Олег выложил стекляшки на стол, осмотрел, потом наклонился и вытащил из-под стола фанерный ящик со всяким хозяйственным мусором, который держал на всякий случай. Обрезок капроновой веревки для белья лежал сверху. Середин аккуратно разделил его на пять волокон толщиной миллиметра в два, протиснул одну из получившихся нитей в отверстие на «капельке», сложил вдвое, затянул узел у самого грузила, потом - на локоть выше, и еще один - выше примерно на полторы ладони. Отрезал лишнее, просунул руку в петлю, взмахнул получившимся оружием. Вид у кистеня вышел донельзя праздничный, но ощущение он оставлял точно такое же, как и потерянный серебряный. А тем, серебряным ведуну доводилось кирасы рыцарские до ребер проминать.
- Интересно, расколется, коли в железный лист ударить или выдержит?
Проверить было не на чем, а потому оружие Олег отправил в сумку, оставив снаружи только верхний узелок - чтобы выдернуть можно было одним движением. Опять поворошил пальцем старые потертые монеты.
«А ведь это все же деньги… - неожиданно пришло ему в голову. - В кассе ими не расплатиться, но вот нумизматы… Нумизматы могут и купить. Вот оно! А я мучаюсь. Продам - глядишь, Урсуле на тряпье хватит. Нафиг они мне в этом времени?»


* * *

Первую половину вторника Середин потратил на выгибание кронштейнов - к обеду от кучи заготовок осталось всего полсотни штук. Бросив кузню открытой, Олег переоделся, оседлал мотоцикл и помчался в центр, к любимым туристами проулкам с якобы старинной мостовой, украшенным фонтанами и новомодными памятниками, с домами восемнадцатого века и множеством магазинчиков, торгующих тем, что не нужно никому из нормальных горожан: сувенирами, картинами, буклетами и всякого рода старьем.
- Ах, простите, древностями, - поправился ведун, протискиваясь к тротуару между сверкающим аэрографией «Мерседесом» и допотопной «Победой», что стоила на сегодня примерно в три раза дороже «немца». - Извините, ребята, я ненадолго.
Пройдя метров триста вглубь пешеходной зоны, Середин толкнул украшенную четырьмя окошками, тяжелую железную дверь, плохо замаскированную под мореный дуб, спустился по ступеням в прохладный подвальчик небольшого, в три комнаты, антикварного магазина и медленно двинулся вдоль прилавков, разглядывая медальончики, янтарные четки, рубиновые кулоны, яхонтовые браслеты и прочие безделушки.
- Вам помочь? - моментально ринулась навстречу миловидная девушка в синей юбке и такой же жилетке, надетой поверх белоснежной мужской рубашки.
- Вы продаете старинные монеты?
- Разумеется. Какой именно век и какие страны вас интересуют?
- Русь и Средняя Азия, примерно девятый век.
- Да, это здесь, в большом зале, - обрадовалась продавщица и заторопилась в соседнюю комнатку.
- И я хочу не купить, а продать, - добавил Олег.
- А-а… - тут же обмякла девушка, словно из нее воздух выпустили. - Это к Вячеславу Григорьевичу надо, он у нас ассортимент отслеживает.
- И где его найти?
- В конце оружейного зала крашеная дверь, за ней коридор и первая дверь направо.
- Спасибо на добром слове, юная леди…
Оружейный зал оказался комнаткой метра четыре на четыре. В углу за прилавками имелась низкая, метра в полтора, дверца, покрашенная под цвет стены, внешне более похожая на дверцу стенного шкафа или пожарного крана. Однако за ней обнаружились еще четыре ступени, ведущие в узкий коридорчик - чуть больше полуметра шириной. В двух шагах далее и была дверь из кровельного железа, но с медной ручкой и замочной скважиной. Ведун постучал.
- Да, я здесь! - отозвались изнутри.
Олег толкнул створку и с облегчением оказался внутри конурки где-то метра два на два. Во времена Екатерины Великой здесь, наверное, держали ведра и метлы местные дворники. Теперь, учитывая стоимость площадей в «исторической застройке», подобный кабинет стоил очень много. Солидный, в общем, был «офис»: со столом, плоским стеллажом для бумаг, креслом для хозяина и маленьким окошком у него над головой, под самым потолком. За окошком то и дело мелькали ноги, но разглядеть что-либо выше колен было невозможно.
- Вячеслав Григорьевич? - на всякий случай уточнил ведун у сладко пахнущего мачо средних лет и средней же упитанности, но с тонкими усиками, тонкой бородкой и черными, как каменный уголь, волосами, гладко прилизанными к затылку.
- Чем могу быть полезен, уважаемый… уважаемый?..
- Можно называть меня просто Олегом, - разрешил Середин. - Я привык. А полезен… Я могу быть полезен вам тем, что готов расстаться со старыми монетами, что завалялись у меня дома.
- Копейки, полтинники, гроши? - презрительно дернулась верхняя губа мужчины.
- Не уверен. По-моему, в девятом веке их называли немного иначе… - Ведун раскрыл сумку, нащупал в ней несколько монет и выложил на стол.
- Чешуя? - встрепенулся мачо. - Ну, хоть что-то! А то тут иные даже пятаки брежневские впарить пытаются… Ну, могу взять по рублю за штуку. У вас их много?
- Електрическая сила! - не удержался от возгласа Середин. - Монеты девятого века?
- По рублю, молодой человек. А вы думали? - Вячеслав Григорьевич откинулся в кресле и довольно расхохотался: - А вы думали, что добыли сокровища капитана Флинта? Клад, наверное, попался, да? Бывает, бывает… - Он поелозил ухоженными пальчиками с ровными, чистенькими ногтями по столу вокруг монет. - Понимаете, молодой человек… Дело в том, что большая часть кладов наполнена именно этими новгородками. Самая ходовая, видать, была монета. Так что денег этих много, а собирателей на них, увы, мало. Это во-первых. А во-вторых, в чистоте металла в те времена разбирались слабо, серебром считали чуть ли не все, что блестит. Ныне же вся эта чеканка проходит под грифом «изделие металлическое с примесью серебра» и никакой иной, кроме музейной, ценности не представляет. Вы их даже в лом не отнесете - не примут. По современным меркам, это не серебро. Хотя, чего я убеждаю? Пойдите в зал, там ваши сокровища по двадцать два рубля в сувенирных пакетиках лежат. Причем уже начищенные, отборные и вместе с упаковкой.
- Все же двадцать, а не один.
- Повторяю, они уже начищенные и красиво упакованные. А ваши монеты - грязные и истертые. К тому же, новгородки продаются очень плохо, и брать их у вас вообще не имеет смысла. По рублю я еще готов вложиться. Года за три-четыре как-нибудь разойдутся. Дороже - смысла нет. Можете оставить себе на память. Детям будете показывать, что наши предки тысячу лет назад в руках держали, чем им зарплату выплачивали.
- Понятно… - Середин забрал «чешую», поворошил содержимое сумки, достал крупные монеты, начал выкладывать по достоинству: три дирхема, дукат, динар, змеевик.
- Какие истертые… - Вячеслав Григорьевич покрутил между пальцами дирхемы. - По достойной цене не выставить. Но по двадцатке за каждую могу дать. Не сувенирные это монеты, не наши. Спросом у туристов не пользуются. Дукатик венецианский! Странно, что он здесь у кого-то в кладе оказался, они чаще на юге попадаются. Три грамма золота. Жалко только, низкопробного. Но золото есть золото, да и падки на свои денежки итальянцы. Пожалуй, рублей в триста я такую монету оценю. Так, динар: золота в нем побольше, качеством похуже, туристы из Европы их почти не знают. Ну, пусть будет триста. А это что такое?
Ведун заметил, что руки антиквара дрогнули, как дрогнул и голос. Даже на висках как будто проступили капельки пота.
- Змеевик золотой. Похоже, согдианский, из Средней Азии… - Мачо пытался вести беседу так же непринужденно, как и раньше, но голос его звучал фальшиво. - Ну, я вам говорил, каково было качество драгметаллов в те дикие времена… Азиатские монеты, они не очень… Но вы знаете, такого у меня нет. Для ассортимента разве… Эх, была не была! Рискну. Тысяча. За одну эту монету - тысяча! - Цокнув золотом о столешницу, антиквар положил змеевик перед собой и полез во внутренний карман. - Итого за все вместе… Тысяча семьсот…
- Все равно не деньги, - одним движением сгреб со стола монеты Середин и развернулся к двери. - Извините за беспокойство.
- Подождите, куда вы? - метнулся из-за стола Вячеслав Григорьевич. - Я же… Я же говорю, у меня нет в ассортименте этой монеты. Подождите! Пусть будет две! Я дам за ваши монеты две тысячи рублей. Да не спешите так! Хорошо! Пусть будет две тысячи за один только змеевик. Сейчас я достану…
Однако Олег уже понял, что его собираются надуть и более торговаться не собирался. Он просто вышел в коридор, прикрыв за собой погрохатывающую жестью створку. Несколько мгновений спустя мачо нагнал его в «большом зале»:
- Я согласен на пять. Пять тысяч! Плачу сразу! Шесть… Семь…
- Давайте закончим, - попросил Олег. - Я раздумал расставаться с монетами. Они дороги мне как память.
- У меня больше денег все равно нет!
- Вот и хорошо, - кивнул ему Середин, поднялся по лестнице, вышел на улицу.
И почти сразу позади хлопнула дверь:
- Этот разговор все равно не имеет смысла! Она может оказаться поддельной… - Вячеслав Григорьевич вновь нагнал его и со странным припрыгиванием зашагал рядом. - Ее нужно проверить… Я могу это сделать… Я готов дать за нее залог. Тысячу. Не рублей, молодой человек, тысячу долларов. Вы мне не верите? Ну, две. Три… Она таких денег просто не стоит! Пять!
Мужчина наконец-то отстал. Но ненадолго.
- Подождите! - Антиквар опять оказался рядом. - Подождите… Оставьте хотя бы свой телефон. Я уточню все и перезвоню. Возможно, получится решить вопрос еще более интересным для вас образом.
- Ладно, записывайте, - решил пойти на компромисс Олег. В конце концов, торговец вполне может созреть на более честные предложения. Почему бы и не оставить себе выбор? Лишний покупатель - лишняя возможность поторговаться. Но цены на змеевики нужно обязательно проверить в разных источниках!
- Я обязательно перезвоню, - золотым «паркером» записал себе на ладонь семь циферок мачо и вдруг решительно сжал кулак: - Эх, была не была! Десять! Десять тысяч долларов! Имейте в виду, больше вам никто и никогда не даст! Это совершенно точно!
- Такую хорошую монетку есть смысл сохранить детям в наследство, - покачал головой Середин. - Дешевле она ведь теперь уже не станет.
- Это мое последнее слово! Десять! Вы понимаете, что это такое? Я даю вам новую импортную машину за старую монету. Десять. Ну, самое большее - одиннадцать… Ну, как знаете, упрямец! - Антиквар наконец развернулся и отправился в свой магазин.
Олег облегченно перевел дух, немного выждал, перешел на другую сторону улицы, сделал круг возле вороненого трубочиста, подмигнул бронзовому городовому, постоял у часов, похожих на старинный столб для театральных афиш, после чего побрел в обратном направлении и вскоре наткнулся еще на одну антикварную лавку. Эта находилась не в подвальчике, а наоборот, на уровне первого этажа - видимо, переделали из бывшей квартиры. В остальном же она мало чем отличалась от предыдущего магазина. Ну, пожалуй, еще продавщицами - обе были примерно сорокалетнего возраста и одеты в обычные светло-коричневые халаты.
- Вам что-нибудь показать? - отделилась от подоконника дама с рыжей кичкой на голове.
- Я клад нашел, - похвастался Олег и разжал кулак, демонстрируя несколько новгородских чешуек.
- Сочувствую, - усмехнулась дама.
- Как по-вашему, сколько могут стоить старинные монеты?
- Эти? Ничего.
- А какие стоят?
- Хотите разбогатеть на кладоискательстве, сударь? Тогда советую найти десяток долларов времен наполеоновского нашествия. Все эти государства-новоделы, не имеющие истории, испытывают комплекс неполноценности и готовы выкладывать «дохлых президентов» стопками. За доллар, коему всего два века, вы выручите раз в десять больше, чем за сикл, который в пятнадцать раз старше.
- Это сколько?
- За доллар? Ну, если повезет, тысяч за десять зеленых фантиков продать сможете. А сильно повезет - так и за двадцать. Тут очень много от чистого везения зависит. Реклама, антураж, легенда, состояние находки… Хотя, пожалуй, антураж важнее. В позапрошлом году, помнится, в Англии при работах на дне реки Уз нашли золотой манкус девятого века. Монета, отчеканенная королем Кенвульфом. Какой-то бедолага обронил ее тысячу с лишним лет назад на речном берегу в Бедфордшире. Так вот, ее удалось продать за четыреста тысяч долларов. Четыреста тысяч! Застрелиться можно! Три грамма не такого уж хорошего золота, плюс неплохо сохранившийся профиль мелкого феодала… К чему это я о нем заговорила? Ах, да! Хороший антураж, красивая легенда: работы на дне, тысяча лет среди ила и рыб, статьи, передачи. Я думаю, если бы эта же самая монета была выставлена из какой-нибудь тихой коллекции на оценку знатоков, счастливчик не получил бы и десятой части этой суммы. Собственно, даже тридцать-сорок тысяч долларов - уже запредельные суммы для нумизматики. Большинство раритетов переходят из рук в руки тысячи за две, три, четыре…
- Это тоже девятый век, - подбросил новгородки в руке ведун.
Женщина многозначительно улыбнулась.
- Понял, не дурак. - Середин высыпал монеты обратно в сумку. - Значит, получить за самую хорошую монету больше десяти тысяч долларов проблематично?
- Я бы не была так категорична. Если очень, очень сильно повезет - то легко. В Англии еще много нечищеных рек.
- У меня нет загранпаспорта. Может, покопаться поближе? В Средней Азии, например. Там тепло, там цивилизация чуть не со дня сотворения мира.
- Цивилизации-то там древние, но не европейские. Западники вообще стараются делать вид, что до Древнего Рима нигде ничего не существовало. А они - основные покупатели на антикварном рынке. Так что не тратьте времени зря. Я ни разу не слышала, чтобы среднеазиатские монеты уходили дороже, чем за полторы тысячи рублей. На них не разбогатеешь.
- Даже те, на которых изображены головы со змеиными ногами?
- Змеевики? Так это не монеты, сударь мой, это амулеты, медальоны. Самый знаменитый - это змеевик Ярослава Мудрого, якобы утерянный им в Муроме и найденный уже в наше время археологами. Но это музейный экспонат. Его никто, разумеется, не продаст. Однако, и других змеевиков по рукам много ходит, штучки красивые и недорогие.
1 2 3 4 5 6