Ведь психика репликата откорректирована. Чуть-чуть, но откорректирована. Чтобы репликат не смог взбунтоваться против своего( первоисточника. И потому Дорис Пайк не могла убить Фанни Флакс. Просто не могла физически -- как вы не можете сейчас взять и взлететь под потолок.
-- И вы можете доказать это?
-- А то как же? Но не думайте, будто я таскаю доказательства с собой. Они спрятаны в надежном месте. Если мы с вами сговоримся(
-- И вы не боитесь, что ваши( добрые самаритяне не погладят вас по головке за такую болтливость?
-- А мне уже все равно. Я ушел из клиники. Сбежал. Гореть им вовек в гиене огненной! Я отдал им тридцать лет, тридцать лет за гроши. И отдал охотно, добровольно( Потому что перед нами--мелочью--вешали ослиную морковку. Если с вами что-то случится, фирма лечит бесплатно. Любая трансплантация, любой репликат( Мой дед умер от рака. Мой отец умер от рака. Теперь пришел мой черед. И что же? Меня надули. Будь они прокляты, как они меня надули! Ну и я их надул. Я сбежал. И ваши деньги нужны мне для того, чтобы( Нет, не лечиться, конечно, это бессмысленно, я знаю. Но по-человечески прожить оставшееся. Полгода, год -- от силы. Но -- как хочу, мистер Вестман, И плевать мне на них! Я сумею удрать туда, где они меня не найдут. И прожить спокойно. Есть и пить -- что хочу. Спать где хочу и с кем хочу.
-- Хорошо, -- кивнул Олаф. -- Это ваши проблемы, мистер О(Мур. Но я должен видеть доказательства. Своими глазами. Чтобы убедиться, насколько весомы они для суда. И если они окажутся таковы -- что ж, мой клиент заплатит вам. Это я гарантирую.
-- Прекрасно. Тогда -- завтра. Только не здесь. Скажем( В верхнем баре "Амбассадора". В три.
IV
-- Где же документы? -- требовательно спросил, подаваясь вперед, Мак-Манус. -- Показывай!
-- Рад бы( -- развел руками Олаф. -- Вечером того же дня Пэдди О(Мур выбросился из окна своего номера в "Амбассадоре". Одиннадцатый этаж(
-- Добрые самаритяне?
-- Трудно сказать. Может быть. Он сильно недооценивал их, это ясно. Такая организация, существуй она на самом деле, должна быть если не всеведущей и вездесущей, то около того. Но, возможно, он просто решил выйти из игры. Без посторонней помощи. В его состоянии(
-- Ты пробовал докопаться?
-- Пытался. Но я не в ладах с тамошней полицией. У лейтенанта Файруэлла шерсть встает дыбом при одном моем имени.
-- И ты сдался?
-- Отступил, скажем там. У меня ведь нет гарантий, что вся история -не плод больного воображения О(Мура( И решил посоветоваться с тобой.
Олаф не первый раз прибегал к помощи могучего компьютера, скрытого под черепной коробкой Мак-Мануса. Со стороны, возможно, такой альянс и мог показаться странным -- частный детектив и профессор-антрополог. Но Мак-Манус не был заурядным ученым. И не только в том смысле, что как ученый он был незауряден, -- это само собой. Но к тому же он обладал феноменальной памятью, острым мышлением и искренним интересом к любым загадкам -- будь то поиски снежного человека или раскрытие какой-нибудь криминальной истории, на которой многие уже сломали себе зубы. Более того, Олаф был одним из немногих, кто знал, что за псевдонимом Эллери Стаут, которым был подписан не один десяток нашумевших детективов, скрывался на самом деле Магнус Мак-Манус. Он был вхож в самые неожиданные круги, обладал самыми непредсказуемыми связями, и потому их союз с Олафом Вестманом, постепенно превратившийся в дружбу, был вполне естественным и органичным. В наиболее сложных случаях, когда Олаф готов был уже спасовать, он превращался просто в руки, управлял которыми мозг Мак-Мануса. И при этом в Олафе не возникало даже тени зависти, такое положение не порождало у него даже намека на комплекс неполноценности, потому что( Нет, не мог он рационально объяснить, почему. Потому, что это был Магнус. И все тут.
-- Плохо, -- помолчав, констатировал Магнус.
-- Сам знаю.
-- Очень плохо, -- медленно повторил Мак-Манус. -- Видишь ли, Олаф, похоже, что все рассказанное тебе О(Муром -- правда.
-- Правда?
-- Я не случайно переспросил, когда ты впервые упомянул о Санта-Нинье. Не впервые всплывает это райское местечко( И Интернат имени Флоренс Найтингейл тоже упоминался( Было года три-четыре назад такое( Тебе ничего не говорят фамилии Крайнджер и Хотчич?
Олаф добросовестно порылся в памяти.
-- Нет.
-- Была статья Эллен Хилл в "Инкуайер". Об этих двоих и об этом самом интернате. Сенсация! Но( Все как-то тихо и незаметно увяло. Опытной рукой было сделано, чисто, аккуратно. Так что, друг мой, ты вышел на чужие следы. И горячие. Будь у нас документы О(Мура( Да и то не уверен.
-- Так что же, лапки задрать?
-- Зачем? Ты знаешь теперь, что Дорис Пайк не могла убить. И хотя на сегодня это недоказуемо -- это уже немало. Остается найти подлинного убийцу. Ведь твое дело -- защита Дорис Пайк, не так ли?
-- Так. Но где искать, Магнус? Я переворошил все. Никакого третьего, неизвестного, в этом деле нет.
-- Нет( -- протянул Магнус. -- Нет( Ну и правильно, что нет.
-- То есть?
-- Господи, Олаф, но сколько же можно бродить с завязанными глазами? Сними ты повязку, черт возьми!
Приложил-таки его Магнус. И, возможно, за дело. Но -- легче-то не стало!
-- Я бы и рад, Магнус, но как?
-- Если А не может быть убийцей В, а С не существует в природе, то логично предположить(
"Где были мои глаза",--подумал Олаф(
-- Ты хочешь сказать?..
-- Да.
-- Фанни Флакс? Но зачем, почему?
-- Это как раз просто. Даже слишком просто. Но только сейчас нам нужны не психологические изыски. Нам нужны доказательства. Согласен?
-- Еще бы.
-- А вот с этим дело у нас обстоит худо. Из рук вон худо. Не задевая наших добрых самаритян, доказать существование двойника Дорис Пайк невозможно. А ведь только наличие двойника объясняет все. Пожар нужен был не для того, чтобы замести следы преступления. Ведь его трактовали именно так. И я сначала думал о том же. И еще о том, что преступнику не повезло -пожарные приехали слишком быстро, труп не успел сгореть. Но ведь этого и не требовалось! Преступнику удалось все, чего он добивался: труп стал неузнаваемым, никто не нашел бы сходства в чертах Фанни Флакс и Дорис Пайк. А обгоревшие пальцы не давали возможности установить идентичность отпечатков. И керстограммы в мажордоме были уничтожены как свидетельство полной идентичности их голосов. Так что, положа руку на сердце, я не представляю себе, как пробить стену улик, воздвигнутую Фанни Флакс. Если только нам не поможет чудо(
-- Ну, с чудесами в наш век небогато( Если не говорить о чудесах науки.
-- Чудеса науки? -- Магнус задумался. -- Постой-ка( Черт возьми! Слушай, Олаф, что важнее: буква или дух?
-- Не понимаю
-- Хорошо, сформулируем иначе: торжество справедливости или способ, которым она восторжествует?
-- Справедливость, конечно, -- чуть пожал плечами Олаф. -- Ради справедливости я могу поступиться совестью. С ней я сговорюсь. Но что ты задумал?
-- Подожди немного, -- сказал Магнус, -- я сейчас.
Он вернулся в кабинет минут через десять--довольный донельзя, улыбающийся, хлопнул Олафа по плечу:
-- Ну, давай расплачивайся -- и вперед. К чудесам науки и техники.
V
Назвать скорость, с какой примчался Лаверкрист, рекордной -- значило ничего не сказать.
-- Вы гений, мистер Вестман, клянусь! -- чуть ли не закричал Лаверкрист, едва оказавшись на пороге кабинета Олафа.
Олаф улыбнулся.
-- То есть?
-- Губернатор подписал месячную отсрочку.
-- Прекрасно.
-- И Айрин утверждает, что пересмотр дела гарантирован и что Дорис будет освобождена за отсутствием состава преступления не позже чем через две недели.
-- Что ж, я был бы последним идиотом, если б не согласился с миссис Даблуайт, -- снова улыбнулся Олаф. Айрин Даблуайт была адвокатом Дорис Пайк, и не далее как четверть часа назад Олаф имел с ней весьма основательную беседу по телефону, беседу, закончившуюся к обоюдному удовлетворению.
-- Мистер Вестман, вы сказали, что полиция обнаружит дневник Фанни Флакс, -- и полиция нашла его. Вы сказали, что на этом основании можно будет добиться отсрочки, -- и отсрочка подписана. Но(
-- Что?
-- Что там, в дневнике? Вы знаете?
-- На что бы я годился, если б не знал?
-- Значит, это вы первым нашли дневник?
-- Конечно.
-- Тогда при чем здесь полиция?
-- Видите ли, мистер Лаверкрист, всегда лучше, если улики находит сама полиция. Правда, иногда ей приходится подсказывать -- что ж, для того и существуют такие, как я.
-- И спасибо вам за это! Но( Скажите( Айрин еще не видела дневника, она только говорила с инспектором Древерсом, и он заверил ее( Что там, в дневнике?
-- Вы хотите знать это? Зачем? Разве не главное для вас -- жизнь Дорис Пайк? Какое вам дело, мистер Лаверкрист, зачем и почему решила покончить с собой незнакомая вам больная женщина?
-- Но ведь это касается Дорис( И к тому же -- я должен знать это. В конце концов, для меня это и профессиональный интерес(
-- Ах так, -- Олаф постарался виду не подать, несколько ему противен такой поворот. -- В сущности, после того как аутентичность текста установлена экспертизой и свидетельскими показаниями(
-- Как?
-- Видите ли, мистер Лаверкрист, Фанни Флакс уничтожила керстограмму своего голоса, заложенную в мажордом, как, впрочем, и все остальные. Но не бывает идеальных преступлений. Она забыла о своей машине. Знаете, такой специальный "форд-универсал" для инвалидов, куда можно въехать сзади на кресле-каталке и зафиксировать ее на водительском месте. Часть команд в таких машинах подается голосом. Уничтожить керстограмму в машине миссис Флакс забыла, как полиция забыла машину проверить. И мисс Зайак сразу же узнала голос Фанни Флакс. Так вот, поскольку аутентичность текста не вызывает никаких сомнений, инспектор Древерс, я думаю, предоставит в распоряжение адвоката копию. Вы сможете с ней ознакомиться -- дня через два-три.
-- Только? А раньше?
-- Раньше? -- Олаф задумался. А черт с ним, решил он вдруг, в конце концов, он немногим рискует. Зато любопытно будет посмотреть( -- Что ж, можно и раньше.
Он подошел к маленькому стенному сейфу, достал оттуда коробочку -стандартный сафьянопластовый футляр для кассет кристаллопамяти. Несколько секунд Олаф подержал футляр в ладони, потом повернулся и протянул его Лаверкристу. -- Прошу. Только учтите -- копию я снимал на свой страх и риск. Так что помалкивайте об этом, идет?
-- Конечно! -- Лаверкрист схватил футляр, раскрыл. Зеленый кристалл искристо вспыхнул в солнечном луче. -- Я могу воспользоваться вашим кристаллофоном?
-- Пожалуйста.
-- Хотя нет, постойте. Это( Это надо отметить. Нет-нет, по-настоящему мы отметим потом, вместе с Дорис. А сейчас -- давайте мысленно выпьем. За ваш успех и за(
-- Ну зачем же мысленно, -- перебил Олаф, Высокопарные излияния Лаверкриста раздражали, но вместе с тем занимали его. Он подошел к бару, открыл.
-- Что вы предпочитаете, мистер Лаверкрист?
-- Джин, если не возражаете.
Хоть что-то мужское в этом человеке! Даже странно -- он должен бы предпочесть какую-нибудь коктейльную бурду( Олаф плеснул в стаканы на два пальца "гордона", добавил горького индийского тоника.
-- Прошу.
-- Мистер Вестман, когда я впервые шел к вам, у меня не было даже тени надежды. Все кончено, считал я, и хотел лишь успокоить совесть, чтобы знать, что сделано все, не упущен ни малейший шанс, самая ничтожная вероятность. Мир казался мрачным и безнадежным. Потому что из него уходила -- навек, а это страшное слово, клянусь,-- Дорис. Ее красота. Ее обаяние. Ее талант. Вы даже представить себе не можете, что это такое -- талант Дорис Пайк. Ее дар перевоплощения. Дар понимания( Я писал для нее тринадцать лет. Все лучшее, что я сделал, -- было для нее. И теряло без нее смысл. Вы не просто вернули мне Дорис, женщину, которую я люблю, вы вернули мне смысл и цель жизни, мистер Вестман! И я хочу выпить за вас, маг и волшебник!
"Ну и ну, -- подумал Олаф, -- вот это фонтан!" Однако он выпил и, поставив стакан, стал смотреть, как Лаверкрист чуть подрагивающими от волнения руками вставляет зеленый синтетический камешек в гнездо кристаллофона.
-- Действуйте, -- сказал Олаф Лаверкристу. -- А я с вашего позволения покину вас ненадолго.
Сценарист молча кивнул.
Когда сорок минут спустя Олаф вернулся в свой кабинет, Лаверкрист сидел перед кристаллофоном. В руке у него был пустой стакан, а рядом стояла бутылка "гордона", позаимствованная из Олафова бара. Бутылка была уже на треть пустой. "Вот и доверяй этим писателям," -- подумал Олаф, внутренне улыбаясь. Всякую восторженность с Лаверкриста как рукой сняло.
-- Это( правда, мистер Вестман? -- медленно спросил он, не поднимая глаз.
-- Что именно?--поинтересовался Олаф, сделав вид, будто не понял. Играть -- так играть до конца.
-- Эта больница( Двойники( Моя Дорис -- чудовище Франкенштейна?!!
-- Ну уж и чудовище( А в остальном, по-видимому, правда.
-- Боже мой( -- Лаверкрист налил себе, выпил залпом. -- Если бы я знал, если бы я только знал(
-- И что было бы? Вы не стали бы спасать Дорис Пайк?
-- Спасать? Нет( То есть, да. Конечно, стал бы. Но( С ума сойти!..
Лаверкрист встал.
-- Чек на столе, мистер Вестман. Вы свое дело сделали. Спасибо. Я выписал на двадцать пять тысяч, а счет за расходы пришлите, я оплачу. Да( А вот как теперь жить?..
Олаф долго смотрел ему вслед. Вот так-то. Маленький зеленый камешек оказался пробным камнем. И со всей безжалостной очевидностью продемонстрировал, кто чего стоит.
Чего стоит этот( король киносценаристов, например. Он мог любить Дорис Пайк, восхищаться ею, а стоило ему узнать--и притом вот так, из исповеди женщины, которая вполне могла оказаться душевнобольной, например,--узнать, что Дорис Пайк человек, но не рожденный женщиной, и она сразу же стала для него чудовищем Франкенштейна. Киноштамп, И все кончено. Как, оказывается, это просто!..
Или чего стоит Магнус. Наверное, ему это тоже далось непросто. Сложнее даже, чем Олафу, потому что плох тот частный сыщик, которому ни разу не доводилось вступать в конфликт с законом. В конце концов, сколько раз проникал он в чужие дома без благословения прокурора или выуживал из человека сведения вопреки пятой поправке к конституции( Магнус -- иное дело( И тем не менее именно ему первому пришел в голову этот фокус -воспользоваться тем же оружием, что Фанни Флакс.
1 2 3 4