Конан Дойл Адриан
Преступление в Фаулкс Расе
Адриан КОНАН ДОЙЛ
ПРЕСТУПЛЕНИЕ В ФАУЛКС РАСЕ
- Удивительное дело! - воскликнул я, роняя на пол "Тайме". - Не понимаю, почему до сих пор его семья не обратилась к вам за советом.
Мой друг Шерлок Холмс опустился в кресло.
- Если вы имеете в виду убийство в Фаулкс Расе, - сказал он медленно, - то вот эта телеграмма может вас заинтересовать. Она была получена еще до завтрака.
Он вытащил из кармана халата темно-желтый бланк и передал мне. Телеграмма гласила:
"Имея отношение к делу Эддлтона, собираюсь приехать к вам ровно в десять часов пятнадцать минут.
Винсент".
Я поднял "Тайме" и пробежал глазами газетные строки.
- Здесь ни слова нет о человеке, носящем имя Винсент, - сказал я.
- Это ничего не значит, - ответил Холмс. - Судя по стилю телеграммы, можно предположить, что ее автор - юрист старой закваски. Он, вероятно, обслуживает семью Эддлтон. В нашем распоряжении, Уотсон, остается несколько минут. Мне нужно освежить в памяти детали этого дела, поэтому прочтите, пожалуйста, вслух наиболее важное из утреннего выпуска. Все комментарии корреспондента пропускайте.
Набив глиняную трубку табаком. Холмс откинулся на спинку кресла и стал задумчиво разглядывать потолок сквозь облака едкого голубого дыма.
- "Трагедия произошла в Фаулкс Расе, - читал я, старинном сассекском поместье около Форест Роу у Эшдонского леса. Когда-то на этом месте было кладбище..." - Факты, давайте факты, Уотсон!
- "Поместье принадлежало полковнику Матиасу Эддлтону, - продолжал я, не возражая Холмсу. - Как известно, сквайр Эддлтон занимал пост местного мирового судьи и был самым богатым землевладельцем в округе. В число обитателей Фаулкс Раса входили: сам сквайр, его племянник Перси Лонгтон, дворецкий Морстед и четверо служанок, живущих в доме. Обслуживающий персонал, не живущий в поместье, состоит из конюха и нескольких лесников. Живут они в коттеджах на границах имения. Вчера вечером сквайр Эддлтон и его племянник обедали, как всегда, в восемь часов вечера. После обеда сквайр приказал подать верховую лошадь и около часа отсутствовал. Вернулся к десяти часам. Можно предположить, что после приезда дяди между ним и племянником произошел крупный разговор, так как дворецкий, внося портвейн, видел сквайра красным и злым".
- А племянник? - перебил Холмс. - Его, кажется, зовут Перси Лонгтон?
- "Дворецкий утверждает, что он не видел лица Лонгтона, так как молодой человек отошел к окну и все время, пока дворецкий был в комнате, смотрел во двор. Но, уходя, дворецкий слышал яростную перебранку. А вскоре после полуночи весь дом был разбужен громким воплем, доносившимся из холла. Полуодетые слуги бросились на крик и с ужасом увидели на полу сквайра Эддлтона с рассеченной головой в луже крови. Рядом стоял мистер Перси Лонтгон и сжимал в руках окровавленный средневековый топор палача. Очевидно, орудие убийства было взято из коллекции оружия, висевшего на стене над камином. Лонгтон был Тещ потрясен, что с трудом смог помочь поднять голову раненого и остановить кровотечение. Но когда дворецкий Морстед склонился над сквайром, тот, ловя воздух ртом, прошептал: "Это.., еде.., лал Лонг... Том! Это.., еде.., дал Лонг... Том!" - и замертво упал на руки дворецкого. Немедленно была вызвана местная полиция, которая на основании ряда неопровержимых улик - ссоры между обоими, мужчинами, присутствия Лонгтона у тела умирающего и, наконец, слов самого сквайра арестовала мистера Перси Лонгтона по обвинению в убийстве сквайра Эддлтона". В разделе последних известий сообщается, что обвиняемый отравлен в Луис, но он упорно отрицает свою вину. Вот основные факты. Холмс.
Некоторое время мой друг молча курил трубку.
- Что говорит Лонгтон о причинах ссоры? - спросил он наконец.
- Здесь сообщается, что Лонгтон сам заявил полиции о ссоре с дядей по вопросу продажи фермы в Чэдфорде. Эту продажу Лонгтон считал новым бессмысленным разбазариванием земельных владений.
- Новым?
- Оказывается, сквайр Эддлтон продал за последние два года еще часть имения, - ответил я, бросая газету на кушетку. - Должен сказать, Холмс, мне редко приходилось видеть дело, в котором вина преступника была бы столь очевидной.
- Да, - сказал Холмс. - Действительно, если факты, сообщенные газетой, изложены правильно, я не могу представить себе, для чего этот мистер Винсент намеревается отнимать у меня время. Но вот, если не ошибаюсь, наш клиент уж поднимается по лестнице.
Послышался стук в дверь, и миссис Хадсон доложила о приходе мистера Винсента, Наш посетитель оказался маленьким, пожилым, с длинным бледным лицом в бакенбардах. Некоторое время он стоял молча, разглядывая нас близорукими глазами через пенсне.
- Как это нехорошо с вашей стороны, мистер Холмс! - воскликнул он резко. Ведь моя телеграмма предполагала абсолютное сохранение тайны, сэр. Дело моего клиента...
- Это мой коллега, доктор Уотсон, - прервал Холмс, жестом приглашая посетителя сесть. - Я заверяю вас, что присутствие доктора Уотсона может оказаться неоценимым.
Мистер Винсент повесил шляпу и, опустившись на стул, обратился ко мне:
- Прошу поверить, доктор Уотсон, что у меня не было ни малейшего намерения обидеть вас. Но это ужасное утро, смею сказать, совершенно ужасное для тех, кто уважает семью Эддлтон из Фаулкс Раса...
- Совершенно верно, - согласился Холмс. - Не я думаю, что утренняя прогулка пешком до железнодорожной станции могла немного успокоить ваши нервы. Физические упражнения действуют успокаивающе.
Наш посетитель поднял брови.
- Послушайте, сэр, я не могу понять, каким образом вы...
- Ну-ну, - прервал его Холмс. - Ведь ясно, что человек, ехавший до станции в экипаже, не может появиться с брызгами свежей глины на левой гетре и таким же пятном глины на наконечнике палки. Вы шли по каменистой сельской тропинке, но вам, очевидно, пришлось пересечь вброд ручей.
- Ваши выводы совершенно правильны, сэр, - ответил мистер Винсент, с удивлением рассматривая Холмса поверх пенсне. - Моя лошадь на пастбище, а в деревне не оказалось даже клячи. Так я смею просить вас, мистер Холмс, или, вернее, самым настоятельным образом требовать помощи моему несчастному клиенту, мистеру Перси Лонгтону.
Холмс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
- Боюсь, что я ничем не смогу помочь, - заявил он. - Доктор Уотсон уже сообщил мне основные факты, и они, пожалуй, неоспоримо доказывают вину Лонгтона. Кто ведет дело?
- Местная полиция связалась со Скотленд-Ярдом. К нам направили некоего инспектора Лестрейда... Боже мой! Мне кажется, мистер Холмс, у вас мучительный приступ ревматизма... Может быть, мне нужно было бы пояснить вам, - продолжал посетитель, - что я - старший компаньон юридической конторы Винсент, Пиборн и Винсент, в Форест Роу, и Эддлтоны уже более пятидесяти лет доверяют нам ведение своих дел.
Холмс взял газету и, отметив ногтем статью, передал ее юристу, не говоря ни слова.
- Сообщение достаточно точное, - сказал грустно юрист, пробежав глазами газетный столбец. - Но здесь не сказано, что входная дверь оказалась незапертой, хотя сквайр говорил дворецкому Морстеду, что он ее закроет сам.
Холмс насторожился.
- Не заперта, говорите вы? Гм! Но это можно объяснить тем, что сквайр Эддлтон просто забыл это сделать. И все же в этом деле один или два пункта мне еще не совсем ясны.
- А именно, сэр?
- Убитый был в ночном белье?
- Нет, он был одет. В ночном белье был мистер Лонгтон.
- После обеда сквайр уехал из дома примерно на час. Часто ли совершал он такие ночные прогулки верхом?
Мистер Винсент перестал приглаживать бакенбарды и бросил пытливый взгляд на Холмса.
- У сквайра не было такой привычки, - ответил он визгливо. - Но ведь он вернулся невредимым, и я не понимаю...
- Совершенно верно, - подтвердил Холмс. - Вы считали сквайра человеком богатым? Прошу ответить точно.
- Матиас Эддлтон был очень богатым. Около сорока лет тому назад он эмигрировал в Австралию. В семидесятых годах вернулся с большим состоянием, приобретенным на австралийских золотых приисках. После смерти своего старшего брата он унаследовал родовое имение в Фаулкс Расе. К сожалению, я не могу утверждать, что его любили соседи. Это был очень замкнутый человек. Его боялись как мирового судью. Словом, он был жестокий, резкий, тяжелый человек.
- А мистер Перси Лонгтон был с дядей в хороших отношениях?
Минуту юрист колебался.
- Боюсь, что нет, - сказал он медленно. - Мистер Перси - сын покойной сестры сквайра. В Фаулкс Расе он живет с детства. Сейчас управляет имением дяди. Он, конечно, является наследником всего майората, включая дом и часть земли. Лонгтон негодовал, когда дядя продавал фермы и участки. Вот это-то и явилось причиной враждебных отношений между ними. Хуже всего то, что именно в эту ночь его жены не было дома.
- Его жены?
- Да. Миссис Лонгтон - милая, очаровательная молодая женщина. Она осталась на ночь у друзей в Ист-Гринстеде и должна была вернуться сегодня утром. Винсент помедлил. - Бедная маленькая Мэри, - закончил он тихо. - Какой ужасный сюрприз для нее! Сквайр убит, а ее муж обвинен в убийстве!
- Еще один, последний вопрос, - сказал Холмс. - Что говорит ваш клиент о событиях этой ночи?
- Его версия очень проста, мистер Холмс. Он утверждает, что за обедом сквайр объявил о намерении продать ферму в Чэдфорде, а когда Лонгтон стал говорить ему о нецелесообразности такой продажи и о большом ущербе, который она принесет имению, сквайр очень грубо ответил ему. Это и вызвало разговор на повышенных тонах. Потом сквайр приказал подать верховую лошадь и, не говоря ни слова, уехал из дома. Возвратившись, он потребовал бутылку портвейна и пригласил племянника. Спор возобновился. Но мистер Перси вскоре пожелал дяде спокойной ночи и удалился к себе в комнату. Он был очень возбужден и не мог уснуть. По его словам, он дважды садился на постели, ему казалось, что он слышит голос дяди из большого холла.
- Почему же он не пошел проверить это? - резко прервал Холмс.
- Я задал ему тот же вопрос. Он ответил, что дядя сильно пил, и поэтому Лонгтон предположил, что сквайр разговаривает сам с собой. Дворецкий Морстед показал, что это не раз случалось и прежде...
- Продолжайте, пожалуйста.
- Часы над конюшней только что пробили полночь, и Лонгтон стал понемногу засыпать. Вдруг раздался ужасный вопль. Соскочив с кровати, Лонгтон надел халат, схватил свечу и побежал в холл. Открыв дверь, он в ужасе отпрянул. Сквайр Эддлтон лежал в большой луже крови. Мистер Лонгтон бросился к дяде и увидел орудие убийства, топор палача. Лонгтон почувствовал слабость и тошноту. Сам не сознавая, что делает, он наклонился и поднял с пола топор. В этот момент Морстед и перепуганные горничные ворвались в холл. Такова версия моего несчастного клиента.
- Так-так, - сказал Холмс.
Некоторое время мы с мистером Винсентом безмолвно сидели, устремив взгляд на Холмса.
Голова моего друга была откинута на спинку кресла, глаза закрыты. Только тонкая ленточка дыма, поднимавшаяся из глиняной трубки Холмса, свидетельствовала, что за пассивной маской его орлиного лица скрывается напряженная работа мысли. Через минуту он вскочил на ноги.
- Воздух Эшдона, наверно, не причинит вам вреда, Уотсон, - сказал он энергично. - Мистер Винсент! Мой друг и я в вашем распоряжении.
Было уже за полдень, когда мы сошли с поезда на полустанке Форест Роу. Мистер Винсент телеграфом заказал нам помещение в гостинице "Зеленый человек" - старом, потрескавшемся каменном здании. Воздух был пропитан ароматом леса, покрывавшего Сассекские холмы. Лес окружал селение со всех сторон. Когда я глядел на этот зеленый пейзаж, мне казалось, что на фоне безмятежных окрестностей трагедия Фаулкс Раса приобретает еще более зловещий оттенок.
Почтенный юрист, очевидно, разделял мои чувства, в то же время Холмс был целиком погружен в раздумья. Он не принимал никакого участия в разговоре, если не считать его краткого замечания о том, что начальник станции, по-видимому, несчастлив в браке и что он недавно изменил положение своего зеркала для бритья.
Наняв в гостинице одноконный экипаж, мы отправились в поместье Фаулкс Рас, расположенное в трех милях от деревни. Дорога шла по лесистым склонам Пиппинфордского холма.
Мы поднялись на его вершину, и я залюбовался видом чудесной торфяной равнины, поросшей вереском. Мистер Винсент коснулся моей руки.
- Фаулкс Рас, - сказал он.
Это был длинный дом из серого камня. Поля, начинающиеся прямо от стен старинного здания, переходили в глубокую лесистую долину, над ней вертикально поднимался столб дыма, и оттуда слышалось гудение паровой пилы.
- Эшдонская лесопилка, - пояснил мистер Винсент. - Эти леса расположены за границами поместья. В радиусе трех миль здесь нет других строений.
Когда мы ехали по подъездной аллее, в дверях дома появился пожилой слуга. Узнав Винсента, он бросился нам навстречу.
- Слава Богу, вы приехали, сэр! - воскликнул он. - Миссис Лонгтон...
- Она вернулась? - прервал его мистер Винсент. - Бедняжка! Я сейчас к ней пройду.
- Здесь сержант Клэр и инспектор из Лондона.
- Прекрасно, Морстед.
- Одну минутку! - сказал Холмс. - Перенесли ли куда-нибудь тело вашего хозяина?
- Его положили в оружейную комнату, сэр.
- Надеюсь, больше ни к чему не притрагивались? - спросил Холмс резко.
- Нет, сэр, - пробормотал Морстед. - Все осталось как было.
Из небольшого вестибюля, где Морстед забрал наши материалы и палки, мы попали сразу в большую комнату с каменными стенами, сводчатым потолком и несколькими узкими, заостренными кверху окнами. Их стекла были расписаны цветными гербами, через которые еле пробивались лучи вечернего солнца. Тощий мужчина, сидевший за письменным столом, увидя нас, вскочил и покраснел от негодования.
- Почему вы здесь, мистер Холмс?! - воскликнул он. - В этом деле нет необходимости применения ваших талантов. - Не сомневаюсь, что вы правы, Лестрейд, - беззаботно ответил мой друг. - Тем не менее бывали случаи...
- Когда счастье оказывалось на стороне теоретика, мистер Холмс?
1 2 3