Начал он кампанию с того, что отправил на «Великую стену» шпионов и разведчиков, которые должны были захватить и привести осведомителей.
Шпионаж и хитрость играли видную роль в завоевании монголами Китая. Однажды Чепе сделал вид, что бросает своей обоз, затем быстро вернулся и разгромил китайский гарнизон, вышедший из неприступной крепости, чтобы захватить брошенные повозки, припасы и другие трофеи.
В 1214 году Субудаю было поручено изучить положение в Северном Китае. Талантливый молодой командир фактически исчез на несколько месяцев, лишь изредка посылая рапорты о состоянии своих лошадей. Но когда он вернулся, то привез с собой изъявление покорности Кореей. Не встречая серьезного сопротивления, он попросту продвигался вперед (как позднее в Европе), пока не приходил в новую страну и не подчинял ее себе. Наступающая монгольская армия всегда имела в своем составе переводчиков («мандаринов») для организации управления захваченными районами и коммерсантов, которых можно было использовать в качестве шпионов. Эти «коммерсанты» вербовались из разных народов.
Когда конные орды Чингис-хана наступали в Китае или в странах ислама, впереди каждой колонны двигались патрули и разведчики, но и их опережали торговцы-шпионы, которые группами по два-три человека усердно собирали всякого рода сведения.
Помимо коммерсантов, действовавших как шпионы, или шпионов, выдававших себя за коммерсантов, в монгольских армиях имелись разнообразные типы наемников-солдат, стекавшихся со всех концов Европы. Слава монгольских завоевателей постоянно привлекала авантюристов, стремившихся .нажиться в рядах армии победителей. Иностранцы, наделенные военными способностями, служили в армии Чингис-хана или в войсках его наследников. Одной экспедицией монголов командовал английский рыцарь, дослужившийся до высокого поста в армии азиатского деспота.
Чингис-хан, обычно пользовавшийся услугами шпионов, понимал, однако, опасность контршпионажа и жестоко расправлялся с теми, кого разоблачал как вражеских лазутчиков.
В завоевательских планах, которые проводились монгольскими полководцами с неизменным успехом вплоть до 1270 года, когда мамелюки (личная гвардия магометанских государей и наместников Египта) остановили их наступление на Египет, предусматривались также засылка шпионов и захват пленных в качестве осведомителей; этих пленных допрашивали для получения информации, которую можно было бы использовать при проверке данных, доставленных шпионами.
ДАНИЕЛЬ ДЕФО - СЕКРЕТНЫЙ АГЕНТ КОРОНЫ
Творец бессмертной книги об искателе приключений Робинзоне Крузо признался, что королева Анна использовала его для «некоторых почетных, хотя и секретных услуг». Это было сказано слишком скромно, ибо Даниель Дефо - один из крупнейших профессионалов секретной службы. Он как бы олицетворял собой совершеннейшую секретную службу в период царствования последней представительницы Стюартов в Великобритании.
Дефо, мастер приключенческой фантастики, журналист и романист - напомним его «Дневник чумного года» или повесть «Мемуары рыцаря», описывающую страшное опустошение Магдебурга, - написал за свою плодотворную и полную событий жизнь сотни печатных листов; но ни одной строчки он не посвятил своей карьере секретного агента короны.
Эта сдержанность, о которой любознательное потомство может только сожалеть, и является доказательством того, что Дефо должен стоять в первых рядах тайных эмиссаров. Она явно обнаруживает ловкого, искусного агента; ибо даже лучшие из них, живя скрытно и действуя в течение многих лет, никогда не возвышались над обычной осторожностью.
Когда королева Анна в 1710 году сместила лорда Годолфина, он, передавая управление делами Англии своему преемнику Харли, лично рекомандовал новому министерству Дефо как надежного и предприимчивого политического агента. Дефо гак хорошо служил правительству вигов особенно в Шотландии и в убежищах якобитов, куда он часто являлся под чужой личиной, что пришедшие к власти тори (тори или тории - английская политическая партия, переродившаяся в современную консервативную партию; возникла в эпоху Английской революции XVII века. Приблизительно в ту же эпоху возникла партия вигов, предшественников либеральной партии XIX века. В Америке в эпоху революционных войн ториями называли сторонников союза с Англией) благоразумно решили использовать его бесспорные дарования.
Дефо было 49 лет, когда «Робинзон» широко прославлял его имя; молодые годы Дефо полны приключений. Он дважды сидел в тюрьме; в 1703 году он был выставлен к позорному столбу: злобные современники распространили даже слух, будто ему публично обрезали уши.
Всего этого нет в «материалах» о нем. Талантливая рука, сумевшая живописать Молли Флендэрс, пирата Эйвери, разбойников Шеппарда и Джонатана Уайльда, не подвергла опасности обнародования секреты английского правительства.
Мы назвали этого образцового шпиона почти совершенным воплощением секретной службы в одном лице. - такое утверждение можно легко обосновать, хотя его собственных свидетельств на этот счет не имеется. Даниель Дефо посещал Ныоингтонгскую академию, руководимую неким мистером Мортоном, где одним из его соучеников был тот самый Сэмюель Уэсли, который основал методизм.
Трое школьных друзей Дефо были повешены за участие в заговоре герцога Монмута. Есть основания полагать, что эти казни кое-чему научили Дефо, ибо в дальнейшем он всегда старался сотрудничать лишь с побеждающей стороной и быть полезным всесильным министрам.
То была смутная эпоха войн, якобитских заговоров и угрозы восстаний; столь одаренный человек, как Дефо, рисковал жизнью, отдаваясь политической секретной службе. Памфлеты он пек, как блины, с изумительной быстротой и ясностью изложения. Он заполнял своими статьями три, а иной раз и четыре страницы газет сразу: ежемесячное издание, чуть не в 100 страниц, еженедельное и выходящее три раза в неделю.
Время от времени он выпускал и ежедневную газету. Максим Горький считал «Робинзона Крузо» настольной книгой непобедимых и гордых людей; но прославленные труды Робинзона нам представляются весьма скромными по сравнению с трудолюбием творца эпопеи Робинзона. Шотландия находилась на расстоянии 400 миль; и все же, когда Дефо в одной из своих секретных миссий отправлялся в этот северный край, он продолжал писать и публиковать свои обозрения в Лондоне через день. Даже когда его заперли в Ньюгетскую тюрьму, он не переставал отправлять в типографию свои рукописи.
Дефо был не только неутомимый автор, агент или искусный пропагандист, он представлял собой целую редакцию. Вымышленными были в большинстве не только самые знаменитые из его персонажей, но и сам он отчасти являлся продуктом своего необузданного воображения. Несколько книг он издал анонимно, а своей фамилией подписывал предисловия, в которых рекомендовал эти книги вниманию читающей публики.
В письмах в редакции своих газет он расхваливал себя - и поносил себя в письмах во враждебные издания. Он поправлял себя, цитировал себя, совершал плагиаты из своих собственных трудов, которые приписывал другим. Он смело напоминал в печати себе самому о своем союзе с политическими кругами, скрытно использовавшими его для борьбы с некоторыми мероприятиями правительства.
«ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ КРАСАВИЦА»
В эпоху влияния мадам Помпадур, фаворитки короля Людовика XV, уровень французских секретных агентов пал очень низко.
Все же в середине XV1IL века в этой области выдвигается загадочная фигура авантюриста, который был воином и шпионом, дипломатом и шантажистом, и, вероятно, самым талантливым исполнителем женских ролей, какие известны в истории.
Очаровательная красавица, совершившая в 1755 году долгое и трудное путешествие в Россию в качестве тайного курьера и эмиссара Людовика XV, называлась Шарль-Женевьев-Луи-Огюст-Андре-Тимоне д'Эон-де-Бомон - шевалье д'Эон; ему угодно было посетить Петербург под видом мадемуазель Лия де-Бомон и под этой личиной расстроить план врагов Франции, окружавших в ту пору царицу Елизавету.
Международная обстановка тогда вообще была очень сложна, но в России послу Людовика было особенно трудно. Агенты английского короля Георга II были достаточно бесцеремонны, чтобы попасть туда первыми.
Король Георг подозревал, что Франция и Пруссия питают враждебные замыслы против его родины - королевства Ганновер.
Это была эпоха, когда британская корона покупала солдат на любом иностранном рынке, и британский посол при российском дворе предложил канцлеру Бестужеву-Рюмину кругленькую сумму в 50 000 фунтов стерлингов, если тот отдаст ему 60 000 крепостных крестьян в муштровку для участия в войне, цели которой были для них непонятны.
Посол Диккенс подал в отставку и был заменен Вильямом. Новый посол добился конвенции, согласно которой правительство Елизаветы Петровны соглашалось отправить 30 000 солдат в помощь королю Георгу или союзникам Ганновера в обмен на необозначенное в точности количество английского золота. Конвенция не вступала в действие немедленно, а лишь после ратификации, которая должна была состояться через два месяца по подписании соглашения.
Узнав об этом от враждебных Англии посредников, Людовик XV решил возобновить дипломатические переговоры с царицей, ход которых мог обесценить договор с англичанами. Все его попытки вступить с Елизаветой в прямое общение потерпели крах благодаря русским, настроенным дружественно к Англии, или агентам, оплачивавшимся англичанами. И когда шевалье де-Валькруасан предпринял решительные шаги к тому, чтобы лично засвидетельствовать царице свое почтение, его арестовали и посадили в крепость, обвинив в шпионаже.
Царица была окружена шпионами партии, возглавлявшейся Бестужевым-Рюминым, который не намерен был дать кому-либо возможность сорвать сделку, заключенную с английским королем.
Юный шевалье д'Эон, которому суждено было в свое время стать предметом не одного знаменитого пари, в детстве своем подавал немало надежд, хотя его мать, по невыясненным причинам, нарядила его девочкой, когда ему было четыре года, и в этом платье он ходил до семи лет.
В юности он отличался как в юридических науках, так и в фехтовальном искусстве. В пору, когда его молодые товарищи только начинали овладевать латынью, он уже имел степень доктора гражданского и церковного права и тотчас же был принят в адвокатуру родного города Тоннера. С виду хрупкий юноша, вызывавший лишь насмешки сорвиголов, посещавших лучшую фехтовальную школу города, д'Эон вскоре обнаружил такое мастерство в обращении со шпагой и рапирой, что его избрали старшиной фехтовального зала.
Гибкий ум, гармонически сочетавшийся со столь же гибким и подвижным телом, заставил шевалье покинуть Тон-нер, больше славившийся винами, чем науками или литературой. Он написал трактат о финансах Франции при Людовике XIV, что обратило на него внимание преемника этого монарха. Людовик XV намеревался использовать д'Эона, юриста и фехтовальщика, в своем министерстве финансов, которое нуждалось в ловком и умном работнике, поскольку государство все глубже увязало в трясине долгов; но внезапно возникшая нужда в даровитом секретном агенте выдвинула этого смазливого юношу на пост эмиссара в Московию.
Из всех французов он казался наиболее пригодным к тому, чтобы скрестить оружие с Бестужевым-Рюминым.
Д'Эон и его соучастник по рискованной миссии, некий шевалье Дуглас съехались в Ангальте. Дуглас, как говорили, «путешествовал для здоровья» - ироническая этикетка на французском шпионе, решившемся вложить голову в ледяную пасть петербургского гостеприимства. В поездку «с лечебной целью» Дуглас взял свою «племянницу», прелестную «Лию де-Бомон». Прибыв в Германию из Швеции, Дуглас в целях маскировки своего маршрута отправился в Богемию знакомиться с какими-то рудниками.
Его племянница, как видно не очень интересовавшаяся рудниками, была заядлой любительницей чтения. Молодому д'Эону еще до выезда из Версаля дали красиво переплетенный экземпляр «Духа законов» Монтескье, который остался единственной утехой «мадемуазель Лии», хотя ей, кажется, и нелегко было читать этот труд.
Может быть, эта серьезная молодая женщина заучивала его наизусть?
В роскошном переплете этого томика было спрятано собственноручное письмо Людовика XV к царице Елизавете, приглашавшее ее вступить в весьма секретную переписку с владыкой Франции. Книга таила в себе еще особый шифр, которым царица и ее англофобски настроенный вице-канцлер Воронцов приглашались пользоваться в письмах к Людовику.
Таким образом, д'Эон должен был не только фигурировать в роли женщины и послушной племянницы, но и ни на минуту не выпускать из своих рук драгоценной книги с королевским приглашением и шифром.
Усердную читательницу Монтескье видели во время этого путешествия, ее описывали, как «женщину маленького роста и худощавую, с молочно-розовым цветом лица и кротким, приятным выражением. Мелодичный голос д'Эона еще больше способствовал успеху его маскировки. Он благоразумно разыгрывал из себя не заносчивую, кокетливую и таинственную особу, а сдержанную, застенчивую девушку. Если бы она слишком манила к себе мужчин, это могло бы испортить все дело; и все же есть свидетельства, что „Лиа“ влекла их к себе. Придворные живописцы не раз домогались чести писать портрет „мадемуазель де-Бомон“. Пришлось уступить кое-кому, и сохранившиеся миниатюрные портреты подтверждают репутацию д'Эона как первого и величайшего шпиона-трансформера.
В Ангальте, где встретились два обманщика для создания маскарадной пары - «дяди и племянницы», д'Эон и Дуглас были благосклонно приняты фешенебельным обществом, их просили даже продлить свой визит. Пришлось сослаться на нездоровье, чтобы ускорить отъезд агентов Людовика в Петербург.
Прибыв, наконец, в столицу Елизаветы, путешественники остановились в доме Матаэля, француза, занимавшегося не без выгоды международными банкирскими операциями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68