Уборщица еще побормотала и зат
ихла.
Заведующая оглядела свое «бабье царство» сначала поверх очков, спустив
их на кончик носа, а потом снизу, задрав их на лоб.
Ч Девушки, все по местам. На три минуты опаздываем.
В аптеке все без исключения именовались «девушками», даже бывшая кассир
ша Целя Израилевна.
Она состояла на пенсии последние лет тридцать и работала фасовщицей, пот
ому что жить без аптеки не могла. Ей было лет сто или двести, и она имела при
вычку время от времени спрашивать у всех, помнят ли они, как в Москву приез
жала Айседора Дункан и «прелестно, прелестно» танцевала.
Все мялись и от прямого ответа уклонялись, потому что, в случае если кто Ай
седору Дункан в Москве не видел, Целя Израилевна пускалась в рассказы, ко
торым не было конца. Подчас не было и начала, но ее это не смущало. При этом о
на нещадно курила, напоминая собой Фаину Раневскую из фильма «Свадьба»,
и пряталась от заведующей, которую, по ее словам, помнила «еще ма-аленькой
девочкой».
«Маленькая девочка» Ч заведующая Ч с куревом всех нещадно гоняла, през
ирала и строгим голосом говорила, что «медицинский работник не может себ
е позволить такие безобразные безобразия.»
Ч Коржикова, переодевайся, и на рабочее место, Ч строго сказала заведую
щая. Ч Лидия Андреевна, открывайте. Вон уже первые посетители! Ч и она ки
внула за стеклянную дверь.
Все оглянулись. За дверью действительно маячили две тени. Эти тени два ст
арика из соседнего дома Ч приходили каждый день в одно и то же время, к от
крытию. Они покупали по очереди Ч валидол и «таблетированную валериану
». Должно быть, у них был строгий график, кто из них что именно сегодня поку
пает. Ни на что другое у них не хватало денег, и они приходили «общаться», а
валидол с валерианой покупали «из вежливости». Им казалось, что если они
покупают, значит, у них есть дело, не просто так они таскаются и занятых лю
дей от работы отвлекают.
Аптечные «девушки» жалели и любили их, особенно Целя Израилевна, которая
рассказывала им, какой дивный магазин «Пуговицы» стоял на том самом мес
те, где нынче построили гостиницу «Минск». Впрочем, старики были ненавяз
чивы и интеллигентны, особенно никому не досаждали, и, если «девушкам» бы
ло не до них, они мирно сидели на диванчике под раскидистой пальмой с жест
кими листьями, которые каждый день протирала тряпочкой уборщица Нина. Вс
тавала на табуреточку и протирала, листик за листиком. Варвара Алексеевн
а, заведующая, была большой поборницей чистоты.
Ч По местам, Ч как капитан на мостике, скомандовала Варвара Алексеевна,
Ч рабочий день начинается.
Анфиса помчалась переодеваться, очень отчетливо осознав, что команда ад
ресована лично ей.
В раздевалке у нее был самый крайний шкафчик, доставшийся ей по наследст
ву от Клавы Ковалевой, которая год назад ушла в декрет. Клаву в аптеке люби
ли, вспоминали и из уст в уста передавали всем, кто только желал слушать, и
сторию ее жизни. Как в детдоме выросла, как потом в фарминституте выучила
сь, как оказалась она богатой наследницей, как маньяк полоумный ее чуть н
е убил, а майор Ларионов спас, а потом женился…
Анфиса знала историю наизусть, но все равно всегда слушала, а в той части,
где речь шла о «богатой наследнице», Ч особенно внимательно.
Анфиса стянула клетчатый пиджачок, сунула его в шкафчик и выхватила хала
т, хрусткий и переливающийся от избытка крахмала. Заведующая любила толь
ко такие халаты, и в прачечной, куда сдавали аптечное белье, все об этом зн
али, потому что прачечная существовала столько же, сколько и аптека, Ч на
верное, с начала прошлого века.
Анфиса пристроила на короткие волосы легкий белый колпачок, глянула на с
ебя в зеркало и побежала к двери, но вдруг остановилась, вернулась и вновь
распахнула шкафчик.
Нужно перевесить пиджак. Конспирация, к которой она давно привыкла, иног
да вдруг начинала давать сбои. Какая, к черту, конспирация, когда все вокру
г давно стали своими, а она ведет себя с ними, как с врагами!
Но изменить ничего было нельзя, по крайней мере пока, и Анфиса Коржикова п
рекрасно это понимала.
На пиджачке, под самым воротником, пришита приметная этикеточка одной из
вестной французской фирмы, и именно ее следовало спрятать от посторонни
х глаз. Эти самые глаза могли быть только у уборщицы Нины, которая иногда"
как бы по ошибке, заглядывала в чужие шкафы, и хотя вряд ли она знала, что эт
о за фирма, все равно нужно быть осторожной.
Анфиса завернула пиджачок так, чтобы этикетку никто не увидел, туфельки
тоже задвинула подальше и по длинному и чистому коридору, застланному ли
нолеумом и освещенному ровным аптечным светом, побежала в торговый зал.

В коридоре было множество дверей, и на каждой своя табличка. На одной крас
овалось загадочное слово «Материальная», на другой грозная надпись: «Пе
ред тем, как вымыть руки, не забудь снять халат», на третьей нарисована рюм
ка и куриная нога, сопровождавшиеся скромной надписью: «Столовая». Рюмку
с ногой придумала Анфиса Ч шалила, Ч а нарисовал на компьютере талантл
ивый программист Славик, подрабатывающий в аптеке составлением лекарс
твенных таблиц и ведомостей. И Славику, и Анфисе казалось, что это очень ос
троумно, а заведующая не возражала.
Анфиса уже почти выскочила в торговый зал, когда в кармане халата у нее за
звонил телефон. Звонить ей в такое время мог только один человек.
Этот самый человек и звонил, поняла Анфиса, взглянув на высветившуюся в о
кошке надпись.
Ч Привет, бабуль.
Ч Здравствуй, моя дорогая. Ты уже открыла свою аптеку?
Ч Бабуля, ты же знаешь, что аптеку открываю не я! Ее открывает всегда Лида!

Ч Ну и что?! Ч фыркнула бабушка. Ч Церемония поднятия флага уже состоял
ась?
Бабушка всегда так выражалась Ч чуть более сложно и витиевато, чем все о
быкновенные люди.
Ч Состоялась, состоялась, Ч поспешно согласилась в трубку Анфиса, прик
рывая ее рукой, Ч я сейчас говорить не могу, бабуль, мне работать нужно. Я о
поздала.
Ч Почему?!
Ч В пробку попала, Ч прошептала внучка, Ч на Триумфальной. Я тебе потом
позвоню, хорошо?
Ч Не потом, а сейчас, Ч отрезала бабушка. Ч Ты помнишь историю про собак
у Баскервилей?
Анфиса насторожилась так, что даже ладошку убрала, которой прикрывала те
лефон. С бабушкой следовало держать ухо востро Ч чуть зазеваешься, упус
тишь, и потом ни за что не догонишь, вот такая у нее бабушка!
Ч Бабуля, ты о чем? Если о старике Конан Дойле, то помню. Что это ты вдруг пр
о него вспомнила?
Ч Да я не вдруг и не вспомнила, а у Петра Мартыновича на участке собака Ба
скервилей завелась.
Петром Мартыновичем звали соседа, с которым бабушка никогда не дружила и
отчасти даже презирала его, потому что сосед, по ее словам, был «бестолочь
ю» Ч забор с его стороны участка давно упал бы, если бы не Юра, который вед
ал в бабушкиной усадьбе всеми хозяйственными вопросами. Соседские соба
ки через дырки все в том же заборе лезли на усадьбу и вытаптывали ирисы. По
весне сосед разводил в старой детской ванночке «гуано», которое воняло
так, что со всех помоек слетались тучи проснувшихся раздраженных мух. Ма
рфа Васильевна, Анфисина бабушка, в тот угол усадьбы, ближе к которому рас
полагалось «гуано», старалась не заходить, туда направлялся Юра, перелез
ал через забор и отволакивал ванночку подальше. Сосед неизменно притаск
ивал ее обратно и устанавливал на место с мстительным и озабоченным видо
м. На участке у него, по бабушкиным словам, все равно ничего путного не рос
ло. Путного Ч это значит ни цветов, ни травы, ни мелких белых роз, которые о
на обожала. Картошку и «помидорья», как это называлось на бабушкином язы
ке, она не признавала. Сосед же считал Марфу Васильевну «барыней» и белор
учкой, и эта война продолжалась столько, сколько Анфиса себя помнила.
Откуда он вдруг взялся, этот Петр Мартынович, что это бабушка решила о нем
заботиться?!
Ч Коржикова, ты что на рабочее место не идешь?! Народу уже полно, там Татья
на Семеновна одна пропадает!
Ч Иду-иду!.. Ч Анфиса поглубже задвинулась в угол со своим телефоном. Ч
Бабуль, я не могу! Ты мне вечером все расскажешь, хорошо? Особенно то, что ка
сается собаки Баскервилей!
Ч Ты вечером собираешься к нам? Ч осведомилась бабушка.
Ч Собираюсь. Я приеду, и мы с тобой все обсудим, ладненько?
Ч Я терпеть не могу этого слова, Ч отрезала далекая бабушка. Ч Говори п
равильно, ты же не водопроводчик!
Кроме «ладненько», бабушка еще не признавала слов «кушать», «тепленький
» и всякое такое. В бабушкином понимании все, кто употреблял вышеупомяну
тые слова, годились разве что в водопроводчики.
Ч Хорошо, я не буду. Но мы сможем поговорить только вечером.
Бабушка помолчала.
Ч Ну?
Ч Что? Ч нетерпеливо спросила Анфиса.
Ч Больше ничего?
Внучка лихорадочно соображала, чего же больше.
Ч Больше ничего. Бабуль, я вечером приеду, и ты мне расскажешь.
Ч В таком случае не приезжай.
Ч Почему?! Ч простонала Анфиса. Ч Почему не приезжать?!
Бабушка помолчала. Как пить дать, затянулась сигаретой. Анфиса представи
ла, как она сидит, положив ногу на ногу, и покачивается в кресле. Бабушка лю
била кресла-качалки не потому, что в них удобно «валяться», а потому, что м
ожно «баловаться» Ч качаться, отталкиваться ногой, смотреть, как появля
ется и пропадает в зеркале собственное отражение.
Ч Ты сегодня до шести или до десяти?
Ч До десяти.
Ч Прямо с работы поедешь?
Ч Да.
Ч А на чем?
Ч Бабушка! Ну какая разница?!
Ч Большая.
Ч Бабуль, я уже взрослая девочка.
Ч Раз ты такая взрослая, можешь не приезжать.
Ч Бабушка! Ну что такое!
Ч Я не хочу, чтобы ты шла со станции одна в темноте!
Ч С чего ты взяла, что я пойду со станции?!
Ч Не морочь мне голову, Ч отрезала Марфа Васильевна. Ч Ключ от ворот у н
ас один. В одиннадцать часов я смотрю новости. Ты работаешь до десяти, знач
ит, на машине приедешь как раз в одиннадцать. Ты знаешь, я не люблю, когда мн
е мешают смотреть, и не попросила меня заранее открыть ворота. Значит, соб
ираешься ехать на электричке и зайдешь в калитку на той стороне. И думать
не смей. Лучше не приезжай.
Ч Бабушка!
Ч Вы все надеетесь, что я скоро выживу из ума, а я все никак. Я не разрешаю т
ебе идти в темноте одной. Юра тебя встретит.
Ч Хорошо, я приеду на машине.
Ч Смотри, а то я не усну!.. Или Юру отправлю.
Ч Не надо, Ч взмолилась Анфиса. Она не любила, когда Юра ее встречал. Ч Я
приеду на машине, обещаю тебе.
Ч Но ведь собиралась на электричке? Ч ехидно осведомилась бабушка и, су
дя по звукам, перестала качаться туда-сюда в своем кресле. Ч Надуть меня
хотела?..
Анфисе пришлось сознаться, что да, собиралась, и следом за признанием нем
едленно услышала вопрос, что у нее с машиной. И еще некоторое время пришло
сь объяснять, что с машиной ничего такого, просто сегодня она осталась в о
чень неудобном месте, потому что на Садовом были пробки, а Анфиса торопил
ась.
Анфиса говорила и прислушивалась к шуму аптечного зала за белой перегор
одкой. Мимо проплыла Лида, посмотрела неодобрительно. Потом, громко топа
я, промчалась Наталья Завьялова и на ходу улыбнулась Анфисе. Короткие че
рные кудри торчали в разные стороны из-под белой аптечной шапочки. Анфис
а улыбнулась ей в ответ.
Ч Что вам выписали? Ч громко спросила вдалеке заведующая Варвара Алек
сеевна. Анфиса со своим телефоном чувствовала себя выключенной из утрен
ней жизни, с каждой минутой набирающей обороты. Ч Татьяна Семеновна, пос
мотрите, что у больного с рецептом!
Ч Бабушка, все, я правда больше не могу. Я должна бежать.
Она сунула телефон в карман халата, поправила поясок, чтобы выглядеть бе
зупречно, и за высокими белыми стойками пробежала на свое место.
Заведующая Варвара Алексеевна, втолковывавшая что-то худой и нескладно
й тетке, похожей на старую лошадь, покосилась на нее.
Заметила, поняла Анфиса. Все заметила. Теперь обязательно припомнит.
Как только она оказалась за чистым стеклом, в окошко сразу сунулся замор
енного вида мужичок в брезентовой куртке.
Ч Мне бы, дамочка, чего-нибудь от кашля. Мучает, проклятый!
И, словно боясь, что ему не поверят, он несколько раз конфузливо кашлянул.
Анфиса задумчиво его изучила. Предлагать ему новомодное средство за три
ста пятьдесят семь рублей не имело никакого смысла.
Ч Курите? Ч лекарским тоном спросила Анфиса у мужичонки, выдвигая ящик.

Ч Курю, дамочка, Ч покаялся мужичонка, Ч куда нам без курева, нам без ку
рева никуда…
Ч Бросить надо, Ч посоветовала Анфиса, Ч вредно очень.
Ч Да мы знаем, знаем мы, Ч забормотал мужичонка виновато, Ч и в телевизо
ре, и везде… Мы же слушаем, в газетах тоже… Не на деревне живем…. Бросать на
до… а так… с утра не покуримши… как же…
Анфиса выложила на сверкающий прилавок ленту таблеток, подумала и доста
ла еще коробочку мятных пастилок.
Ч Возьмите еще эти, они недорогие, но горло хорошо смягчают.
Мужинонка закивал, достал заскорузлой рукой несколько мятых десяток, су
нул в окошко, аккуратно собрал сдачу, а лекарства затолкал во внутренний
карман.
Следующей была молодая женщина с коляской, в которой подпрыгивал жизнер
адостный розовощекий малыш, тряс погремушку и жмурился. Этим было нужно
очень много всего Ч и витамины, и масло, и носовые платки, и зубную пасту.

Анфиса возилась с ними долго и весело.
Им было радостно покупать и бить в погремушку, а Анфисе радостно продава
ть. Она продала все, что им требовалось, и еще вдобавок хорошенькую бутыло
чку для сока с двумя ручками из яркой пластмассы, чтобы мальчик Ч такой в
еликан! Ч мог сам ее держать, и еще некое приспособление для прорезывани
я зубов.
Анфиса советовала, а покупательница оцениваете и прикидывала, и отчего-
то они обе чувствовали себя заговорщицами.
Потом покупатели пошли безостановочно, и только в двенадцать Анфисе уда
лось выпить чашку чаю.
1 2 3 4 5 6