«Сначала спасу свою жизнь». Но это прозвучало бы по-идиотски. Особенно здесь, в доме Бена, где горел свел, гудели калориферы и с кухни доносился шум посудомоечной машины.— Слушай, Эбби, я разговаривала с Терри.— И что? Он здоров? Его отпустили?— Да, наконец. Продержали столько, сколько имели право по закону.— Слава Богу. Он теперь дома?— Где же еще? Пытается с тобой связаться.— Я ему позвоню. Сразу же. Но он еще под подозрением или нет?— Не знаю. Когда я ним разговаривала, он был немного не в себе. Я думаю, малость напился.— Тогда давай заканчивать. Буду ему звонить. Увидимся.— Ну, давай.— Как Пиппа?— Обалденная.— Не сомневаюсь. И ты тоже.— Что?— Обалденная. Я рада, что у меня такие друзья. Передай всем: я вас люблю.— Эбби?— Всем, всем — и Шейле, и Гаю, и Сэму, и Робин. Когда их увидишь, скажи... — Внезапно я заметила свое отражение в висевшем над камином зеркале. Я истерично, словно оперная певица, размахивала руками. И продолжала спокойнее: — Передай всем привет.— Ты уверена, что с тобой все в порядке?— Все так непонятно, Сэди.— Послушай...— Мне пора. Я тебе перезвоню. * * * Я набрала номер Терри. Телефон звонил и звонил. Я уже собиралась положить трубку, когда он ответил.— Слушаю. — Его голос звучал неразборчиво.— Терри? Это я, Эбби.— Эбби? Ах, Эбби.— Тебя отпустили.— Эбби, — повторил он.— Я тебе сочувствую, Терри. Я сказала в полиции, что ты этого сделать не мог. Отец тебе сообщил, что я звонила? И прими мои соболезнования по поводу Салли. Ты не представляешь, как мне жаль.— Салли... — эхом отозвался он. — Они решили, что это я убил Салли.— Знаю.— Пожалуйста...— Что я могу для тебя сделать?— Мне надо повидаться с тобой. Пожалуйста.— Сейчас это сложно. Мне нельзя приходить в твой дом. Он может меня там поджидать.Дверь открылась, и в комнату вошел Бен с двумя пакетами в руках.— Я тебе перезвоню, — сказала я в трубку. — Через несколько минут. Никуда не уходи, — разъединилась и повернулась к Бену: — Мне надо повидаться с Терри. Он в ужасном состоянии. И все из-за меня. Я его должница.Бен поставил пакеты на пол и вздохнул:— А я планировал романтический ужин вдвоем. Как глупо.— Но я ведь обязана. Как ты не понимаешь?— Где ты хочешь с ним встретиться?— Ну уж конечно, не у него дома.— Здесь?— Это было бы слишком эксцентрично. Может быть, в кафе, если не придумаю ничего лучше. Только не в пабе — по его голосу понятно, что он уже и так хорошо принял. Здесь поблизости есть кафе?— На Белмонт-авеню со стороны парка. Что-то вроде закусочной.— Бен?— Что?— Ты со мной поедешь?— Отвезу тебя туда и подожду в машине.— Бен?— Что, Эбби?— Я тебе очень благодарна.— В таком случае овчинка стоит выделки, — сухо ответил он. * * * Через сорок пять минут я сидела в «Закусочной», смотрела на дверь и пила капуччино. Терри появился спустя десять минут. Закутанный в старое пальто, в шерстяной шапке, он слегка покачивался и дико оглядывался по сторонам.Он подошел к моему столу и шумно уселся напротив. Снял шапку. Волосы показались мне немного сальными. Щеки раскраснелись то ли от холода, то ли от спиртного. Он выглядел исхудавшим и осунувшимся.— Привет, Терри. — Я взяла его за руку.— Твои волосы начинают отрастать.— Правда?— О Господи! — Он закрыл глаза и откинулся на стуле. — Я так измотался. Мог бы проспать часов сто.— Что тебе заказать?— Кофе.Я дала знак официантке:— Двойной эспрессо и еще один капуччино.Терри вытряхнул сигарету из пачки. Его руки дрожали. Он закурил и жадно затянулся, от чего его щеки показались еще больше ввалившимися.— Я сказала полиции, что ты этого не делал. И если надо, могу переговорить с твоим адвокатом. Это все недоразумение.— Мне все время твердили, что я преступник. — Официантка поставила на столик кофе, но он не обратил внимания. — Голова словно пухла. Я бы пальцем тебя не тронул, а мне повторяли, что я злодей. Довел тебя...— Но больше же не говорят?— И Салли... Салли... О дьявол!— Терри, перестань.Он заплакал. Крупные слезы покатились по щекам в рот. Терри попытался взять чашку, но рука настолько тряслась, что кофе плескался на стол.— Не знаю, что произошло. — Он неловко пытался промокнуть лужицу салфеткой. — Все шло как будто нормально, а потом полетело к черту. Мне постоянно кажется, что я вот-вот проснусь и обнаружу, что все это только кошмар. И рядом ты. Или Салли. Кто-нибудь из вас. Но вместо этого ты бог знает где, Салли умерла, и полиция считает, что убийца я.— Главное, что тебя отпустили, — возразила я. — Ты этого не делал, и никто не имеет права утверждать, что преступник ты. Теперь с тобой будет все в порядке.Но Терри не слушал.— Мне так чертовски одиноко, — всхлипывал он. — За что?От его жалости к себе я ощутила спазм раздражения.— А за что Салли? — спросила я. * * * На следующее утро Бен позвонил родителям Джо. Они вернулись после отдыха — я слышала в трубке женский голос. Нет, они не разговаривали с дочерью со времени своего отъезда, и она их не навещала. Да, конечно, они будут рады Бену, если, проезжая мимо, он к ним заскочит. И разумеется, не станут возражать, если зайдет со своей приятельницей. Я видела, какое напряженное было у Бена лицо, уголки губ опустились, словно он проглотил лимон. Он сказал, что мы заедем в одиннадцать.Мы молча ехали по Северному Лондону в Хартфордшир. День выдался сырым и туманным, по обочинам дороги неясно маячили силуэты домов и деревьев. Родители Джо жили на окраине деревни в низком белом доме в конце подъездной дорожки. Бен остановился на повороте и несколько секунд не трогался.— Мне не по себе, — сердито произнес он, словно это была моя вина, и включил скорость.Мать Джо звали Пэм. Она была крепкой миловидной женщиной. Зато отец исхудал, как скелет, и совершенно сморщился. Казалось, он был на несколько десятков лет старше своей жены. И когда я с ним здоровалась, почудилось, будто мне сунули в руку связку костей. Мы сели на кухне. Пэм разлила чай, предложила печенье и повернулась к Бену:— Ну, рассказывайте, как дела. Джо давным-давно не привозила вас к нам.— Я приехал по делу, — коротко ответил он.Пэм поставила кружку и подняла на него глаза:— Что-нибудь с Джо?— Да. Я за нее беспокоюсь.— Что с ней случилось?— Мы не знаем, где она находится. Она исчезла. У вас от нее ничего нет?— Нет, — прошептала Пэм и добавила громче: — Но вы же в курсе: она же всегда так — испаряется, а нас не предупреждает. Неделями где-то пропадает и не дает о себе знать.— Знаю. Но Эбби, ее соседка по квартире, утверждает, что однажды она ушла и больше не приходила.— Не приходила, — повторила Пэм.— Вы не знаете, где бы могла находиться ваша дочь?— Может быть, в коттедже? — предположила Пэм, и ее лицо осветилось надеждой.— Мы туда ездили.— У приятеля?— Нет.— Ничего не понимаю, — вступил в разговор отец Джо. — Как долго она отсутствует?— Примерно с шестнадцатого января, — ответила я. — Так мы считаем.— А сегодня какое? Шестое февраля? Три недели!Пэм встала и посмотрела на нас сверху вниз.— Надо немедленно начинать ее искать.— Я собираюсь идти в полицию. — Бен тоже поднялся. — Сразу, как только мы уедем от вас. Мы уже говорили с властями — по крайней мере Эбби. Но полицейские в первую неделю-две не принимают пропажу людей всерьез, если исчез взрослый, а не ребенок.— Что же делать мне? Я не могу сидеть сложа руки. Буду обзванивать всех. Должно быть какое-то простое объяснение. С кем вы уже разговаривали?— Может, ее отсутствие ничего не значит, — попытался безнадежно успокоить ее Бен. — И с Джо все в порядке. Люди часто теряются, а потом находятся.— Да-да, конечно, — согласилась Пэм. — Вы абсолютно правы. Главное — не поддаваться панике.— Мы едем в полицию. А потом я вам позвоню. Договорились? — Бен положил ей ладони на плечи и расцеловал в обе щеки. Женщина на какое-то мгновение вцепилась в него, но тут же отпустила. Отец Джо так и остался сидеть за столом, и я заметила, какая у него пергаментная кожа и печеночные пятна на хрупких руках.— До свидания, — простилась я, не зная, что еще сказать. Говорить было не о чем. * * * — Бен, это полицейский инспектор Джек Кросс. Это Бен Броуди. Он друг Джозефины Хупер, о которой я вам говорила, когда...— Знаю. Я был в ее квартире, помните? И вы мне сказали, что носите ее вещи и что ее имя — Лорен.— Я рада, что вы отпустили Терри, — сказала я. — Теперь вы понимаете, что он невиновен и что на свободе кто-то другой, и не исключено, что Джо...— Без комментариев, — осторожно заметил полицейский.— Давай расскажем инспектору Кроссу то, что мы знаем наверняка, — предложил Бен.Полицейский посмотрел на него с легким удивлением. Видимо, считал, что все, кто связан со мной, тоже ненормальные. Заражаются при общении.Почти все из того, что услышал сейчас Кросс, я уже говорила ему раньше, но тогда слова служили очередным подтверждением моей паранойи. Теперь, в устах другого человека, они звучали более убедительно.Мы все повторили несколько раз. Процедура показалась мне очень формальной, как заполнение сложной налоговой декларации. Я записала восстановленные даты и часы «потерянной недели», сообщив, что в это время делала я и Джо. Отдала ее фотографию. Бен написал телефон ее родителей, бывшего приятеля и объяснил, на какие издательства она работала.— И каково ваше мнение? — спросила я Кросса.— Надо подумать, — ответил он. — Но я не...— Дело в том... — Я запнулась, посмотрела на Бена и продолжала: — Боюсь, что если Джо похитил тот самый человек, что и меня, то она скорее всего... она, наверное... ну, сами понимаете. — Я не могла произнести этого слова, когда рядом со мной сидел Бен. Я-то была не способна даже вспомнить, как познакомилась с Джо, а он знал ее полжизни.Лицо Кросса отразило целый ряд последовательно меняющихся настроений. Когда мы с ним только познакомились, он безоговорочно мне верил. Я была жертвой. Затем его убедили в том, что нельзя верить ни одному моему слову. И я превратилась в жертву собственной мании — человека, достойного жалости. Теперь его мучили сомнения.— Будем разбираться шаг за шагом, — сказал он. — Переговорим с родителями мисс Хупер. Где вы живете? — повернулся он ко мне.— У меня, — отозвался Бен.Кросс смотрел на него несколько секунд, затем кивнул.— Отлично, — сказал он, вставая. — Я с вами свяжусь. * * * — Он начинает мне верить. Как ты считаешь?Бен взял меня за руку и повернул кольцо на моем мизинце.— Ты о себе или о Джо?— А разве есть какая-нибудь разница?— Не знаю, — признался он.— Мне очень жаль Джо. Не знаю, как это выразить словами.— Жаль? — повторил Бен. — Я до сих пор жду, что вот-вот зазвонит телефон и это будет она.— Хорошо бы, — согласилась я.Бен налил нам еще вина.— Ты много думаешь о тех днях, когда была его пленницей?— Иногда они мне кажутся ужасным кошмаром, и тогда я начинаю подозревать, не приснилось ли мне все это. Но потом, обычно по ночам или когда я одна и чувствую себя особенно беззащитной, я будто бы переживаю все заново. Словно я не убежала, опять там, а сон — вот это. — Я обвела рукой залитую светом кухню, тарелки и стаканы с вином на столе. — Все так сильно переплелось: то, что я помню, что воображаю и чего боюсь. Знаешь, о чем я думаю, когда просыпаюсь по ночам? Что я на колесе, которое совершает очередной круг, и что все это я уже делала раньше. Ведь я и раньше искала Джо и влюблялась в тебя. Не предстоит ли мне опять погрузиться во тьму?— Потерпи, скоро все кончится.— Ты правда так считаешь?— Да. Теперь этим делом займется полиция. И на этот раз они настроены серьезно. Просто несколько дней будешь прятаться у меня. Не сомневаюсь, кошмар рассеется и ты сойдешь со своего колеса. Глава 24 Бен был на работе, а я не самым ранним утром принимала душ. Вот одно из преимуществ его дома — он был современным и высокотехнологичным. Я бы раньше не смогла представить, что техника способна действовать настолько здорово. В квартире Терри так называемый душ являл собой расположенный в шести футах над ванной жалкий, сочащийся водой кран. Человек стоял под ним, а сверху еле-еле капало. И даже если вода была горячей, как кипяток, капли по пути успевали остыть. Душ Бена был, напротив, настоящим чудом с неисчерпаемым запасом горячей воды и напором пожарного брандспойта. И располагался он не над ванной, а в специальном закутке с дверцей. Я забилась там в уголок и представила, что перенеслась на планету, которую беспрерывно бомбардирует горячий дождь. Конечно, на такой планете толком не поешь, не поспишь и не почитаешь, но зато теперь мне было хорошо. Поток воды, который с изрядной силой лупил по голове, оказался неплохим способом разогнать мысли.Я бы стояла там до весны или до тех пор, пока не поймают того типа, но в конце концов выключила воду и не спеша вытерлась, уделяя особое внимание женским особенностям своего тела. Затем прошла в спальню Бена и оделась, главным образом в его вещи: спортивные брюки и синюю майку-распашонку — все на много размеров больше, чем мне нужно. И огромные футбольные гетры и тапочки, которые обнаружила в глубине его шкафа. Потом заварила на кухне чай, а для себя — полкофейника кофе.Настанет время, и, как ни крути, надо начинать думать о своей карьере. Но это подождет.Я выпила кофе и предприняла слабую попытку убраться, но не знала дома Бена настолько, чтобы преуспеть в этом деле. Понятия не имела, где что лежит и висит, а скрести пол или делать нечто экстремальное в этом роде не хотела. И поэтому я довольствовалась тем, что помыла посуду, протерла поверхности, расправила одеяло и распределила вещи в аккуратные кучки. Это отняло меньше часа, и до прихода Бена оставалось еще достаточно времени. Появился шанс сделать то, о чем я всегда мечтала, — растянуться на диване, пить кофе, слушать музыку и читать. В общем, превратиться в праздную женщину.Но такие особы не стали бы слушать примитивную попсу, которая составляла большую часть моей коллекции. Они потребовали бы чего-нибудь более утонченного. И я принялась рыться в компакт-дисках Бена, пока не обнаружила нечто джазово-мелодичное. Поставила на проигрыватель. Музыка оказалась очень продвинутой — скорее саундтрек из чего-то, чем обычная запись, но мне понравилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37