На следующий день Мария появилась в отеле «Данфи Хайяннис», где занялась гимнастическими упражнениями и сделала массаж. В пятницу 25 апреля Арнольд, участвовавший в съемках фильма «Хищник» в Пуэрто-Валларта, прилетел в Хайяннис-Порт, арендовав для этих целей реактивный самолет «Лир». В тот же день Кэролайн Кеннеди устроила ланч в коттедже своей матери, расположенном во владениях Кеннеди. Тридцать гостей лакомились чаудером ( Густая похлебка из рыбы или моллюсков со свининой, сухарями и овощами.– Прим. пер.) из кружек, украшенных надписью «Мария и Арнольд. Лучший чаудер». Вечером в арендованном Шрайверами по этому случаю изысканном клубе «Хайяннис-Порт Кантри Клаб», Аурелия выступила хозяйкой на обеде, служившем как бы генеральной репетицией основного торжества. В ходе приема, получившего название «Австрийский пикник на берегу моря», гостей развлекал разудалый австрийский оркестр и обслуживали одетые в австрийские национальные костюмы официантки, а украсившие клуб полотнища были выдержаны в американских и австрийских национальных цветах. Сам обед тоже представлял собой ассорти из австрийских и американских блюд: венский шницель, омары, корзиночки с клубникой и торт-безе. Во время обеда Кэролайн Кеннеди, Сидни Лоуфорд-Мак-Келви и Кортни Кеннеди-Рух исполнили песню о трансконтинентальном союзе новобрачных. После этого шестеро подружек невесты внесли свой вклад, исполнила скетч «Старый МакАрнольд» на мотив песенки «У старого МакДональда ферма была». Подружки невесты, во главе с самой почетной – Кэролайн Кеннеди, преподнесли Марии подарок: набор из гребня, щетки для волос и зеркала чистого серебра в комплекте с серебряным подносом, на котором были выгравированы их имена. В ответ Мария одарила подружек черными лаковыми шкатулками с ручной росписью внутри, изображающей дом Роуз Кеннеди. Мария выглядела безмятежной и, казалось, вовсе не волновалась в связи с предстоявшим днем. По словам ее школьной подруги Тео Хейс, Мария до мельчайших деталей единолично руководила всеми свадебными приготовлениями. Список гостей служил предметом всевозможных догадок представителей мировой прессы, собравшихся в Хайяннис-Порт для освещения свадьбы. По просьбе Шрайверов-Кеннеди местная авиакомпания «Провинстаун-Бостон Эйрлайн», услугами которой должны были воспользоваться многие члены семьи и свадебные гости, закрыла доступ к своим компьютерам, чтобы какой-нибудь кассир не раскрыл прессе список гостей. В день свадьбы толпы любопытствующих начали собираться около белого, обшитого досками здания церкви Св. Франциска Ксавьера с шести утра. Недопущенные на свадебную церемонию репортеры стояли через дорогу на трибуне для зрителей, вытягивая шеи и толкаясь, чтобы занять удобное для съемок место, в то время как полчища полицейских, собранных по этому особому случаю, поддерживали правопорядок. В четверть одиннадцатого к церкви начали прибывать лимузины и арендованные автобусы с гостями и участниками свадебной церемонии. Как пресса, так и собравшиеся у церкви толпы народа ожидали увидеть парад знаменитостей, сравнимый лишь с церемонией вручения премии «Оскар» в Голливуде. Но все были разочарованы. Ибо список не только гостей, но и участников свадьбы отражал верность жениха своему прошлому и верность невесты своей семье. Большинство из более или менее заметных голливудских звезд в него не попали. Принцесса Монако Каролина, Клинт Иствуд, Сильвестр Сталлоне и Бриджит Нильсен, которые, по слухам, должны были быть среди присутствующих, не появились. Однако такие знаменитости, как Сьюзен Сент-Джеймс, Том Брокау, Форрест Сойер и Эбигейл Ван Бюрен, прибывшая в белом «Роллс-ройсе», были здесь. В середине церемонии прибыла под приветственные возгласы толпы партнерша Арнольда по «Конану-разрушителю», вечная любимица публики Грейс Джоунс, одетая в облегающее платье от Алайи и закутанная в меха, под руку с Энди Уорхолом. Подружками Марии были Алекса Хэлеби, сестра Лизы Хэлеби, ныне королевы Иордании – Hyp; Шарлот Соумз Хэмбро, одна из давних приятельниц Марии; Тео Хэйс; телепродюсер Роберта – Холландер; кузина Сидни – Лоуфорд МакКелви; невеста Тимоти Шрайвера – Линда Портер; кузина Кортни Кеннеди-Рух; давняя приятельница Рене – Мейер Шинк; а также писательница Ванда МакДаниэл-Радди, чей трехлетний сын, крестник Марии Джон Радди выступал в роли хранителя кольца. Со стороны жениха первым прибыл Франко Колумбу. Во главе группы, представляющей культуристское прошлое Арнольда, в качестве шаферов выступали Альберт Бусек, открывший Арнольда в Штутгарте; Свен-Оле Торсен, один из его ближайших друзей по культуризму; американский культурист Билл Дрейк; его партнер по бизнесу Джим Лоример; Нил Нордлинджер; а также Мицу Кавасима, антрепренер и друг Арнольда с Гавайев. Мужская половина семейства Шварценеггеров и Шрайверов замыкала список шаферов: Карл Шварценеггер, кузен Арнольда; его племянник и крестник Патрик Кнапп; а также, разумеется, братья Марии. Юнис Шрайвер была одета в изумрудного цвета шелковый костюм от Диора в тон с изумрудными туфлями и шляпкой. Аурелия, в сиреневом платье под норковой шубой, тепло приветствовала всех без исключения, причем ее белозубая улыбка почти ничем не отличалась от улыбки невесты. На подъезде к церкви Арнольд велел водителю автомобиля притормозить. Затем, открыв окно лимузина и держа в руке сигару, широко улыбнулся толпе. Войдя в церковь, он лично приветствовал почти каждого из пятисот гостей, заметив при этом: «Я и не думал, что здесь будет столько народа», а затем добавил: «Мы все немножко взволнованы». Как только он вошел в церковь, на него уже были нацелены три видеокамеры, готовые снимать свадебную процедуру с тем, чтобы, по словам Арнольда, «дома я смог бы поучаствовать в своей свадьбе». Мария, запоздавшая на несколько минут, подъехала на лимузине стоимостью 60 000 долларов. Ее сопровождали подружки, все одетые в костюмы по эскизам, созданным самой невестой: длинные юбки и гармонирующие с ними жакеты из муара, выдержанные в голубых, розовых и сиреневых тонах. Свадебное платье Марии от Диора из муслина с тугим корсажем французского кружева, как согласились все собравшиеся, было роскошным. Его шил Марк Боухан, также приглашенный на свадьбу. Стоячий викторианский воротник был украшен жемчугом, а сзади оно застегивалось на тридцать три обтянутые кружевом пуговицы. Шлейф был одиннадцати футов длиной, а букет состоял из ландышей, душистого горошка, французских роз Ариадны, касабланкских и амазонских лилий, орхидей, белых пионов, фрезии, цветущей вишни и дикой моркови, перетянутых лентами французского сатина. Собравшиеся у церкви приветствовали невесту криками: «Мария, Мария», и сошлись в том, что она прекрасна, словно принцесса из сказки, идеально подходящая своему Чарующему Принцу. Мария шла к алтарю под звуки свадебного марша из «Лоэнгрина» Вагнера. Службу, длившуюся больше часа, отправлял преподобный Джон Бэптист Риордан, прислуживал ему Эдвард Даффи, священник церкви Св. Франциска. Тедди Кеннеди, Юнис Шрайвер, Сарджент Шрайвер и Джим Лоример читали отрывки из Библии, а Опра Уинфри, знавшая Марию со времени совместной работы на местной телевизионной станции в Балтиморе, прочитала стихотворение Элизабет Бэррет Браунинг «О, как я люблю тебя», выбранное самой Марией. Из уважения к европейской традиции как жених, так и невеста одели обручальные кольца. Однако, по просьбе Марии, она и Арнольд были объявлены «мужем и женой», а не «мужчиной и женой его». Молодые покидали церковь. Звучала тема Марии из фильма «Звуки музыки». Счастливая пара была встречена на улице криками восторга, но отказалась целоваться на виду у фотографов. После церемонии Мария и Арнольд сели в поджидавший их лимузин и отбыли во владения Кеннеди. Прием состоялся под двумя шатрами, развернутыми на просторах лужайки Кеннеди. Он был грандиозен. Гостям запретили фотографировать. Тем не менее Уэг Беннетт – тот самый Уэг ранних лондонских дней, Уэг, знавший столько секретов Арнольда – пронес контрабандой под цилиндром свой верный «Кэнон» и то и дело щелкал затвором. Арнольд, которому донесли об этом, все же разрешил старому другу продолжить съемку. В результате, Уэгу удалось сделать на приеме более 350 запечатлевших славное событие фотографий, многие из которых появились впоследствии на страницах британского журнала по культуризму, издаваемого женой Уэга Дианой. Под первым шатром стол был накрыт для коктейля. Здесь собрались почетные гости: Бернд Циммерманн, Арт Зеллер и Уэг и Диана Беннетты. Они беседовали с Джекки Онассис, сдержанной и полной достоинства в ее темно-синем костюме, а также с другими знаменитостями. Стол под вторым шатром предназначался для обеда. Здесь же должны были состояться танцы. Его украшали четырнадцать цветущих фруктовых деревьев, включая грушу, вишню, яблоню, сливу и усыпанную цветами дикую яблоню. Учитывая довольно прохладную погоду – было всего около пяти градусов тепла – оба шатра обогревались. Остальные гости обедали за другими покрытыми розовыми скатертями столами, в центре которых стояли корзины с лилиями, розами, анемонами, душистым горошком и цветущей дикой морковью. Каждая корзина была скомпонована специалистами нью-йоркской «Роберт Изабелл Компани». Обед, приготовленный поварами «Криэйтив Гурмет», из Бостона, включал такие деликатесы как холодные омары, куриные грудки в шампанском с креветками и спаржей, паштеты и жюльен из овощей на гарнир, и после всего этого – десерт: продолговатая калифорнийская клубника, венские пирожные и фирменное австрийское блюдо – шоколад с марципанами. Свадебный торт, сотворенный Стивеном Хеснаном, шеф-поваром семейства Шрайверов, весил 425 фунтов и был семи футов в высоту. Представлял он собой восемь ниспадающих ярусов бисквита из всевозможных ингредиентов и был точной копией свадебного торта Юнис и Сарджента. Глазированный кремом, торт был украшен розовыми лентами, цветами, кружевами, белосахарными колокольчиками и увенчан фигурами невесты и жениха. Под аккомпанемент оркестра из семи музыкантов под управлением Питера Дюшена Мария и Арнольд станцевали первый вальс. К этому времени невеста сменила свои атласные туфельки на теннисные тапочки. Незадолго до свадьбы она оступилась и сломала палец ноги. Но с шлейфом вокруг руки, чтобы не мешал танцевать, Мария выглядела прекраснее, чем когда-либо. Ее лицо освещала радость. Это был ее день – день, к которому она шла с пятилетнего возраста. Она была теперь замужем, и Арнольд принадлежал ей. Во время приема Арнольд и Мария ускользнули от гостей, чтобы повидаться с Роуз Кеннеди, которая сильно болела и не могла присутствовать ни на свадебной церемонии, ни на приеме. Арнольд танцевал со своей тещей, затем с Джекки Кеннеди-Онассис. В перерыве он показал своей родне исполненный Энди Уорхолом на шелке портрет Марии. Обращаясь к гостям, Арнольд произнес: «Я люблю ее, и я всегда буду заботиться о ней. Не надо беспокоиться». В атмосфере любви, витавшей в воздухе, маловероятно, чтобы кто-либо в этом сомневался. Напутствуемые добрыми пожеланиями друзей, членов семьи и всех гостей, присутствовавших на их восхитительной свадьбе, Арнольд и Мария сели в частный реактивный самолет и взяли курс на Антигуа, где в роскошном отеле «Сент-Джеймс клаб» их ждал номер, в котором они должны были провести медовый месяц. Кеннеди и Шрайверы были удовлетворены, что Мария и Арнольд, наконец, поженились. Этель Кеннеди, в восторге от переполнявших ее чувств, сказала: «Это была самая прекрасная свадьба, на которой я когда-либо присутствовала». Давние друзья Арнольда были восхищены тем, что он помнит о них, и польщены, что их пригласили на столь престижную свадьбу. А мировая пресса заработала на сенсации, рассказав о сказочном союзе между наследницей Кеннеди и голливудской кинозвездой.
Арнольд, как и его отец, женился в тридцать восемь лет. Его холостая жизнь закончилась. О своей новообретенной родне – Кеннеди-Шрайверах – он говорил: «Они всегда относились ко мне с большим уважением». И это было на самом деле так, хотя во время свадебного приема новоявленный тесть Арнольда Сарджент Шрайвер столкнулся с неприятностью, которая, как он позднее признался, оказалась для него полной неожиданностью. Произошла лишь одна маленькая неувязка, прозвучала только одна фальшивая нотка, грозившая, впрочем, омрачить радость празднества. На все добрые пожелания и надежды, на семейное счастье, любовь и согласие легла черная тень от подарка, преподнесенного одним человеком. Многие его восприняли как злой рок. Это были две куклы из папье-маше в полный рост. Одна – точная копия Арнольда – держала на руках другую – одетую в платье с облегающим лифом и широкой юбкой Марию. Куклы были присланы с родины Арнольда – Австрии – Куртом Вальдхаймом. Выставленные на почетное место во время свадебного приема, они выглядели несколько зловеще, словно могли неожиданно раскрыться и выпустить на волю усмехающийся призрак Курта Вальдхайма, затаившийся в их туловищах. Ведь только накануне в прессе появилась очередная заметка о двойной игре Вальдхайма, его нацистском прошлом и о свидетелях нацистских зверств, в которых он мог быть замешан. Но, как бы то ни было, подарок мог остаться незамеченным, если бы не сам Арнольд. Может быть, он опять попытался отстоять свою независимость,– что, по словам одного из гостей, заставило Джекки Кеннеди-Онассис побледнеть – так или иначе Арнольд произнес следующие слова, записанные позднее присутствовавшим на свадьбе Энди Уорхолом себе в дневник: «Мои друзья не хотят, чтобы я упоминал имя Курта из-за всей этой недавней шумихи с нацистским прошлым и спором в ООН, но я люблю его, и Мария любит его, и потому – спасибо тебе, Курт». Терри Смит из «Си-Би-Эс», также присутствовавший на свадьбе, подтверждает, что заметки Уорхола отразили лишь суть высказываний Арнольда. Далее – и все испытали при этом неловкость – Арнольд продолжал превозносить Вальдхайма, добавив, что тот пал жертвой недружелюбных нападок прессы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34