитывался в горном корпусе, затем был адъютантом главно управляющих путями сообщения ген. Бетанкура и герцога Вюртембергского и наконец, с чином штабс-капитана перешел в л.-гв. драгунский полк. За участие в заговоре декабристов 1825 г. был сослан в Якутск, а оттуда в 1829 г. переведен на Кавказ солдатом. Участвуя здесь во многих сражениях, он получил чин унтер-офицера и георгиевский крест, а затем был произведен и в прапорщики. Погиб в стычке с горцами, в лесу, на мысе Адлере; тело его не найдено. На литературное поприще Б. выступил в 1819 году, с стихотворениями и небольшими рассказами, печатавшимися в «Сыне Отечества» и «Соревнователе просвещения», а в 1820 г. был избран в члены петербургского Общества любителей российской словесности. В 1821 г. напечатана отдельной книжкой его «Поездка в Ревел», а в 1823 – 25 гг. он вместе с К. Ф. Рылеевым, издавал альманах «Полярная Звезда». Этот альманах, – по своему времени, весьма замечательное литературное явление, – был встречен общим сочувствием; вокруг молодых, талантливых и любимых публикой редакторов, соединились почти все передовые представители нашей тогдашней литературы, включая и Пушкина, который из Одессы и потом – из псковской своей деревни поддерживал с Б. оживленную переписку по литературным вопросам и посылал ему свои стихи. В «Полярной Звезде» Б. выступил не только как романист («Замок Нейгаузен», «Роман в семи письмах», «Ревельской турнир», «Изменник»), но и как критик: его обзоры старой и современной изящной литературы и журналистики обратили на себя общее внимание и вызвали оживленную полемику. Это было время, когда в нашей литературе. благодаря в особенности произведениям Пушкина, был поставлен ребром вопрос о форме и содержании художественного творчества, – вопрос о гак наз. «классицизме» и «романтизме». Все молодые и свежие литературные силы, вслед за Пушкиным, стали под знамя нового направления, которое окрестили названием «романтизма» и которое, в сущности, было практическою проповедью свободы художественного вдохновения, независимости от признанных литературных авторитетов. как в выборе. содержания для поэтических произведений, так и в приемах его обработки. Горячим и ревностным защитником этого направлении явился и Б. Он резко и, вместе с тем, остроумно попадал на защитников старого псевдоклассицизма, доказывая, что век этого направления, как и создавшая его эпоха пудреных париков, миновали безвозвратно, и это литературные староверы, продолжая загромождать словесность этою мертвечиною, только вредят и мешают свободному развитию дарований. Отрицание классических правил и приемов, как ненужного старого хлама, и требование для поэтического творчества полной, ничем не стесняемой свободы – таковы были основные понижения критики Б. Идеальными типами поэтов художников он ставил Шекспира, Шиллера, в особенности же Байрона и (впоследствии) Виктора Гюго. Не отличаясь глубиною взгляда, критические статьи Б. производили, однако же, сильное впечатление своею пылкостью, живостью и оригинальностью; они всегда вызывали более пли менее оживленный обмен мнений, всеми читались и обсуждались и, таким образом, будили в нашей литературе критическую мысль в то время, когда наша литературная критика была еще, можно сказать, в зародыше. Белинский признал за этими статьями Б. «неотъемлемую и важную заслугу русской литературе и литературному образованию русского общества», прибавив к этому, что Б. «был первый, сказавший в нашей литературе много нового», так что критика второй половины 20-х годов была, во многих отношениях, только повторением литературных обозрений «Полярной Звезды».
Декабрьские события 1825 г. на время прервали литературную деятельность Б. Уже отпечатанные листы «Полярной Звезды» на 1826 г. с его статьею были уничтожены; сам он сначала был отвезен в шлиссельбургскую крепость, а затем сослан в Якутск. Здесь он ревностно изучал иностранные языки, а также знакомился с краем, нравами и обычаями местных жителей; это дало содержание нескольким этнографическим его статьям о Сибири, Здесь же им начата повесть в стихах под заглавием: "Андрей, князь Переяславский, первая глава которой, без имени и согласия автора, напечатана в Спб., 1828. В следующем году Б. был переведен на Кавказ, рядовым, с правом выслуги. В первое время по приезде, он постоянно участвовал в различных военных экспедициях и стычках с горцами, а к литературе получил возможность вернуться только в 1830 г. С этого года, сначала без имени, а потом – под псевдонимом Марливского.в журналах все чаще и чаще появляются его повести и рассказы («Испытание», «Наезды», «Лейтенант Белозор», «Страшное Гадание» «Аммалатбек», «Фрегат Надежда» и пр.) изданные затем, в 1832 г., в 5ти томах (под заглавием: «Русские повести и рассказы» и без имени автора). Вскоре понадобилось второе издание этих повестей (1835 с именем А. Марлинского); затем ежегодно выходили новые тома; в 1839 г. явилось третье издание, в 12-ти частях: в 1847 – четвертое. Главнейшие повесть М. перепечатаны в 1880-х гг. в «Дешевой библиотеке» А. С. Суворина.
Этими своими произведениями Бестужев Марлинский в короткое время приобрел себе огромную известность и популярность в русской читающей публике. Всякая новая его повесть ожидалась с нетерпением, быстро переходила из рук в руки, зачитывалась до последнего листка; книжка журнала с его произведениями делалась общим достоянием, так что его повесть была самой надежной приманкой для подписчиков на журналы и для покупателей альманахов. Его сочинения раскупались нарасхват и что гораздо важнее – ими не только все зачитывались, – их заучивали наизусть. В 30-х годах Марлинского называли «Пушкиным прозы», гением первого разряда, не имеющим соперников в литературе... Причина этого необыкновенного успеха заключалась в том, что Марлинский был первым русским романистом, который взялся за изображение жизни русского общества, выводил в своих повестях обыкновенных русских людей, давал описания русской природы, и при этом, отличаясь большою изобретательностью на разного рода эффекты, выражался особенным, чрезвычайно и. ветистым языком, полным самых изысканных сравнений и риторических прикрас. Все эти свойства его произведений были в нашей тогдашней литературе совершенною новостью и производили впечатление тем более сильное, что русская публика, действительно, ничего лучшего еще и не читала (повести Пушкина и Гоголя явились позже).
В своих романах и повестях Марлинский явился настоящим «романтиком». В них мы видим стиль и приемы, очень близко напоминающие немецкий Sturm und Drang 70-х годов прошлого столетия и «неистовую» французскую беллетристику школы В. Гюго (которым Марлинский всего больше увлекался). Как там, так и здесь, – стремление рисовать натуры идеальные в добре и зле, чувства глубокую, страсти сильные и пылкие, для которых нет иного выражения, кроме самого патетического; как там, так и здесь – игра сравнениями и контрастами возвышенного и пошлого, благородного и тривиального; во имя презрения к классическим теориям и правилам,
– усиленная погоня за красивой, оригинальной фразой, за эффектом, за остроумием,
– словом за тем, что на немецком языке эпохи Шиллера и Гёте называлось «гениальностью», а на языке поклонников и критиков Марлинского получило ироническое название «бестужевских капель». И наряду с этим – совершенное пренебрежение к реальной житейской правде и ее требованиям (которые в ту пору никому из писателей даже и не снились) и полная искусственность, сочиненность и замысла, и его выполнения. Марлинский первый выпустил в нашу литературу целую толпу аристократически изящных «высших натур», – князей Лидиных, Греминых, Зездиных и им подобных, которые живут только райским блаженством любви или адскими муками ревности и ненависти, – людей, «чело» которых отмечено особою печатью сильной страсти. Они выражают свою душевную бурю блестящим, напыщеннориторическим языком. в театрально-изысканной позе; в них «все, о чем так любят болтать поэты, чем так легкомысленно играют женщины, в чем так стараются притворяться любовники, – кипит, как растопленная медь, над которою и самые пары, не находя истока, зажигаются пламенем... Пылкая, могучая страсть катится, как лава; она увлекает и жжет все встречное; разрушаясь сама, разрушает в пепел препоны, и хоть на миг, но превращает в кипучий котел даже холодное море»... «Природа», говорит один из этих героев Марлинского, – «наказала меня неистовыми страстями, которых не могли обуздать ни воспитание, ни навык; огненная кровь текла в жилах моих»... «Я. готов», говорит другой, «источить кровь по капле и истерзать сердце в лоскутки»...И ни в том, ни в другом, ни в десятом из этих эффектных героев, в действительности, – нет ни капли настоящей крови, нет настоящей, реальной жизни, характера, типа. Все они – бледные и бесплотные призраки, созданные фантазией беллетриста романтика и лишь снаружи прикрытые яркими блестками вычурного слога. Белинский справедливо определил Марлинского, как талант внешний, указав этим и на главную причину его быстрого возвышения и еще более быстрого падения в литературе. В самом деле, им зачитывались и восхищались только до тех пор, пока в литературе не явилась свежая струя в повестях сначала Пушкина, потом – Гоголя, поставивших писателю совсем иные требования, практически указавших на необходимость свести литературу с ее отвлеченных высот на почву действительной жизни. Как только эта необходимость была почувствована, как только читатель заявил о своем желании видеть в книге самого себя и свою жизнь без риторических прикрас, – он уже не мог по прежнему восхищаться «летальностью» Марлинского, и любимый ими писатель скоро был оставлен и забыт.
Лучшими из повестей Марлинского считаются: «Фрегат Надежда», «Аммалатбек», «Мулла Нур» и «Страшное Гадание». В его повестях из кавказской жизни заслуживают внимания интересные картины природы и нравов, но действующие среди этой обстановки татары и черкесы наделены чрезвычайно «неистовыми» байроновскими чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121