Тайлон чуть удивился, что смеет так говорить о советнике Магистрата. Механически удивился, как бы по обязанности.— Однако кроме умного советника там есть еще глупый капитан, от которого можно ждать любой пакости. Не желаешь ли, приятель, прогуляться, посмотреть, не поджидает ли нас впереди засада?Нет, Крошке Еноту не хотелось.— Пойми, у нас нет другого выхода. Мне снова нужна твоя помощь, Крошка. Ты ведь смелый, иначе остался бы дома, у печки. — Крошка Енот приосанился, чувствовать себя смелым ему нравилось. — Ты должен идти первым, ты маленький, тебе легче прятаться. И если увидишь кого-нибудь, предупреди меня.Крошка Енот лизнул Тайлона в щеку, высунулся из-под ели, настороженно поводя носиком. Потом неслышной тенью скользнул наружу.Лес кончился внезапно, хотя Тайлон и ждал этого. Вырвавшись из колючих зарослей шиповника, они с Крошкой Енотом оказались вдруг на открытом пространстве. Перед ними лежала слегка всхолмленная равнина, заросшая высокой травой, расцвеченная пестрыми мазками диковинных цветов. Солнце, стоявшее прямо над головой, светило так ярко, что щурились глаза, привыкшие к полумраку мертвого леса.— Как красиво, — прошептал Тайлон. Крошка был с ним совершенно согласен.Но они всю жизнь провели в лесу и впервые видели так много пустого места. Ведь не сравнивать же с этой равниной маленькие полянки? И Тайлон невольно попятился к такому родному и привычному лесу. На равнине он чувствовал себя голым и беззащитным: постоянно казалось, будто на него смотрят чьи-то недобрые глаза, в памяти — вставали тяжелые арбалеты с толстыми стальными тетивами.Крошка Енот, напротив, пришел в полный восторг и с радостным писком гонялся за перепархивающими с цветка на цветок бабочками.Тайлон присмотрелся повнимательней. Вдалеке, среди зеленых холмов, стелилась узкая коричневая ленточка дороги, которая, как он понял, была продолжением старой тропинки. Приставив ладонь козырьком ко лбу, чтобы прикрыть глаза от солнца, он с трудом различил шесть крошечных точек, ползущих по дороге, далеко-далеко, там, где холмы незаметно переходили в серо-голубую линию горизонта.Тайлон довольно усмехнулся. Они решили, что беглец опередил их, и сейчас мчатся вперед, нещадно нахлестывая лошадей.Он потянулся, раскинув руки и подставляя лицо ласковым солнечным лучам. Хорошо! Потом снял куртку, рубашку и упал на спину, блаженно щурясь на солнце. Сквозь полуприкрытые ресницы он различил в голубом небе маленькую черную точку…Тайлон и не пытался определить, сколько провалялся, греясь на солнышке. На небе — ни тучки, ласковый ветерок приятно холодит разгоряченное тело… Он просто наслаждался, а спохватился, лишь когда грудь и руки начало жечь, как огнем. С сожалением посмотрев на покрасневшую кожу, Тайлон натянул рубашку и свистнул Крошке Еноту.— Приятель! Не желаете ли прогуляться?!Пережевывая какой-то корешок, Крошка Енот уставился на Тайлона. Тот махнул ему рукой и, мурлыча что-то веселое, зашагал вниз по пологому склону, крутя над головой снятой курткой.Вот только не проходило неприятное чувство, что кто-то следит за ними, зудело ядовитой занозой. Тайлон несколько раз останавливался и внимательно осматривался — никого поблизости не было. Шлемы стражников по-прежнему слабо мерцали на дальних холмах и не приближались. Однажды, правда, рядом с ними вспыхнул ослепительный отблеск, больно резанувший по глазам, холодное ледяное сверкание, завораживающее и такое же страшное, как взгляд змеиных глаз. Но это было лишь однажды… А в небе, как соринка в глазу, не отдаляясь и не подходя ближе, плыла черная точка. Она не могла быть опасной, и Тайлон перестал обращать на нее внимание.Кажется что-то? Мало ли что может показаться, если он впервые в жизни оторвался от привычной стены деревьев, укрывающей со всех сторон. Ведь и мертвый лес сначала показался мрачным и угрюмым, однако ужасного не произошло. Сейчас то же самое. Но почему запрещали ходить по этой тропинке? Ведь здесь так хорошо…Забыв о недавних страхах и опасениях, Тайлон не спеша шел по мягкой траве, жалея лишь о том, что провалялся слишком долго под солнцем — натертая рубашкой кожа горела все сильнее, а раздеться снова было бы еще хуже. Крошка Енот челноком сновал вокруг, холмы нравились ему гораздо больше, чем лес. Черно-белый полосатый хвост флажком мелькал то спереди, то сзади, то справа, то слева.Вдруг в лицо ударил сильный порыв ветра, раздалось басовитое шипение и свист воздуха, рассекаемого исполинскими крыльями. Солнце на мгновение пропало, скрытое громадной тенью. Тайлон остановился, втянув голову в плечи. Крошка Енот, путаясь в траве, с испуганным писком бросился к нему, прижался к ногам.Снова налетел порыв ветра, и в следующий момент перед Тайлоном возник чей-то силуэт. Стоя против солнца, он не сразу разглядел — чей. Но потом понял — и по коже пробежали холодные мурашки.Орел. Орел-великан!Огромная, втрое выше Тайлона, птица стояла перед ним, аккуратно складывая большие крылья. Бросился в глаза длинный тяжелый клюв. Крючковатый, хищный…Обрывки страшных сказок, запомнившихся в детстве, и еще более страшных историй, услышанных позднее, закружились в голове. Они были разными, но сходились в одном. Орел-Великан, жуткое порождение Неправильного Мира, изредка прорываясь в обычный мир, съедал всех попавшихся…Орел тем временем наклонил голову, как-то несолидно — по-куриному, одним глазом — разглядывая путешественников. Деловито пощелкал клювом, переступил с лапы на лапу, выворачивая когтями крупные комья земли, и посмотрел другим глазом.— М-да. Рассмотрев дело более внимательно, я вынужден признать со всей откровенностью, что ситуация складывается далеко не столь блестяще, как представлялось на первый, нужно прямо заявить — легкомысленный взгляд.Тайлон слабо икнул и опустился на траву, едва не придавив Крошку Енота. Говорил Орел!— Тем не менее, приняв во внимание все привходящие обстоятельства, можно все-таки предположить, что обед, хотя и не столь сытный, как предполагалось первоначально, состоится.Слова выскакивали из клюва с едва уловимой задержкой, и Тайлону казалось, что разговор дается Орлу с большим трудом.— Какой обед? — машинально спросил он.Орел солидно откашлялся.— Давайте мыслить логически. Тогда мы легко придем к единственно правильному выводу: в данном случае лишь один из присутствующих имеет основания рассчитывать на более или менее солидный обед. А именно — я.— Что — я? — не поняв, переспросил Тайлон.— Как — что? — в свою очередь не понял Орел, увлеченный собственным красноречием.— А что — как?Орел замотал головой и нетерпеливо махнул крыльями, опрокинув поднявшегося было Тайлона обратно на траву.— Спокойнее, спокойнее… Давайте вернемся к самому началу логической цепочки, начнем, так сказать, с яйца.— Какого яйца? — снова вмешался Тайлон.Орел досадливо зажмурился и затопал ногами.— Ты все время мешаешь мне мыслить логически! Я вынужден заметить, что твое поведение не укладывается в рамки правил приличия, которые предписывают внимательно выслушивать собеседника, который высказывает свои соображения, которые, в свою очередь, могут быть подвергнуты обсуждению оппонентом, который обязан излагать свои аргументы в порядке строгой последовательности, которая…— Стой-стой-стой! — замахал руками Тайлон. — Я совершенно перестал понимать. Ты говоришь так умно. Нельзя ли попроще и помедленней?— Да? — приосанился Орел. — Эх, если бы тебя слышал сейчас злокозненный Эскистафелькунгсхольм! Этот мерзкий злопыхатель в своих гнусных и абсолютно безосновательных выпадах постоянно обвиняет меня в легковесности и даже, с возмущением должен отметить, мнимой беспочвенности суждений.— Вот это да, — восхищенно прошептал Тайлон.О Крошке Еноте и говорить не приходилось — он сидел, вытаращив глаза и свесив розовый язык из открывшегося от удивления рта, совершенно забыв о первоначальном испуге. Странно, но и Тайлон совсем перестал воспринимать Орла как стр-рашного хищника, хотя внушительный клюв назойливо лез в глаза.— В то же время я с удовлетворением отмечаю, — продолжал Орел, — что безукоризненная завершенность моих силлогизмов становится заметной свежему взгляду, не скованному предвзятым мнением, особенно априорно негативным, как у неисправимого зложелателя Эскистафелькунгсхольма, закосневшего в неизлечимой желчности и не видящего решительно ничего далее своего противного крючковатого носа, с первой же минуты.Орел гордо вскинул клюв.— Очень хорошо, — сказал Тайлон, поднимаясь. — Просто великолепно. Я чрезвычайно польщен, что удостоился чести побеседовать со столь образованной и мудрой птицей, — нужные слова сами выскакивали из памяти, — Но сейчас, к величайшему сожалению, неотложные дела настоятельно побуждают меня удалиться.— Да-да, разумеется, — автоматически ответил Орел, слегка кланяясь. — Не смею вам препятствовать, хотя с немалым огорчением лишаюсь вашего исключительно приятного общества.Тайлон дернул за шкирку совсем обалдевшего Крошку Енота и начал медленно отступать к не столь уж далекому лесу. Орел, грустно прикрыв глаза, следил за ним без всякого выражения. Но вдруг спохватился.— Нет, па-азвольте! А обед?!Одним прыжком, чуть шевельнув крыльями, он снова оказался перед Тайлоном, закрывая ему дорогу.— Позвольте опять потревожить вас. Мне крайне жаль причинять вам неудобства, но, смею вас уверить, это кратковременное явление не будет служить для вас источником неприятных воспоминаний. Дело в том, — Орел немного засмущался, — что я намерен вас съесть.Тайлон посмотрел на него снизу вверх.— А зачем?— А-а… — Орел явно растерялся. — Э-э… Мне так хочется.— Но это логически необоснованно.Орел расправил крылья, как бы пожимая плечами.— Должен с сожалением признаться, что над таким аспектом данной проблемы я до сих пор не задумывался. — Он замолчал, от смущения перебирая клювом перья под мышкой. — Но я ведь в некотором роде неловко, конечно, в этом признаваться, однако объективная истина для меня всегда была дороже всего на свете, я где-то, знаете ли, хищник.Тайлон, полностью успокоившись, назидательно погрозил Орлу пальцем.— Но прежде всего вы мыслящее существо!— Разумеется, — выпятил грудь Орел.— Из этого следует совершенно естественный вывод: достойно ли существа, почитающего себя мыслящим, слепо идти на поводу у низменных инстинктов, не пытаясь даже подвести под них логическую базу?— Разумеется, нет, — сразу согласился Орел.— Тогда до свидания, — поклонился Тайлон.— Нет, па-азвольте! — снова возопил Орел. — Должен я пообедать или нет?!— Если это будет логически обосновано. Потому что из всего вышеизложенного с неопровержимой ясностью следует, что поддержание жизнедеятельности, каковая является постоянным и совершенно неотъемлемым признаком и, более того, абсолютно обязательным условием…— Пе-ре-кра-ти-те! — затопал лапами Орел. — Пе-ре-стань-те!Он опустился на землю, судорожно отдуваясь и встопорщив перья.— Есть хочу! — жалобно сообщил он.— Это прекрасно, но при чем тут я? — холодно спросил Тайлон. — Давайте мыслить логически…Продолжить ему не удалось. Глаза Орла подернулись белесоватыми пленками, голова бессильно упала, стукнув клювом о камень.— Вот тебе раз, — удивился Тайлон. — Неужели я его до смерти заговорил? Ведь только-только во вкус вошел. Крошка…Он обернулся, разыскивая Крошку Енота. Тот сидел на задних лапах, мерно раскачиваясь и бессмысленно глядя остекленевшими глазами прямо перед собой. Тайлон, встревожившись, подергал его за усы. Крошка Енот очнулся, ошалело крутя головой, тяжело задышал.— Пошли-ка побыстрее, пока он не очнулся, — предложил Тайлон, но тут же остановил бросившегося валкой рысью Крошку Енота. — Постой, постой…Он подошел к лежащему без чувств Орлу, взъерошил перья на груди и с удовлетворением отметил: живой.Похлопал Орла по щекам. Приоткрылся мутный глаз со слезой.— Уже? — слабым хриплым голосом спросил Орел.— Уже, уже, — успокоил Тайлон и намеренно грубо продолжил: — Жрать хочешь?— Да, — выдохнул Орел.— Тогда смотри. — Упираясь обеими руками в холодный клюв, Тайлон с трудом повернул огромную голову.— Вижу, — послушно согласился Орел.— Целых шесть лошадей! Совершенно не мыслящих и не строящих никаких силлогизмов по первой фигуре, что абсолютно адекватно…Глаза Орла опять закатились.— Надо же, — с досадой произнес Тайлон. — Хищник, а какая слабая нервная система. Стыдно.Он дунул Орлу в ноздри. Тот, постанывая от натуги, упираясь крыльями в землю, кое-как поднялся.— Я с неизбывным удовольствием буду вспоминать нашу встречу, — полузадушенным шепотом вымолвил он. — Но, если мыслить логически… Век бы тебя не видел! — энергично, с чувством закончил Орел.Тайлон беззвучно хихикнул.Орел несколько раз, пробуя, неуверенно взмахнул крыльями, потом подпрыгнул и полетел.— Мы еще встретимся, — донеслось сверху.— Ты с ним хочешь встретиться? — спросил Тайлон Крошку Енота. — Вот и я не хочу… Ладно, двинулись. А то смотри, солнце уже садится, а впереди болото. Но все равно кое-кому я не завидую…Низкие серые тучи, подгоняемые сильным ветром, стремительно неслись на Тайлона. Не долетев нескольких десятков шагов, натыкались на невидимую преграду и взлетали вверх чудовищным фонтаном. Рваные клочья поднимались высоко в небо, скрываясь из глаз, так что Тайлону казалось, будто перед ним колеблется диковинный плотный занавес, за которым скрывается вход в Неправильный Мир. Мелкий и на вид очень противный дождь косой сеткой стелился ниже туч.То, что Тайлону все-таки удалось различить, бодрости не внушало. Низкие чахлые кустики перемежались пучками такой же чахлой травы, желтой и поникшей. Мелькали озерца непроницаемо черной воды, подернутые по краям ржавой плесенью, даже издали вызывавшей дрожь омерзения. Над озерцами клубился, не поднимаясь, зеленоватый дым или пар. И это была всего лишь граница Неправильного Мира, по которому Тайлону предстояло идти.Он сел, обхватив колени. Попытаться обойти болото?
1 2 3 4 5 6 7 8 9